***
В очередной день, когда была очередь Лео идти на час скитаться по крышам, он бродил по домам района, поглядывая на дорогу. Зевнув и помахав на рот ладонью, мечник развернулся в сторону дома. — Да уж, скукота... — не успел он договорить, как вдруг послышались по-неприятному знакомые громкие голоса. Сонливость тут же сошла на нет, он запрыгнул на фанарный столб, смотря вниз на Стокамана и Криса Брэдфорда, пока роботы тащили в сторону небольшого торгового центра маленькие устройства, но, как позже окажется, это некая взрывчатка, в которой находился мутаген. — В четырнадцать часов, за час до взрыва, из всех взрывчаток запустится однворменно запись про то, что здание заминировано и выходы перекрыты. И тогда примчатся наши бравые герои, чтобы всех спасти, но у них не будет ни шанса сбежать. И мутаген распространится по всему зданию. Сначала все потеряют сознание из-за удушья, а потом, может быть, если повезет, конечно, выживут. И мы принесем Шредеру их полуживые тела, чтобы он от нас наконец-то отстал. — Ты уверен, что они не умрут, как остальные? — Я немного поиграл со совместимостью и реакции крови Сплинтера, они не умрут. Остальным, как повезет. Хотя, если честно, вероятность того, что кто-то из них склеит ласты почти семьдесят процентов. Скорее всего это будет Доннатело, у него со здоровьем не очень, как говорил Йоши. Рафаэль самый живучий, но его вероятность почти пятьдесят. — А от чего люди умрут? — Это мутаген старого типа, поэтому у них в легких вырастут грибы, и они просто все задохнутся. Большая часть. — Коварно. Ты сказал, что они не смогут убежать. Как это устроишь? — Будто бы торговые центры так хорошо охраняются от взлома, пф... Все вентиляции перекроются, чтобы не входил свежий воздух, двери закрываются железными воротами, причем на несколько слоев, окна тоже, отключится электричество, подвальные помещения будут завалены мутагенном даже больше, чем сверху, выход с крыши будет открыт, чтобы они вошли, но как только они войдут, сработает таймер и перекроет и эту дверь, и путь к лестнице, а там уже сработают остальные две взрывчатки с мутагеном, чтобы уж наверняка. Старший насупился, сжимая край лампы, но после с его лица пропала пущая уверенность и агрессия. Он тяжело опустил глаза, вернулся на крышу и, убедившись, что они уезжают, тоже ушел, но уже не так быстро, как планировал. Окунувшись в свои мысли, он мял одежду и крутил на пальце кунаи. В какой-то момент ему приходили идеи, и лидер поднимал голову, но после понимал, что и это не сработает, поэтому печально опускал обратно. Подавленный он вернулся домой, молча переоделся, только поздоровавшись с братом. — Что-нибудь случилось? — вопрос был задан не относительно его настроения, а патруля как такового. — Нет, — меченосец взял из холодильника питьевой йогурт и взболтнул его, присев на край кровати, где задира читал комиксы. — Все как обычно. — Точно? — уже устремив глаза в журнал, уточнил задира и пролестнул страничку. — Какой-то ты невеслый. — Я целый час был на холодной крыше и просто гулял. С чего вдруг мне веселиться? — Просто шучу. — Ха-ха, — саркастично посмеялся Лео, отвернул голову и сжав край кровати. Он был слишком взволнован, не было сил вести себя спокойно, ему предстояло совершить сложный выбор, поставленный перед ним несколько минут назад. Вдруг темперамент дергает его за руку и укладывает себе на плечо, откладывает комикс на подойник, взяв оттуда свой мобильник. Так как одной рукой холерик приобнимал партнера, читать комикс дальше было невозможно, поэтому он стал свободной рукой свайпать телефон. Бесстрашный поднял глаза сначала к обнимающему его, после повернулся на бок, приобняв того в ответ и стал засыпать с нарастающей тревогой. Наступил злосчастный следущий день, у них у всех был выходной. Именно на сегодня они все договорились встретится у Микки и Донни, просто посидеть. Старшему это было в какой-то степени на руку, они пили чай, но не сразу заметили, что Леонардо почти не участвует в диалоге. Это первым делом заметил Дон, случайно на него метнув глаза. — Лео? — все тоже на того обернулись, поняв, что не так. — А? — он поднял глаза от полной кружки чая, который из кипятка превратился в холодную невкусную травяную воду. — Что такое? — Ты чего молчишь? — тот глупо улыбнулся, отставив кружку на кофейный столик. — Я вас не перебиваю, вы так интересно все рассказываете, а мне рассказать-то не о чем. — А о работе? — улыбнулся младший, допивая вторую кружку уже. — У меня бумажки да графики. Правда, у меня ничего интересного не происходит. Вряд ли вам будет интересно слушать о том, что у меня товар дошел на тридцать минут позже положенного, и мне пришлось переписывать весь отчет. Кстати, сколько времени? — ученый убрал рукав свитера с запястья, посмотрев на наручные часы. — Без десяти три. У мечника сердце предательски быстрее застучало, волнение било по вискам. Такое ощущение неприятное в груди, когда ты вспомнил о том, что у тебя важная встреча, а ты ее проспал или забыл о ней. Чувство спокойствия резко заменяется тревогой. Тот поднялся. — Я в туалет схожу. Он удалился и стал умываться холодной водой, тяжело вздыхая, чувствуя себя нехорошо. «Я ничего плохого не сделал, я решил сделать так, чтобы никто не пострадал. Я сделал правильный выбор, да», — пытался сам себя успокоить бесстрашный, слыша в висках собственное сердцебиение. Когда он вышел, то его чуть умеренная тревога пробила потолок. Младший включал телевизор через кнопку на самом экране, потому что было лень взять пульт, что лежал на подлокотнике с того края, где сидел мечник. И, естественно, первый канал был новостной, видимо, это было экстренное прямое включение, так как съемка происходила с самолета взором на торговый центр, из которого со всех щелей сочилась берюзово-зеленая дымка. Лидер тут же схватил пульт и переключил, сжав бедное устройсво у груди, из которой сердце готово было выпрыгнуть через рот. Все обернулись, вопросильно взглянув на того. — Ты чего? Включи назад, там что-то происходит, — Микки облактился на руку назад, так как сидел на полу. — Нет. Там все нормально, — попытался сказать уверенно страший, но тут же поймал на себе три осуждающих взгляда. Ощутил себя голым. — Лео, да что с тобой? Там прямой эфир новостей, там точно что-то важное. Дай сюда пульт, — попытался убедить того рослый, протянув руку, но