Фаталист фаталисту рознь

      С того дня прошёл уже месяц. С того самого дня, когда Пай в последний раз разговаривал с Сэнди. Почему он вдруг об этом вспомнил? Наверное, потому что увидел его только что краем глаза. Он по традиции обедал вместе с Сэбом, Клуи, Тонгом и Поком, когда, отвернувшись в сторону, заметил его, проходящего мимо. Их взгляды столкнулись на какую-то секунду, за которую Пай вспомнил, как Сэнди однажды говорил, что у него больше нет друзей, кроме тех, кто сейчас обедал вместе с ним. Теперь, после всего произошедшего, когда от него отвернулись все его знакомые, у Сэнди, получается, нет друзей вовсе?       Сэнди затормозил на пути, словно на него, ровно как и на Пая, набросился ворох неприятных мыслей, и они вдвоём продолжили сверлить друг друга взглядами какое-то время.       Конечно, сам Пай пытался поддерживать с ним связь посредством сообщений, но... Кажется, они оба понимали, что с текущим напряжением между ними былой дружбы уже никогда не будет. Да и, ко всему прочему, после их последнего разговора Пай стал ощущать себя странно рядом с Сэнди. Что-то неприятно скреблось на душе, нечто, о чём Пай, если честно, предпочитал не думать. Потому что Сэнди в его глазах вдруг стал совершенно другим человеком. Очень подозрительным и непонятным, и от этого неприятный холод бегал по его спине каждый раз. Стоило этим нерадостным мыслям прочно засесть в голове, как Пай нахмурился и взмахнул ей, словно пытаясь сбросить наваждение. — Пай, ты в порядке? — его окликнул голос сбоку. Ваю сидел рядом, и после его слов взгляды сидящих за столом скрестились на нём. — Ты выглядишь обеспокоенным. Что-то случилось?       Вот почему в их компании все всегда такие внимательные? Всегда замечают проблемы друг друга? И когда Ваю вообще успел подсесть к ним за стол? Горечь в горле никуда не делась даже после мысли о том, что есть куча людей, которые за него волнуются. Вместо этого пришли новые и новые голоса в голове: а о Сэнди так кто-нибудь волнуется? Почему только его заботит судьба их общего бывшего друга?       В груди Пая заворочалась непонятная нервозность. Ваю — его старший. А ещё он будущий парень человека, предназначенного ему судьбой. На душе от этого стало мерзко. И не то чтобы Пай ревновал, — он Тану не знал вообще и давно уже понял, что поступил правильно, когда добровольно отказался от увиденного будущего и подтолкнул Тану к Ваю, — но отчего-то всё равно чувствовал себя виноватым, хотя для этого больше не было причин. — Я в порядке, — заверил он друзей, которые, он прекрасно знал, пристально следили за выражением его лица, чтобы уловить мельчайшую ложь, — правда, всё хорошо.       Ваю склонил голову набок в немом вопросе, словно чувствовал, что Пай что-то не договаривает, но промолчал, возвращаясь к обеду, как и остальные.       Пай же вдруг вспомнил причину своего волнения и снова обернулся, только вот на этот раз взгляд уже не выхватил знакомый силуэт в толпе. Он вздохнул. Пусть Пай и стал опасаться Сэнди, но в то же время безумно хотел раскрыть все его тайны. Пора уже перестать обманываться и признать, что его тянет к этому человеку неимоверно. Иначе как ещё объяснить то, что даже после всего случившегося он всё ещё за него переживает?       Сэнди пообещал ему, что больше не будет лезть в отношения Тану и Ваю. Он даже извинился перед ними обоими за всё, что сделал. Пай должен расслабиться. Должен успокоиться.       Но он не может. Только не после того, что случилось месяц назад.       Пусть Сэнди вроде как и извинился перед Тану и Ваю, но Пай ни на секунду не переставал его подозревать. Ведь не может такой человек вот так просто оставить всё как есть, когда ради своей цели способен на не самые лучшие поступки. Поэтому он тайком продолжал за ним следить, когда была возможность. Пай понимал, что не может преследовать его день и ночь напролёт (жаль, но он не такой профессионал, как Сэнди, которому волшебным образом удаётся самым первым узнавать о чужих секретах), но, тем не менее, старался не упускать его из виду, когда мог.       