Поломка

      Недавно купленная машина работает как часы, но это не мешает хотя бы раз в несколько дней заезжать в новую автомастерскую «D&D Motors» и в частности не для профилактики или осмотра, а чтобы полюбоваться интересным юношей, работающим там.       — Всё в порядке, как всегда, — закрывая крышку капота сообщает Доракен, — если есть переживания по этому поводу можешь пригнать на выходных, я переберу её как следует, но… — он делает многозначительную паузу, смотря на хозяйку машины, — точно ли с машиной не всё в порядке? — Кажется, тебя немного спалили.       — Ну, шумит немного, — старательно пытаешься убедить его в том, чего нет.       Рюгуджи словно с облегчением вздыхает, опираясь спиной о дверцу машины и собирая руки на груди, спрашивает:       — Давно ездишь?       — Около года.       — Раньше такой проблемы не было?       — Не-а, — соглашаешься с вопросом, но проблема действительно есть, и сейчас она стоит прямо напротив, взирая с высоты своего роста. Проблема, которая привлекает и не даёт покоя.       — Пригоняй сегодня после восьми, — предлагает парень, вытирая с рук остатки темных следов от машинного масла, — посмотрим.       Мысленно прикидываешь не слишком ли поздно, а потом, вспомнив что-то, видимо, важное, уточняешь с самым растерянным лицом:       — Разве мастерская не до восьми работает?       Кен кивает, потирая затылок и смотря на машину, словно задумавшись о чём-то, а после, проводя рукой вдоль гладкой поверхности, добавляет:       — Всё верно, это мое личное время, сверхурочные мне вряд-ли светят за это, но я всё же хотел бы кое в чём убедиться.       — Спасибо, пригоню вечером. — Проговариваешь словно робот и заканчивая на этом диалог, направляешься в машину.       Двигатель работает ровно, без единого шума машина заводится и покидает автосервис. Чувство вины гложет за то, что парень останется дольше положенного, но признаться, что поломка не существующая — значит органичить себя от общения с ним. От одной мысли на сердце становится тоскливо, не то, чтобы вы были хоть немного близки — скорее совсем нет. Кена даже особо общительным не назовешь, но именно поэтому, хочется узнать, что тот скрывает за таким показательным пренебрежением.       Судя по всему, он не понимает намёков — ведь в прошлые разы не помогла ни короткая юбка, едва прикрывающая красивые ножки, ни ангельская улыбка, ни лёгкий флирт — его лицо никогда не меняло своего обычного выражения и это досаждало. Максимум его проявлений — улыбнуться из вежливости, и то, крайне редко. Но зато как прекрасно это смотрелось на его строгом лице. Как красиво напрягались его дельтовидные мышцы на плечах, когда тот откручивал очередной клапан, проверяя целостность содержимого мотора. Как осторожно спадала прядь светлых волос, нарочно не заправленная в тугой косичке, подчёркивая линию скул, и как до головокружения становилось не по себе от одной мысли, что он мог бы трогать тебя так же, как эту чёртову машину, его сильными руками.       Вряд-ли Доракену было интересно подобное, и скорее всего, с его то внешностью — поклонниц хватало, но только ради себя, только ради зрительного, эстетического удовольствия — оно стоило того, чтобы пару раз в неделю приезжать сюда, переплачивая на ненужный осмотр.       Перед оговоренной встречей успеваешь помыть голову и сполоснуться в целом, потому как хочется всё же выглядеть свежей, а не как варёный овощ после тяжёлого дня. Доро́гой уже до боли знакомой, направляешься именно в автомастерскую, и ко всему удивлению — она действительно закрыта.       Администратор и остальные работники уже разошлись, и только в одном крайнем гараже всё же горел свет, и очевидно, что ждали там тебя.       — Извини, ещё раз, — начинаешь вместо приветствия, но Рюгуджи не выглядит сердитым, лицо его слишком спокойное, как и всегда — удивительно уравновешенный.       — Всё в порядке, это ведь я предложил, — снова забираясь под капот, начинает парень, но уже спустя пару минут, он уверенно закрывает его, и ты просто надеешься, что тот не скажет тебе прямо в лицо — что всё это пустая трата его времени и с машиной полный порядок.       — Поехали, — весьма неожиданно, предлагает Кен, открывая дверь и усаживаясь на пассажирское.       — Куда? — с самым глупым от удивления лицом, интересуешься у него и тот сейчас, казалось бы, даже улыбнулся:       — Послушаем как едет. Пиздец.       Всё враньё рано или поздно всплывёт, так что если уж начали, то доводить до последнего.       Немного обеспокоенно идёшь на водительское и вставляя ключ, заводишь авто. От того, что слишком резко отпускаешь сцепление, машина дёрнувшись, останавливается, привлекая внимание Кена, который очень «впечатлён».       — Говоришь, год водишь? — спрашивает он не без доли скептиса.       — Вообще-то, да, — пытаясь повторить попытку делаешь всё ещё раз, но сейчас, автомобиль уже плавно трогается вперёд.       — Просто волнуюсь.       — Отчего?       — Это как сдавать на права с инструктором, — поясняешь, смотря в боковое зеркало заднего вида, — один косяк и проколишься.       — Интересно, — коротко подводит итог Кен, думая о чем-то своем, — езжай прямо, — велит он, словно целенаправленно предлагая поехать куда-то. Бросаешь на парня недоумевающий взгляд, но тот поясняет, — там должно быть тихо и ровная дорога, — констатирует Рюгуджи, — иначе «барахлящий» двигатель так и останется без ремонта. Пока не услышу, не смогу понять в чем дело, — подводит итог парень, всю дорогу смотря прямо и попутно инструктируя куда ехать дальше.       Оживленный район остался позади и теперь изредка виляя по узким улочкам, дорога заканчивается тупиком:       — Останавливай, — спокойным тоном проговаривает Доракен, немного откидываясь на кресле.       Смотришь на него пару секунд, а после поворачиваешь ключ и устало опускаешь руки на руль, понимая, что сейчас будет разговор и возможно не совсем приятный, ведь помимо потраченного рабочего время, ты ещё успела занять таким пустым делом и его внеурочное время, потому, очевидно, что он будет не доволен.       — Ничего не хочешь сказать? — интересуется Рюгуджи, ожидая признания, но губы лишь сильнее прикусывая, отводишь виноватый взгляд в сторону.       — Продолжаешь всё так же не смотреть на меня, это забавно, — скупо улыбается Кен, который, видимо, давно понял ситуацию, — может есть, что сказать? Например, зачем был был спектакль?       — Прости, если досаждала, — голосом подавленным признаешь вину, — но, ты мне действительно… — смелости не хватает сказать это «нравишься», и сквозь глухие удары собственного сердца, слышишь звук отстегнутого ремня. Поворачиваешься на звук и едва успеваешь заметить, как лицо чужое оказывается наравне с твоим собственным, и накрывая щёку шероховатой ладонью, Кен подаётся ещё ближе. Всего мгновение и губы обжигает чужими, а после приоткрыв их, касается языком. От плеч и ко всем конечностям проходятся электрические разряды. Так напряжена, что даже дышать перестаешь, слушая лишь ритм собственного сердца.       — Ты в порядке? — голос доходит до слуха не сразу, словно сквозь толстые стены и то лишь потому, что сейчас кто-то взволновано смотрел в глаза, — прости, я, кажется, не правильно тебя понял, — поймав фокусировку твоих глаз, поясняет Доракен, — прости, если напугал. — Он виновато опускает глаза, отстраняясь обратно на своё пассажирское:       — Поехали обратно, — всё ещё смотря в окно, проговаривает Кен, но, от одной мысли, что это парень сам лично поцеловал только что — ноги отказывают, исключая возможность завести машину и уехать.       Пока он здесь, пока так близко, есть всего одна возможность показать истинные намерения.       Рука осторожно тянется, едва касаясь мужского плеча, скорее только чтобы привлечь внимание и теперь уже, освобождаясь от ремня безопасности, тянешься ближе, чтобы достать и Рюгуджи замечает этот порыв, наклоняясь немного, чтобы поцеловать снова, но теперь — в ответ.       Его губы всё такие же требовательные, и жарко отвечая на каждое их движение, чувствуешь как придерживая за талию, тебя тянут ближе, практически переместив на себя и стоило обернуться, чтобы понять, что ноги уже крепко обнимают коленками чужие бедра.       Резкое осознание такой близости стирает остатки хоть какой-то морали и он, такой недоступный, сейчас совсем рядом, обнимает, бережно выводя пальцами плавные узоры по талии и спине:       — Спрошу только раз, ты ждёшь чего-то большего? — проговаривая куда-то в шею интересуется Кен, оставляя на ней едва чувствительные поцелуи и вместо слов — киваешь, ощущая как бедра сильнее сжали руками и придавили к себе, притягивая ближе, — видишь? — спрашивает Доракен, подтолкнув своими бедрами навстречу, показывая насколько ему сложно терпеть эту плотную ткань штанов, что вот-вот норовит лопнуть. — Если ты заставишь меня ждать ещё больше, я просто не выдержу и сделаю всё сам.       Слова его слишком смущают, но ты, уже, кажется, упустила момент, когда нужно было смущаться, сейчас же остаётся только плыть по течению, не спеша, растягивая каждое мгновение.       Приподнимаешься на коленях, позволяя сильной руке одним уверенным движением стянуть узкие джинсы, и после помогая избавиться окончательно, осознаешь всю пикантность ситуации.       