Дайте Артёму поспать

- Смотрите, впервые у Максима кто-то на коленях уснул другого пола.       Шевелев не упускает кинуть едкий комментарий, на что Максим лишь поджимает губы и даже не смотрит в сторону Серёжи, ведь знает, прав.       Ну не может Загайский просто так смотрель на такого Артёма. Уставшего, вымотанного Артёма, с залёгшими тенями-синяками под глазами и потускневшим взглядом. Гауса нужно срочно возвращать в нормальное состояние. Ему бы отпуск взять недельки так на две, да только он не слушает никого. Сам себе на уме. И Максу от этого не легче. Кажется ещё пара недель и Максим добровольно-принудительно потащит это горе отсыпаться. Уж слишком Загайский переживает за состояние друга.       Артём устаёт очень сильно и буквально засыпает находу. Бессонные ночи за написанием сценариев, концерты и постоянные перелёты дают о себе знать. Гаус, если честно, сам удивляется, как при таком хроническом недосыпе, он изо дня в день не умудряется проезжать свою станцию метро. Всё это смахивает на загадку уровня тайны Бермудского треугольника. Артём не знает, когда всё успевать. Ему катастрофически не хватает двадцати четырёх часов в сутках и поэтому приходится жертвовать драгоценными часами сна. Правда отдельную благодарность хочется выразить Максу, что повадился каждый день таскать ему кофе, в надежде скрасить хмурое гаусовское утро. На самом деле, Артём бескрайне признателен, такому кажется незначительнону проявлению внимания. Это ведь не какая-то там паршивая жижа из автомама, а хороший такой, предаюший бодрости хоть на пару часов кофе. Загайский, в свою очередь, только и рад стараться. Крутится рядом постоянно, сверкает солнечной улыбкой, раздавая позитив всем в радиусе километра, заставляя даже Гауса улыбаться в ответ, да так, что лучики морщинки сами разбегаются от глаз. И Артёму кажется, что в последнее время Максима словно стало больше в его жизни. Или не кажется? Вот он совсем без зазрения совести напрашивается снова помогать писать сценарий и приносит два стаканчика какао из кафешки рядом с офисом, мол, так лучше писаться будет. Он остается с Артёмом до самой ночи, каждый раз дожидаясь друга, даже если время уже далеко заполночь. Максим всё чаще шикает на слишком уж разгалдевшихся Серёж, ведь ''бля, ребят, давайте потише, он только уснул''. И Гаус искренне не понимает, за какие заслуги прошлой жизни ему достался Максим. А ещё почему-то у него вошло в норму засыпать развалившись на плече или на коленях Загайского. Это стало настолько обыденно, что даже Шевелев перестал при виде них закатывать глаза и едко подкалывать. Хотя Артёму кажется, что такая резкая смена поведения Серёжи - тоже заслуга Зайца.       Макс вездесущ. Он замечает абсолютно всё. Видит залёгшие под глазами тёмные круги - последствия полуночничества. Видит потускневший за последние дни взгляд некогда ясных небесных глаз. Тепепь они больше напоминают океан перед бурей, такие же тёмные, глубокие, что Максим иногда засматривается, не в силах отвести взгляд. И Артём как ни странно замечает это. Невооружённым глазом видно, Загайский искренне хочет привести друга в чувства, заставить тотя бы немного отдохнуть и забыть наконец о работе. Да только Артём даже слушать не хочет. Всё у него нормально. Всё у него привосходно. Ага. Да. Конечно. А потом он засыпает в гримёрке у Максима на плече прямо перед выходом на сцену. Чёрт бы побрал упрямость Гауса. Но Максим не отступается, он всё также носит Артёму утренний кофе и с радостью предоставляет другу своё плечо или колени, чтобы тот урвал хотя бы несколько драгоценных минут сна. И пусть что потом всё тело неимоверно затекает, отдавая ноющей болью весь оставшийся день. Максиму всё равно, Максим просто хочет чтобы его полуночник наконец выспался. А Артём что? Артём ничего. Он благодарен Зайцу за заботу и совсем не контролирует себя во сне. Жмётся ближе к тёплому телу, дышит жарко в шею и нанароком перехватывает ладонь Загайского, сцепляя пальцы.       Макс, честно говоря, привыкает не сразу. Сначала ёжится от мурашек, что бесцеремонно пробегают от лопаток к пояснице, замирает когда холодные гусовские пальцы накрывают собственную ладонь и борится с собой изо дня в день, чтобы не запустить руку в отросшую чёлку, дабы проверить её на мягкость, пока Артём безмятежно спит, устроившись головой на коленях.       Однажды выдержки всё таки нехватает, Максим искренне уверен: больше бы он не продержался. Макс закусывает губу и почти не дыша, осторожно касается взъерошенной чёлки Артёма, запуская пальцы в волосы. Сердце почему-то замирает, а самого Загайского бросает в жар. Максим шумно сглатывает и зарывается пальцами в тёмные мягкие пряди, начиная поглаживать. Такое кажется простое действие, а Загайского уже переполняет какое-то необъяснимое чувство, что разливается в груди, обволакивая, заставляя тонуть в этой густой субстанциии. Артём спит крепко, спокойно, от чего, давно залёгшая, складочка на лбу разглаживается и Максим подаваясь внезапному желанию невесомо проводит по ней подушкой пальца, словно удостоверяясь, что её теперь точно нет.       Максим невольно замирает. — Красивый такой...       Выдытает тихо, не в силах отвести взгляд от дремлящего на коленях Гауса. Нет, правда, он никогда не замечал насколько привлекательный Артём, не замечал его пртвычку натягивать на ладони рукава худи. Не замечал еле отличимые за густой щетиной милые ямочки на щеках, когда мужчина смеётся, не замечал насколько у него пушистые ресницы, и какого прекрасного персиково-розового оттенка его немного обветренные губы, которые к слову почему-то очень хочется целовать. 《Нужно держать себя в руках》 Проносится в голове со скоростью света прежде чем парень откидывается на спинку дивана и прикрывает глаза. Нехватало ещё Артёма разбудить словно диснеевскую Аврору.       И Максиму разобраться бы в себе, в своих чувствах, да только делать он этого совсем не хочет. Слишком муторно, да и накручивать себя лишний раз нет никакого желания. Единственное в чем уверен Загайский - Артём ему определённо нравится. И поэтому Максим просто не может отказать себе касаться чаще, задерживать взгляд дольше и обнимать при встрече крепче. С Артёмом по другому нельзя. Хочется всё и сразу. Да и в самом деле, если Гауса это тоже устраивает, то собственно, почему бы и нет?       Без сомнений, Максим подумает над всем этим пиздецом позже. Обязательно подумает, а пока, он решает разбираться с проблемами по мере их поступления. Заяц наконец расслабляется и сам проваливается в полудрёму. В конце концов, пока на коленях мирно сопит Гаус, ни о чём не стоит волноваться.