Да уж, Пай никогда бы не подумал, что всё своё свободное время будет тратить на этого человека. Видели бы его друзья со стороны — подумали бы, что он окончательно свихнулся. Словно влюблённый сталкер. «И что за мысли мне лезут в голову?» — Пай мысленно себя укорил. Даже думать об этом было странно. Он нахмурился, пытаясь успокоить себя тем, что просто никогда не был в отношениях, потому в голову и лезут подобные нелепые мысли. Да и вообще... слишком уж часто он был замешан в чужих любовных интригах.       Пора бы уже и со своей разобраться       Его старания не прошли даром. Хотя нельзя не отметить, что всё было на волоске от провала. Пай был настолько утомлён своей слежкой, что не сразу заметил странное поведение Сэнди, а когда до него дошло, что тот весь день был подозрительно задумчив и тих, то едва ли не опоздал — Сэнди ушёл с последней пары, потому что ему вдруг стало плохо и он решил обратиться в больницу, о чём Пай случайно услышал от его одногруппника. Стоило ему это подслушать, как Пай тут же кинулся на выход к парковке и наткнулся на Сэнди, садящегося в машину.       Думать Паю долго не пришлось: интуитивно пришло осознание, что Сэнди поехал в ту самую больницу, где лежит Пха, и руки сами поянулись к телефону для вызова такси.       Никого другого не хотелось в это втягивать. Не было никаких гарантий, что Сэнди действительно что-то задумал. Может быть, Пай просто параноик. Может быть, он просто надумал лишнего. Но внутреннее чутьё заставляло Пая подгонять таксиста, чтобы «не опоздать», только вот куда и для чего — неизвестно.       На ум пришло смехотворное сравнение: из-за странной связи в один роковой день он был полностью уверен, что с Тану случится что-то плохое; ровно точно так же он сейчас был уверен, что Сэнди что-то скрывает. Паю не хотелось об этом думать. Слишком уж много необъяснимой мистики было в его жизни. Это же просто смешно. Но смеяться не хотелось.       Прибыв на место, Пай шустро добирается до ресепшена, еле уговаривает медсестру провести его к Пха... и холодеет всем телом, стоит ему по пути до палаты услышать ворчание женщины о том, что «второй за день уже приходит, а больному покой нужен».       Пай не знал, радоваться ему или переживать, что он оказался прав. Но когда медсестра оставляет его около нужной двери, он долго не может заставить себя дёрнуть за ручку.       Собрав мысли в кучу и глубоко вздохнув, он входит в палату. И, конечно же, видит Сэнди, стоящего возле кровати спящего Пха со скрещенными на груди руками. Он едва переступает порог комнаты и застывает на месте, их взгляды встречаются, и молчание, повисшее в палате, давит на плечи неимоверно.       Сэнди отводит глаза первым. Он поворачивается обратно к Пха, прищуривается, уткнувшись в него взглядом, и смотрит, и смотрит, и смотрит, словно пытается прожечь дыру, словно что-то ищет или даже уже нашёл, что-то, чего не замечает Пай. Тот же стоит в тишине и абсолютно ничего не понимает. Пха выглядит как обычно, он просто спит, он в порядке, и какого чёрта Сэнди сюда вообще пришёл? Если он хотел что-то сказать, почему он не разбудил Пха? Его прервал Пай? Но он ехал сюда достаточно долго для того, чтобы Сэнди успел сделать всё, что бы он ни собирался здесь сделать.       Меж тем, пока Пай пытается не сойти с ума от количества вопросов в своей голове, Сэнди просто молча уходит. Не сказав ни слова, бросив на Пха ещё один нечитаемый взгляд, Сэнди бесшумно проходит мимо, чуть задев его плечом, и уходит. И Пай стоит парализованный, держась за дверной косяк и пытаясь понять хоть что-нибудь. Вот ради этого он так долго следил за Сэнди? Ради этого?       И, чёрт возьми, он остался бы там стоять ещё очень долго. Он, разозлившись и на себя, и на Сэнди, и даже на Пха, ушёл бы домой и постарался бы, как все остальные, забыть о произошедшем и продолжил бы жить и учиться дальше, но, чёрт. Ухмылка. Та самая лёгкая, едва заметная ухмылка, которая нарисовалась на губах и в глазах Сэнди, когда он смотрел на Пха. Она не давала ему покоя. «Всё именно так, как я и думал», — говорила эта улыбка. «Я был прав», — кричали его насмешливые глаза. Пай просто знал, что это так, и мысленно ругал самого себя за чрезмерное любопытство. Ну почему, почему именно он хочет узнать ответы на все вопросы?       