Твой девятнадцатый женский день, проходит так же, как и остальные. Та самая девушка, что ещё ни разу не успела побыть в «нормальных» отношениях и вообще понятие «нормальные» теряется из-за отсутствия достойной кандидатуры.
— Лучше не получить цветы, не имея парня, чем не получить, когда он есть, — усмехаешься тому, что даже в такой ситуации находишь свои плюсы.
В холодильнике в прямом смысле — мышь повесилась и пару выходных в честь праздника — не повод начинать себе готовить, разве что — овсянка на завтрак считается готовкой.
Ищешь самую быструю доставку пиццы и на сайте вирусится яркая реклама с надписью
«пицца +», смущает лишь факт того, что для перехода нужно подтвердить возраст.
— Может у них без этого заказ не оформить? — думаешь, о том, насколько же серьезная организация, и клюнув на красивое меню, выбираешь опцию
«вкус от повара». По сути, любая пицца сгодилась бы, а так вроде и интрига.
Переходишь в контакты администратора и находишь мужчину, владеющего заведением, достаточно симпатичным. Фиалковые глаза смотрят надменно, холодно и буквально источают самодовольство. Вряд-ли в жизни с таким у вас что-то могло получиться — больно самоуверенный, но чисто эстетически полюбоваться — самое то.
«Самая «горячая» доставка» — гласит слоган и уже почти закончив с оформлением, переходишь к оплате.
— Они её в золотой коробке что ли привезут? — стоимость в разы выше среднего, но почему-то, просто из интереса, скрипя душой отдаешь свои кровные, чтобы убедиться в том, что реклама не врёт.
«Наши сотрудники свяжутся с вами в случае задержки» — приходит автоматическое сообщение на телефон, и по идее у тебя целых
15 минут. Самое время принять душ, чтобы после засесть с таким вкусным фастфудом перед ноутбуком, где уже давно на загрузке ждёт интересный фильм.
Минутой раньше, чем положено, звонит дверной звонок,
(не обманули про быструю доставку) и обмотав волосы полотенцем, выходишь в мягком халате и домашних тапках.
Парень стоит перед дверью, улыбаясь своими красивыми губами, и невольно, засматриваешься на странные рубцы у уголков рта.
— Могу я войти? — словно ни в чём не бывало интересуется тот, и всё так же наигранно выглядит доброжетельным.
— Зачем? — спрашиваешь вполне ожидаемо, ведь его ещё никто не приглашал.
— Работа у меня такая, — стараясь быть вежливым, чеканит он, делая уверенный шаг и сокращая расстояние, но всё ещё стоишь уверенно на месте, только едва изогнув бровь и собирая руки на груди.
— А если я против? — после этого вопроса глаз парня, казалось бы, дёрнулся и одним уголком губ, он улыбнулся уже иначе, скорее раздражённо.
— Извольте, я тут задерживаться не намерен, сделаю, что должен и откланяюсь, — уже более убедительно проговаривает доставщик, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста, прядь розовых волос.
Сдаешься и уступаешь ему место, не отходя далеко от прохода. Он делает ещё пару шагов, и кладет коробку на первую тумбу, а после начинается самое интересное.
Юноша, который только что имел ввиду —
«ничего странного делать не буду» — снимал свой строгий приталенный жакет, оставаясь в одной рубашке. Закатывая рукава до плеч, он слегка ослабляет галстук и после делает шаг навстречу, протягивая его тебе.
Теряешься от одной мысли, что за намёки такие и куда ты влезла вообще, но взгляд его явно не угрожающий, скорее ему скучно и это обидно, отчасти.
— Расстёгивай, — заметив, что тебе такое не интересно, делает шаг вперёд выставляя грудь в светлой рубашке на обозрение.
Зрачки твои, однозначно, сейчас размером с космос, потому как такого доступного удовольствия, а главное безответного, ещё никто не предлагал.
«
Доплата стоила того» — думаешь про себя и уже готова была потянуться, но тот сейчас едва заметно вздохнул и отвёл взгляд.