в ее направлении встал задира, что тоже был на полу, и просто выхватил пульт, понимая, что что-то тот вчера все-таки умолчал. Поймав на себе недовольные глаза, руки старшего сами расслабили хватку, нога само произвольно сделала шаг назад. Холерик, встав к нему спиной, включил канал обратно и скрестил руки на груди. — После взрыва прошло около трех минут. Здание не пострадало, но люди заперты изнутри. Посмотрите, — репортер указал пальцем на место на земле рядом с зданием. — На цокольном этаже этого дыма тоже много, люди не смогут выбраться ни через окна, ни через подвальное помещение. Спасатели приняли решение ломать стены. Доктора советуют не вдыхать эту странную зелено-голубую дымку: предполагаются мутации. После спасения людей они смогут дать окончательное слово о безопасности. Мы пока не знаем, относить это сосбтыия к терактам или захвату. У всех, кроме мечника, глаза на лоб полезли. Для них было очевидно, что это за дым такой, но потом репортер добавляет, прослушав что-то в своем наушнике: — Медицинские работники сообщают, что данный газ вызывает мутации в легких, трое погибших задохнулись из-за образовавшихся в их дыхательных путях грибов. Они не давали им вздохнуть. Еще двое: мужчина тридцати лет и девочка шести. Вероятно, список погибших и потревших будет пополняться. Бунтарь роняет пульт на ковер, старший вздрогнул, отшагнув еще назад. Потом тот оборачивается, как и все остальные, понимая, что бесстрашный все знал и не хотел им этого показывать. — Ты знал. Ты еще вчера об этом знал, я прав? — начал с разъяренного шепота саеносец, сжав руки в кулаки. Дон с Майком предполагали, что он узнал только сегодня. Они никак не ожидали, что тот мог знать еще вчера, поэтому у обоих лица вытянулись в большем шоке. — Ты знал еще вчера?! — младший тоже нахмурился, пересев на колени с пятой точки и облакачиваясь руками вперед. — Почему ты ничего не сказал? Мы бы их спасли, это очевидно из-за нас! — Мы бы им не помогли, — он бегал глазами с одного на другого, пытаясь держаться во время такого морального напора. — Мы бы ничего не смогли сделать, просто физически. И мы не можем спасать абсолютно всех, мы не полиция, чтобы... В этот момент ему смачно прилетает в район щеки каменный кулак, что старший аж чуть ли не падает, но выставляет ногу в сторону падения, удержав себя. Это не пощечина, от которой голова лишь слегка покоситься в сторону. У Рафаэля руки горящие, особенно сейчас, а когда он настолько зол, его кости превращаются чуть ли не в камни. Это было так больно, но бесстрашный выпрямился, даже не притронувшись к алой части тела. Рослый с конопатым дрогнули, это было даже для них почему-то неожиданно. Рафаэль ударил Лео, явно не сдерживая силу. Темперамент хватает оппонента за груди одной рукой, пока его глаза просто кипят и плещат лавой. — Ты издеваешься?! Ты думаешь, я пошел работать полицейским только потому, что мне нравится морды бить?! — честно говоря, так все и думали, поэтому продолжение было хоть и ожидаемо, но и удивительно в тот же время. — Как можно так наплевательски относится к другим?! Какого хуя ты был, ебать, чуть ли не олицетворением ебанной эмпатии, а теперь я должен тебе объяснять, почему мы должны были спасти тех людей?! Лео, какого хуя?! Ты чем думал?! Тебе что, было лень просто сказать нам, было лень пойти туда?! Ты так жаждал нашей ебаной посиделки, что решил ради нее пожертвовать несколькими десятками жизней, так получается?! — меченосец уже не выдерживает и срывает его дрожащую от злобы руку с себя, кричит в ответ. — Да мы бы там умерли, Раф! — эта фраза не была оценена по достоинству, потому что в каждую такую вылезку они могут умереть. — Вау! — саркастично задрал руки вверх задира, ему было некуда выплстенуть свой гнев, поэтому он так жестикулировал. — Нет, ты не понимаешь! Знаешь, что?! Да, я вчера услышал и увидел, как они это делали, я знаю, что Стокман планировал сделать! Знаешь, кто бы точно умер?! Донни! — он указывает на брата ладонью, тот тут же меняется в лице. — Вероятность того, что организм Дона не смог бы справится с мутагеном был около семидесяти процентов, и я эти цифры не из воздуха беру, Бакстер сам по полочкам все разложил Брэдфорду. Они были готовы к тому, что кто-то из нас в этот момент умрет. Можешь порадоваться! Тебя назвали самым живучим, вероятность твоего выживания была почти пятьдесят процентов! — Ты серьезно просто испугался какой-то блядской статистики?! — но все же Донателло за спиной слегка ослабив уверенность Рафаэля насчет неверности решения старшего. Тот тихо сказал себе почти под нос. — Боюсь, эти цифры верны, я проверял реакции мутагена при взаимодействии с нашей кровью... — старший его не услышал, в отличие от остальных, так как продолжал кричать. — Я не готов жертвовать вашими жизнями из-за этого! Мы не виноваты, что мы этого всего касаемся, нашей вины в их смерти нет! Мы ни капли не виноваты в их смерти. Я не мог поступить иначе, я не хочу вас потерять, я не хочу, чтобы кто-то терял любимого человека из-за этого, — Донни с Микки переглянулись уже начав смотреть на решение мечника под другим углом, но темперамент старался оставаться непреклонным. Он мог его понять, но не хотел этого делать. — Как я должен был по-твоему поступить? — Нужно было нам сказать еще вчера. — И что? Вы бы меня не послушали, вы бы пошли, я бы не смог вас остановить. Тебя так точно, — уже наиболее печально закончил старший, поджав губы. Даже представить такое было страшно, а понимать, что это могло случится буквально сейчас, страшнее в три раза. — Я считаю, я сделал лучший выбор, который мог. — Только ты так думаешь, — отвернул от того голову саеносец, показывая полное отторжение от любимого, который ожидал хотя бы каплю понимания с его стороны. Он ничего не сказал, постояв несколько секунду молча и смотря на того. Но Рафаэль только больше хмурился, ожидая, когда тот удалиться. Лео и ушел, из-за этого агрессия и скопилась и в нем, собралась в руку и поэтому дверь с хлопком закрылась. Так сильно он ее закрыл, что пульт на полу слегка подскочил. — Раф, — сразу начал Донни, поднимая с дивана. Тот к нему обернулся. — Постарайся понять его решение. — Вы уже на его сторону перешли? — Я не могу точно сказать, потому что... Я бы не смог сделать выбор на его месте вообще. Мы не знаем, что он услышал. Да даже если и представить, что