И Пай, развернувшись, погнался за Сэнди.       Он застал его на улице около выхода и, не задумываясь ни на мгновение, крепко схватил за руку, заставляя остановиться. Сэнди если и удивился, то не подал виду, лишь посмотрел на Пая с улыбкой. — Что, — Пай просто выдыхает и замолкает. Он даже не знает, что сказать. Или спросить. Он только чувствует. Он чувствует что-то, что сам не может понять, какие-то слова вертятся на языке и в голове, но он просто не понимает, что он здесь делает, что происходит и чего пытается добиться. И он думает, что в этом опять замешана какая-то мистическая хрень, потому что так проще, потому что иначе он просто сошёл с ума, потому что он сам себя не понимает. — Сэнди, — Пай шипит будто в отчаянии, — Ты. Что ты делаешь? — наконец формируется хоть какой-то вопрос. — Просто пришёл проведать нашего Пи'Пха. А что, мне нельзя? — Сэнди всегда такой спокойный. Пай хочет уметь так же. Так же контролировать свои мысли и чувства, так же быть уверенным в себе и своих действиях, так же делать всё, что хочет, ни о чём не заботясь. — А ты что, следил за мной?       Пай буквально слышит, как скрипят шестерёнки в мозгу. Что сказать? Что спросить? Сэнди ведь не сделал ничего плохого. Сэнди вообще ничего не сделал. Он просто смотрел на Пха. Просто пришёл его увидеть. Может быть, он и перед ним тоже хотел извиниться. А может, вообще пришёл без причины. Но. Чёрт. Пай чувствует. Что? Ну что же? Что? — Ты не сможешь разлучить Тану и Ваю, — слова сами лезут из горла. Точно. Надо вывести Сэнди на эмоции. Надо надавить на то, что для него важно. — Я знаю, — Пай, как бы парадоксально это ни звучало, ликует, когда улыбка Сэнди гаснет. — Я обещал больше не лезть к ним. Я держу свои обещания.       Неужели Пай ошибался? Сэнди действительно остановился? — Однако, — Сэнди продолжает, — рано или поздно это всё равно произойдёт. Я лишь хотел ускорить процесс, — он снова улыбается. — Это неизбежно. — О чём ты говоришь? — Пай начинает раздражаться. Сэнди повторно твердит одно и то же. Он что, действительно так сильно верит в эту чёртову судьбу? Да что с ним вообще не так?       Сэнди, видимо, читает всё это на его лице. Его глаза бегают туда-сюда, считывая каждую эмоцию Пая. Пай замечает, что Сэнди начинает колебаться, что с ним бывает редко. Он словно пытается на что-то решиться. Наконец Сэнди отвечает: — Когда Пха умрёт, Тану и Ваю всё равно расстанутся.       Пая словно ударили под дых. Его хватка ослабевает, и рука обессиленно падает вдоль тела. Он смотрит на Сэнди округлившимися глазами. Это, очевидно, совершенно не то, что Пай ожидал услышать. Вряд ли такое вообще можно ожидать услышать. — Что? — тупо переспрашивает Пай. Встряхивает головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Говорит твёрдо: — Пи'Пха проходит лечение. Он идёт на поправку. Врачи говорят, что прогнозы хорошие. Пи'Кит регулярно его проверяет. Ты явно ошибаешься, — он качает головой, уже окончательно расслабившись. — Ты поэтому пришёл его увидеть? Боюсь тебя разочаровать, но твоим планам уже ничего не поможет. Глупо на такое надеяться.       Сэнди не выглядит расстроенным его словами. Кажется, слова Пая на него никак не повлияли. Он просто пропустил их мимо ушей. Сэнди вздыхает и, неожиданно для Пая, треплет его рукой по волосам, мягко улыбнувшись. В его глазах и улыбке Пай с удивлением читает нечто, похожее на горечь. — Мне жаль, — просто произносит Сэнди. — Советую тебе попрощаться, пока есть возможность.       И это тот самый момент, когда Пай впервые почувствовал страх рядом с Сэнди.       Не то чтобы он боялся самого Сэнди, вовсе нет. Опасался, да, но не более. Боялся Пай потому, что ему хотелось поверить. Потому, что, говоря эти слова, Сэнди выглядел как никогда уверенным.       Потому, что ровно через неделю сердце Пха навсегда остановилось.