— Хорошая попытка, — тыкаешь указательным пальцем в грудь, победно улыбаясь, — но ты не в моем вкусе. В любом случае, спасибо за пиццу, — поднимая деталь его костюма, протягиваешь парню и улыбаешься самой довольной улыбкой.
Он немного теряется и вряд-ли на твоём месте кто-то другой поступал так же, поэтому он откровенно шокирован.
— А ты интересная, — одеваясь сообщает юноша, — я, Санзу, кстати, — поправляя волосы смотрит в зеркало у входа, — как-нибудь рассчитаемся ещё за этот случай, — бросает он, оставив на столе небольшой листок, — с праздником, кстати.
— Спасибо, — вежливо соглашаешься и закрываешь дверь после него на замок и, —
блять…
Вдыхаешь носом, выдыхаешь через рот, потому что он действительно был хорош. Смотришь на свою руку, вспоминая как всё же коснулась его только пальцем и странное чувство поселяется в душе́.
***
Вечер полностью вступает в свои права и за окном уже достаточно стемнело. Огни, освещающие город и мелькающие вдалеке фары, сливаются в одну картину, хочется сесть у окна и чтобы рядом был кто-то, кто может просто помолчать или обнять, но к сожалению на примете — никого. Никого, кроме… Кроме едва знакомого парня, который зачем-то оставил свой номер.
Его пренебрежительное отношение в начале и заинтересованность после — могут служить причиной для долгих дилемм, но чем копаться в мыслях и пытаться понять его, проще просто написать, просто так, потому что хочется:
Вы: Мистер «пицца», я забыла как вас зовут
[22:13].
Получив новое сообщение Санзу ещё несколько секунд смотрит на неизвестный номер, сразу догадавшись, что девушка, всё же решила связаться с ним и… — так, его ещё никто не называл.
От[+810…]: Не думал, что ты так легко сдашься. Я очарователен, согласись? [22.14]
Пару минут смотришь, стараясь игнорировать этот ярый источник чсв, но после, обдумав, понимаешь, что скорее всего это просто его метод общения и вряд-ли на самом деле он именно «
такой»
Вы: Не очаровательнее моего соседа сверху, кстати, я не про квартиру.
[22:17]
Ухмылка нарисовалась на заинтересованном лице Харучиё и такая манера общения ему очень даже по душе, по сути, стоило хотя бы спросить, как её зовут, но вместо ненужных слов, он набирает:
От[+810…]: Я немного не в себе, но, если ты не против, я со своими клубничными могу заехать в гости, надеюсь сосед не против подвинуться? [22.20]
Температура тела поднимается, отдавая жаром в щеках и если этот парень не шутит, то что «
вообще делать
вообще»? Воспалённый мозг мечется в попытке найти хоть один вариант развития событий, где пустить к себе домой едва знакомого парня — хорошая идея.
Вы: возможно…
[22:25]
Отвечаешь достаточно уклончиво, потому как абсурдность ситуации всё ещё не укладывается в голове. Медленно ложишься на кровать, залипая взглядом в потолок и думая, что это развитие событий — никак не входило в твои планы.
Как — «заказать пиццу на дом», превратилось вот в это всё?
— Всё в порядке. — Успокаиваешь себя, — всё хорошо. Мы просто поговорим и он свалит, надеюсь. — Разум твердит эти слова, но душа требует
секса общения.
Всё ещё думаешь, что это может быть такая не добрая шутка, поэтому окончательно не убеждена, что тот приедет или когда-то ещё напишет вообще, но всё же —
для спокойствия — быстро пробегаешь по квартире, собирая всё, что лежало не по фэн-шую и вроде бы этого достаточно. Насчёт одежды — сменить её сейчас, значит показать, что ждала гостей, поэтому лучше оставаться непринуждённой, самой собой, но волосы всё равно предпочитаешь подправить, заодно оценивая вид в общем.
