Welcome to Paradise

- Даша! Ну ты собралась или как? Американцы твои заждутся нас, не сидеть же им вечность в аэропорту! - Сейчас, пап, одну секундочку! – нервно отозвалась я, прыгая на одной ноге, чтобы натянуть джинсы. Засунув в рюкзак свой красный нетбук, я стала лихорадочно перебирать в голове, всё ли я взяла. Так… Где мои большие наушники?! В результате наушники обнаружились на кровати, под одеялом. Запихнув и их в рюкзак, я схватила свою сумку и чехол с гитарой (да-да, не смейтесь! Мне всегда нужно много вещей;) А гитара мне просто необходима, вне зависимости от того, куда и насколько я еду), я, наконец, вышла в коридор и надела кеды. Вооружившись плеером и вакуумными наушниками, ведь путь нам предстоял очень долгий, я устроилась на переднем сиденье тёмно-серого «Опель Вектра». Мы приближались к аэропорту «Домодедово», когда мобильник у меня в кармане запищал, возвещая о том, что мне пришло смс. Я вытащила телефон, и увидела, что сообщение было от Билли. «Мы приземлились. Стоим на паспортном контроле. Ждите.» - Пап, ребята уже в Москве, - сообщила я. – Нам надо поторопиться. - Успокойся ты, мы везде успеем, - отозвался папа, вжимая в пол педаль акселератора. С утробным урчание наш «Опель» прибавил скорости и помчался вперёд с новой силой. Через десять минут мы уже въехали на стоянку аэропорта. - Так, ты иди встречай своих друзей, а я подожду, - сказал мне папа. - Хорошо, - кивнула я. Я выскочила из машины, хлопнув дверью, и помчалась к зданию аэропорта, уже успевшего стать родным и любимым. А всё потому, что когда-то нам с девчонками довелось провожать Green Day домой именно здесь, именно отсюда мы летали в Калифорнию, да и вообще всякий раз, когда надо было куда-либо лететь или, наоборот, возвращаться домой, местом отправления и прибытия всегда было «Домодедово». Я нервно мерила шагами зал прибытия, то и дело натыкаясь на кого-нибудь из встречающих. Наконец, откуда-то хлынул поток прибывших. Глядя на кажущуюся бесконечной толпу, я даже удивилась, как много американцев стремятся посетить Москву. Были здесь лица самых разнообразных рас: и чернокожие, и белые, кто-то был бледным, как смерть, кто-то очень даже загорелым. Я высматривала в толпе три знакомые шевелюры: чёрную, рыжеватую и блодинистую. А когда я их всё таки разглядела на другом конце зала, волочащих за собой чемоданы и взволнованно мотающих головами, то не раздумывая рванула навстречу, расталкивая недовольно ворчащих людей. - Привет! – я прямо с разбегу бросилась в тёплые объятия Билли. - Я так рада вас видеть! Как долетели? Тому пришлось отпустить чемодан, чтобы поймать меня. Я неслась с такой скоростью, что чуть не сбила его с ног. Джо меня подхватил и по инерции сделал вместе со мной пару кругов вокруг своей оси. - Даф!!! – радостно воскликнул гитарист, обнимая меня покрепче. Его зелёные глаза так и блестели задором, видимо, в предвкушении очередного приключения. – А мы-то как рады! Да всё прекрасно было, правда, небольшая турбулентность возникла, да и устали немного. - Кхем-кхем, - прокашлялся Майк. – Билл, так нечестно! Ты с первой минуты завладел вниманием Даф, а делиться ей не собираешься! Мы с Билли посмотрели друг на друга. Его руки по-прежнему лежали на моей пояснице, а мои – на его шее. - Не волнуйся, Майки, меня на всех вас хватит, - рассмеялась я. Отцепившись от Армстронга, я заключила басиста в крепкие объятия, и тот ответил мне не менее крепкими, а Тре стиснул меня так, что мои несчастные рёбра захрустели. - Все поздоровались? Теперь мы можем идти? – спросил прямо сияющий счастьем Билли, поправляя на плече лямку рюкзака. - Ладно, - сказал Кул, отпустив меня. - Идём, - махнула я рукой, по-прежнему улыбаясь во всё лицо. – Папа нас уже ждёт. Майк положил руку мне на плечи, а я устроила свою у него на пояснице, и мы двинулись. Мы так и вышли из аэропорта: Мы с Майком в обнимку, в другой руке у Дёрнта – чемодан и пакет, а за нами Билли и Тре. Увидев нас, папа вышел из машины и раскрыл багажник. - Парни, здорово! – воскликнул он, пожимая руку Майку. - Максим! Привет! – Билли потряс его руку весьма энергично. – Рады вас видеть снова! - Да, и я тоже рад, - ответил папа по-русски, улыбаясь. До сих пор никак не могу въехать: как они друг друга понимают, невзирая на языковой барьер? Папа