***

      Клуи пытается его удержать, но Паю плевать.       В его глазах стоят слёзы, они уже опухли и сочатся такой яростью, какую Пай уже давно не испытывал. Он разбит, подавлен, растерян, а ещё абсолютно взбешён, потому что раньше секреты Сэнди были просто странными, но теперь перешли все возможные границы.       Пай отталкивает Клуи и врезает Сэнди кулаком по лицу. Всё то время, что Клуи пытался его образумить, Сэнди стоял рядом и смотрел на Пая открыто, словно ждал этого удара и совсем не сопротивлялся.       Пай валит Сэнди на пол и замахивается для очередного удара. Краем уха слышит, как Клуи выбегает из комнаты. Вероятно, бежит за подмогой. Пай гневно шипит и сверлит Сэнди взглядом с бушующим ураганом эмоций. В ответ на него смотрят с полной отрешённостью и смирением. Губа Сэнди разбита, с уголка стекает кровь, а на скуле, вероятно, в скором времени проступит синяк.       Пай медленно опускает руку. Слёзы из его глаз капают Сэнди на лицо. Сэнди молча вытирает мокрые дорожки со щёк Пая. В его глазах покой и, возможно, совсем чуть-чуть грусти. А ещё пустота.       Когда Клуи прибегает с остальными, готовыми разнимать драку, они натыкаются на совершенно другую картину.       Сэнди и Пай сидят у стены в обнимку. Пай рыдает у него на плече, вцепившись вокруг чужой шеи обеими руками, крепко, как клещ. Сэнди мягко поглаживает его по спине. Окинув взглядом пришедшую компанию, Сэнди глубоко вздыхает.

***

— Ауч! Больно!       Сэнди чуть дёргается, а Пай ворчит: — Сиди смирно!       Он ещё раз прикладывает пакет со льдом к щеке Сэнди. — Я бы и сам справился, — он морщится, но терпит. От синяка хотелось бы избавиться побыстрее.       На минуту-другую Пай замолкает, уязвлённый. Он смотрит в пол, стараясь не встречаться с Сэнди взглядом, как бы тот ни пытался его словить. — Хэй, — схватив Пая за подбородок, Сэнди заставляет того наконец поднять взгляд. — Перестань. Я на тебя не злюсь. — Зато я на себя злюсь, — бурчит Пай, поджав губы. — Прости. Я не знаю, что... — Пай, — Сэнди прерывает его, — не надо.       В его голосе звучат какие-то странные нотки, которые заставляют Пая пристально посмотреть Сэнди в глаза. — Мы оба знаем, почему ты это сделал, — стальной голос, как никогда серьёзный. По спине Пая пробежал холодок. Он бегает взглядом по лицу Сэнди, только сейчас вдруг замечая, насколько близко находятся их лица друг к другу. Словно загипнотизированный, Пай не может сдвинуться с места, в голове абсолютно пусто, и снова это странное необъяснимое чувство скребётся в груди. Он прекрасно осознаёт, что Сэнди что-то скрывает. Что-то очень серьёзное. Тогда почему раз за разом Пай снова возвращается к этому человеку, желая не столько выяснить все его тайны, сколько заставить самого добровольно открыться?       Сэнди резко отводит взгляд, и Пай тоже отмирает. — Дальше я сам справлюсь, — бросает Сэнди, отнимает пакет со льдом и отсаживается в сторону.       «Момент был упущен» — со всей ясностью понимает Пай. Правда, совершенно не понимает, что именно за момент такой. Однако он просто пожимает плечами и, соскользнув с больничной кровати, выходит из медпункта, оставляя Сэнди одного.

