пожалуйста, будь моим смыслом

      - бомгю? - он разрывает статичную тишину, привычную для обоих.       - да?       - ты будешь любить меня, когда я умру?       - конечно.        ёнджун молчит и хмурится, будто получил не тот ответ, который ждал. ему не нравится, он лезет прямо в лицо бомгю за правдой и тычется лбом в его висок.       - не смеши! меня же не будет, - старший смеётся с натяжкой. - кого любить?       - твой образ, оставшийся со мной до конца моих дней, никто не отменял. у одного впереди жизнь, уязвимая и запихнутая в узкие рамки. у второго в кармане целая вечность, зажигалка и фантики от любимых конфет ёнджуна. они разделены пропастью течения времени; для старшего каждая секунда на вес золота, у бомгю каждый час перестал иметь значение под гнётом прожитых лет.       ёнджун тянет его на улицу посмотреть на закат, такой же как и вчера, и позавчера, и неделю назад. они идут к берегу реки, и ён залезает в воду по колено, оставляя замученные годами кеды на влажном песке. они вместе кормят свежим хлебом утят, плавающих за мамой хвостиком. бомгю цепляется взглядом, конечно, только за чхве-старшего и мнёт свои губы меж резцов. когда время и смерть не имеют значения, тебе всегда нужен тот, кто будет напоминать о том, что ты живой, и для гю это - чхве ёнджун. у него угольно-черные волосы с секущимися концами, у него подсохшие ранки на пальцах из-за откусанных заусенцев, у него на будильнике стоит смешная песенка из тиктока, у него в тумбочке спрятаны бордовая помада и старая, почти сухая подводка, у него привычка гладить всех уличных котят. у ёнджуна есть причины жить дальше. а бомгю не знает, почему в его жизни нет причины. у него нет интересов кроме одного - собирать марки с нечасто получаемых писем. он бы и умереть рад, только за спиной двадцать три попытки всеми способами и столько же возвращений к тошнотворной реальности.        - ищи смысл в каждой мелочи, - всегда, как и сейчас, отвечает ёнджун, приободряюще обнимая за худые плечи младшего. он указывает куда то в небо. - пока не видно, но там звёзды. постоянно, независимо оттого, день или ночь. они далеко, такие холодные и завораживающие. может быть, ты хочешь почитать толстенные книги по астрономии? ты только скажи, я сразу найду тебе любые ботанские энциклопедии, весящие больше нашего кота. - старший с надеждой заглядывает в яркие глаза гю и старается быть ещё ближе, хотя ближе уже некуда; они вплотную сидят на остывающей земле, переплетая пальцы. от температур контраст: у ёнджуна ладони теплые, как кружка с какао зимой, а у бомгю ледяные, будто на улице вовсе не выше двадцати пяти градусов.       « пожалуйста, будь моим смыслом. »       - а может тебе интересна музыка? - снова интересуется джун, чуть толкая в бок гю. - я знаю один магазин, у меня там давний друг работает. нам с тобой точно по небольшой скидке продаст суперскую гитару.       бомгю молчит, тыльной стороной руки утирая нос и замечает, что у него снова лопнули чёртовы капилляры из-за давления. дело обычное, он достаёт ранее замаранный платок, чтобы впитать водянистую кровь, которая почти запачкала новый свитер. ему его ёнджун связал на днях, теперь чхве не расстается со свитером, пусть и выглядит весьма несуразно.       - ну, знаешь, можно и скрипку, - продолжает ёнджун, заботливо подтирая пальцем младшему кровоток из носа и оставляя жидкость на клочке травы рядом. - может, ты рисовать хочешь? у меня тётя, кстати, держит магазинчик в соседнем районе. продает и холсты, и краски. я уверен, пейзажи - точно твоё, - ён загадочно смотрит на друга, убирая пряди его волос ему за ухо и освобождая мягкие щеки для тепла солнечных лучей.       и снова они молчат, пока бомгю старается ощутить реальность и забыть хотя бы на сегодня, что для него не существует конца как для отдельного от мира человека. солнце катится за горизонт, и младший старается по максимуму запечатлеть вид и так в забитой всяким барахлом голове.       « мы одни на целой земле, в самом сердце моих картин. »       - ещё можешь попробовать фотографию. у меня где-то был папин фотоаппарат, ты помнишь? вообще, можем тебе новый купить, - у ёнджуна душа большая, как простор полей. он для бомгю всё сделает. даже жизнь отдаст, но в их случае лучше бы он подарил ему смерть. они договорились об этом однажды прошлым летом, и оба знают, что в любом случае ёнджун не согласился.       - а ещё ты можешь читать книги. классику, - улыбается чхве и ложится на спину, заводя руки за голову и смотря высоко в постепенно темнеющее весеннее небо. - или научную фантастику. хотя тебе бы подошли романы, - дальше прикидывает джун, сжимая ладонь бомгю в своей лапище и нежно поглаживая его пальцы. - не сопливые, конечно, я не выдержу, если ты мне будешь рассказывать сюжет одной из таких книжонок.       - со школы не читал книг. - и бомгю думает, что это потому, что школьная программа скучнее политических статей. домой совсем не хочется, бомгю лишь жмется ближе к ёнджуну и ложится рядом, кладя ладонь на его грудную клетку и ощущая под ней мерное биение сердца. у них обоих есть законное время, и пока что оно не начало выдавать секреты, поэтому всё в порядке. по крайней мере сейчас.       « я нуждаюсь в твоём тепле, я хочу быть смыслом твоим. »