7 ангелов

Проснувшись, Ира сразу же вскочила, вспоминая события сна. «Сколько время? — она посмотрела на висевшие на стене часы, — Четыре утра? Фух, ну, лучше раньше чем позже.» Девушка, даже не одевшись, тут же побежала тихонько вниз и выбежала на улицу. Там под шатром мирно сопел ящер. Ира побежала к нему и стала пытаться его разбудить. — Хей, ящер, — сказала она тихо, тряся легонько его мордочку спереди, но тот лишь зачмокал, махнул лапой, будто рука девушки была лишь надоедливой пылинкой, и дальше продолжил спать, — Ну ящер, — уже чуть громче позвала его Ира, потряся в этот раз мордочку сбоку. — М? — проснулся наконец ящер, приоткрыв глаза. — Извини, что бужу тебя, но дело крайне серьëзное. Помнишь, что ты сказал мне вчера по поводу второго стража? Ящер резко открыл глаза и возбудился. — Он тебе приснился? — полутихо спросил он, и Ира кивнула, — Чëрт. Как это произошло? — поднял он голову, — Что там у вас было? Почему сразу же не проснулась и не сообщила мне??? — Он мне не давал. Давай я просто расскажу что произошло. И Ира минут пять пыталась рассказать что же произошло во сне. После рассказа ящер некоторое время молчал, а потом заговорил: — Мда, человек, повезло тебе, что в тебе ангел. Иначе бы ты уже была не жилец. — Расскажи мне больше об этом существе. Пожалуйста. Мне показалось, что он как-то манипулировал моими чувствами и эмоциями. — Эх, да, так и есть. Думаю, и правда пора тебе рассказать всë то, что я о нëм знаю. Первое что тебе нужно знать — он искусный манипулятор. Особенно во снах. Ты уже ощутила это на себе. Он легко тебя переключал с одного на другое, ты то боялась, то злилась, то любовалась деревьями, то испугалась, а потом и вовсе была недовольна. Все те кто хоть раз в жизни испытал хоть какие-то эмоции, ну или если у них есть хоть одно эмоциональное воспоминание, будут подвержены его влиянию автоматически. — Но зачем он это делает? — Во-первых, он демон. Помни об этом. Во-вторых, так он питается. С помощью эмоций. Он позволяет эмоциям заморозить своих владельцев, жертв, после чего начинает высасывать из них силы, пока они беззащитны, но не полностью. Когда остаëтся слишком мало, он их пробуждает и оставляет, а после, когда они опять наполнятся, вновь погружает их в вечный сон. Но некоторых он опустошает полностью и уже не даëт проснуться. Это всë зависит от вкуса и насыщенности эмоций. И да, для него эмоции имеют вкус. Странно, но мы как-то сразу с первой нашей встречи сдружились с ним. Он рассказал мне о себе, а я ему о себе. — А какие у нас с ним были отношения? — К тебе он относился как к другу, но у вас дружба была немного другой. С тобой он был более откровенным и проводил больше времени, чем со мной. Помню нашу с ним последнюю встречу перед вратами на небеса, — погруснел сразу ящер, — Он стоял там и сказал, что ты вошла в рай, но уже давно от туда не выходила. Тогда я тоже остался у врат, но ты всë ещë не выходила оттуда. Прошло не счесть сколько времени, и ты наконец появилась. Вернее произошло что-то непонятное. Ты летела на огромной скорости прочь из рая. А когда была уже достаточно близка к нам, крикнула чтобы мы убегали. Разумеется мы ничего не поняли сначала, но потом всë стало ясно. Потому что в этот же момент тебя прямо в грудь ударил яркий белый столб пламени, после чего ты почти моментально сгорела, упав наземь. От тебя не осталось даже пепла. Сказать, что мы были в шоке, ничего не сказать, но единственное что мы поняли, так это то, что ты мертва. И если я испугался божественного гнева, то он разозлился. Ты была для него всем. Тогда он, не выдержав горя, преобразился в свой истинный облик, после чего бросил вызов Творцу, который сотворил с тобой такое. — Творцу? — удивилась Ира, — Богу то есть? — Именно. Однако его сила даже близко не стояла с силой Бога, поэтому он проиграл битву толком еë не начав. Что до меня, то я сбежал после его поражения. Уж не знаю что там с ним случилось, но, думаю, в тот день я был единственным кто остался невредимым из нашей троицы, — ящер на мгновенье замолчал, а после грустно продолжил, — Если бы ты тогда не остановилась чтобы крикнуть нам, ты бы, возможно, была жива… Твоя забота тебя и погубила… Поэтому