***

      Пай неловко чешет затылок. Он смотрит на Сэнди настороженно, пытаясь подобрать слова. Он выхватил его из универа и отвёл в тихое безлюдное место, чтобы всё прояснить, однако сейчас совершенно не знает, как это спросить.       Он помнит всю ту ярость и другие негативные эмоции, все те проклятия, которыми он мысленно осыпал Сэнди, когда узнал о смерти Пха, и он, честно говоря, до сих пор на него злился, но сказать это... даже просто думать об этом... было довольно трудно.       Пай проклинал тот день, когда решил следить за Сэнди. Сейчас всё было бы намного проще. — Сэнди, — сам страшится того, насколько голос безжизненный и тяжёлый, — ты же не замешан в смерти Пи'Пха, да?       Сэнди смотрит на него в ответ с нечитаемой эмоцией на лице, словно ещё сам не знает, что чувствует в этот момент. — Я просто... — Пай внутренне умирает, говоря это. Зачем он это делает? Заткнись, Пай. Не надо. Не смей. — Он же умер не из-за тебя, правда?       Пай наконец поднимает взгляд на Сэнди, и тут же осознаёт, что совершил ужаснейшую ошибку. Это была боль. То, что скрывал Сэнди за своей улыбкой, которая тут же всплыла у него на губах. — Хочешь спросить, не убил ли я его? — глаза Сэнди страшно-чёрные. Он наступает на Пая, и тот пятится назад, пока не упирается в стену. — Чего же такой несмелый, Пай? — нависает над ним мрачной тенью, и это второй раз, когда Пай чувствует страх рядом с Сэнди. И он, как ни странно, опять боится не самого Сэнди. На самом деле, он и сам до конца не знает причину склубившегося в груди страха. Но, кажется, на этот раз Пай боится самого себя. Боится того, что он сделал. Боится того, что он делал с Сэнди. — По-твоему, я могу дойти до убийства, чтобы добиться, чего хочу?       Глаза Сэнди стеклянные. Они всегда такие были? Стекло легко разбивается вдребезги. Паю теперь страшно по другой причине. Они всегда такие были. — Я понимаю, — Сэнди продолжает, — тебе хочется верить, что у него был шанс. Что это не игры судьбы, а что-то другое стало причиной его смерти. Но спешу тебя расстроить: я не имею к этому никакого отношения.       Сэнди медленно становится прежним собой, когда скрывает свою боль за колкими словами. Пай понимает, что ему грустно. Грустно за Сэнди, а ещё очень-очень жаль. О чём он спешит сообщить вслух. — Прости. — Не переживай, — Сэнди побито улыбается. — Куда же в сказке и без старого-доброго злодея, да?       Пай тянется к нему, чтобы не то обнять, не то просто обхватить чужое лицо руками — хоть как-то выразить поддержку, хоть как-то извиниться за сотворённую глупость, но Сэнди отстраняется. И снова становится самим собой. Снова треплет Пая по волосам, мягко улыбаясь. И уходит, оставляя Пая наедине с мыслью о том, что «настоящий» Сэнди ему больше не нравится. Ему хочется узнать, что у того действительно на сердце.       Пай помнит, как потом пытался сблизиться с Сэнди. Пока остальные отстранялись от него из-за манипуляций с Тану и Ваю, Пай, наоборот, пытался узнать его лучше. Хотел ещё раз увидеть ту сторону, которую Сэнди тщательно скрывает. Но он больше ни разу не давал слабину. Ни разу не приоткрывался, как тогда. Чем больше Пай пытался, тем больше Сэнди отстранялся и тем больше уже сам Пай терял былой запал и интерес.       Те мистические ощущения, что подталкивали его ко всяким необдуманным действиям, больше не проявляли себя. И после этого Пай окончательно перестал поддерживать связь с Сэнди. За исключением тех же сообщений в Лайне, которые, как он теперь понял, были просто смехотворной попыткой вернуться к тому, что было раньше. К тому, чего уже не вернуть.       Сейчас, раз за разом прогоняя в своей голове случившееся, Пай никак не может понять самого себя. С чего он так набросился на Сэнди? С чего он взял, что тот может быть как-то замешан в смерти Пха? С того, что Сэнди до этого сказал, что так произойдёт? Да он мог просто случайно угадать! И вообще. Не мог, а точно угадал. И вместо того, чтобы посетить похороны вместе со всеми или поддержать своих друзей, которые были намного ближе к Пха, нежели он сам, Пай слил все негативные эмоции на Сэнди.       И всё же... Назвать Сэнди ни в чём не повинным язык не поворачивался. Пая по сих пор бросало в дрожь, стоило вспомнить, как Сэнди улыбался, стоя около умирающего Пха; он выглядел очень довольным, когда говорил о его скорой смерти. Пусть Пай и был виновен перед Сэнди за свои необдуманные поступки и обвинения, но поступал он так всё-таки не без причины. Пусть даже все доказательства сводились к чёртовой мистике.       Вот как тут понять, как лучше поступить: держаться от Сэнди подальше и вернуться к нормальной жизни или снова попытать удачу в поисках неизвестных ответов на неизвестные вопросы?       Стоило Паю сформулировать это в своих мыслях таким образом, как ответ стал до глупости очевиден.       Именно поэтому он не погнался вслед за Сэнди, не попытался найти в толпе, а повернулся к своим друзьям, нацепил на лицо улыбку и вернулся к брошенному обеду.