Стокман по какой-то причине взял эти цифры из головы, подумай, как он испугался? — Я никогда не поверю, что Лео все равно на этих людей, — так же поднялся младший. — Ему, наверное, очень тяжело. Ты ж сам его ругал раньше, что он постоянно собой жертвует ради нас, ради других. Мне кажется, выбор даже не стоял между нашими и чужими жизнями. Выбор был либо умрем мы все, либо умрут они, но мы выживем. Понимаешь? Когда он сказал, что мы бы ничего не смогли сделать. По телевизору сказали, что все двери, окна, вентиляции и выходы на крышу были заблокированными железными перегородками, подвальное помещение было полностью в мутагене, как и остальная часть здания. Как думаешь, что бы мы смогли сделать? Да ничего, мы бы так же ласты склеили. — Не знаю, все равно нужно было сказать. — Ты бы пошел без его разрешения, признай это, — ученый положил горящей голове руку на плечо, пытаясь немного его остудить. — Мы понимаем, почему ты злишься, почему бы все равно туда пошел, но поставь себя на его место. Ты его в Японию с трудом отпустить смог, где все было с большей вероятностью удачнее, чем то, что случилось сегодня. — Мда... — лишь так отреагировал задира. «Он мог посоветоваться хотя бы со мной, а не засовывать язык в жопу, а теперь беситься, что я его не понимаю. Я не собираюсь его жалеть за то, что он даже не позволил мне выбрать то, как хочу сделать я. Убежать меня в обратном уже совсем иной разговор», — с этими мыслями саеносец вышел из дома остальных двух братьев и зашел в ближайший бар, где себя успокаивал алкоголем. Старший вернулся домой и достал из холодильника мешочек льда, приложив его к щеке, прошел к кровати и упал на нее спиной, распластав конечности. Голова была, кажется, пуста, но все равно вспышками возникала тревога и ненависть к самому себе. Ему не хотелось, чтобы все было так, он винил себя, что не смог никого спасти, ему больно от того, что из-за него столько людей пострадало. Очень хотелось плакать, но он просто лежал, сверлил взглядом потолок. Его сон не был спокойным, Леонардо просыпался ночью несколько раз, ходил пить воды, но так и не смог поспать, как следует. Поэтому, придерживая лед, он заснул. Повезло, что вернулся Рафаэль к тому моменту, пока весь лед в принципе не начал таять. Забрав у спящего мешок он закинул его в морозилку. Как бы тот несчастно не выглядел, бунтарь не планировал его обнимать, целовать и сюсюкаться. А бесстрашный и не думал, что это получит. Следующий рабочий день был наиболее тосклив, чем предыдущий. Как оказалось, у одного из коллег вчера умерла жена, потому что она пошла в торговый центр за подарком. Леонардо стало еще хуже от этого, он не мог сосредоточиться на работе, поэтому делал все почти через силу, хотелось скорее уже придти домой и лечь спать или иным способом отвлечься. Когда он вернулся, темперамент уже был дома, читал комиксы лежа на кровати, находясь к стенке ближе обычного. Такая мелочь, а меченосец ее все равно заметил. Стало совсем тускло на душе, аппетит так и не появился с самого утра, поэтому он просто переоделся и сел на край кровати, сжимая ее руками и поглаживая пальцами ноги другую и чередуя их так. Он думал глянуть телевизор, но наткнуться на новостной канал очень не хотелось, поэтому он просто молча сидел. Так долго сидел, настолько сильно ушел в свои мысли и переживая, что даже не понял, откуда что-то капает ему на колени. А потом до него дошло, что слезы самопроизвольно вырвались из глаз. Старший выпрямился, пытаясь их вытереть с лица, но они продолжали набегать, через них пыталась выбраться вся та тревога и ненависть, чтобы сделать организму легче, а хозяин этого не хотел. Бунтарь разок покосился на него, не понимая, что тот делает. — Тебе там что-то в глаз попало? Что ты так трешь долго? — и именно в этот момент лидер непроизвольно шмыгнул носом, как на зло. Саеносец понял, что он плачет, и отложил комикс, попытался посмотреть, но тот отвернул голову, пряча лицо под волосами, теперь мелкие слезинки летели на одеяло. — Все нормально. — Ты плачешь, — тот присел в позу лягушки с боку от партнера, слегка наклоняясь вперед. — Оно само... Я не хочу плакать... — нос снова издал тихий "хлюп". Длинноволосый облактился на руку, а другую приложил вертикально к лицу, пытаясь унять безконтрлльный поток слез. — Ты из-за чего плачешь? — тот в ответ сначала дрожаще выдохнул и сел нормально, но горбился, склоняя голову вниз. Раф снова склонил голову, чтобы заглянуть за патлы. Тот и правда выглядел спокойно, может, совсем немного уставше, его выражение лица совсем не выдавало плачущего человека. — Мне стыдно. Очень-очень стыдно. Я не знал, что еще сделать в тот момент, я бы хотел всем помочь, но я так испугался даже в теории вас потерять, я не смог переступить через себя... Из-за одного меня столько людей погибло, я ничего с этим не сделал. А если такое снова случится? — холерик молчал с слегка опущенной головой, расслабив руки перед собой. Но вдруг тот продолжает, заставляя зеленоглазого вздрогнуть и поднять взгляд. Меченосец слегка поднял лицо, вытягивая шею вперед и закрывая глаза, из которых все еще стекали безэмоциональные слезы. — Я себя чувствую ужасно каждый раз, когда я не жертвую собой ради других. Я ненавижу себя каждый раз, когда не могу кому-то помочь, когда кто-то страдает по моей вине, — он покачал головой, снова ее отпустив и начав вытирать глаза с новой попыткой. — Мне не нравится эта черта во мне, мне надоело находится в постоянной ненависти к себе. Даже психолог сказал, что я слишком много беру на себя, но я не могу этого не делать. — Стой, — бунтарь взял его за мокрую ладонь, повернув к себе. Его обида и агрессия сразу сошла на нет, его волновало другое. — Лео, ты себя ненавидишь? — Не волнуйся, я не про внешность, — тот затупил, криво изогнув бровь. — Какая разница? Хоть внешне, хоть внутрене: суть одна. И как долго ты это чувствуешь к себе? — бунтарь убрал ему волосы за уши и сам стал аккуратно вытирать его слезы. — Думаю, с четырнадцати, — саеносец совсем опешил. Перед ним с каждым разом раскрывался все бо́льший букет проблем брата, которые всегда были с ним, но почему-то известно становилось о них только сейчас. — Не смотри так, пожалуйста... — Лео, я... Просто... — тот тяжело вздохнул и уткнулся брату в плечо, сжав его холодную руку. — Прости, что накричал. Я погорячился, — он