Криолан

С того страшного и странного момента, когда Класс увидел недвижимого Криолана на земле, прошло уже три дня. А легче не становилось. Мыслями он постоянно возвращался в тот вечер и винил во всем себя. Ведь это он разозлился из-за вестей о Штофферсе и ушел бездумно заливать алкоголем пока еще не существующую проблему. И оставил несчастного друга одного. Если бы не ушел, не психанул, то Криолан не побежал бы на другую улицу — по — крайней мере, Класс бы точно проследил за ним или сам бы пошел с ним. И аварии не было бы. И что его туда, вообще, потянуло? Ведь он всегда сидел на одном месте почти неподвижно, не в силах оторвать взгляда от магических рекламных роликов. Только пару раз ходил с ними в супермаркет за продуктами. Да и в магазин «Криолан», посмотреть на картонного Геррита. И все. Что же там случилось-то? Что заставило его покинуть привычное место? Был бы Класс рядом, его точно не сбила бы машина. Они бы тогда были сейчас все вместе — впятером, как настоящая семья. И снова беззаботно проводили бы свои долгие вечера на улице, болтая о всяком. Но Класс ушел, а Криолана сбил не кто иной, как Геррит Хейнеманн. Сомнений при встрече даже не возникло. С трудом удержался, чтобы не вмазать по красивому испуганному лицу. Теперь уже мысль об убийстве казалась поспешной, ведь не было даже крови, если вспомнить. Это тогда, в состоянии шока, Классу показалось, что Криолан лежал мертвым. Он ведь находился без сознания. Но сейчас пришло понимание, что тот просто вырубился, скорее всего, от шока или страха. Да и к тому же, мозги у него тоже работали не как у всех людей. А если учесть, что он еще и заметил того, кто сидел за рулем, то, наверно, вполне мог потерять сознание и от радости. Надо было уже, наконец, набраться смелости, и сходить на Репербан. Никлас тоже согласился, что чудик, наверно, их потерял и сильно переживает. Если, конечно, не лежит сейчас в какой-нибудь стремной больничке или в центре. Дошли слухи, что Свис все-таки появился неподалеку, и его даже видели со Штофферсом в Макдональдсе на Репербане. Они снова никого не стеснялись и в открытую искали «друзей» для бизнеса. Приставали и угрожали. А Штофферс еще и соблазнять пытался. Говорят, что какой-то парень, совсем еще юный, попал к нему в лапы, и на следующий день на бедняге лица просто не было. Наверняка, мешковатая грязная одежда скрывала и многочисленные синяки и ссадины, а еще и следы от уколов. Парнишку мысленно все обитатели Репербана тут же похоронили. Знали, что после «дружбы» со Штофферсом мало кто возвращался к привычной жизни. Наверно, таким образом, калеча других, он мстил за себя самого. За свою слабость и отчаяние. Потому что отплатить за все тому, кто действительно виноват в его проблемах, он не мог. Свис его бы просто сразу уничтожил, не испугавшись замарать руки. И вот эта опасная парочка снова вернулась на Репербан. А значит, была еще вероятность, что бедного наивного Криолана уже «прибрали к рукам». Но про него, почему-то, осведомитель, молчал. И возвращаться было страшновато, необходимо было все тщательно продумать, чтобы не столкнуться нос к носу со Штофферсом или, еще хуже, с самим Свисом. Легко уйти точно не получится. Парни эти не просто злопамятные, но еще ведь и совсем неадекватные. Если верить тому же осведомителю с Репербана, Штофферс совсем плохо выглядит сейчас несмотря на то, что нашел себе новую «жертву». А значит, употребляет активно. И вообще не ясно, что может взбрести ему в голову. Он всегда был самым отчаянным. Уже второй день Класс и Никлас ночевали у заброшенной пристройки какого-то склада на пляже. Здесь было пока тихо и спокойно, люди появлялись на складе всего раз днем и быстро уехали. Но гораздо холоднее, чем в центре города. Да и денег попросить совсем не у кого. Разве что у наглых чаек, которые готовы были сами своровать у них, что угодно. Чтобы немного прийти в себя и подумать, Класс пошел прогуляться по окрестностям, в сторону города, и набрел на библиотеку. Удивительно, но без фотографий Геррита Хейнеманна он тоже начал чувствовать себя странно. Никлас смеялся, рассказывая, что в супермаркете