***

      Неделя выдалась нелёгкая. Череда экзаменов выбила из Пая весь дух. Он бесконечно умотался и походил на ходячий труп, ровно как и все его друзья. Однако пока его братишка днями напролёт миловался со своим парнем, он жарил мозги над книгами и записями; пока его старший и бывшая судьба наслаждались друг другом, став наконец официальной парой, он проводил ночи, вызубривая материал; пока его друзья решали свои любовные проблемы, он пытался не вырубиться прямо за столом.       Ну, конечно, всех вышеперечисленных людей он любил и уважал до безумия. Он прекрасно знал, что все они проходили через то же самое, особенно Пи'Кит со своим медицинским и глупым желанием побороться за стипендию в штатах. Тем не менее, на протяжении этого экзаменационного периода он постоянно ворчал и шутил, что глупая судьба, к сожалению, не предоставила ему такого же прекрасно парня, с помощью которого он бы полегче пережил этот университетский ад. Радовало ещё, что Сэб с Клуи были так же одиноки, как и он, иначе он окончательно бы свихнулся в этом романтическом безумии, в котором постоянно принимал участие против собственной воли.       Именно поэтому, даже абсолютно вымотанный, Пай всё-таки согласился оторваться со всеми своими друзьями после успешно сданных экзаменов.       Огромной компанией они завалились в хорошо известное всем кафе, и, пока его друзья наслаждались долгожданным отдыхом, Пай вдруг наткнулся на ворох воспоминаний в своей голове.       Фактически, в этом кафе всё и началось. Слишком многие воспоминания были связаны именно с этим местом. Пай вспомнил, какими беззаботными и радостными они были в средней школе, когда подрабатывали здесь, и в груди неприятно кольнуло. С каждым новым воспоминанием о том, какие светлые и тёплые дни они проводили вместе в прошлом, плечи Пая поникали всё ниже. По сравнению с теми давними чувствами, то, что Пай испытывал сейчас, было сродни чему-то отвратительно-липкому и грязному, что засело глубоко в душе и время от времени давало о себе знать. Как паразит. Как плесень. В конечном итоге, он в очередной раз погружается в мрачные мысли, когда остальные вокруг наслаждаются жизнью и отдыхом. Да что с ним не так?       Паю больше не хотелось веселиться. Хотелось зарыться в одеяло и не вылазить из кровати ближайшие несколько лет.       Пай поднялся со своего места и побрёл на выход. Благо ещё, что никто его не окликнул, иначе было бы очень сложно объяснить всем, что он в порядке, даже когда у него настолько мрачное выражение лица, словно кто-то умер.       Пробираясь к выходу, Пай был так занят мыслями, что не заметил входящего в кафе человека и столкнулся с ним в дверях. Едва не грохнулся на пол, но его схватили чужие руки, помогая удержаться на ногах. Пай поднял взгляд и тут же едва не застонал от отчаяния.       Ну конечно. Это был Тану. Кто бы сомневался. Опять судьба в игры свои играет?       Тану крепко держал его за плечи и проницательно смотрел в глаза, будто в самую душу. Раньше Пай подумал бы: очередное совпадение, вызванное судьбой? Однако сейчас он был сыт по горло подобными играми, поэтому, отстранившись, молча прошёл мимо. Он собирался воплотить в жизнь свой план и проваляться в кровати всю оставшуюся ночь. Да. Именно так. — Пай, подожди!       Пай не хотел останавливаться, но Тану насильно развернул его к себе. Он выглядел взволнованным и почему-то немного виноватым. — Ты обронил.       Тану протянул ему записку. Пай, поджав губы, начал молча сверлить её взглядом. Он уже знал, что это за бумажка и что там было написано.       «Жертвовать собой, чтобы сделать любимого человека счастливым :)»       Его определение любви. Больше он не был уверен, что это действительно оно. То, что он думал о любви.       Зато теперь было ясно, почему Тану выглядит таким тревожным. Он, наверное, уже давно узнал, что Пай подстроил трюк с этими бумажками, чтобы успокоить его и подтолкнуть к отношениям с Ваю. Пай внимательно вгляделся в лицо Тану.       Как и ожидалось. Он больше ничего не чувствовал к этому человеку. На губах появилась улыбка. — Мне это больше не нужно, — слова легко слетели с языка. Он взял руку Тану в свои ладони и закрыл её вместе с бумажкой внутри. — Можешь оставить себе. Или выбросить. Уже не важно.       