все еще не принял его позицию и от своих мыслей не отказывался, но извиниться стоило. Особенно сейчас, когда тот плачет из-за этой ситуации всей. — Ты не должен спасать каждого человека на земле. И не обязан собой жертвовать каждый раз. Ты один такой, второй жизни не будет. — Я знаю, Раф. Я пытаюсь быть аккуратнее, — он совсем слабо сжал его руки в ответ, но не потому, что не было сил. Ситуация была замята. Один из деньков, что был ознаменуем хорошей погодой приподнес им неожиданную и, в каком-то смысле, приятную встречу. Не всем им, а именно Микеланджело и Леонардо, что вдвоем ходили в магазин. — Хей, подождите! — прервал их диалог кто-то со спины, зовущий уже не первый раз, потому что не мог догнать. Они оба обернулись к центру и почти тут же в них чуть не врезалась девочка, что была по росту с Микки, на ней была красивая юбка, блузка, пальто и берет, что слегка скашивался в сторону. — Вы такие быстрые, ужас... — она придерживала в руках свой шоппер, разминая его в пальцах. — Мы знакомы? — решил уточнить старший, на этот вопрос девочка показал на свой берет. Майки сразу ее вспомнил и воодушевленно улыбнулся. — Девочка-беретик. Лео, ты помнишь? — он похлопал брата по плечу несколько раз. — Пять лет назад, мы ее спасли, — мечник вспомнил и стал говорить не таким осторожным голосом. — А как ты нас узнала? — Я узнала конкретно тебя по твоим глазам и волосам. — Когда я ее отнес, она попросила меня снять линзы, чтобы ей было легче меня запомнить и ассоциировать тот день с чем-то приятным, — девочка закивала. — Стоп. Тебе уже восемнадцать?! — Да, — она тепло посмеялась. — Я была так рада узнать, что того мужчину посадили. Правда, я вам безумно благодарна. У меня порок сердца и, если бы все пошло по его плану, я могла бы умереть от остановки сердца. Вы мне буквально спасли жизнь, — старший слегка отвел взгляд, неожиданно вспомнив тот горький опыт. У него как-то из головы вылетел тот факт, что его пытались изнасиловать. Не очень приятное открывшееся для него воспоминание. — А как вы его поймали? Это же вы, да? Как вы доказали, что он такой вот? — младший тоже неожиданно вспомнил, как именно у них это получилось. Он покосился на мечника, а потом снова на нее, улыбнувшись тепло. — Это все полиция, мы почти ни при чем. Главное, что он больше никому не навредит. Были рады увидиться. Может, еще встретимся. — Конечно! Пока-пока! Она убежала, конопатый взял братца под локоть и повел дальше, отрезвив после очередной задумчивости. — Не думай об этом, Лео. Было и было. Ничего не случилось. Понимаю, что тяжело просто взять и снова забыть. Давай зайдем в кафе, я знаю такой вкусный кофе, что ты сразу о плохом всем забудешь, — светлая голова потащила лидера через дорогу. Мечник смотрел на него, хлопая ресницами, а затем тепло улыбнулся. — Теперь я понимаю, что Донни в тебе нравится, — посмеялся немного он, сжав его локоть в ответ. Тот тоже немного приятно похихикал, встав ближе. В один день старший, как всегда, вернулся позже, чем сожитель. Он вышел из прихожей и осознал, что видит одну и ту же картину уже несколько недель. Тот лежит и занимается своими делами. Ему захотелось разбавить это хоть чем-то, потому что после осознание сразу набежало съедающее чувство. Он не стал переодеваться, сняв только пиджак, и подошел к кровати, начав на нее заползать. Тот сразу же обратил внимание, закрыв комикс. Брат залез на того, присев на низ живота. — Ты чего? — они взялись за руки, бесстрашный склонился, поцеловав партнера несколько раз в лоб, глаза, щеки и губы, получив ответные касания, а после улегся ему под голову, совсем расслабившись. — Соскучился... — он сладко зевнул, притиревшись к холерику. — Пф... Я тоже по тебе, — саеносец вытащил свои руки и обнял его за плечи, как и лежащий на нем обнял его под талией. Они вдвоем начали сжимать друг друга сильнее, как в последний раз, крепко прижимаясь и цепляясь за ту самую тоненькую красную ниточку, что взяла свое начало еще тогда, она ведь все еще здесь, но что-то ее подрезает, пытается порвать, но они ее держат, хоть и не так крепко, как раньше. Задира уткнулся в волосы оппонента, что пахли всегда так вкусно, у него этот запах ассоциировался с счастьем и спокойствием. Но, к сожалению, сейчас это чувство сбивало совсем противоположное, не дав и шанса насладиться. Поднявдруг на друга глаза, они приулыбнулись. У обоих читалось на лице спокойствие, но еще и наиболее незаметный момент, который они осознают совсем скоро. Его можно было озвучить как "так надо".***
Шредер принял решающие меры. Они распределил своих подчиненных идти в лабораторию, что была построена специально для Стокмана, в подземке, откуда они и планируют пустить остальной мутаген по всему городу, сделать Нью-Йорк радиоактивно опасной зоной на ближайшее время. Люди мутируют, а кто-то просто не выдержит мутации и умрет. Узнали братья максимально до смешного просто: Крис им позвонил и сообщил, что они планируют сделать. Казалось бы, зачем? Но им хотелось, чтобы четверка почувствовала себя бесполезной, чтобы они видели, чего они не смогли остановить, чтобы они умерли здесь. А еще их поджидал небольшой сюрприз, который оказался по итогу скорее лотереей одному из них. В то время, как Саки находился в одной части подземки, остальные его подручные в другой, в этой самой лаборатории. Они не думали, что кто-то из них переживет битву с их дядей. Быстро собравшись, каждый взял себе немного бинтов, спирта, ну, по мелочи, что могло уместиться в небольшую напоясную сумку. Они спустились сначала по заброшенной станции метро и пошли вдоль рельс. — Нам дали координаты, — показал всем устройство ученый, по которому они и ориентировались. — Но глупо делать все так, как нас попросили. Это, очевидно, ловушка. — Мы должны пойти все вместе, я, кажется, понял, куда мы идем. — И куда же? И почему ты уверен, что это не ловушка? — Это ловушка, но если мы пойдём вместе — шанс справится выше. Здесь должна была быть новая ветка метро, но строительство не закончили. А потом случилось землетрясение и стало все еще хуже. — В каком смысле хуже? — Грунт обвалился на несколько этажей вниз, потолок обвалился, остались только такие башенки, которые держатся на соплях. Мне Сплинтер рассказывал и показывал, — мечник вздохнул носом тихо и дополнил. — Там будет Шредер, я уверен в этом на сто процентов. — Могу подтвердить