наткнулся на какие-то злаковые батончики, которые, якобы, рекламировал тоже Геррит, так как его картонное красивое лицо разместили прямо на полке рядом с товаром. И громкая надпись гласила, что это «отличный полезный перекус в любом месте и в любое время». Никлас даже завис, засмотрелся на знакомое лицо. И конечно, неминуемо вспомнил о Криолане. Как же там теперь их наивный влюбленный чудик? Приходит ли смотреть рекламные ролики к магазину? Вспоминает ли о своей новой семье? И Класс тоже понял, что скучает. Бездумно тратить последние деньги на модные журналы не имело смысла, а вот поискать что-нибудь в библиотеке — «почему бы и нет?». Тем более, сейчас вряд ли кто туда ходит. Ну неужели там не найдется пары старых никому не нужных журнальчиков? Как и ожидалось, там было тихо и совсем немноголюдно. Вошедшего Класса, кажется, никто и не заметил. Он осмотрелся, тут же снял потертую косуху. Как хорошо, что Криолан подарил ему новую толстовку — теперь можно было без опасений появляться даже вот в таких общественных местах, не боясь, что примут за бездомного (какой каламбур) и погонят в шею. Волосы Класс аккуратно собрал в хвост и предварительно тщательно умылся и причесался. В отличие от того же Никласа, он не любил ходить растрепанным. Да и Криолан всегда ходил с распущенными волосами, прятал их только за воротник кофты, словно сокровище. И ведь действительно, светлые волнистые пряди здорово напоминали льющееся золото. А горящие от чувств глаза сверкали, словно драгоценные камни. Криолан был настоящим красавцем. И почему же его так переклинило на этом Геррите? Загадка. Может, они были все-таки знакомы? А теперь, по каким-то причинам, Криолан ничего не помнит? А что, если и правда, тот получил травму? И сошел с ума. Но как искать? Ведь Класс даже его имени настоящего не знает. Не погуглишь. Стараясь оставаться незаметным, парень прошел к стеллажам, так ни с кем и не столкнувшись. Видимо, если кто здесь и был, то точно пользовался цифровыми данными, а не, по старинке, бумажными носителями. Полка с глянцевыми журналами нашлась довольно быстро. И Класс зашуршал в поисках нужных экземпляров. И, конечно, даже не заметил, как за ним пристально наблюдают со стороны. Страницы мелькали перед глазами, как картинки пейзажей за окнами несущегося поезда. Те, где на обложке было упоминание о Геррите и, наконец-то, даже огромное фото, он сразу откладывал в сторону. Не смотрел ни на названия, ни на даты выпуска. Все потом. Пока никто его не заметил и не выгнал, он хотел просмотреть как можно больше, а затем уже отобрать что-нибудь для чтения. И тут вдруг ему попался журнал, на обложке которого он с легкостью узнал Криолана. Те же длинные белые волосы, растянутые в улыбке губы и темные красивые глаза. Только фото было сильно отретушировано — и мужчина походил на такую же глянцевую розовощекую куклу, без морщинок и неровностей кожи, без кругов под глазами и выступающей легкой щетины, как и остальные модели. Идеальный Криолан в каком-то дизайнерском синем свитере с широким воротом поверх застегнутой наглухо белой рубашки с воротничком-стойкой. Красивый, зараза. И Класс завис, таращась на него во все глаза и едва не выронил журнал. Но его отвлекли. — Вам чем-то помочь? Вы побледнели. — А? Что? Класс резко обернулся на приятный мягкий голос. На него внимательно смотрела невысокая девушка с белыми дредами, собранными на затылке. А часть волос небрежно покоилась на хрупких плечах. Помимо необычной прически внимание сразу же привлек обильный пирсинг: уши, нос, губы, брови, даже на милых щечках поблескивали металлические шарики. Девушка смотрела с интересом, но не злилась. А ведь могла бы, потому что к лацкану черного расстегнутого пиджака был прикреплен бейджик с именем. Алексия. Сотрудник библиотеки. — Вы что-то здесь конкретное ищете? С трудом поверю, что интересуетесь всерьез глянцем. Девушка улыбнулась и кивнула в сторону журнала, который Класс все-таки удержал в руках и теперь сжимал еще крепче. — Я, да, ищу. Искал. А это кто? — и Класс ткнул пальцем точно в нос Криолану. Девушка подошла поближе, посмотрела внимательно на