И это действительно больше не было важно. На удивление, стоило Паю произнести эти слова, как на душе стало в сто крат легче. Словно огромный груз свалился с плеч, даря долгожданный покой. И слова продолжали бездумно литься изо рта, как вода из продырявленной бочки. Хотелось выговориться. Избавиться от того, что так долго тянуло на дно. — Я больше не люблю тебя. Да и не знаю, любил ли когда-нибудь по-настоящему, — он был безумно благодарен Тану за то, что тот был таким понимающим. Он не стал прерывать, не стал задавать лишних вопросов, а просто продолжил слушать. — Хочешь знать, как я это понял? — Пай горько усмехнулся. — Просто странно это — жертвовать собой. Ну уж нет. Я слишком долго наблюдал за развитием чужих отношений, поэтому если и найду своего человека, то не упущу. Не буду ничем жертвовать. Буду бороться. Вот так.       Пай сжал ладони Тану в последний раз, после чего отпустил. Впервые за долгое время он больше не чувствовал на душе того мерзкого комка, который ранее мешал жить спокойно. — Ты точно в порядке? — Тану смотрел с беспокойством.       Конечно, Пай не был в порядке. Он улыбнулся. Устало, вымученно, разбито, зато по-настоящему. Пусть сейчас и не было всё хорошо, но он снова чувствовал, что вернулся на правильную дорогу. — Ты веришь в судьбу, Тану? — спросил он почему-то. — Нет, — ответил тот с готовностью, даже не задумываясь, словно уже давно размышлял об этом и пришёл к окончательному решению, — особенно после встречи с Ваю, — Тану счастливо улыбнулся, и Паю было одновременно весело и грустно от этого. — Звучит, наверное, странно. Только вот... Помнишь, как сложились наши сложные взаимоотношения? — По череде случайностей, — Пай фыркнул. — Именно. Всё в этом мире происходит по череде случайностей. Как и наша с Ваю встреча. Пусть даже свою первую случайность мы с ним упустили, из-за чего и потеряли столько времени друг без друга, — Тану положил руку на плечо Пая. — Я помню, как мы с тобой постоянно сталкивались по случайности. И столько же было случайных моментов, когда мы упускали шанс, находясь буквально в нескольких шагах друг от друга, — он покачал головой с улыбкой. — В общем, не верю я, что нашу жизнь определяет судьба. Она подкидывает нам случайности, но мы сами можем контролировать, по какому пути идти. Главное — не упустить. Не упусти свою случайность, Пай.       Пай никак не мог ожидать, во что в итоге выльется эта встреча с Тану. Но внезапно она превратилась в какую-то переломную для него ночь. Ему всё казалось, что Тану намекает на что-то. Но вряд ли он мог понимать, что происходит в его жизни. Значит, сам Пай где-то глубоко внутри начал понимать нечто важное? Как бы то ни было, многое изменилось. И Пай был всё-таки рад, что они с Тану ещё раз по случайности столкнулись. — Судя по твоей логике, прямо сейчас я мог разминуться с нужным мне человеком и даже не знать об этом. Просто по случайности, — Пай засмеялся. — Это как-то грустно.       Тану усмехнулся в ответ. — Тогда вернись и ещё раз проверь, что ничего не упустил. А даже если и так, однажды всё равно найдёшь то, что ищешь, — он добавил с теплотой: — Как было у меня с Ваю. — Ну всё, не могу больше! Вы такая сладкая парочка! — воскликнул Пай и, развернув Тану за плечи, потащил того в сторону кафе. — Возвращайся уже к нему, не смею больше забирать ни секунды вашего с ним времени!       Пока Тану смеялся над его словами, Пай уже впихивал его в кафе. Кивнув напоследок, Тану направился к остальным, но спустя пару шагов ещё раз обернулся. Он махнул Паю рукой, привлекая внимание к бумажке, что всё ещё была зажата в его ладони, после чего демонстративно разорвал её на мелкие клочки и, подмигнув Паю, вернулся за стол, тут же хватая в охапку своего ненаглядного Ваю.       Пай понял, что не может перестать улыбаться. Он не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя так хорошо. В глазах стояли слёзы, которые он быстро смахнул рукой.       Всё. Теперь точно пора домой.       Пай начал поворачиваться к входной двери и вдруг застыл, как вкопанный. Глаза зацепились за знакомую фигуру у барной стойки, и сердце Пая ухнуло куда-то далеко-далеко вниз.       Сэнди. Это был Сэнди.       Пая начало мелко потряхивать. вернись и ещё раз проверь, что ничего не упустил       Это. Очень. Несмешная. Шутка.       Пока Сэнди не успел его заметить, Пай схватился за дверную ручку и вылетел наружу.       Домой. Ему срочно нужно домой.

