Fate and bonds

      Сквозь прозрачную текстуру панорамных окон просачивались едва уловимые лунные блики, разливаясь по и без того освещенной комнате. За стенами дома бушевал целый концерт, состоящий из переплетенных между собой уличных звуков: шум мотора проезжающих скоростных авто возникал столь же неожиданно и быстро, как и исчезал, постепенно возобновляясь, шуршание листьев и свист ветерка собирались в едином танце, отдаленно напоминая о себе.       Уже около часа компания ребят молча ожидала прихода Аиды. Они уже выполнили задание и сейчас в ближайших планах стоит только один пунктик — предоставить устный отчет об удачном завершении миссии и узнать дальнейшие действия. Однако от Эдриана и его матери все еще не было вестей, а давящая тишина лишь усугубляла положение, потому обстановка в комнате была весьма натянутой. — Что-то они слишком долго. Не находите? — Мерфи беспардонно развалился на обшитом кожей диване и с невозмутимым лицом посматривал на потолок. Свесив ноги через ручку мебели, он насвистывал какую-то незамысловатую мелодию и время от времени раскачивал руками в такт звуку. — Может что-то обсуждают, — устало закатив глаза ответила Нора. — Не будь параноиком.       Эти несколько часов были слишком утомительными. Парочка мифических существ все никак не унималась, они то и дело ссорились, кричали, время от времени даже швыряли в друг друга вещи и совсем не обращали внимание на ярые попытки Андреа прекратить этот кошмар. Успокоить их не удавалось, только спустя тридцать минут после очередной разбитой тарелки ребята утратили силы на продолжение бессмысленной «бойни» и чересчур подозрительно тихо прожигали друг друга пропитанными неприязнью взглядами. — Среди нас троих тут только один параноик. Могу дать подсказку — это явно не я, — кончик указательного пальца коснулся краешка футболки чуть ниже шеи, а на лице брюнета отразилась до умопомрачения довольная улыбка. В глазах мелькали огоньки нахальства, переплетающиеся в чудном танце с озорными искорками, что придавало его образу больше игривости. — И, смею заметить, Андреа тоже не попадает под эту категорию. — Голова еще не прошла? Неужели я так сильно приложила тебя к столу, что ты совсем утратил способность фильтровать свою речь? — девушка приподнимает почти прозрачные глаза к потолку и длинным ноготком оттягивает нижнюю губу. Намеренно создавая задумчивый вид, она дергает кончиком носа слегка хмурясь в разочарованной гримасе. — Нет. Кажется, я перестаралась. — Запихнуть бы тебе эти слова в… — Попрошу не выражаться в моем доме, — только парень пытался продолжить мысль, как его тут же перебил настойчивый женский голос.       Под вопросительные взгляды ребят статная фигура изящно спускалась по лестнице покачивая бедрами в такт стуку внушительных размеров каблуков. — Аида! Сколько лет, сколько зим? Ничуть не постарела, смотрю. Власть тебе явно к лицу, — с тяжестью поднимаясь с кресла оживилась брюнетка.       Повелительница преисподней лишь мягко улыбнулась и смерила гостью оценивающим взглядом. Немного выждав, она приглашающим жестом развела руки в стороны, предоставляя ясноглазой возможность выплеснуть накопившиеся эмоции. Уже много лет она знакома с девушкой, а потому привыкла к такой ее специфической способности делать комплименты. Между ними никогда не было вражды или неприязни. Подземное царство во главе с его правительницей всегда были желанными гостями для пантер, большинство празднований и пиров были проведены в присутствии Аиды и ее подданных, а потому их отношения вполне можно было назвать дружескими.       Нора радостно сорвалась с места прыгая в руки старой знакомой. Эти объятия были теплыми и нежными, какие бывают у матери с дочерью.       На самом деле так и было. Женщина с давних лет заменяла девушке родную мать, следила за ней, выручала из сложных ситуаций, по большей части давала важные советы и наставления.       