обложку, потом перевела взгляд на Класса и еще несколько долгих секунд всматривалась в его лицо, сначала хмурясь, а потом уголки ее губ дрогнули в подобие улыбки. — Ты еще спроси, как меня зовут, — теперь она уже откровенно смеялась, и даже сама не заметила, как ловко перешла на «ты». Класс же пару раз моргнул, а потом прочитал ее имя на бейджике: «Алексия». На обложке же под фотографией Криолана тоже была весьма заметная надпись: «Тайна новой коллекции Кристиана Хармса». — Это Кристиан Хармс? А кто он такой? Алексия молча взяла журнал и начала листать, остановилась на огромном интервью во весь разворот и вернула его Классу. — Это дизайнер. Я даже слышала что-то о нем. Ты про него искал? — Эм. Нет. И да. Дизайнер? Богатый? Известный? — Ну, судя по фотографиям и интервью, а это прошлогодний выпуск, вполне себе. Наш, гамбургский. Весьма симпатичный, кстати. — Ох, ясно. Но как такое может быть? — Что? Слушай, ты в порядке? Может, тебе присесть в зале? — А я могу? — Пф, конечно. Пошли, я отведу тебя. — А я могу взять? — Конечно, забирай. Здесь смотреть можешь, сколько угодно. Главное, с собой не уноси. — Я и не собирался. Правда. Спасибо, Алексия. — И? — Что? — Как тебя зовут, загадочный посетитель? — Загадочный? — Конечно. Не каждый день я наблюдаю за парнем, который в наше время копается в прошлогоднем глянце, да еще и теряется, и бледнеет при виде какого-то там дизайнера. — Зови меня Классом. Алексия ведет его через зал и усаживает за стол в самом углу. Опасливо оглядывается, а затем садится напротив и вытаскивает из кармана пиджака телефон. И какое-то время не смотрит на Класса, уставившись с нахмуренными бровями в экран. И воцаряется тишина. Но нет ожидаемого чувства неловкости: рядом с Алексией легко, интересно и спокойно. Словно они уже сто лет знакомы и знают друг о друге все до мелочей. И в течение этих секунд Класс просто судорожно смотрит то на фотографии Кристиана Хармса на развороте — все никак не удается поверить, что этот красивый дизайнер и есть Криолан, то — на девушку. А она очень милая, трогательно закусывает губы, щелкая по экрану, хотя и хочет явно выглядеть дерзкой и независимой — с таким-то количеством пирсинга на лице, черным лаком на ногтях и с этой безумной прической. А еще на предплечье из-под задравшегося пиджака выглядывает татуировка. «Интересно, что там?». И Класс сам же быстро себя одергивает, с опозданием понимая, что мысли его уводят уже далеко от Криолана и Геррита. Тут же на столе лежат и другие номера, с Герритом на обложке, и это уже полнейший сюрреализм. Потому что привычно видеть красивую модель на страницах. Но совсем странно видеть на них же Криолана. Хотя, кажется, его зовут… — Ну вот, я так и думала. Слушай. Кристиан Хармс — известный в узких кругах дизайнер. Три года назад уехал из Гамбурга на Зюльт. А три месяца назад пропал с радаров — попал в страшную аварию, в результате которой полностью потерял память. Сейчас проходит лечение в успешном медицинском центре у доктора Марка Бенеке. Его близкий друг и коллега Бенджамин Лоуренц все взял на себя, так как у Кристиана нет родственников, он сирота, — дочитав, видимо, какую-то статью в интернете, Алексия положила телефон на стол и вздохнула. Ее красивые, влажные от блеска, губы, подрагивали. И она испуганно таращилась куда-то сквозь пространство. А потом вдруг схватила Класса за руку. — Мне правда, правда очень жаль. Это жуткая история. Ты его знал, да? — Да. Нет. Сложно сказать, если честно. Теперь. Я что-то совсем запутался. Прости. — Ничего, Класс, я понимаю. Но мне надо идти, я ж на работе. — Да, конечно. Спасибо, Алексия. Девушка еще раз улыбается и скрывается из виду. А Класс принимается читать интервью Кристиана. Жаль, что нет сейчас возможности залезть в интернет самому. Но, кажется, у Никласа был кто-то с телефоном. Надо будет обязательно все-все узнать про Криолана (Кристиана). И как можно скорее вернуться на Репербан. За чтением время летело незаметно. Страницы сменяли друг друга, журналы множились в стопке, Класс вздыхал и тер лицо, изредка бросал настороженный взгляд по сторонам, но напрасно — никто не