Лекарство от боли

      Зельда с абсолютной уверенностью могла сказать, что делала последние полгода, но совершенно ничего не помнила. Огромное количество дней слилось в один бесконечный день сурка, и ведьма уже не рассчитывала, будто что-то изменится. До тех пор, пока на пороге ее кабинета не появилась Лилит.       — Знаю, что больно.       Эти слова, сказанные вместо приветствия, заставили Зельду поднять голову и попробовать сконцентрироваться на неожиданной гостье. Выглядела женщина, как всегда, безукоризненно, чего нельзя было сказать о Спеллман: тени слегка осыпались, помада стерлась от бесконечных чашек кофе, тушь слиплась на ресницах от слез. Было уже слишком поздно, чтобы внешний вид как-то заботил ведьму.       — Что тебе нужно?       — Хочу тебе помочь.       Зельда не могла сдержать горькую злую усмешку. Они никогда толком не были даже соратниками, не то, что приятельницами. И Спеллман точно не планировала что-то менять. Хотя, в последнее время, она вообще мало, что планировала.       Пока ведьма обдумывала столь странное предложение, Лилит, не дожидаясь приглашения, тихо прошла в кабинет и закрыла за собой дверь.       — Не помню, чтобы приглашала тебя, — выпад довольно бессмысленный, но попытаться, как считала Спеллман, определенно стоило. Но Лилит лишь скривила недовольно губы, явно имея на этот счет другое мнение.       — Я действительно хочу помочь, — недовольство сквозило в каждом слове, пока королева занимала кресло напротив Зельды. Ведьма же закрыла чью-то очередную работу и отложила в сторону ручку с кроваво-красными чернилами.       — Я давно не верю в благотворительность. Тем более от тебя. Как именно ты собиралась мне помогать и чего хочешь взамен?       Какое-то время Лилит молчала, впитывая в себя перемены, случившиеся с этой женщиной. Тот адский огонь, что горел в зеленых глазах, почти исчез, и Лилит прекрасно знала, что тому причина. Смерть Сабрины сломала ее тетю чуть ли не окончательно.       — Я тоже пережила смерть ребенка, — лицо рыжеволосой оставалось таким же уставшим без грамма заинтересованности, но Лилит успела заметить мелькнувшую в глазах боль. — И знаю, что может помочь.       — Чего ты хочешь взамен, Лилит?       Брюнетка ненадолго замолчала, словно в последний момент испугалась и передумала. Но Зельда знала демоницу, они снова и снова оказывались рядом даже тогда, когда это казалось невозможным. Как сейчас.       — Я нашла девочку, — голос больше не звучал властно, стал тихим и спокойным. — Младенца. Не знаю, чья она, ее подбросили в дом Мэри. Я дала ей имя Хоуп.       — Зачем ты рассказала об этом мне? — что-то внутри Зельды оборвалось, к горлу подступил ком, а боль будто разлилась по всему телу, усиливаясь стократно. За эти полгода боль от потери стала вечным спутником, и Зельда даже стала к ней привыкать.       — Я попробовала отыскать через кровь ее родных — их нет. Но Хоуп — ведьма, я ощущаю в ней потенциал. Мы могли бы воспитать ее.       — Мы?!       Зельда была уверена, что ничто уже не в состоянии ее шокировать, но Лилит только что это удалось. Однако, вглядываясь в голубые глаза, там она не увидела ничего, кроме спокойной уверенности.       — Ты воспитала Сабрину. И хорошо воспитала. Только для нее ты всегда была тетей, а для Хоуп можешь стать матерью.       — Ребенку нужна семья, Лилит, а не две абсолютно чужих друг другу ведьмы.       — Я ни слова не сказала о безразличии друг ко другу, — женщина поднялась и быстро обошла стол, нависая над ведьмой. — Или ты так не считаешь?       Дыхание Зельды неожиданно сбилось, но отвести взгляд не было ни сил, ни желания. Ее будто гипнотизировали голубые глаза, хотя еще несколько минут назад она не чувствовала к Лилит совершенно ничего, кроме раздражения. Так откуда тогда этот жар?       — Скажи, чего ты хочешь, Лилит, — почти шепотом проговорила Спеллман, подавляя желание податься вперед.       — Я хочу вытащить нас обеих, — она наклонилась вперед и дыханием обожгла сухие бледные губы. — Ты со мной?       В голове набатом билось желание отказа, которое шло от мозга, но сердце… Глупое, израненное, безрассудное сердце заставило ее кивнуть. И когда Лилит коснулась ее губ нежным, почти целомудренным поцелуем, из горла вырвался вздох.       Возможно, Лилит действительно нашла способ заставить Зельду снова хотеть жить. Может, она нашла лекарство от ее боли.