1825 год до нашей эры. В то время была война. Она принесла за собой множество бедствий, которые не обошли стороной и клан Норы. Около сотни лет, лихорадка стремительно поглощала территории всех царств, оставляя за собой кровавую дорожку, состоящую из тысячи трупов. Объединив усилия боги и мифические существа смогли избавится от вируса зачистив земли, однако, как оказалось этого было недостаточно. В 1948 году Мелисса — мать девушки, погибла от очень редкой болезни — Книдей. С тех пор Аида приглядывала за девочкой, относясь к ней как к родной, не обделяя любовью и лаской.       Андреа, опешив от сложившейся перед ней картины, лишь молча хлопала пышными ресницами, взглядом бегая по всем присутствующим, как бы ища ответ на свой немой вопрос. Единственным, что отвлекло ее внимание был многозначительный кивок со стороны Эдриана и скучающая мордашка Мерфи. Для нее это было знаком, что ребята уже знакомы с их историей и лезть в это не собираются.       Решив для себя, что расспросы будут лишними и в целом она может подождать, шатенка продолжила любоваться трогательным воссоединением, не забирая нужные, посвященные только им двоим минуты. — Рада встрече, милая. В последний раз мы виделись, когда… — Когда Зевс заточил меня в лимбе, — резко отстранившись, но не размыкая ладоней, тяжело выдохнула девушка. Радость как рукой смело, а болезненные воспоминания надоедливым роем заполонили разум, совершенно перемешав все мысли в единую бесформенную массу. — Мне так жаль, — большими пальцами она поглаживала тыльную сторону ладоней собеседницы, от чего брюнетка робко вздрагивала. — Я пыталась отговорить его. — Знаю, — неуверенно замотав головой, словно выходя из транса, девушка попыталась отогнать мысли на задний план, не желая возвращаться в пугающие события прошлого. — Твоей вины в этом нет. Аида, ты одна из не многих, кто не отвернулся от меня в трудный период. Благодаря твоим стараниям, я все еще жива.       Нора тепло улыбнулась, пальцами сильнее сжимая руки женщины. Былое напряжение, как по мановению неизвестной магии, сменилось на живительную легкость, а тело пронизывал приятный холод весеннего ветерка, заставляя легкие наполняться свежестью едва уловимого привкуса хвои. За все время они не проронили ни слова, и лишь голубые глаза выражали искреннюю благодарность за все яркие и поистине важные моменты.       Где-то в стороне послышался сдавленный кашель, напоминающий о присутствующих помимо них ребят.       Опомнившись, женщина сделала шаг назад, тем самым отстранившись от девушки. Бледные пальцы усердно принялись стирать следы подступивших слез, при этом слегка задевая мастерски нанесенный макияж. Подправив перекошенный пиджак, она окончательно скрыла остатки минутной эмоциональности и стальным взглядом прошлась по компании. — Итак. Вы справились с заданием, — побольшей части обращаясь к Эдриану, Мерфи и Андреа, проговорила Аида. Она нацепила привычную маску безразличия, совершенно не обращая внимания на стоящую рядом брюнетку. — Благодаря Норе, мы сможем перейти к следующему. Ее способности помогут нам отыскать последнюю составляющую пазла и перейти к дальнейшим действиям. — Что за составляющая? — вмешиваясь в рассказ женщины, Андреа вопросительно изгогнула бровь, всем своим видом показывая готовность к предстоящей миссии. — Химера. — Что? — девушка замерла в немом шоке, не понимая, о чем идет речь и что это слово вообще должно значить. — То есть артефакт — это Химера? — проигнорировав вопрос подруги, скептично спросил Мерфи. — А разве она не у Антероса? — Найти его сложнее, чем иглу в стоге сена. Если бы у меня была возможность — сделала бы это сама. Но в наличии таковой не имеется, поэтому я и попросила найти Нору, — Аида обернулась к ранее упомянутой и сложила руки на груди, продолжая рассказ. — Так или иначе она связана со всеми мифическими созданиями, с помощью этой связи она распознает энергию Химеры и вернет ее Артемиде. — Стоп. Мне? — девушка округлила глаза и указательным пальцем уткнулась себе в грудь, выражая искреннее удивление. — Почему именно мне? — Потому что она твой страж. Рядом с тобой ей будет комфортней, — опередив мать, ответил Эдриан.       