Вишнёвый пирог

       Пока Сэм был на свидании с Оливией Маклауд, Шарлотта и Дин проводили время вместе. Так необычно, даже странно было понимать, что её мужчина — демон, тот, против кого она привыкла бороться, и в то же время ощущать к нему привязанность, нежность, влечение… любовь? Шерри действительно влюбилась в Дина и больше не могла отрицать это, хотя бы перед самой собой.        Утолив сексуальный голод, пара решила, что неплохо бы подкрепиться, и заказала доставку еды из одной закусочной. И сейчас они уминали пиццу, запивая её пивом. Атмосфера была почти идиллическая, но Дин чувствовал, будто что-то тревожит Шерри. Словно она хочет что-то спросить у него, но не решается. От демона, способного читать мысли, такое было трудно скрыть.        — Так, выкладывай, — наконец не выдержал он.        — Ты о чём? — непонимающе посмотрела на него Пайнс. Или сделала вид, что не понимает.        — Что ты хочешь спросить?        — Тебе это вряд ли понравится.        — Всё равно говори. Не люблю, когда от меня что-то скрывают.        Шерри хмыкнула. Ему ли было говорить об этом, учитывая, какие секреты Винчестеры периодически скрывали от неё. То про свою демоническую сущность, то про намерение Сэма сделать ей ребёнка, который потом возглавит ад. Но Дин так пытливо смотрел, что она поняла: лучше рассказать.        На самом деле, именно такой реакции и добивалась.        — Я думала о том, как мы похожи, — вздохнула Шерри. — Оба потеряли родителей. Правда, своих я вообще не знала. Мама умерла, когда я была ещё младенцем, отца будто не существовало. Но ты хотя бы помнишь свою мать. И отец занимал важное место в твоей жизни, многому научил вас с братом.        Дин нахмурился:        — Да, мне больше повезло.        Слова Шарлотты поднимали в его душе эмоции, которые казались лишними, инородными. Призрак, принявший облик Джона Винчестера, заставил его проявить слабость. А слабость — последнее, что мог позволить себе адский палач.        — Прости. — Пайнс ласково коснулась его руки. — Не хотела грузить тебя.        — Всё в порядке, — спокойно, почти равнодушно отозвался Дин. — Воспоминания о родителях больше не вызывают у меня особых эмоций.        Но он лгал. Шерри видела это.        — А твои бабушки-дедушки? О них тебе что-то известно? — проявила любопытство она.        — Я их не застал, но наслышан, — кивнул Дин. — Родители матери были потомственными охотниками. И она охотилась до того, как вышла замуж.        — В самом деле? — искренне удивилась Шарлотта. Об этом она ничего не знала прежде. Думала, что только отец Винчестеров являлся охотником, и то стал им после смерти жены. А оказалось, что «семейный бизнес» был у братьев в крови.        — Представь себе. Но потом она променяла охоту на спокойную жизнь с мужем, детьми и дом за белым забором, — промолвил Дин.        Но сверхъестественное всё равно вернулось в её жизнь, притом самым неожиданным и кошмарным образом. Шерри и Дин одновременно подумали об этом, хоть и не произнесли вслух.        — А вот бабка и дед со стороны отца были самыми обычными людьми, — продолжил Винчестер. Пайнс внутренне напряглась, зацепившись за эти слова.        — Самыми обычными? Не охотниками, не… кем-либо ещё? — уточнила она.        — Именно так. Должен же хоть кто-то в нашей семье быть нормальным, — усмехнулся Дин. — Правда, отец не любил рассказывать о нашем деде.        — Почему? — Шерри вся подобралась, внимательно глядя на него. Похоже, Дин уловил что-то неестественное в её интересе, потому что прищурился и спросил с подозрением в голосе:        — Зачем тебе это? Может, сразу нарисовать наше семейное древо и расписать кто есть кто?        Язвительность была его привычной формой защиты, и после превращения в демона это не изменилось. Но его поведение не отталкивало Шарлотту, она нередко вела себя так же. Опустив голову, она произнесла:        — Мне сложно сказать, когда это по-настоящему началось. Но ты стал для меня дорог, Дин, и я больше не вижу смысла скрывать это. Естественно, что я хочу знать больше о человеке, который много значит для меня. А тема семьи всегда была для меня очень важной. Наверное, потому, что у меня её никогда не было, по сути. Только тётка, которая меня терпеть не может.        