просто не обращал на него внимания, казалось, что поблизости вообще никого попросту не было. Хотя и были слышны негромкие разговоры. Видимо, Алексия сама лично позаботилась о том, чтобы никто ему не мешал. Что ж, еще раз спасибо. Но от мыслей о девушке парень старался избавиться как можно скорее. Ни к чему. Она просто ему немного помогла, не более. Наверняка, ей с трудом удалось скрыть свою неприязнь. А сейчас она даже рада, что парень остался один. Ну в самом деле, разве мог он кого-нибудь заинтересовать в таком неприглядном виде? Да, когда –то девушки активно обращали на него внимание, и он был рад выбирать. Но сейчас все сильно изменилось. В интервью и в статьях не было абсолютно ничего, что могло бы хоть как-то указать на связь или знакомство Кристиана и Геррита. Ни один не упоминал о другом. И более того, оба были не особо разговорчивыми и открытыми с интервьюерами, предпочитая больше рассуждать о работе, а не о себе. Личные вопросы мелькали только изредка, да и ответы на них были обтекаемыми и стандартными. Глупо было надеяться, что информация о друзьях всплывет в обычных глянцевых статьях. Наверняка, в интернете можно найти гораздо больше. Что-то же должно этих двоих связывать? По-другому ведь не может быть. И тут вдруг Класса привлек совсем потрепанный номер журнала, где значилось первое большое интервью Геррита Хейнеманна с его ранними фотографиями и рассказом о том, как он стал моделью. Класс уже было снова захотел погрузиться в чтение, как услышал знакомые шаги. Алексия смотрела на него все с тем же интересом, но теперь в ее взгляде появилось и легкое сожаление. Она, не раздумывая села напротив, облокотившись на стол и внимательно заглянула в глаза, прищурившись. Класс почувствовал, что под ее взглядом начинает неумолимо краснеть и снова теряться. — Ты все еще здесь? Надо же. — Да. Я зачитался. Мне уже пора уходить? Алексия развернула к себе открытый журнал, со страниц которого на нее смотрел улыбающийся юный Геррит в рваных джинсах и майке сеточке, громко хмыкнула и вернула журнал на место. — У меня смена закончилась. Это мне пора уходить. А ты — как хочешь. Можешь и дальше пялиться на этого красавчика. — Я не… — Что? — Я не пялюсь. Но. Я бы хотел забрать этот номер с собой. — Нельзя. — Но мне очень надо. — Ты издеваешься? Я ведь тебе помогла. А ты теперь вон как со мной. — Алексия, пожалуйста, мне очень надо. И я…я не гей. Я в него не влюблен, нет. Вовсе нет. — И почему я должна тебе верить? Алексия снова схватила журнал и уставилась на Геррита. Даже приблизила его к лицу, чтобы получше рассмотреть. — Этот вполне себе ничего, хотя дизайнер мне нравится больше. Я даже, кажется, видела его где-то недавно. Вот этого, только он сейчас постарше явно. Здесь совсем еще зеленый и худенький такой. На любителя. — Криолан. А еще мюсли и сок в супермаркете. Он заметный в Гамбурге. — О, а ты осведомлен. Сначала девушка удивленно вскинула брови, но заметив, что ее собеседник виновато улыбается, тоже рассмеялась. И потом вдруг резко сунула журнал за пиджак. — Ладно, черт с тобой. Выходи на улицу и жди меня в бургерной за углом. — Но я. Подожди, ты не поняла. Мне нужен только журнал. — А мне –нет. Еще объяснения. И сытный ужин после рабочего дня. Класс готов был провалиться сквозь землю. В его карманах было пусто. А кафешка, судя по двери и интерьеру в панорамных окнах, была рассчитана на средний класс минимум. Здесь разве что чай можно себе позволить. А Алексия намекала на полноценный ужин. Наверняка, рассчитывала на ответную услугу за журнал. Что ж, придется ее сейчас огорчить, что ее новый друг — бездомный и безденежный неудачник. Пусть и симпатичный, если повнимательнее приглядеться и не обращать внимания на длинную густую бороду и усы. Но какая разница, если все равно не бывать даже простому общению? Класс уже давно отказался от романтических привязанностей. На улице главное — это выжить, и такие прихоти, как любовь и девушки — не вписываются в эту картину жизни. С ними все только намного сложнее. Знакомо. Бывало. Но сейчас Класс и не проявлял никакой активности. Он так и не решился войти в кафе, откуда