помог музыкантам забросить вещи в багажник, после чего они втроём устроились на заднем сиденье: сначала Тре, посередине – Билли, и, наконец, Майк. - А где ваша дача находится? – спросил Билли, когда мы уже тронулись в путь. – Ты ведь вроде обещала, что мы туда поедем? - Да, мы поедем именно туда, - ответила я, повернувшись к ним. – Путь предстоит неблизкий, так что приготовьтесь. А находится это в Сергиевом Посаде, небольшом подмосковном городке. Нам надо будет проехать пару километров от Троице-Сергиевой Лавры в центре, в деревню Бубяково, а там уже добраться до СНТ «Крот». - Да, ребят, ехать будем долго. Пробок сейчас немерено, - сообщил папа. - « Бубяково»? «Крот»? – переспросил Тре. – Что за странные названия? Тьфу ты, с вашим русским язык можно сломать! - Мне откуда знать? – пожала плечами я. – Это не я придумывала. Соседние товарищества вообще «Мир» и «Труд» называются. Стояли мы и правда очень долго. Билли всю дорогу болтал без умолку, что-то рассказывал, энергично жестикулировал, веселился, кажется, его даже огромные московские пробки совсем не утомили. - А вот и Лавра, - весело отметила я. – Почти приехали! Уже начало темнеть, и на улице виднелись лишь тёмные силуэты слабо поблёскивающих куполов огромных соборов. Майк прилип к стеклу и с интересом рассматривал это творение русской архитектуры. Но вот на подъезде к «Кроту» мы съехали с гладкой асфальтированной дороги на просёлочную, всю сплошь в кочках и буераках. Машину начало подбрасывать, а нас шатать из стороны в сторону. У Билла тут же отбило всякое желание трепать языком. - Что… Это? – спросил он ошарашенно, вытаращив глаза. - Знакомься, Билли, это – русские дороги, - с усмешкой ответила я. Билли Джо зажал рот кулаками и за всё оставшееся время поездки не проронил больше ни слова. Его лицо приобрело болезненный зеленоватый оттенок, на лбу выступила испарина. Майк, судя по внешнему виду, чувствовал себя нормально, но тоже предпочёл помолчать и не рисковать. И только Тре решился раскрыть рот во время путешествия по дорогам «Крота». Да и он был немногословен и произнёс всего пару коротких фраз. Когда мы въехали в открытые ворота нашего дачного участка, едва машина остановилась, Билли просто выпихнул Майка из машины и пулей выскочил на свежий воздух. Бабушка и Ваня встречали нас на крыльце. Иван тут же с радостными воплями бросился пожимать руку Тре, а потом Майку. Руку барабанщика он тряс с таким энтузиазмом, что тот пришёл в лёгкий шок. Билли стоял немного в стороне, уперев руки в колени. Дыхание у артиста было очень тяжёлым и частым. Я подошла к нему и спросила: - Билл, ты в порядке? - Да, всё нормально, Даф, не переживай, - гитарист выпрямился, натянул вымученную улыбку, потёр лицо ладонями и откинул со лба чёлку. Я заметила, что лицо его действительно постепенно приобретало обычный цвет. - Ну, раз ты пришёл в себя, то пошли знакомиться. К нам тут же подлетел Иван, чтобы поздороваться с Билли. Я подтащила американца к остальной компании и объявила: - Итак, позвольте вам представить: моя бабушка, Элеонора Александровна. Бабуль, - продолжила я уже по-русски, - позволь представить тебе участников группы Green Day: Билли Джо Армстронг, гитарист и вокалист. Тре Кул, барабанщик. Майк Дёрнт, бас-гитарист. - Здравствуйте, ребята, - кивнула Бабушка. - Здравствуйте Эл-е-о-но-ра Алек… - Билли Джо запнулся, понимая, что это ему не выговорить. – Можно я буду называть вас просто «бабушка»? - Что? – нахмурилась бабушка, не понимая, что от неё хотят. - Билли спросил, можно ли ему называть тебя бабушкой, - перевела я. – Твоё имя отчество парням тяжеловато выговорить. - А… ну пусть называет, - закивала она. Джо улыбнулся и пожал ей руку. Из дома вышел, довольно жмурясь, любимец публики – наш кот Платон. - Кошка! – радостно воскликнул Билл, сразу кидаясь к нему. – Большая, жирная кошка! Джо стал гладить британца, и тот развалился на траве, подставляя ему свой мягкий живот. - Чего это ты такой помятый да взъерошенный? – спросила бабушка, окинув Армстронга взглядом в свете уличного фонаря. Я усмехнулась. - А ты что хотела: четырнадцать часов в самолёте, почти четыре часа в пробках, плюс шухер в аэропорту. Итого: почти сутки без сна. - Ой, что ж вы молчите! Пойдём скорее кушать, ребята, наверное, голодные. И спать ляжем.