Дин протянул руку, коснулся её подбородка. И этот жест был такой нежный, что её сердце защемило. Шерри почувствовала, что ещё немного, и она заплачет. Она не говорила правду, почему на самом деле интересуется родными Винчестеров, но в то же время её слова не были ложью. Тема семьи всегда являлась для неё болезненной. А Дин действительно был дорог ей…        — Генри Винчестер бросил семью, когда его сыну было четыре года, — негромко произнёс он. — Именно поэтому отец не любил вспоминать о нём.        Шарлотта накрыла ладонь Дина своей, глядя в его зелёные глаза, совершенно теряясь в них:        — Почему он это сделал?        — Кто знает? Появилась любовница или просто наскучила семейная жизнь. Дед не давал о себе знать. Просто исчез. Но для меня это стало примером, как не надо поступать со своей семьёй.        — Поэтому ты готов на многое, лишь бы быть с братом?        — И на то, чтобы быть с тобой.        Сказав это, Дин поцеловал её. Она ответила, словно тая под этой чувственной неторопливой лаской.        Про пиццу они быстро забыли.        Позже, когда Сэм, одетый так, словно ходил на свидание, вернулся в мотель, и они с Дином принялись о чём-то беседовать, Шарлотта выскользнула на улицу якобы для того, чтобы прогуляться. На самом деле, она хотела поговорить по телефону с одним человеком, без лишних ушей.        Со времени последней встречи с Бобби Сингером, едва не закончившейся трагично для матёрого охотника, Пайнс лишь пару раз связывалась с ним, и то через короткие смс-сообщения. Сначала она сообщила, что жива-здорова, после того, как вынужденно уехала с Винчестерами. Потом, спустя несколько недель Бобби написал и спросил, в порядке ли она, требуется ли какая-то помощь. Шерри не сомневалась: если бы она попросила, тот без сомнений кинулся бы ей на выручку. Но она не могла так рисковать одним из немногих друзей. Хватило и того, что Сингер едва не погиб в прошлый раз. Она намеренно дистанцировалась, надеясь, что так будет подвергать меньшей опасности. Бобби, похоже, понимал это, потому больше не писал ей и не пытался звонить.        И вот теперь Шарлотта сама набирала его номер. Ждать пришлось недолго, и вскоре послышался такой знакомый голос:        — Шерри, это ты?        — Да, это я, — улыбнулась она.        — Как ты?        — Вполне… сносно. На самом деле, тебе не о чем беспокоиться.        Конечно, поводы для тревоги были. А если бы Бобби узнал, что она спит с Дином… Страшно подумать, что он сказал бы. Но Пайнс решила, что лучше не заставлять его лишний раз нервничать, иначе сердце доконает Сингера быстрее, чем монстры.        — Знаешь, у меня сейчас желание приехать к тебе и задать такую трёпку за то, что заставила переживать! — возмущённо проговорил он. Шерри засмеялась. В этом был весь Бобби. Он мог хорошенько обругать, но в этом было больше тепла и отцовской любви, чем в притворной доброте иного человека.        — Она ещё и смеётся! — проворчал Сингер. Пайнс подождала несколько секунд, затем промолвила:        — Я звоню тебе не просто так. Мне нужна кое-какая информация.        Сказала и ощутила укол вины. Выходило так, что она звонит ему или приезжает, только когда ей что-то нужно, или случается нечто из ряда вон выходящее.        — Да я уж догадался, — усмехнулся он. — Рассказывай, что там у тебя.        — Тебе известно что-нибудь о Хранителях Знаний? — спросила Шерри. Разговор с Дином дал ей понять, что ему не известно, кем был его дед. Вряд ли он стал бы лгать об этом. Наверняка Генри Винчестер ушёл от семьи — или пропал — из-за своей работы. Охотница подозревала, что он вообще мог погибнуть. Но его судьба мало волновала её. Гораздо важнее были знания, которыми обладало это сообщество.        — Не уверен, что слышал о них, — подумав, ответил Бобби. — Но я поищу информацию. Только зачем тебе это?        Шерри решила сказать правду, хотя бы отчасти:        — Скорее всего, они знают, как сделать демонов снова людьми.        — Ты хочешь вернуть Винчестерам человечность, — понял он.        — Да, — вздохнула Пайнс. — Больше всего на свете.        — Я постараюсь что-нибудь выяснить, — пообещал Бобби. — Буду землю носом рыть, но найду нужную информацию.        — Не сомневаюсь. По этой части ты мастак, — улыбнулась она и вскоре попрощалась с ним. Шерри верила, что Сингер обязательно что-нибудь найдёт о Хранителях. Он был настоящей энциклопедией для охотников, кладезем знаний. А если о чём-то не знал, то исправлял это, проштудировав гору специальной литературы.        Сам Бобби после разговора с этой рыжеволосой бестией налил себе в бокал дешёвый виски, задумавшись о том, что услышал от неё. Слова о том, что Винчестеры могут опять стать людьми, пробудили в его душе надежду, казалось бы, давно похороненную. Он мог вновь увидеть Дина и Сэма, тех, какими знал их прежде. Ребята были ему как сыновья, и то, что он не сумел уберечь их от превращения в демонов, лежало тяжёлым грузом на сердце. Стоило тогда найти способ, хотя бы спасти Сэма, раз Дина не смог.        Но теперь у Бобби вновь появилась цель, ради о которой он был готов пойти на многое. Он узнает всё, что возможно, о Хранителях Знаний. Он вернёт Дина и Сэма.        Темноволосый мужчина в чёрном костюме подошёл к скамье, на которой сидел синеглазый брюнет в бежевом плаще, и вальяжно уселся на ней, словно это был трон, а не обычная деревянная скамейка в парке.        — Ты опоздал, — недовольно произнёс «плащ».        — У меня были дела внизу, — невозмутимо произнёс тот вместо извинений за задержку.        — Меня это не волнует. Никто не должен увидеть, как мы разговариваем.        — Ты можешь сослаться на то, что у тебя было романтическое свидание. — мужчина в костюме подмигнул, и его собеседник закатил глаза. — Да ладно, неужели все ангелы такие зануды? И, кстати, другие демоны тоже не будут в восторге, если узнают, что я союзничаю с одним из вас.        — Мы не… союзники.        — Да ладно, а как ещё это назвать? Ты помогаешь мне заполучить трон ада, я же помогаю тебе в возвращении человечности Винчестерам. Это самое что ни на есть взаимовыгодное сотрудничество.        Ангел повернулся к нему и гневно проговорил:        — Мне плевать, кто заполучит адский трон. Будь это сам Люцифер, я бы так же ему помогал, если бы того требовали обстоятельства. Заруби себе это на носу, Кроули.        — Ох, Кастиэль, умеешь ты быть грозным. Это так сексуально, — усмехнулся он. — Но давай перейдём к делу. Я переговорил с Шарлоттой, рассказал ей о планах Винчестеров. А как прошла твоя беседа с ней?        — Я поведал ей о Хранителях Знаний. Дал ей зацепку.        — И… всё? А ритуал во всех пикантных подробностях?        Кастиэль нахмурился:        — Он мне не известен. Только в очень общих чертах. Хранители очень хорошо прячут добытые ими сведения, даже от ангелов. Шарлотте придётся добывать их самой.        — Это может оказаться непросто для неё, — протянул Кроули. — И не факт, что случится быстрее: она выяснит про ритуал или же сама станет демоном.        — Ей придётся поторопиться, — жёстко сказал ангел. — Всё теперь в её руках.        — Как сказать… Мы можем немного ускорить события, — задумчиво отозвался король перекрёстков.        — О чём ты? — На лице Кастиэля промелькнуло удивление. Кроули вновь усмехнулся, и читалось в этой усмешке превосходство, словно существовало что-то, о чём знал только он. И это чертовски раздражало ангела.        — Стоит познакомить Шарлотту с Оливией Маклауд.        — Твою приёмную сестру, к которой неравнодушен Сэм Винчестер? Но зачем?        — Главное тут не интерес, который к Лив питает Сэм. Я знаю, кем являлись её биологические родители. И она тоже.        — И кем же?        — Её мать была ведьмой. А вот отец принадлежал к ордену Хранителей Знаний.        — И ты только сейчас об этом сказал? — возмутился Кастиэль.        — Раньше не было нужды в этой информации, — пожал плечами Кроули.        Теперь следовало сделать ещё один ход на шахматной доске. Ещё один, продвигающий его к победе.