уже доносился пряный сладковатый запах выпечки и кофе, от которого тут же заурчал пустой желудок и выделилась слюна. Кажется, в последний раз он ел еще вчера, и это была дешевая просрочка — то ли каша, а то ли какой-то суп. Гадость, в общем. Не те деликатесы, что они позволяли себе на Репербане благодаря деньгам и щедрости Криолана. Эх. — Чего не заходишь? Пошли. Алексия появилась совсем неожиданно. В короткой серой куртке поверх пиджака и с объемным светлым шарфом она выглядела еще милее и моложе. Тоже, наверно, как и Криолан, ненавидит холод и кутается в конце сентября, как зимой. — Я не… Я не могу. У меня дела. Ты отдашь мне журнал, Алексия? — Ты просидел почти три часа в библиотеке и не проголодался? Не поверю. — Я мало ем. Мне, правда, уже пора. — А я хочу, чтобы ты мне рассказал, что тебя связывает с этими глянцевыми красавчиками. И почему ты пялился на них, если не влюблен. Пошли. — Я расскажу. Ладно. Но, может, здесь поговорим? В парке? — Я хочу есть. — У меня нет с собой денег. Я не брал. — Я в состоянии заплатить. Потом отдашь. Все, пошли, Класс. Ты какой-то странный. Но если ты не хочешь идти в кафе именно со мной, то так и скажи. Мне показалось, мы поладили. — Да. Поладили. Ты тут совсем не при чем. Тебе я могу сказать только «спасибо». Алексия быстро заказала себе какое-то блюдо с соевым мясом и огромный чайник чая на двоих. Класс от чая отказаться не смог, но вот помрачневший взгляд после слов в сторону официанта «Мне ничего. Спасибо» постарался проигнорировать. И лишний раз, вообще, теперь боялся смотреть на девушку. Но та была, видимо, слишком упрямой. А еще очень красивой в этом немного приглушенном свете вечернего кафе. Но Алексия молчала — ждала, что Класс начнет сам рассказывать о том, почему он три часа рассматривал глянец и читал статьи. — Ты не ешь мясо? — А ты, вообще, ничего не ешь? Питаешься солнечными лучами? — Я. Я дома поем. Не люблю в незнакомых местах. — Ладно, все, я отстаю. Да, я не ем мясо. И яйца тоже. А теперь рассказывай. Если, конечно, хочешь. Она едва не надула губы, но немного покраснела — видимо, поняла, что перегнула палку с незнакомым парнем. Но почему-то Класс ей сразу понравился. С первого чертового взгляда. И тот факт, что он листал глянец в библиотеке, не давал ей покоя. Да, парень выглядел немного небрежно, да и голову помыть явно забыл, но все –равно, хотелось с ним и дальше общаться. Алексия ведь скучала в библиотеке. Не от хорошей жизни пошла туда подрабатывать за «копейки». Институт пришлось бросить, от родителей тоже никакой помощи, да еще и младший брат с проблемами в школе. Худенький, тихий, с книжками и несбыточными мечтами. И со свежими синяками почти каждую неделю. Вот и приходится ей быть жесткой и настойчивой. Привыкла. А тут Класс нарисовался. То ли гей, который боится сознаться в интересе к моделям, а то ли — парень с тайной. А тайны Алексия очень любила. В какой-то момент ей все-таки показалось, что Класс ее совсем не понял и сейчас просто встанет, и уйдет, и даже журнал не попросит. Но парень снова виновато на нее взглянул и улыбнулся. И начал говорить. Распрощались они только спустя пару часов, когда весь чай был уже выпит, а темы обговорены вдоль и поперек. Алексия сказала, что будет снова рада видеть Класса в библиотеке и даже поищет ему еще что-нибудь с Герритом и Кристианом. Наверняка, еще не все пересмотрели. А также сделает распечатки из интернета, если найдет что-нибудь важное и интересное. Но о главном, конечно, Класс умолчал. О том, что он живет на улице. И Криолан, точнее, Кристиан Хармс, бывает на Репербане. И что они знакомы и даже были одной семьей совсем недавно. Пришлось немного насочинять, что бы девушка меньше задавала вопросов. И чтобы точно не захотела сама увидеть потерявшего разум и память дизайнера. Она и без того выглядела немного взволнованной от всей этой истории. И даже пару раз не заметила, как коснулась руки Класса своей. Руки тот тщательно вымыл в туалете кофейни, и даже кремом из дозатора намазал, но все — равно, было неловко. И как-то уж слишком. Слишком приятно, словно во сне. И возвращался Класс в