Ты уж не сомневайся

Ты глядишь на меня широко открытыми глазами, влюбленными глазами, и я вижу в тебе все того же мальчика, которым ты был 20 лет назад. Которым я полюбил тебя. 20 лет — шутка ли — солидный возраст. Хорошо подходит для проверки верности, для испытания отношений. А ты верный, как цепной пес, я-то знаю. По волосам твоим темным рукой провести — и ты под нее ластишься сразу. Любишь хозяйскую ласку. Я бываю груб — неотесанный, резкий; деревенщина уральская, соль земли. А ты нежный мальчик, трепетный, таких приторных как ты только на руках носить. Руку кладу тебе на талию, припираю тебя к стене кулис, пока никто не видит, прижимаю властно, рукой цепкой за подбородок острый хватаю. И рот твой полуоткрытый в изумлении — целовать бы да целовать вечно. Ты постарел. Я постарел. И ты больше не тот юный, наивный мальчик, которого я встретил давно. Ты изменился, стал шире в плечах, черты лица заострились, вокруг глаз появились едва заметные морщинки. Ты стал настоящим мужчиной. Ты больше не юноша. Но я смотрю на твою улыбку ясную, искреннюю, мне только предназначенную, и я вижу тебя, как видел 20 лет назад. Ты мой и только мой. Все твое тело я знаю наизусть. Каждую выпирающую косточку я целовал, каждый твой изгиб тела горел под моими руками. Тебе нравится, когда над тобой наклоняются, когда тебя вдавливают в стол. Тебя нравится, когда тебя лапают неприкрыто и явно. Дома ли, на публике. На сцене. На сцене тебе очень нравится. Перед сотнями глаз я провожу тыльной стороной по твоему телу, пробегаю пальцами по ключицам, щекочу тебя под рубашкой, касаясь обнаженной кожи. Ты только смеешься, как помешанный, шепчешь: «Что ты делаешь?». И все, каждая душа в зале понимает, что происходит. И тебе нравится, что они понимают. Ты манерный тип, ты женственный тип. На каблуках по сцене скачешь, ухмыляешься губами, перепачканными алой помадой. Посылаешь мне воздушный поцелуй, выгибаешься передо мной как девка дворовая, на колени ко мне садишься. По сценарию все, ей-богу. И мне нравится это. Боже, и почему мне это нравится. Ты женат, и я женат. Грустная история в двух актах. Грустная история моей жизни. Но может и от этого, может от ощущения общей тайны нам и удалось сохранить отношения настолько обжигающими до сих пор. И когда на людях я украдкой касаюсь твоей ладони — одними только пальцами, и глажу тебе осторожно, я чувствую настоящие искры, проходящие между нами. И внутри, внизу живота так сладко начинает ныть. Может от этого ощущения секрета я и чувствую что-то дикое и живое между нами. Может. Кто знает. Положи мне голову на плечо, Слава. Я хочу ощущать тебя рядом, всей душой. Я хочу знать, что ты мне также близок, как и много лет назад. И что я нужен тебе — постаревший и бородатый, некрасивый, невыносимый, но твой. Твой навсегда. Ты уж не сомневайся.