твою догадку, если учитывать ту местность, о которой ты рассказал. Мы пришли. Четверка останавливалась. Как бы не хотелось разделяться, а неожиданно обрушившийся потолок не позволил им решить самим. Да, их противники планировали, что они зайдут все вместе, но по итогу в настоящей западне остался только Лео, который вытолкнул всех, как только услышал скрежет камней над головой. Рафаэль тщетно бил по завалу ногой, в надежде сдвинуть хоть один камушек. — Раф, перестань, только силы потеряешь, — Дон слегка его отвалил за плечо от опавшего потолка подземки. — Да что за пиздец? — развел руками тот. — И что теперь делать? — Идите вперед, наверняка остальные где-то там, — раздалось с другой стороны. Мечник вытащил ногу из-под трехкилограммового камня, поранившего ее. Он достал бинты и перевязал рану. — Все в порядке, я сам справляюсь, — решил не говорить о ране, чтобы те не переживали за него сильнее нынешнего. — Ты с ума сошел?! — задира был явно недоволен изменениями в плане. — Да этот придурок тебя на салат покрошит! — Не покрошит, — старший звучал довольно уверенно. — Я разберусь. Ваша задача не дать пустить мутаген по трубам и газ по вентиляциям. Быстрее идите. — Если я найду тебя дохлым — я тебя убью, — выразил беспокойство Рафаэль, для убеждения стукнул по завалу еще разок. С другой стороны послышался добрый смешок. После этого они разошлись по своим сторонам, где их поджидали неприятные встречи. Леонардо достал одну катану из ножен, оглядываясь, пытаясь вычислить всякие подозрительные изменения. Но кроме сломанных стен он ничего не увидел. «Заброшенная станция метро, которую перестали строить из-за грунта... Но до землетрясения все было нормально, почему перестали строить? — мечник твердо ступил и под ногами послышалось, как асфальт трещит по швам, сыпется и съезжает. — Понял». Он шел дальше с наибольшей аккуратностью, заострив свое внимание на настольной земле. После поднял глаза и увидел своего противника, стоящего на краю. Все метро было недоделано, потолок обвален настолько высоко, что его покрывает тень. Сам пол из прямой линии превратился в стоящие столбики, осыпающиеся тельца некоторых то сужающихся, то снова расширяющихся до самого глубокого дна. До него были все пять этажей. Огромное открытое пространство, вселяющее ужас одним своим видом и эхом, который отпрыгивал от стен, каменных столбов, а заканчивал свою игру в чехарду в одном из черепов рабочих, которых похоронило данное место во время строительства. Леонардо вытащил вторую катану, встав в боевую позу, направив лезвие на противника и придерживая одно из оружий над голосовой. — Шредер, ты достаточно навредил мне и моей семье. Теперь ты хочешь забрать у нас еще и город. Из-за возглавления клана ты создал себе культ личности и теперь решил, что можешь распоряжаться нашей судьбой. Так я тебя удивлю: нет, ты не можешь и никогда не мог. До тебя слова никогда не доходят, поэтому от тебя стоит избавиться. Тебя нельзя исправить, ты опасен. Ради своих целей ты готов убивать миллионами. — В тебе говорит кровь нашего клана. Жесткость, сметение препятствий на пути. — Не приравнивай бессмысленную жестокость с вынужденной. Мы использовали силу в крайнем случае и, как ты понимаешь, сейчас тот самый случай. Я не побрезгую запачкать руки, если это будет единственный способ остановить тебя. — Слишком много громких и самоуверенных слов я слышу, — Саки поманил мечника на себя пальцами, сам же отступил назад, ближе к краю. Леонардо метнулся вперед, сжав орудие в своих руках сильнее прежнего.***
Троица отдалилась от завала, следуя за Донателло, со стороны которого доносились звуки прибора, который реагировал на мутаген. Наконец они дошли до нужного места: того, где обосновался Стокман. — Какого черта?! — шепотом оскалился Рафаэль, выглядывая из-за арки канализации, хотя, смотря на это, язык не поворачивается назвать это таким словом. Огромная научная охраняемая лаборатория больше подойдет. Везде были роботы клана Хамато, Стокман стоял на возвышенности, что-то делал на огромном главном компьютере. У стен бездельничали Крис и Ксевер с Пурпурными драконами, сопровождаемые Ханом. Они свято верили, что все четверо в данный момент приближаются к своей верной гибели, которую преподнесет им Шредер. Каково же было их удивление, когда в голову одного из роботов со свистом влетел сюрикен, а потом еще и взорвался, задев окружающих его двоих железяк. Там появились эти трое, Дон был готов в любую подходящую секунду ринуться к Бакстеру. — Что?! Вы должны сейчас умирать со Шредером! Что вы тут забыли?! — сразу вскрикнул Брэдфорд, явно не ожидав их здесь увидеть. — Да вот, гуляли, — повел плечом Рафаэль, а затем рявкнул на него. — Мы пришли бить ваши ебасосы, очевидно! Задира с Майки не стали медлить и действововали согласно плану: они взяли на себя кучки противников, в то время, как Доннатело должен будет выбить себе место у компьютера. Не дав остальным этого осознать, парочкой взрывающихся сюрикнов они освободили путь к ученому. Ди забрался туда, сбив с ноги руку робота, что висела на нем. После с разбега прыгнул и ногами столкнул хлюпика с возвышенности, тот поскакал по полу как попрыгунчик и врезался в пустые коробки. Уничтожив коллегу на своем пути, рослый приступил к технике, начав отменять все запланированные процессы, вставив заодно и флешку, чтобы перенести информацию о точках, в каких они заложили мутаген, и точно от него избавиться. Пока тот боролся с техникой, остальное двое боролись с людьми и роботами, которые им не уступали. Бунтарь взял на себя Хана и Ксевера, а Микеланджело Брэдфорда и Пурпурных драконов. Ну и еще каждому досталось энное количество клановцев. В целом, справлялись они неплохо, время от времени подменяя друг друга, чтобы противники не успевали привыкнуть к технике своего боевого оппонента. Да, у них было все нормально, а вот Леонардо, не малость покололеченный, в очередной раз отлетает от Шредера на несколько столбиков и каждый раз чуть ли не падает. Сейчас он стормозил патками, которые оказались прямо на краю. Лидер тяжело склонился, сплюнув кровь на землю. Саки медленно каждый раз приближался, как будто наслаждаясь его мучениями. — Зря ты отказался от своего наследия. Сплинтер возлагал на тебя огромные надежды, — между их оружием пролетели искры. Мечник издевательски ухмыльнулся. — Ты бы