приподнятом настроении с редким журналом за пазухой. Вот же Криолан обрадуется. Такого номера у него точно еще нет. Где бы он смог раздобыть такое старье? А Классу, вот, повезло. В темноте парень не сразу обнаружил в ворохе тряпья и одеял спящего Никласа. А когда приблизился, то в нос резко ударило перегаром. И где этот паршивец раздобыл что-то крепче пива? И как не вовремя-то. Надо скорее возвращаться на Репербан к Криолану. Если, конечно, он еще туда приходит. Но ведь Геррит Хейнеманн — это же святое. Ради него точно должен приходить. Класс с трудом растолкал Никласа и помог ему сесть, чтобы тот окончательно проснулся. В темноте сейчас даже нечем было подсветить, чтобы понять, в каком же тот состоянии. Но судя по заваливающейся набок фигуре, которую никак не удавалось удержать в вертикальном положении, друг его выпил немало. А значит, соображал он сейчас никак от слова совсем. И не сможет разделить восторгов. Но ведь они должны вдвоем пойти на Репербан. Они же семья. По-другому просто нельзя. Да и как бросить на ночь Никласа в таком состоянии? Он же замерзнет. Ночи сейчас уже довольно холодные, особенно здесь, рядом с рекой. Вдвоем, прижавшись, под тремя дряхлыми одеялами и в одежде еще можно как-то спать, но одному — ни в коем случае. Точно, вода же рядом. Надо просто довести Никласа до реки и умыть, чтобы протрезвел. А уж потом, на Репербане, они точно согреются. Да и там, рядом с красивым магазином и уютным Криоланом со светлыми улыбками и десятками евро в карманах, намного теплее. Там они уже не пропадут. И поедят, наконец-то. А то после запахов кофейни Класса даже немного замутило от голода. Но он все — равно героически себе ничего не заказал. Чай тоже пить не следовало. Теперь от него остался неприятный терпкий привкус на языке. И чертовски хотелось пить. А жажду терпеть еще труднее, нежели голод. Желание вновь оказаться на Репербане придало дополнительных сил, и Класс даже смог поставить бессознательного друга на ноги. Тот был тяжелым и обжигал алкогольным дыханием лицо, но пути назад просто не было. — Давай, Никлас, пошли. Я не смогу тебя тащить на себе. Давай, ради Криоланчика. Я не нашел вокруг ни одной чертовой бутылки, чтобы тебя окатить водой. Куда ты только их деваешь? Сам виноват. Так что придется нам дойти до реки вместе. — Эээй. .Класс? Ты куда меня тащишь? Ох. — К реке. — Зачем? Я не хочу купаться. Х.хо.холодно же уже. — Переставляй ноги, друг, тебе надо протрезветь. — К черту! Я не хочу. Мне так лучше. — Не лучше. Поверь, вечер нам предстоит интересный. — Что ты несешь? И полегче, ребра мне сломаешь. — А ты иди давай. Нас ждет Криолан. — Чего? Никто нас не ждет. Никому мы на хер не нужны, Класс. — Оу, проснулся? — Класс не удержался и похлопал Никласа по щекам. И тот зарычал в ответ, но пошел уже поувереннее. — Ты меня топить, что ли, собрался? Денег у меня тоже нет. — Придурок. Просто умойся. Я хочу, чтобы ты протрезвел. — Да холодно же. И вода воняет. — Ну прости, мне не на что купить тебе минеральной, чтобы ты умылся. — Отвали, я сам. А то ты не отстанешь же. Никлас опустился на колени перед водой и тронул гладь рукой, потом зачерпнул и принюхался. Видимо, пока они брели по песку на встречу ветру, он немного уже очухался. И теперь тоже был совсем не против освежиться. Класс сел рядом прямо на землю и подбадривал его словами. — Вот как протрезвеешь, я тебе такое расскажу. Такое. В жизни бы не поверил, если бы сам не столкнулся с подобным. — Что ты такое несешь? Я не слышу из-за гребанного ветра. У меня сейчас уши отваляться от холода. — Давай тогда быстрее. Никлас глубоко вздохнул, словно собирался не просто умываться в реке, а зайти в нее с головой для какого-нибудь ритуала. Он уже пожалел, что избавился от всех бутылок во избежание скандалов, что: «Нахрена столько пил? Где деньги взял?» или «Почему ничего мне оставил?». Тогда не пришлось бы тащиться к самой реке. И дрожать от холода. Но Класс что-то там заикнулся, что есть невероятная новость. И любопытство одержало верх. Вода оказалась не такой кристально чистой и свежей, как из Альпийских ледников, застоявшейся, явно мутноватой и