Ты-Демон, и врятли сможешь любить.

Вскоре, многие работники начали покидать работу так же как это делал и Генри, многим надоело пахать как рабам, и они чтоб забыть все это, разъехались по странам или городам. Но, многие остались в студии, просто потому-что это было почти единственное место для работы в городе, и платили зарплату хоть и редко но большую, поэтому выбора не было, Джоуи начал все больше сходить с ума от рейтингов, и вот, студия обонкротилась и закрылась, но безумство Джоуи сыграло с ним злую шутку, и с работниками студии, чертенком, его другом Борисом тоже. Однажды, чертенок увидел тело своего лучшего друга прикованного к столу для операций, тогда, чертенок долго рыдал, он больше не хочет чувствовать ласки, и привязанности, ведь они все снова погибнут. **** Прошло 10,20,30 лет, но для чертенка это было неизвестно, для него прошла целая вечность, его все бросили. Теперь он больше не тот шутливый маленький чертенок, теперь уже он чернильный демон. Черт заметно вытянулся в 2-3метра, его глаза закрыли чернила, но зрение и его чутье это лишь обострило, теперь он уже не был полноватым, а худощавым, ребра выглядывали заметно, сзади на спине торчали позвонки, а бедра выпирали, одна его рука была одета в перчатку, а другая была меньше похожа на человеческую, и без перчатки, он помнил как на него брызнули чернила из трубы и сделали руке такой уродливый вид, а одна из ног храмала. Дьявол помнил как Джоуи сломал ему эту ногу когда бежал прочь, и это у него удалось, к сожалению. А работники не смогли сбежать, Джоуи их оставил, Демон смутно помнил как многие погибли и превратившись в Потерянных и Монстров спрятались от него прочь, а кто-то стал искателями и бандой месняков, искатели подченялись демону, а банда боялась до жути, но он до сих пор помнил ту мразь, она заперлась в своём логове, и редко выходила чтоб найти сердец монстров, говоря что станет прекрасной, дьявол помнил как тогда когда её встретил дал ей сильную всбучку, да, он все ещё держал на неё зло, ему хотелось услышать её предсмертный крик, но та как мышь, лишь сбежала от него, хех, ей же лучше.