Новенький

Я просто лежу и смотрю в потолок. Сколько уже так? Час или два? Я потерялся во времени... Без него. Я не видел Джерарда уже неделю. Внутри было ужасно пусто, и я не знал, что мне делать. Сердце висело на волоске, который мог бы порваться в любую минуту, от любого дуновения ветерка, от каких-то слов, полностью разрушивших все напрочь. Неужели эта минута произошла уже целую неделю тому назад? Не могу поверить. Всю эту целую неделю я не ходил в школу, потому что моя мать забрала документы оттуда. Я чисто уже не мог посещать это "замечательное" заведение, как бы и ни хотел. А я действительно хотел. Как бы это ни звучало странно, но мне действительно хотелось ходить туда, вставать утром в самую рань и ковылять в школу. Видеть Джерарда... Интересно, как там он? Как там Билли? От воспоминаний сердце начинало жутко ныть. Будто бы каждый раз разбивалось по новой. Это так странно, все было со мной впервые. Впервые мне было так тошно и больно от воспоминаний о мальчике. Бред, но это так. Больно так. Да, он звонил мне порядка ста раз. Нет, ну может быть не сто, но пятьдесят точно. Несколько раз телефон раздражал меня своим противным звонком вызова и фотографией Джи на экране. Потом я убрал фото контакта и выключил звук. Догадался наконец-то, гений. Телефон миллионы раз вибрировал и этим самым жутко бесил меня. Неужели он пытался что-то исправить? Если да, то зачем все это... "веселье" с Билли, Майком и Тре? Черт, я когда-нибудь пойму его? Зачем он вторгся в мою жизнь? Чтобы сломать все к чертям? Я оторвал взгляд от потолка и перевернулся на бок, поджал ноги под себя. Лежать целыми днями в кровати было основным моим занятием уже приличное время. Я мало ел, мало двигался. Жалюзи были всегда закрыты, я забыл уже, что приближалась зима. Что происходит за окном? Сугробы по колено или грязь и слякоть? Какое-то сумасшествие... Я не знал, что мне делать. Не знал, чем заняться. Гитара? Нет, не хотелось. Я садился за нее, брал в руки... И тут же всплывали воспоминания о Джи, как я учил играть его на гитаре. Кстати, он, похоже, так и не научился. Все напрасно, я никчемен. Единственное, что мне остается, так это сидеть и ждать, когда мама зайдет ко мне в комнату и при поднесет мне радостную весть. -Милый, мы купили билеты,- раздался голос мамы из-за моей спины, когда я наконец-то вылез из комнаты, чтобы поесть. Я повернулся и увидел мать, которая трясла перед своим лицом три билета на самолет. Она просто сияла. -Завтра. Уже завтра! Горячие путевки - чудо! -М, то есть, мы уже завтра свалим отсюда?- сказал я совершенно равнодушным голосом. Мать сделала серьезное лицо и взяла мое лицо в руки. -Фрэнки, ты совсем плохо выглядишь. У тебя сильно волосы отрасли,- она сделала секундную паузу и помяла мои щеки,- надо сходить сегодня в парикмахерскую. -Что угодно, только хватит меня трогать. Она убрала руки, я отвернулся за своей едой, которая лежала на столе еще в виде багета хлеба и колбасы. Спиной, как бы это ни звучало, я почувствовал, что мама поменялась в лице. Счастья в глазах уже не горело. Она подошла сзади, встала на мысочки и обняла меня. Что-то мне это напомнило... Сердце сжалось. Казалось бы, какая-то мелкая вещь, какие-либо действия - все напоминали о нем, о том, что было. -Я не люблю, когда меня обнимают со спины,- я убрал ее руки. -Прости. Она ушла. Просто ушла, ничего даже не сказала. Я непроизвольно съежился. Какой же я все-таки мудак. Мне нужно исправиться. Срочно, мать твою, Фрэнк. Ты уезжаешь в Калифорнию уже завтра. Там ты начнешь совершенно новую, чистую жизнь. Без всяких Джерардов и Билли. От воспоминаний этих имен что-то снова рухнуло. Предатель. Я проговорил их тихо вслух. -Джерард, Билли. Джерард, Билли, Тре и Майк... -Что ты тут нашептываешь? От неожиданности я выронил нож их рук и повернулся. Отец. -Ну что, готов? -Да,- протянул я,- очень готов. -Завтра вечером. Осталось, черт возьми, так мало времени. Советую тебе скорее собирать вещи, чтобы завтра второпях ничего не забыть. -Хорошо, хорошо. -И тебе следуют привести себя в порядок. Выглядишь ну просто отвратительно. В парикмахерскую сходи, что ли. Денег дать могу, если нужно. Только скажи... Я помогу. Я невольно усмехнулся. Уже второй человек говорит мне про мою неопрятность. Да, нужно, видимо, действительно что-то с собой сделать до завтрашнего дня. -Мам, прости, просто мне сейчас очень-очень сложно. Переезд, смена обстановки, друзей, любимых людей...- на глазах навернулись слезы,- просто я не хочу уезжать, но и не хочу здесь оставаться. Я говорил уже почти взахлеб. Ну давай, разрыдайся, Айеро. -Пойдем, пройдемся. Я вышел на улицу. Холодный ветер поздней осени ударит мне в лицо, и я вдохнул его всеми легкими. Он холодно обжег мне их и оставил покалывания в области груди. Давно я не был на улице. Везде огромными белоснежными сугробами лежал снег, дорожки были вычищены дворниками. Скоро зима, холод. Мы пошли с мамой в центр, где были очень классный кафе с очень вкусными блюдами. Я их просто обожал, и мама знала об этом. Так же, там была эта парикмахерская, куда меня уже послали за сегодняшний день несколько раз. Крашеная блондинка кружилась над моей головой не так уж и долго и мучительно, как я предполагал. Потом мы пошли в кафе, где я схомячил много всякой вкусной еды. Давно я так не ел. Вообще, давно я в принципе что-то много так не ел. -Ты говорил, что оставишь здесь любимых людей,- спросила неожиданно после долгого молчания мама. Она достаточно долгое время просто ничего не говорила и смотрела, как я уплетал еду. От такого вопроса я немного смутился и не знал, что ей на это ответить. -Да, есть одна... -Да? И как ее зовут? У тебя есть фото? -Дж...- я покашлял, поняв, что рефлекторно чуть не сказал имя "Джи",- Дженна. -О, а почему ты раньше о ней не говорил? -Не приходилось как-то. -Ну и что ты будешь делать? -Ничего. Я уже попрощался с ней. -А чувства? -Люблю. Сильно. Как никого прежде. Мама покраснела и отвела взгляд в сторону. Я и сам покраснел. Я только что сказал это. Не ему, а про него. Сердце снова сжалось, и болью отдало в висках. Люблю.