с неприятным запахом, но вполне помогла протрезветь. Или же это так слова Класса подействовали? И свежий ветер. Парень тоже сел на песок, но отодвинулся от реки и упрямо уставился на друга. — Ну что там у тебя? Что тебе покоя не дает? И где ты весь вечер шлялся? — Я был в библиотеке. — Чего? Где? — Ничего. Не ори так. Я пошел поискать новых журналов с Герритом для Криолана, а нашел там, собственно, самого Криолана. Точнее… — Погоди, погоди. Я пока не соображаю. Что значит, ты нашел там Криолана? Чудик тоже захотел сходить в библиотеку? — Нет, конечно. У тебя же тоже есть к парню вопросы? Кто он, откуда, где деньги берет и так далее? Верно? — Ну да. Он странный. Но я привык как-то быстро к нему. Даже, привязался. С ним наша жизнь стала чуточку лучше. Я даже меньше пить стал. — Так вот. В библиотеке я нашел журналы с Криоланом на обложке. Точнее, с известным модным дизайнером Кристианом Хармсом, потерявшим память в страшной аварии три месяца назад. Смекаешь? — Чего? Ты намекаешь? Да бред какой-то. — Я сам его видел. Одно лицо с нашим чудиком. — Да быть такого не может. Потерял память в аварии? — Да. Так в интернете написано про него. А еще, он сирота, поэтому никто его и не ищет. — В сироту еще поверю. Но модный дизайнер. А журнал у тебя остался? Дай посмотреть. — Эм, нет. Из библиотеки ничего нельзя забирать. — Ладно. Пошли на Репербан. Сами у Криолана спросим. А журнал я бы очень хотел посмотреть. И статьи почитать. — В сети много информации. — Значит, сначала пообщаемся с ребятами у Макдональдса. Там точно был у кого-то телефон. Репербан за эти несколько дней ничуть не изменился. Такой же яркий, ослепительный и полный скрытых возможностей и темных опасностей. Парни остановились возле Макдональдаса и, как и планировали, попросили у знакомых бездомных телефон. Правда, пришлось пообещать за пользование гамбургер и бутылку пива. Но, убедившись, что их странноватый друг снова здесь, сидит, как ни в чем не бывало, на прежнем месте напротив магазина и пялится на рекламы косметики, как завороженный, выдохнули и уверили своих друзей, что будут им и гамбургеры, и пиво, и еще картошка фри в придачу, если захотят. Опасения по поводу Свиса и Штофферса подтвердились: эта парочка постоянно теперь ошивалась неподалеку, но пока что никого из знакомых не трогала и не цепляла. Даже ни с кем не заговаривала. Кажется, они вернулись ради своих каких-то целей, и пока обитатели Репербана их не интересовали. «Или же, они ждали именно тех, кто им действительно нужен» — подумал Класс, хмурясь и уже внутренне содрогаясь, и готовясь к худшему. Никлас же сразу полез в интернет искать фотографии Кристиана Хармса. И едва телефон не выронил, когда нашел. И прочитал ту самую статью, где говорилось об аварии и потере памяти. — Черт. Пошли скорее к Криолану. Нам теперь просто нельзя оставлять его одного. Ни в коем случае. — Я же говорил тебе. Криолан сидел на картонке и с привычной блаженной улыбкой смотрел на большой экран напротив. На коленях, свернувшись клубочком, у него спал кот. И у Класса даже сжалось сердце от этой идеальной и такой уже родной картины. Они с Никласом, словно ураган, налетели на бедного мужчину, восклицая «Криоланчик, прости нас, мы так соскучились! Как ты здесь, братик?» и стараясь обнять его как можно крепче. И едва не завалили друга на землю. Кот же, громко мяукнув, спрыгнул с коленей и улегся рядом. — Класс, Никлас, вы пришли? Я ждал вас. Но подождите, не загораживайте мне экран, реклама еще не закончилась. — Да-да, конечно, прости. Геррит же — это святое, — улыбнулся Класс, уже усаживаясь рядом, но не отнимая рук от Криолана. Не терпелось скорее расспросить обо всем случившемся. Как он пришел в себя после аварии, был ли в больнице, не вернулась ли, случаем, к нему фрагментами память? И видел ли он, вообще, того, кто его сбил? Но судя по тому, каким спокойным и, кажется, абсолютно невредимым на первый взгляд — все-таки большая часть тела скрывалась под привычной потертой одеждой, выглядел Криолан хорошо. И судя по тому. как он все так же самозабвенно и трогательно воспринимал рекламные ролики, память и чувство