Ангелоподобная

Она не плачет, никогда не плачет, не потому что она бесчувственная, а потому что оставляет эту роль другим, она сильная, сильнее своих сестёр и матери. Она- Мария, великая княжна и старшая дочь императора Всероссийского Николая 1 и императрицы Александры Федоровны, она должна сохранить рассудок, обязана. Идя по пустым коридорам -она явно ощущает, что снова одна. Холодные стены эхом отбивают её шаги, вместе с ней погружаюсь в глубокий траур. Она не была близка к Адини, не так как остальные члены семьи. Почему? Она не могла ответить, страшилась этой исповеди. Александра была безупречным ангелом, чистым, невинным, светлым, добрым. Она была наипрелестнейшим созданием: любимица отца, поддержка матери, утешение братьев и сестёр. Мария не была такой, она была другой, и оттого более всех разочаровывала отца: тяжёлое бремя для императора и всей августейшей семьи. Дерзкая, упрямая, решительная-это были черты самого Николая,сурового русского государя. Александре всегда доставало внимания, а ей нет. Была ли это зависть-определённо, однако было, что-то ещё: чувство вины, наиболее неприятное жгучее чувство, пожирающее тебя изнутри и медленно сводящее в могилу. Мария часто не справлялась со своими мыслями и порой, в особенно тяжёлые моменты, она отказывалась видеть свою родную сестру. Та любила всех и, что было странно, её, свою старшую сестру тоже. Осознание душило, а виски резко запульсировали, негнущиеся ноги сами несли её в привычном направлении. Она одна. Даже сейчас, вместо того чтобы прощаться, она первая вылетела из навсегда закрытых для неё покоев, не выдержала. Когда-то давно, когда от роду было лет пять, она вместе со своим братом Сашей застала то кровавое восстание, уже в том возрасте она увидела кровь, услышала выстрелы и крики. Однако подумать не могла, что выдержать горе своей семьи не способна, не способна видеть своего слабенького, синеватого новорождённого племянника, слёзы отца, которых никто никогда не видел, и покрасневшие глаза любимого брата Константина, не могла, не могла признать, что милая англелоподобная сестра оказалась ей дороже, чем она думала. Княжна побежала, побежала так сильно, как только могла. Хотелось забыться, заглушить совесть, убежать, как можно дальше от себя, упасть на колени и молиться, молиться и молиться. Закрыть глаза, снова увидеть её такую редкую в последнее время улыбку. Но увы... я видела в ней не сестру, а соперницу, от чего мне стало ещё более худо. И лишь сейчас в свои двадцать пять лет я смогла отпустить свою обиду на неё и уповать мне остаётся, что она простила меня. Она была лучшей, и именно поэтому Господь забрал её у нас, и одному ему известно, за чьи грехи она расплачивалась, только ему...