Прошло уже около получаса, но новостей никаких: ни сообщения, ни гостей; поэтому понимая, что пора бы готовиться ко сну, направляешься на кухню, чтобы оставить пустую кружку от выпитого только что любимого коллекционного чая. В квартире едва ощущается запах выкуренной на балконе вишнёвой сигареты и он уже настолько привычный, что не замечаешь.
Ещё раз посмотрев на телефон, окончательно убеждаешься, что это была неудачная шутка, поэтому направляешься в кровать, чтобы ещё почитать немного перед сном. Как вдруг, словно гром среди ясного неба, раздаётся дверной звонок. Мысленно перебираешь варианты того, кто в принципе, по удачному стечению обстоятельств, мог навестить тебя в такой час, но вряд-ли это соседи или кто-то из старых знакомых.
Ноги становятся ватными, а ступни словно налиты свинцом, в то время как тело за секунду вытянулось по струнке. Ещё один звонок, а после ещё следом и понимаешь, что человек по ту сторону не любит ждать.
Еле совладав с эмоциями, подавляешь чувство растерянности, принимая выражение лица — самое незаинтеренное и идёшь к выходу.
Щелчок и дверь приоткрывается, позволяя заметить уже знакомого юношу. Он стоит поспешно докуривая сигарету и четко улавливаешь до боли знакомый запах:
— Вишнёвые?
— Ага, — очередной раз затянувшись, проговаривает Санзу, и невольно рука сама тянется к его пальцам, осторожно забирая остаток сигареты и тот, не слишком-то против.
Делаешь один глубокий вдох, чувствуя как приятно расслабляется тело, когда никотин попадает в кровь и тут же встречаешься взглядом с любопытным напротив:
— Непрямой поцелуй? — словно ни в чем не бывало, спрашивает Харучиё.
— Возможно, — соглашаешься спокойно, проходя вдоль квартиры, нарочно оставив дверь открытой. Гость не заставляет себя ждать и заходит следом, закрывая за собой.
— Куда соседа дела? — спрашивает уже не так доброжелательно, как при первой встрече, скорее спокойно и немного с издёвкой.
— Выпроводила, разумеется, — врешь, но это скорее своеобразная актерская игра, где оба знают, что это не так.
— Ради меня? — Санзу достаёт из кармана что-то, и хруснув фольгой этикетки, закидывает в руку таблетку.
Стоишь возле крана, дожидаясь пока электрический чайник закипит и снова сможешь налить себе и, возможно, этому парню один из своих любимых чайных вкусов.
Санзу останавливается позади и наклоняется немного, касаясь грудью твоего плеча и протягивая руку вперёд. Невольно напрягаешься всем телом и в голове анимация, где обезьяна бьёт тарелками друг о друга,
и это — паника.
Рука его ложится на включатель и вода шумно начинает течь в железную раковину, всего секунда, и он уже налив пару глотков в первую попавшуюся кружку, отстраняется.
Оборачиваешься, замечая, что Харучиё только что закинул таблетку в рот и это напрягает, ведь он может оказаться как минимум неадекватным. Уже сомневаешься в собственной адекватности, исходя из такого поступка с ночными посещениями, но с другой стороны, чутье подсказывает — уровень опасности рядом с ним равен нулю, да и — один раз живём.
Осознаешь, что вы оба немного
ебанутенькие странные люди, которые по какой-то причине встретились, и хотелось бы верить, что не в последний раз.
— Болеешь?
— Ага, головой, — спокойно поясняет Санзу, отставляя кружку.
— И как, помогает?
— Хочешь попробовать?
Провоцирующий вопрос, и вряд-ли кто-то в здравом уме согласился бы, поэтому деликатно отвечаешь:
— Давай. — «Давай? Ты серьезно?» — мысленно задаёшься вопросом, на который будто за тебя кто-то другой ответил и теперь уже парень, казалось бы, впервые усмехнулся.
Ещё одно движение и белая кругляшка упала на руку. Санзу осторожно взял её большим и указательным, словно рассматривая при скудном освещении от единственной лампы, стоящей в соседней комнате, и тут же не задумываясь положил на язык.