знал, насколько мне все равно, — он оттолкнул дядю от себя и кувырком оказался на другом столбике, что пошатнулся под его ногами и потрескался. — Прошло только пять минут, а ты уже слаб. Ты думаешь, что сможешь меня убить? Противник прыгнул к нему и наставил свои острые концы рукояти, но бесстрашный быстро реагирует и отпрыгивает, зацепившись за край слишком высокой поверхности, и начинает ползти на нее, он чувствует, что катаны стали тяжелее, как и тело. Шредер протыкает насквозь потрескавшейся асфальт и видит, что земля буквально уходит из-под ног, она ломается и ножка столба съезжает вниз, но гаденыш успевает спастись, прыгнув на ближайшую такую же поверхность. Лео тяжело дышит, сидя на коленях. Нога его неоднократно подводит, но сейчас боль усилилась в несколько раз. Когда он поднялся, то это стало еще заметнее, ведь старший стал хромать и прыгать не так далеко, как до этого. Шредер на него напал и стал быстро двигаться, иногда резко оказываясь сзади, бив по спине и откидывая на другую часть всего помещения. Каждый раз старший оказывается на волоске от падения с десятиметровой высоты. «Я не могу сдаться и позволить ему уйти отсюда. Мои братья жертвую собой ради меня, я не имею права их подвести. У меня ничего не болит. Я полон сил, я могу драться, я...— в этот момомент он наступает на больную ногу и она подсекается в сторону. — Ну ладно, не полностью здоров... Но это не делает меня слабее. Я не позволю ему совершить еще хотя бы одну ужасную вещь». С этими мыслями меченосец сам рванул на встречу к врагу, задев его плечо катаной, потом обеими размахнулся и почти попал по шее, но тот перехватил и откинул обновленного по силе Лео, что не дал и секунды на промедление. Он оказался прямо перед ним, прыгнул и в прыжке выкинул ногу вперед зарядив тому по подбородку, Саки закинул голову, курокабуто слетел с его головы и улетел вниз, достигнув дна за несколько секунд. Это только больше того разозлило. Они стали размахивать своими оружиями так быстро, что его почти не было видно, только их блеск и сверкания от постоянного грубого прикосновения. Бесстрашный заметил, что враг сам теряет силы и двигает руками из последних возможностей. — Что, дядя? — дразнил он его громко, так как кровь кипела в ушах и не было ничего слышно, даже себя. — Устал? — Ни капли, — съязвил ему в ответ. Рафаэль и Микеланджело устали не меньше, они стояли спина к спине, крутясь на месте, чтобы не упускать из поля зрения своих противников. От всех роботов и Пурпурных драконов они избавились, так что остались самые крепкие. — Раф, — с придыханием позвал того негромко младший, вытирая запястьем кровь со лба. — Помнишь свою фигурку? Ну ту, которую кошка сломала. — Помню. И что? — он не совсем понимал, к чему ведет Микки. План придумал? — Так вот это был я. Прости, — саеносец хорошенько ударил его локтем в бок. — Ай! — Тупица, ты вздумал тут прощание устраивать? — Ну вдруг... — Вдруг бывает только пук, — на эту фразу конопатый отрегировал смехом, фыркнув носом. — Все нормально будет, Донни скоро закончит и мы сможем удрать, — неожиданно послышался голос ученого. — Оу, нет, — бунтарь поднял голову к тому, супясь. — Молчал бы, Ди. — Ситуация: код красный, — с этими словами ученый просто спрыгнул вниз к ним, прыгнув Хану на плечи, уронив тем самым, палкой бо потащил всех быстрее к выходу. Когда эти двое сообразили, то побежали уже сами, подхрамывая. — Да что происходит? — только на выходе из арки спросил темперамент, Ди дергает их реще от нее, они падают, как вдруг прямо за ними закрывается арка на железные двери. — Через четыре секунды резервуар с мутагеном взорвется и заполнит комнату. — Ой... — младший садится на колени боком к двери. — Некрасиво как-то получилось. — Они думали, что ситуация может пойти не по плану, но не додумались сразу закрыть дверь. Я бы не очень хотел мутировать. Переведя дыхание, они вдруг вскочили как опрокаженные, сказав в один голос. — Лео! — они совсем забыли с этим всем про то, что брат сейчас не в лучшей ситуации, а может даже в худшей. Эти двое все еще махались оружием из последних сил, они еще и начали скакать друг от друга, оказавшись в один момент на довольно широкой, но очень хрупкой колонне. Лидер его откидывает от себя, чтобы вздохнуть лишний раз поглубже, но тот снова нападет, мечник отскакивает куда-то назад, отпрыгивает от края другой поверхности, размахивается и хочет рубануть ему по какой-нибудь части тела, но, когда приземляется, прилетев мимо, осознает, что промазал. — Забавная ситуация, — говорит Шредер, пока с его длинного острия капает кровь. Мечник понимает что, что-то не так, а потом уже видит. Его правое предплечье съезжает и отваливается. Эта рука отпускает катану, что прокатилась в сторону, с отрубленного конца мяса сочится кровь, как и из плеча. Мечник только сейчас ощущает ужасную боль, он скручивается, приложив ладонь к отрезанной части с ужасом смотря как пальцы правой руки страшно дергаются от сокращения мышц, а потом вовсе замирают. Лео жмурится, кричит так громко, что даже не слышит себя. Пот бежит по всему его телу, смешиваясь на лице с солеными слезами, которые были вызваны сильным напражанием от крика. Это так больно, он никогда не думал, что почувствует что-то подобное. Хотя, казалось, что он больше кричит от страха, а не от боли. Саки будто питается этим горем, не торопясь прикончить противника, просто смотря как тот крючится, оставшейся рукой пытаясь нащупать катану. — Кажется, ты правша, — слышит лидер, поднимая себя на оставшейся руке. — Нужно было напрыгивать с другой стороны — отрубил бы не рабочую руку. — Я сейчас тебе твою рабочую голову оторву... — шипит сквозь помутневшую боль бесстрашный, поднимаясь с колен, но враг его бьет в бок, откинув ближе к краю. Старший слышит, как колона трещит. За время пребывания здесь он уже отличает обычный треск от того, когда ножка колоны ломается. Это был именно он. Братья смогли ворваться только с помощью небольшой самодельной взрывчатки Донни, который собрал ее буквально на ходу, из батареек из устройства, тряпки и фальги, в которую у него был завернут бутерброд в сумке на поясе. Они подбигают к краю и видят этот ужас. Брат лежит на краю, его отрубленная рука кровоточит и лежит где-то в стороне. Раф уже хочет прыгнуть, но Ди его хватает в последний момент, потому что бесстрашный протягивает