В голове Андреа крутился целый ворох мыслей, а странное чувство под кожей расползалось по венам и неприятно зудело. Она понятия не имела, что происходит и что в принципе будет происходить дальше, знала лишь что нужно довериться словам друзей, а дальше уже придется разбираться по ситуации. Однако, в голове все не унималась предательская догадка о том, что самое странное только впереди. — Если на этом все, то предлагаю вам отправится в комнаты и хорошенько отдохнуть. Завтра приступите к поискам, — женщина устало потерла переносицу. Голос был хриплым и чересчур пониженным, словно и не ее вовсе.       Когда все уже было решили расходится, Нора сделала шаг на встречу к Аиде. Внутри бушевало стремление узнать то, что уже много лет гложило ее. Раздирало грудную клетку, смешиваясь с любопытством и страхом перед неизвестностью, а быть может и осознанием колкой правды, которая и по сей день острыми шипами впивается в гладкие участки невинной кожи, затрагивая сознание и все ему присущее. — Где Дионис? — вздохнув, она подняла неуверенный взгляд на темноволосую, надеясь выудить из нее хоть грамм нужной сейчас информации. Однако ожидаемой реакции она не получила, только задумчивый блеск в глазах и поджатые губы. — Ну же. Он где-то рядом. Я чувствую его.       Остановившись, компания ребят обернулась к девушке, утыкаясь в нее изучающе-вопросительными взглядами. Все прекрасно знали где сейчас Дионис, но никто не решался сказать об этом.       На милой мордашке мелькала мольба, так и кричавшая о желании узнать хоть что-то о близком человеке. С момента заточения прошло больше пяти сотен лет, все это время она пробыла в полной изоляции. Одиночество, сплетенное с непринятием ситуации, каждый день оплетало ее тонкими лозами разочарования, при этом стараясь раздавить хрупкое тельце натиском волнующих воспоминаний. То место казалось пустым и потерянным, несмотря на годы, проведенные там, оно оставалось таким же мрачным и чужим.       Единственное, что согревало ее и отвлекало от бремени прошлых ошибок — мысль о лучшем друге. Являясь стражами Диониса, пантеры всегда были близки с ним. Однако из всех существ, особое предпочтение бог отдавал именно Норе. Нет, она не выделялась на фоне своего клана, была обычной, с простым характером, непримечательная темноволосая девочка, что так глубоко засела в душе бога виноделия. И пускай он и не выделял любимчиков, ему она была ближе всех. Еще с раннего детства, днями на пролет они проводили время за душевными беседами и часто выходили вместе в лес. Он наблюдал за тем, как она охотится, внимательно слушал все ее истории, при этом с нескрываемым интересом разглядывая изящные черты лица и акцентируя на ее широкой образованности, несмотря на столь ранний возраст.       И теперь, вернувшись к свободной жизни, имея возможность на любые свершения, она лишь хотела найти его, высказать все накопившееся и услышать, как слова утешения срываются с его уст. — Аида, не молчи. Где Дионис? — уже более настойчиво спрашивает брюнетка. — Ты права. Он действительно совсем близко, — услышав заветные слова, Нора с облегчением выдохнула, от чего напряженные плечи в миг расслабились и блаженно опустились в нормальное положение. — Но вернуть его нам не удалось.       В груди вновь защемило неприятное ощущение безнадеги. Фраза была черезчур двусмысленной и растолковать ее можно по-разному. Брюнетка с силой сжимает кулаки до побеления костяшек, до последнего надеясь, что самое оптимальное и безболезненное значение слов все же правдиво, однако, где-то там, на задворках разума мелькал мысль, что все не так просто, как хотелось бы. — Ч-что ты имеешь ввиду? — Он живет своей жизнью, старательно отрицает все происходящее и не хочет углубляться в божественные дела, — Аида тихо шепчет, слова едва различимы, от чего разобрать их смысл было достаточно сложно. Она старалась не подавать виду, с усилием держала голову ровно, чтобы серьезный взгляд не сменился на более мягкий, сочувствующий, чтобы не было нужны скрывать его за пеленой темных локонов. Выходило паршиво, но так было нужно. — Нет, — промычав что-то несвязное, девушка энергично замотала головой из стороны в сторону, до последнего отрицая действительность происходящего. — Не может быть. Я знаю его, он никогда не бежит от проблем, он учил меня не бросать своих, — из головы все никак не выходили напутствия друга, его советы и наставления всегда были справедливы, как и он сам, однако, глядя в холодные омуты, все вышесказанное постепенно начинало терять смысл. — Мы пытались убедить его, но… — Он снова решил пошутить над нами, — взгляд блуждал по комнате, цепляясь за каждый предмет интерьера, но не задерживаясь надолго. С губ сорвался отчаянный смешок. — Точно! Дионис, вот ведь прохвост. Я найду его и он с ума сойдет. Прекратит ерничать и вернется.       