Взгляд Кена слишком непривычный и если раньше, в нём и тени эмоций не уловить, то сейчас — в тёмных глазах плескалась дикая похоть, молчаливая и смертоносная. Он настолько сексуален, что даже опасен — думаешь про себя.       — И всё же, — словно ни в чём не бывало, заговорил Доракен, попутно стягивая свой ремень, — я не люблю, когда меня обманывают.       — Но у меня действительно были проблемы, — наконец-то отвечаешь хоть что-то, смотря за его движением его пальцев, которые сейчас уже касаются края его штанов, чтобы, очевидно, спустить.       — Но не с машиной, — открывая вид на всё свое «богатство», подмечает Доракен, — хотя, судя по всему, я могу решать и личные дела. — Он снова запускает руки под бёдра, притягивая ещё ближе и едва приподняв, направляет «свое же богатство» в тебя. Сложно.       Сложно даже несмотря на то, что внизу всё давным давно вымокло как под дождём. Сложно, потому что Доракен оправдывает все ожидания и даже превосходит их.       — Никогда не делал подобного в машине посреди улицы, — честно признается Доракен и это немного отвлекает от болезненной тесноты.       — Может не было таких навязчивых клиенток? — пытаешься пошутить, но чувствуешь, как уверенно он снова подался вперёд, оказавшись почти на половину.       — Ты права, «таких» — он опускает взгляд туда, где тела ваши соединяются во что-то единое, а после снова смотрит в глаза, — никогда.       От осознания услышанного, в груди что-то до боли сжимается и чтобы помочь, наклоняешься немного вперёд, опускаясь на него грудью и стараешься сесть полностью, но пока не выходит.       — Не спеши, — шипит Рюгуджи, явно сдерживая свои порывы проникнуть разом, и это заметно по крепко сжатым векам и напряженному лицу.       Всего пару плавных поступательных движений и чувствуешь, как гладкая кожа касается мужских ног, сев до конца и от этого словно тянет под ложечкой. Убедившись, что все прошло не так уж и плохо, Кен немного сильнее толкает его в тебя, срывая болезненные стоны, и стоило ему податься резко, прогинаешься в спине, со стуком ударяясь головой о крышу.       — Не больно?, — волнуясь, спрашивает Рюгуджи и видя улыбающееся лицо, немного расслабляется, — подай ногу, — наклоняясь за твоей обувью и помогая её надеть, говорит парень, а после одним движением открывает дверь.       Он выходит первым, и оглянувшись, подмечает, что улица достаточно глухая и не освещённая, а после мягко приподнимая на руки, вытаскивает за собой и не спрашивая разрешения, подталкивает к капоту, прижимаясь сзади:       — Не думаю, что здесь кто-то ходит, а если и так — за мной не видно, — поясняет он, накидывая на свои плечи длинную черную, с белыми ромбами, накидку, которая не плохо скрывает вид твоих голых ног и не растягивая времени, снова входит, но уже более уверенно.       Молчишь, прикусывая губы, чтобы не шуметь, а он крепче удерживая за талию, входит поступательно и глубоко, пошло шлепая бедрами по голым ягодицам:       — Боюсь, это не на долго, — прерывисто, сообщает Рюгуджи. И у тебя самой от адреналина голова кружится, сильнее, чем от самого крепкого алкоголя, а внутри всё узлом завязывается и сладко ноет, стоит очередной раз ему проникнуть до конца.       Минута, вторая, третья... Холодный металл уже нагрелся от твоего тела и ничего не чувствуется, ничего, кроме слабой дрожи в коленях, и в последний раз двигаясь особенно жёстко, Доракен замирает, заставляя губы издать истошный стон, а тело пылать изнутри.       Он всё ещё не отпускает тебя, и чувствуя эту пульсацию где-то глубоко, не можешь понять чей именно оргазм эфемерной волной пробежался по телу в последний раз.       Ненужный, использованный латекс отправляется куда-то в сторону, и Кен, быстро натянув на себя штаны, приподнимая на руки, бережно укладывает на заднее сидение, заставляя проникнуться к нему ещё больше, слишком много заботы от одного такого невероятного парня.

***

      — Сможешь вести? — улыбаясь интересуется он, после того, как помог с одеждой.       — Я выгляжу так, будто не в силах держать руль?       — Десять минут назад ты не могла держать даже себя на ногах.       — Это другое, — отмахиваешься от его шутливого замечания, но, кажется, лёд надломился.       — Так, что насчёт машины. Вернёшься ещё? — уточняет он.       — Боюсь, ты уже в курсе, что с ней всё в порядке.       — Тогда, найдем на это время другое занятие? — спрашивает он вовсе не имея дурных мыслей, но по лицу твоему понятно, что поняла его не так, как следовало бы. — Я имею ввиду, познакомимся получше, — уточняет то, вопросительно приподнимая бровь и выглядит сейчас достаточно мило.       — Теперь не отделаешься, — улыбаешься ему, но Кен и не против вовсе.       Порой лучшие моменты — самые неожиданные.