оставшуюся руку всю в собственной крови, хрипло криквнув: — Стой! — даже от этого простого движения колона еще получила пару трещин. Задира не понимает, почему это он должен стоять. — Если ты наступишь — эта штука сломается и они упадут, — объясняет рослый, придерживая бунтаря за плечо, который послушал и сделал пол шага назад, поджав губы и супясь. «Нельзя пошевелиться, иначе мы упадем. Мы упадём..? — он сжимает катану сильнее. — Он не успеет отпрыгнуть. Слишком далеко, он стоит в очень неудобной позиции для себя». Старший вынимает из основного лезвия катаны короткие лезвие ножа, теперь рукоять принадлежала родившемуся ножику. У Ди из палки высовывается лезвие, у Микки появляется в рукоятке нунчаков маленькая кос, а у него — лезвие в лезвии. Он замахивается, развернув рукоять к полу и бьет со всей оставшееся силой. Все вздрагивают от этого, в том числе и Саки, что пытается сбежать, но мечник пробивает его стопу этим же ножиком, проткнув на секунды в полу, чем самым лишая его последней возможности спастись. Колона косится и начинает наклоняться, падая вниз. Старший отталкивается ногами и прыгает с края, ухватившись за торчащую трубу в одной из ножек близстоящей колоны. Обернувшись, последнее что было видно, так это улетающие катаны, руку с куском одежды и силуэт человека. Но сам он ничего больше сделать не в силах. Рука его не держит. Старший пытается подняться, но от этого его скользкие от крови пальцы съезжают еще быстрее. В последний момент он срывается, но его крепко хватают за запястье. Подняв голову, бесстрашный видит Рафаэля, которого в свою очередь держит Донателло, а его страхует Микки. Так они его и вытащили. Волшебный образом лидер умудряется встать на ноги, но на первом же шаге падает на колени, пока из руки снова струится кровь. — Лео, не шевелись, — просит его ученый подрагивающим голосом, вытаскивая бинты и заматывая часть конечности. Младший гладит того по другой руке, даже не зная, что сказать и чем помочь. Задира сидит рядом, смотря горько тому в глаза, которые выглядят ярче обычного. Может, это боль такие искры вызывает? Но тот начинает говорить, рассеивая эту догадку. — Я уж думал, не получится... — вдруг лидер начинается смеяться, причем совершенно без какой-либо печали, искренне радуясь за то, что он жив и остальные тоже. — Этот говнюк так расстроился, когда я скинул с него этот дурацкий шлем. Вы бы видели его лицо... Остальным не особо смешно, им за него все еще очень страшно. Потерянная секунда-вторая и не было бы никого Лео больше. Темпераменту больно от его шуток и веселого голоса, он сначала тяжело опускает голову, помотав ей, чувствуя, что не может удержаться от слез. Он бросается к поколеченному и крепко обнимает, капая горячущими слезами ему на плечо. Младший шмыгает носом, садится брату между ног, тянется вперед и обнимает, уткнувшись лицом в грудную клетку. Ди, что все это время перевязывал его руку, сам не выдерживает и, приспустив маску с глаз на лоб, падает головой ему на плечо, сдержанно пуская слезинки и аккуратно сжимая пальцами конец плеча. Бесстрашный смотрит на них, но, очевидно, понимает эту реакцию. Холерик был со стороны левой руки, которая была целая. Ею он его и приобнял за голову, поглаживая по волосам. Сам же голову немного склонил, притиревшись виском к макушке рослого, а потом коротко притирается носом о волосы Микки. Но тут понимает, что больше не может так сидеть и отрубается в этой же позе. Они почти одновременно это заметили, поэтому Дон, что был меньше всего потрепан, берет заснувшего на спину. Перед тем, как отравиться в больницу, они вынуждены зайти переодеться и смыть с себя всякой грязи. Они приносят старшего брата в больницу, естественно его ситуация вызывает не мало вопросов у персонала. Кто его руку отрубил, почему они его несли, а не вызвали скорую, почему тот так спокойно спит? Естественно, вызвали полицию. Но и лидера уложили под капельницу, у него оказывается было обезвоживание и недоедание, еще и потеря крови. Конечно он заснул. Когда приехала полиция, то оказалось, что ближайшая была та, в которой работал задира. Не то чтобы это что-то меняло, но они не так долго их допытывали. Донни почти на ходу придумал, что они были на даче, и брату отрубила рука болгарка, что была неправильно включена. Все списали на несчастный случай, но его все равно оставили полежать до полного восстановления. Их не впустили, сказали приходить завтра кому-то одному. В этот вечер они собрались сразу же у Ди с Микки, а то Рафу быть одному дома совсем не хочется после подобного. Он у них поспал на диване. Осознание того, что у Леонардо больше нет руки настолько странное и страшное, что даже им это придётся принимать не меньше времени. Младший всем сделал какао. — Я думаю, хорошо, что мы все живы, — сел между ученым и холериком конопатый, отпив какао. — Что нам делать с рукой Лео? Он не сможет работать без второй. Еще и рабочей, — задира покачал головой. Ему настолько было тяжело об этом думать и принять, что вообще идей не было. — Нам нужно купить ему хороший протез. И чтобы он прошел протезирование в принципе, мы ж ему не шапку покупаем. Бионический протез предплечья ему больше будет полезен, потому что у него подвижны все пальцы и настраиваются жесты. — Откуда ты столько знаешь про протезы? — Часто читал раньше, на свалке только про это книжки и были. Ладно, без Лео мы ничего не решим. Только ему не говорите, сколько это стоит. — А нам скажешь? А то мы даже не знаем, сколько денег скидывать. — Если повезет, то с каждого по сто тысяч. — Ух ты... — остальные двое замялись. У них были эти деньги, потому что постоянно откладывают на черный день. Но все равно сумма не маленькая. — Ладно, это не страшно. — Да, — Рафаэль кивнул. — Тогда я завтра схожу к нему. Не думаю, что его долго будут держать в больнице.***