Состояние гнева и отрицания переросло в торг, всплывая в виде множества вопросов, наподобие: «Может быть все можно исправить? Договориться?», но факт оставался фактом. В таком состоянии нельзя продумывать планы и ставить цели: разум затуманен, вместо голоса здравого рассудка говорит голос гнева, а из глаз так и брызжет безысходность в сплетении с безумием.       Запустив пальцы в волосы, брюнетка озадачено ходила из стороны в сторону, оттягивая блестящие в свете луны локоны назад, причиняя физическую боль, тем самым стараясь заглушить душевную. — Нора... — Нет! — не выдерживая напряжения, выкрикивает девушка и резко замирает. Желваки на точеных скулах злобно заиграли, внутри заклокотала ярость, адским огнем бурлившая под прозрачным слоем кожи. — Вы не понимаете! Никто не понимает! Не хочет понимать!       Девушка раздраженно опустила руки, на последнем слоге голос дрогнул и сбоку раздался еле слышный хруст, за которым последовал оглушающий треск. Стеклянные колоны буквально разорвало под звуковой волной, вибрацией, отдававшейся по всей комнате и разбивающей все попадающее в поле зрения. — Да успокойся ты! — Мерфи сорвался с места и моментально подлетел к темноволосой, хватая ее за хрупкие плечи и с силой надавливая. — Он ушел. Понятно? Хочешь вернуть его? Пожалуйста. Но прекрати истерить, пока ты не разнесла этот дом к чертям!       Возмущенно зарычав, он дернул Нору на себя, значительно сокращая расстояние между друг другом. Ладони обожгло тусклым свечением, а плоть под ними постепенно окрашивалась, принимая более алый оттенок. Его злость буквально сбивала с ног своей чернотой, пустой и лишенной всякого сострадания, словно человеческие чувства были ему незнакомы. Боль, радость, любовь, утрата — он словно не понимал этого, упорно вдалбливал в нее всю ярость, что так долго копилась в нем, словно все это время ему не хватало кого-то на ком можно было бы отыграться, вывалить свое раздражение и жестокость.       Ответом на его слова последовала череда сорванных всхлипов и пробившихся наружу солоноватых капель, выворачивающие ее наизнанку. Слегка согнувшись пополам, на столько на сколько это позволяли обстоятельства, она сжала губы в тонкую бескровную полоску, пытаясь заглушить вырывавшиеся из самого нутра стоны. На плечах оставалось жгучее ощущение, словно раскаленную сталь потоком разливали по оголенным участкам бледной кожи, прожигая ее до костей.       Недолго думая, Андреа протиснулась между ребятами, ладонью отталкивая Цербера от брюнетки. Данное действие только разозлило парня и он уже вовсю рвался продолжить скандал, однако, его попытки вовремя пресек грубый мужской голос и стальная хватка на запястье. — Мерфи, не лезь, — чуть не срываясь на крик, проговорил Эдриан. — Посмотри на нее.       Брюнет оторвался от друга, раздраженно выдергивая руку и взглянул на девушку. По щекам уже вовсю разливались горькие слезы, а на открытых участках красовались большие отпечатки мужских ладоней. Зажавшись, она была похожа на маленького побитого котенка, что так отчаянно боролся за жизнь, желая быть свободным, лишенным всякого намека на насилие.       Увиденное заставило парня опешить и отвести стыдливый взгляд в сторону. Он по-прежнему был зол, а в глазах все так же плясало раздражение, но в сердце неприятно покалывало чувство вины, которое он до последнего старался игнорировать. — Я отведу ее спать. Разберитесь с этим, пожалуйста, — осматривая разгромленный зал и распылившегося Мерфи, с неприязнью ответила Андреа, рукой поддерживая обессиленное тело девушки направилась в сторону второго этажа. — Молодец, друг, — обреченно заключил Эдриан.