пожалуйста будь осторожна с этим, ладно? Смотреть на то, как погибает твой друг, и ты не можешь с этим ничего сделать, тяжело как психологически так и физически. Крайне тяжело. И не каждый такое выдержит. — Хорошо, но как-то всë это печально… — взгрустнула Ира, а потом вдруг резко спросила, — А какое у нас было с вами двумя первое знакомство? — Насчëт него, кажется, он повстречал тебя плачущей на проклятой земле. Большего не знаю, ты не говорила. А у нас с тобой было весьма милое знакомство. Я тогда воевал в одном из миров и был сильно ранен, лежал на дороге, пытался отдохнуть и восстановиться. Не знал что делать дальше, потому что еды поблизости или воды не было. И тут вдруг явилась ты и исцелила меня, напоив какой-то кристально чистой светящейся водой. Я тогда, признаю честно, впервые испугался за свою жизнь, потому что убитые ангелами не возрождаются и не исцеляются вообще никак. В общем после той воды все мои раны моментом залечились, а ты хлопнула легонько в ладоши и сказала, что теперь я в порядке, после чего улетела. Таковой была наша с тобой первая встреча. — Но почему я тебя исцелила? Похоже мы были врагами. — Хах, я тогда тоже задался таким же вопросом. А ответ прост: ты была очень доброй и не желала смерти никому, даже врагам. — Хм, странная я была какая-то. Добренькая слишком. — Возможно, — пожал плечами ящер, — но во всяком случае благодаря тебе я изменил фактически всë в себе. На некоторое время воцарилось молчание. — А какой у него характер? Расскажи о нëм немного больше пожалуйста. — Ну, что сказать… Могу сказать только что он высокомерен, силëн, искусный манипулятор, а ещё ему доставляет удовольствие смотреть на то, как все мучаются. Это для него особое развлечение. — А что-нибудь хорошее в нëм есть? — Из хорошего разве что безграничное доверие к тебе. Назвать его добрым нельзя. Он не такой. — А ко мне он разве не проявлял доброту? — Скорее послушание. В любом случае теперь он тебя никогда не оставит. Я прямо сейчас его чувствую где-то рядом, — ящер замолчал, а потом продолжил, — Ты будь осторожна в своих эмоциях, ладно? Переизбыток негатива может пробудить сразу двух стражей. А что будет если они столкнутся, я не знаю и знать не хочу, потому что они оба чертовски злые и разрушительные (Похуже меня будут). Одна всех на кол садит и крайне быстро передвигается, а другой оказывает психологическое давление и испепеляет взглядом. Смертельное комбо. — Испепеляет? Как это? У него же… нет глаз. — В истинном виде есть. В своëм настоящем виде он оказывает усиленное моральное давление, так что находящиеся рядом с ним становятся просто безжизненными оболочками, из которых он высасывает все соки, а если он посмотрит на свою жертву, то та тут же превратиться в пепел. Но это только пол беды. Настоящая беда в том, что он может спокойно манипулировать реальностью, то есть расширять и сужать пространства, изменять чью-то форму и прочее. А ведь никто, даже ты, так не могла делать. Меня всегда ужасала его сила. Именно поэтому я просил тебя не говорить о нëм и не спрашивать ничего у меня. — Но ты тем не менее дружил с ним. — Да, дружил. Потому что выбора не было. Но потом мне даже понравилось его общество. Наши с ним интересы частично совпадали. На время вновь возникло молчание. — Ну а… что мне теперь делать? Он… — Он не станет никому вредить без твоего дозволения, не переживай. — Ух, ладно… — Знаешь, — начал нежно ящер, — если честно, когда я вновь за столько столетий ощутил вкус и запах твоей еды, я был несказанно рад. Ведь это означало, что ты жива. И мы вновь сможем увидеться, — улыбнулся он, и Ира тоже улыбнулась легонько, — Пускай ты ничего не помнишь, не владеешь в полной мере своими силами и являешься ангелом только на словах, но я всë равно буду рядом, буду стараться помочь тебе по мере возможности, буду пытаться защищать тебя и не позволю кому-либо тебе навредить. Мы вдвоëм не позволим тебе больше страдать. Ира улыбнулась ящеру и обняла его за шею, и тот еë лапой приобнял. — Хей, тебе ведь холодно, наверное, — вдруг понял он, — Ты вон в одной только ночной сорочке в виде платья. Негоже так, — они рассоединились, — Иди отдохни ещё немного, а то ещё заболеешь.