От удивления забываешь, что пришла заварить чай, и смотришь на него, странного, стоящего напротив в пригласительном жесте указывая, что теперь можешь забрать её. Он ловко извернул ситуацию в свою сторону, смотря с вызовом, но отвечаешь взглядом на менее решительными, несмотря на то, что сердце болит от ударов о грудь, вот-вот норовя выскочить.
Подходишь спокойно, и слегка дотягиваясь поднимаешься на носочки, потому как он не соизволил наклониться с высоты своего роста, и замирая практически в дюйме от него, отстраняешься.
Не вышло.
Молчишь, смотря на всё ещё приоткрытый рот парня и теперь, губы его по какому-то всемирному закону притяжения, уже совсем близко с твоими,
мгновение и взрыв. Внутри всё переворачивается с ног на голову, потому что он касается языка своим, одалживая таблетку и едва забираешь, поцелуй резко становится глубоким и чувственным.
Ноги теряют опору, словно игнорируя силу притяжения, тело приподнимается в воздухе, не без помощи чужих рук, поддерживающих под бёдра и после — усаживают на твердую поверхность.
На столе, может и не прилично сидеть, но так кристаллически
похуй, особенно когда перед тобой
тот самый странный парень. Он взялся из ниоткуда, когда не ждала, предложил свой номер, когда не просили, и пришёл, стоило только маякнуть,
может он выдуманный?
— Постой, — открываешься от губ, стараясь перевести дыхание и улавливаешь удивление в голубых глазах. — Ты, что-то вроде… —
хочется спросить прямо, но было бы грубо, —
... ты со всеми так делаешь?
Санзу замирает на минуту, а после раздается звонким смехом:
— Шлюхой меня ещё не называли, — упрекает он.
— Но днём…
— Послушай, — перебивает Харучиё, — в Токио слишком много одиноких, и не совсем, отчаявшихся и скучающих женщин, которые платят только чтобы им показали кусочек
такого тела.
— Тогда, я должна буду тебе денег? — уточняешь, спрашивая явно не всерьёз.
— Назовем это —
взаимопомощью.
Когда он заканчивает говорить, понимаешь, что от таблетки во рту и след простыл и этот хитрый лис подразнил, а после успел утащить обратно.
— Тогда верни, что забрал, — показываешь на рот, который затыкают сейчас, самым естественным способом, который, кстати, вдобавок очень приятен:
— Тебе такое нельзя, — отрываясь и касаясь губами шеи, произносит Санзу.
Пальцы его крепко сжимают бёдра даже через халат, а после, подтягивая тебя ближе, упирается в них своими, делая всего одно плавное, поступательное движение.
Всего одно, от которого глаза сами собой закрываются, а тело становится таким податливым, что всё вокруг теряет всякий смысл.
За этими постоянными касаниями и поцелуями пропускаешь момент, когда тебя уже переместили на кровать и если бы не прохлада простыней под спиной, то вряд-ли бы обратила внимание.
Он головокружительный.
Возможно, дело в тебе или в таблетке, которая пусть и немного, но попала в организм, но приятная истома не гложет, а дарит расслабление.
Ладони, медленно разводящие пояс халата в разные стороны и откидывая полы одежды, кажутся чем-то превосходным. Он молчит, но смотрит и взгляд его буквально ощущаемый кожей, такой же липкий, как чувство, с каждой секундой растекающееся в груди.
— Давай-ка снимем это, — указывает на единственную деталь одежды, которая прикрывает такое сокровенное, но вместо спокойного послушания, резко приходишь в себя, сознавая ситуацию. Ноги сами собой сводятся вместе, мешая убрать их.
— Ты очень меня расстроила, — констатирует Санзу, убирая твои руки куда-то за голову и удерживая своей.
Всего на пару секунд другая рука пропадает из виду и по звуку понятно — он что-то расстегнул, и исходя из ситуации, вещей, которые можно было бы расстегнуть, не так много.