***

      Пай пытался уснуть. Правда пытался. Но никак не получалось. Стены, казалось, давили со всех сторон. Он отчётливо видел перед собой лицо Сэнди и никак не мог от этого избавиться. Мысли копошились в голове, как букашки в муравейнике, и Пай чувствовал дичайшее раздражение, как если бы груда насекомых действительно ползала по всему его телу.       Он в очередной раз перевернулся на другой бок, крепко сжимая в руках одеяло, обхватывая его руками, как если бы хотел задушить. Поджал колени к груди. Со вздохом перевернулся на спину, откидывая одеяло в сторону. Упёрся взглядом в потолок. — Да чёрт возьми!       Не выдержав, Пай вскочил с кровати. Весь взъерошенный и разозлённый, он выбежал из спальни, врубил свет в комнате и рухнул на диван, схватившись руками за голову. Очевидно, этой ночью поспать ему не удастся.       Сэнди. Сэнди. Сэнди. Почему у него в голове только он? Почему он встретил именно его после этого странного задушевного разговора с Тану? Почему, почему, почему...       Пай сходил с ума от череды навязчивых вопросов в голове, ответы на которые не мог найти. Наконец он, вздохнув, решительно уставился на стол. — Кажется, я не успокоюсь, пока всё не узнаю, — прошептал с горькой улыбкой. С чего он взял, что у него вообще был выбор? Пай изначально решил выяснить всю правду, и было наивно полагать, что теперь он сможет вот так убежать от этого.       Он медленно подошёл к столу, где стояла стеклянная ёмкость с грудой записок, которую он забрал из кафе. Он взял её в руки и высыпал всё на стол, после чего начал бездумно перебирать бумажки. «Чувство, не требующее ничего взамен», «Это то, что делает человека человеком», «Неизбежная судьба», «Просто чувство. Ни больше, ни меньше» и ещё очень и очень много других, самых разных и непохожих определений любви от самых разных и непохожих людей. Пай читал и всё пытался понять, что же для него значит любовь. Он до сих пор не нашёл своего определения. Может, это потому, что он ещё никогда по-настоящему не любил?       И тут Пай наткнулся на очередную записку.       «Люблю...как бы больно ни было».       Пай не мог оторвать взгляд от небрежно выведенных слов. Дрожащей рукой выдвинул ящик стола, пытаясь найти в ворохе бумаг нужное. Но ещё до того, как нашёл то, что искал, Пай уже знал.       Перед ним на столе лежала маленькая записка и старые листы с лекциями Сэнди, которые тот когда-то давно ему одалживал. Конечно же, почерки совпадали.       Глубоко внутри Пай знал, что даже без этого доказательства всё равно бы всё понял. Он сразу почувствовал, что эта записка принадлежит Сэнди.       Пай и не подозревал, что Сэнди был способен на что-то подобное. Тот всегда был таким беззаботным, уверенным в себе и никогда ни о чём не переживал. Казалось, все эти простые человеческие заботы были для него чужды и делёки. Как бы странно это ни звучало, но Пай особо никогда не задумывался о том, что Сэнди — просто человек, как и все остальные, и тоже может что-то чувствовать. А теперь, оказывается, Сэнди... влюблён? Более того, влюблён безответно? Он же не стал бы писать эту записку просто так, верно?       Интересно, он поэтому пытался разлучить Тану с Ваю? Пай нахмурился и тут же отмёл эту мысль куда подальше. Точно нет. Бред какой-то.       Пай продолжал, словно загипнотизированный, смотреть на эти буквы и не мог заставить себя пошевелиться. Он как будто упускал что-то важное. Только вот понятия не имел, что именно. Лишь только прекрасно осознавал, что сам вряд ли сможет во всём этом разобраться.       «Может, просто прямо спросить у Сэнди?» — взбрела в голову мысль. Впрочем, в то же мгновение к Паю пришла абсолютная уверенность в том, что адекватного ответа он не получит. В этом был весь Сэнди. Вытянуть из него хоть слово казалось невыполнимой миссией.       Но у Пая, к сожалению, не было иного выбора. Он больше не собирался бездействовать. Даже если выяснение правды займет у него месяцы, а то и годы.