реальности к нему не вернулись. И стало теперь как-то даже грустно и печально. Ведь Криолан, он же, он не настоящий, его попросту нет. Это выдумка больного поврежденного мозга дизайнера Кристиана Хармса. И что же делать, непонятно. Как прежде уже не будет. Когда ролик закончился, Класс все же решился задать мучившие его вопросы. И Никлас его поддержал — в его взгляде тоже читалось беспокойство и желание получить ответы. — Криолан, ты тут был, пока мы с Никласом решали кое-какие свои дела? — Да, был. Каждый день смотрел на Геррита. Потому что он — мое счастье. — И ничего не произошло, пока нас не было? — Ничего. А почему ты задаешь столько вопросов, Класс? Я вот не спрашиваю, почему вы нас с котом бросили так надолго. — Ох, Криоланчик, мы тебя не бросали. — Меня зовут Криолан, Никлас, — ответили уже чуть тверже, хмуря брови. — Ты уверен? А может? Может, тебя зовут Кристиан Хармс? Класс ждал какой угодно реакции, но только явно не того, что услышал в ответ. И сказано это было настолько холодно и отстраненно, что непроизвольно побежали мурашки по всему телу. И в горле пересохло. — Нет. Я его не знаю. Я знаю, что он был, но я его не помню. Совсем. Он — это не я. И мне не нравится, когда о нем упоминают. Бенни постоянно мне про него говорит. Теперь еще и вы. И Геррит. — Геррит? — Да. Он приходил ко мне в больницу. А потом — сюда. И в следующий раз пообещал, что ответит на все мои вопросы. Никлас смотрел на Криолана округлившимися ошарашенными глазами и не мог вымолвить ни слова, а вот Класс сразу поверил. Понял, что Геррит Хейнеманн действительно разговаривал с Криоланом. Ведь он его сбил тогда. А значит, ездил в больницу. Наверняка, и в полицию тоже. И как-то так все сложилось, что они даже разговаривали. Но только вот Криолан о встрече со своей жизнью, мечтой и настоящей одержимостью говорил слишком спокойно. Улыбался, да. Но даже они с Никласом больше взволновались, чем он сам. Еще одна странность. — Кстати, у меня для тебя кое-что есть. Вот, держи. Здесь самые ранние фотографии Геррита. У тебя таких точно еще нет. И заветный журнал, наконец-то, попал в нужные руки. И вызвал бурю восторгов. И пока Никлас ходил в супермаркет, конечно же, у Криолана снова оказались с собой неплохие наличные, коими он тут же щедро поделился, а также покупал парням обещанные гамбургеры и пиво за интернет, Класс и Криолан вместе листали журнал и уже в привычной манере обсуждали Геррита. На фотографиях тот был совсем юным, наверно, ему еще и двадцати не было. Но уже смотрел в камеру так профессионально, грамотно позировал, зная все свои сильные стороны модели, что непроизвольно внутри появилась какая-то странная гордость за парня. А еще безумно захотелось снова увидеть его живьем. Криолан так легко и просто говорил, что он обязательно скоро придет, что Класс невольно смотрел по сторонам, вглядываясь в прохожих. Ожидал увидеть высокого и красивого парня, непременно, в какой-нибудь дизайнерской стильной шмотке — он еще не забыл прошлую и пока единственную их встречу там, на месте аварии. Тогда на Геррите была ослепительная рубашка и приталенный пиджак до колен. Чертовски красивый и заметный. Но сейчас никого даже отдаленно похожего на улице не наблюдалось. Зато на противоположной стороне, в двух домах от магазина, стоял высокий стройный парень в неприметной темной куртке и с натянутым капюшоном по самые глаза. И кажется, смотрел прямо на них. А потом вдруг резко сорвался и скрылся за поворотом. И Классу даже захотелось последовать за ним, потому что было в нем что-то такое знакомое и притягивающее взгляд. В его фигуре, в манере держаться, осанке, походке, в том, как он повернул голову, когда его заметили. Но тут вдруг вернулся Никлас, уже не такой счастливый, каким уходил. — Что случилось? — одним губами прошептал Класс. — В супермаркете ко мне подошел Штофферс. И передал …передал «привет». — Кому, Никлас? Парень, теперь уже с явным страхом в глазах, посмотрел сначала на напряженное лицо Класса, потом перевел взгляд на нахмурившегося Криолана, который даже отвлекся от желанного журнала, и сглотнув, выдохнул. — Тебе и Криолану.