— И всё же, что за работа у тебя такая? — интересуешься совсем не вовремя, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок.
— Послушай, просто помолчи, — просит Санзу, — я расскажу тебе, но не сейчас, — он нарочно подвигается ближе, коленкой разводя ноги и прогибаясь в спине, давит
им на самое интересующее его сейчас место и издает едва заметный вздох, и невольно, в унисон этому, выдыхаешь шумно, с удовольствием.
Харучиё улыбается, ему нравится, что тебе нравится, потому, чтобы услышать это ещё раз, он снова упирается
своим непростительным стояком — между женских ног и черт… невольно подаёшься вперёд.
— А отпиралась, будто не нравлюсь, — подмечает Санзу, очередной раз провокационно двинув своими бедрами и удивляешься как он вообще выдерживает трение об одежду, — мы могли бы божественно
трахаться, но ты не дала мне сделать, что собирался.
— Сними, — сдавшись, соглашаешься с предложенным.
— А теперь попроси по имени, — улыбается он, не останавливая движений, — забыла ведь как меня зовут уже?
— Да-а, — выдавливаешь из себя и желая уже прекратить эти игры.
— Санзу. — Снова представляется он, — будем знакомы.
— Пожалуйста, Санзу. — Говоришь, явно переступая через себя, но устоять невозможно — этот парень демон, инкуб, однозначно.
Одной рукой он так легко избавился от твоей ненужной одежды, что казалось бы, твое одобрение ему никогда и не нужно было, он добился покорности и был доволен. Наклоняясь ниже и останавливаясь прямо напротив твоего лица, он коснулся
этим внизу и осторожно провел вверх, измазывая чем-то вязким, а и после надавив совсем немного, заставил глаза распахнуться шире.
— Да не переживай ты, — с ловкостью нинзя он достает что-то из кармана, а после возится над своим
членом и снова возвращается в исходную позицию, смотря прямо в глаза. Всего секунда и становится до безумного тесно, а мужские руки сильнее сжимаются на талии и он, сдерживаясь, входит медленно, улавливая весь спектр эмоций пробегающих на лице, такой прежде неприступной, тебя.
Он останавливается, мягко касаясь бёдрами чужого тела и убедившись, что поместился, полностью.
Мысли уже давно растворились, не осталось ни логики, ни морали, только крепкое мужское тело и приятное чувство заполненности.
— Если подумать, я не совсем правильно представился, — снова начиная двигаться, заговорил Харучиё, — ты заставила меня ждать и теперь, когда я получил своё, думаю не сложно догадаться кому ты принадлежишь? Честная расплата, не находишь?
— Самоуверенный, — произносишь скомкано и отрывисто, на что получаешь достаточно звонкий шлепок.
— Сама напросилась, — предупреждает Санзу, осторожно очерчивая большим пальцем линию скул и опуская его на губы, смазано проходится по ним, а после резко входит, заставляя сжаться от неожиданности.
Молчишь, потому что слов не хватает. Он вторгся в жизнь, в личное пространство, в тебя, но так безумно приятно, что невольно, его имя мягко срывается с губ,
а после срывается и сам Харучиё, с катушек.
Время потеряло счёт как и то, кто и сколько раз уже был сверху. Он настолько притягательный, что хочется сесть ему на лицо, но, решаешь, что лучше оставить это дело на следующий раз, который будет, обязательно.
Санзу откидывается на спину, убирая со лба едва влажные розовые волосы и прижимая тебя к себе, подумывает как бы лучше спросить:
— Послушай, а… как тебя зовут?
— А... — заминаешься перед ответом, — Вивиан.
— Понял, Вивиан, думаю это можно считать хорошим началом отношений?
— Полагаю, что так, — укладываешься удобнее на его плечо.
— Будешь? — нащупав на тумбочке пачку, предлагаешь ему сигареты.
— Вишнёвые? — удивлённо смотрит на пачку, — выходи за меня.
*end*