Темперамент стоял в коридоре, подтаптывая ногой. Ему врач сказал подождать пять минут, а он уже стоит все десять. Наконец-то тот вышел, но перед тем, как уйти, подошел к ожидавшему. — Знаете, я никогда не встречал настолько спокойных людей после того, как ему ампутировали целую конечность. А куда вы, кстати, дели руку после того, как ее болгаркой отпилило? — Это вопрос не Вашей специальности, доктор, — приструнил того задира, поправив халат на плече, но ради реалистичности соврал. — Мы особо не думали в тот момент о руке, мы думали о том, как быстрее приехать сюда. Так что, вероятнее всего, руку уже какие-нибудь звери унесли. Я могу пройти? — Да, конечно. Бунтарь вошел, закрыв за собой дверь, развернулся к брату, а тот сидит апельсин жует. Он думал увидеть, как брат лежит весь потерянный и грустный, заплаканный. А он... Веселый, и правда. У него щеки были как у хомяка. — Э... Привет, — даже уверенность вошедший растерял, уже приготовил речь, чтобы того успокоить. Тот помахал в виде приветствия, вытирая рот от апельсинового сока пальцами и пытаясь быстрее проглотить несколько долек. Саеносец пошел и присел с правой стороны от него на край кушетки. Тот проглотил, оставив тарелочку с фруктами на тумбу. — Смотри, — он поднял половину руки, показав на защитую часть. — Зашили, пока я спал. Тут такая еда вкусная, мне медсестры купили апельсинов и яблок. Возникает резонный вопрос: почему от психологической боли Леонардо ломает сильнее, чем от физической? Есть интересный факт. Менталитет японцев говорить о том, что они больше боятся именно не физической боли, она их больше всего пугает, нежели физическая, они и ценят больше ее. Но, понятное дело, это не объяснение, хоть косвенно к нему относится. По-настоящему дело в другом. Старший, так как является сборщем психологических заболеваний, не боится получить по шее, мягко говоря. Пережить и свыкнуться с тем, что из-за тебя погибло несколько десятков людей, что тебя ненавидят, что тебя предали ему труднее, чем привыкнуть к тому, что руки нет. Еще такая интересная зависимость, частично отвечающая на данный вопрос. Люди с повышенной тревожностью не чувствуют тревожность так сильно в те моменты, когда здоровый человек паникует только так. В стрессовой ситуации они успокаиваются и чувствуют себя в своей тарелке, будто все в порядке. Но мы отвлеклись. — Лео, подожди. Это все, конечно, хорошо. Но ты хоть сам понял, что у тебя больше нет руки? — вдруг у него просто бред и он с ума сходит тут. — Да, Раф, я вижу. Я чувствую, — он поводил ей по воздуху. — Но я в порядке. Честное слово. Вы в порядке хоть? — Мы-то да. Когда тебя выписывают? — Завтра. Не умрешь с голоду, пока меня нет? — усмехнулся бесстрашный, вызывай наконец-то у собеседника хоть какую-то ухмылку. — Не умру, — задира посидел молча несколько секунд, смотря под ноги, затем сел к тому ближе и прилег на плечо, закрыв глаза. Лидер протянул вторую руку к его голове, нежно погладив по волосам и поцеловав в них. — Привыкай подходить ко мне с левой стороны, я не могу тебя обнять правой. — Я знаю, — бунтарь приподнялся с его плеча и взял за руку, перекрестив пальцы. — Мы за тебя сильно испугались. Кстати, — он свободной рукой взял партнера за щеку, больно щипнул. — Я сказал тебе, что если попытаешься сдохнуть — я себя тебя прикончу? — Ты не так сказал... — заныл мечник. — Заткнись. Какого черта ты жертвуешь собой? Опять! — Прости! — потрепав щеку до красна, холерик наклонился, расцеловав ее целебными поцелуями. — Придурок. Ты хоть представляешь, как я испугался за тебя? А ты еще и шутки стал пускать. Я тебя хотел на месте прикончить. Поговорив еще какое-то время, Рафаэль был вынужден уйти, потому что сидеть с пациентами часами нельзя. Но перед уходом он ему сказал, что после его возвращения они сразу пойдут в медецинский центр. По какой конкретно причине тот не уточнил, но догадаться было не сложно. На следующий день, сразу после выписки, его привели на протезирование, где они и купили нужный протез. Старшему его установили и дали инструкцию по использованию, но его еще до покупки всему уже научили. Не успел мечник отойти от того, что вприципе ничто не реагирует его позывы пошевелить пальцами, а теперь ему снова вернули эту возможность. Конечно, он был благодарен, но немного в шоке от того, как все быстро. — Удобно? — подошел Микеланджело, такая пальцем ему в железную ладонь. — Выглядит круто. — Да вроде нормально. Непривычно пока еще. Через недельку привыкну, — Леонардо сжал обе руки и расжал, завороженно вглядываясь в движения пальцев. Он себя ощущал так, будто сменил имидж. — Кстати. А как вы справились с остальными? Вы мне не рассказали, — они переглянулись втроем, но по итогу посмотрели на Донателло. — Они планировали нас всех утопить в мутагене, но мы смогли убежать, а их там и залило. Я не знаю, что с ними. Если Стокман придусмотрел слив, то они живы, если же нет... То они просто задохнулись там. — Да... — на выдохе протянул синеглазый, засунув левую руку в карман из-за холода. — Если они мутировали, то это не очень хорошо. Да и оружия у меня больше нет. — Думаю, они будут бояться появляться на улицах в принципе. Без Шредера теперь-то им что делать? Будем надеятся, что они засядут в канализации и будут там сидеть до конца. Я хочу научную степень получить, а не вот этим всем заниматься, — пробурчал последнее предложение Ди, тоже всунув руки карманы. Пока они шли в сторону их домов, задира просунул одну руку в карман к партнеру, сжав теплую руку там, чтобы согреться. Лео тепло приулбынулся, взглянув на него, затем снова повернул голову к остальным. Жизнь с протезом была какое-то время довольно странной и неудобной, особенно если учесть тот факт, что он работает на компьютере, много пишет, готовит. А он правша всегда был, поэтому ему пришлось сидеть и заставлять себя в свободное от работы время писать левой рукой, чтобы развить ее уровень до уровня рабочей руки, иначе было никак. Рафаэль видел, что тому тяжело, но тот вроде справляется, поэтому он помогал только в тех случаях, когда брат просил. Из-за своей руки мечник не замечал одной важной детали, которую вскоре начнет замечать за не имением их близости с холериком. Он был так зациклен на этой ситуации, своей инвалидности, что просто не был способен даже почувствовать, что что-то ушло, точнее, что ниточка ослабла. После его возвращения из больницы прошло больше двух недель. Целовались они? Ну как в виде приветствия после работы, да и то не всегда, только в моменты, когда старший сам подходил, в иных случаях — нет, они не целовались. Ночью обнимаются, иногда перед сном, но это уже выглядит как привычка. Секс неожиданно просто пропал, будто так и должно быть. Очень хочется понять, что происходит, верно? Но наших героев все устраивает, они живут в своем неизменном быту, как в дне сурка, ничего не меняется, не уходит, не приходит.