Время (не) лечит

Путь до работы занял у Марины гораздо больше времени, чем обычно. Пробки были дикие и в приёмном женщина оказалась лишь через час после того, как выехала. — Доброе утро. — Сухо произнесла Нина, даже не поднимая глаз на подругу. — Доброе. Нинуль, всё хорошо? Ты какая-то грустная. — Нарочинская была обеспокоенна состоянием подруги, ведь Нина очень редко была в плохом настроении. Тем более никогда не встречала так работников. — У меня то всё прекрасно, а вот от тебя я такого не ожидала. Я думала мы подруги. — Нин, ты чего? Конечно мы подруги, что за мысли вообще такие? — Женщина не скрывала непонимание, которое накрыло её с головой. — Действительно, чего это я. Тебе няня не могла дозвониться, поэтому позвонила сюда, перезвони ей. После этих слов до Марины наконец дошло, за что Нина разозлилась на неё. Конечно, она не хотела скрывать от Дубровской свою дочь, просто ждала подходящего момента, чтобы рассказать, а потом заработалась и совсем забыла. Мысленно ударив себя по лбу, блондинка тут же принялась всё исправлять. — Танюш, дорогая, подойди на секунду. — Позвала нейрохирург медсестру, которая как раз проходила мимо. — Ты не могла бы ненадолго заменить Нинку? Она мне очень нужна. — Конечно, Марина Владимировна, без проблем. — Лучезарно улыбнулась девушка. — Тань, ну мы же договаривались. — Ой, да, точно, прости Марин. — Другое дело. А то всё Вы, да Вы. Нин, пойдём поговорим. Дубровская молча отложила карты, которые разбирала и направилась за подругой в ординаторскую, благо та была пуста. — Ну и? — скрестив руки на груди, спросила Нина, оседая на диван. — Нинуль, не злись на меня, пожалуйста. Я правда хотела тебе сказать. Просто сначала ждала подходящий момент, а потом заработалась, ещё этот Брагин. Совсем из головы вылетело. Прости. — Нарочинская присела на карточки напротив регистратора и взяла её руки в свои. — Ты моя самая близкая подруга и всегда ей будешь. Мне жаль, что я заставила тебя усомниться в этом. — Да не злюсь я уже. Сначала конечно злилась, даже очень, но потом решила, что поговорю сначала с тобой. — Именно поэтому ты накинулась на меня в приемном? — Ну слушай, имею право. Я только что узнала, что у моей подруги есть ребёнок. Откуда вообще? Марин, что произошло за эти 2 года? — Давай так. Мы сегодня заканчиваем вместе, да? — Дубровская кивнула. — Отлично. После смены поедем ко мне, всё обсудим, заодно и познакомишься с Катюхой. Окей? — Значит дочка? — Теперь кивнула Марина. — Ну хорошо, договорились. Пойду работать, да и ты давай подтягивайся. — Ну конечно. Только Нин, я понимаю, что ты итак никому не скажешь, но всё же, никто не должен знать, хорошо? Даже Зима не в курсе, не спрашивай как. — Конечно Марин, я никому не скажу. Только можно один вопрос? — Конечно. — Это его дочь? — Ей не нужно было называть имя, обе поняли, о ком идёт речь. — Да. — Тихо прошептала Нарочинская и уткнулась в колени подруги, тяжело выдыхая. Ей давно нужно было хоть кому-то об этом сказать. Нина больше ничего не говорила, не спрашивала, а лишь гладила Марину по волосам, отмечая для себя, что всё спросит вечером. Идиллия была нарушена ввалившимся в помещение Брагиным, который выглядел, мягко говоря, помятым. — Привет, у вас всё нормально? — Обеспокоенность в его голосе была вызвана картиной, которую он только что наблюдал, ведь выглядела она слегка подозрительно. — Лучше всех. — Язвительно отозвалась Нарочинская, поднимаясь на ноги и отходя к шкафчику. — Да, Михалыч, всё в порядке. Я на пост. И вновь тишина. Поняв, что от Марины он ничего не добьётся, Олег просто начал переодеваться, не задавая никаких вопросов. Голова адски болела, никакие обезболивающие не помогали. — Ты чего такой помятый? Пил вчера? — Раздался сзади знакомый голос с нотками... беспокойства? Да нет, ему явно показалось. — Допустим. — Он резко обернулся, впечатываясь взглядом в обнажённую спину. — Зачем? Знаешь же, что с утра рано на работу. — Надев футболку и накинув халат, блондинка обернулась, ловя на себе восхищенный взгляд. — Хватит пялиться. — Хочу и пялюсь. Это законом не запрещено. — В такой же манере ответил Брагин, закрывая шкаф. — Законом может и нет, а мной запрещено. На этом их диалог завершился. Мужчина покинул ординаторскую, а Марина пыталась привести себя в чувства. Разговор с Ниной был трудным, но вечером он будет ещё труднее, она это знала. — Нинуля, дорогая, ты ничего не хочешь мне поведать? — Брагин запрыгнул на стойку в своей обычной манере и лукаво улыбнулся подруге. — А что ты хочешь от меня услышать, дорогой? — Ну, например, что это только что было в ординаторской? Не поверю, что вы просто так решили посидеть в таком положении. — Поссорились мы с Маринкой вчера, из-за ерунды. Сегодня вот она пришла извиняться, а я уже и не злилась, ну и вот была минутка примерения, пока ты её не нарушил. — Ладно, сделаю вид, что поверил. В этот момент двери распахнулись и в помещение влетели люди с каталкой. — Закрытая ЧМТ, множественные внутренние повреждения, в сознание не приходил, остановок не было. — Нин, я беру. На КТ его, потом в операционную. Нарочинскую зови, тут по её части. Олег удалился вместе с пациентом в тот момент, когда Марина показалась в приемном. — Марин! — Окликнула её регистратор. — Тебя Брагин в операционную звал, там с головой проблемы. — У него? Так тут я не смогу помочь, увы. — Нина лишь рассмеялась, провожая подругу взглядом. Операция шла уже третий час и закачивать хирурги, кажется, не собирались. — Ну, что там? — Брагин, не говори под руку, занимайся своим животом. — Грубо ответила, продолжая изучать голову. — У меня то с животом всё в порядке, а вот этому парню придётся удалять селезёнку. — Ну так делай это молча. — Фу, Марина Владимировна, как грубо. Я же и обидеться могу. — Олег Михалыч, вы не поверите, но я буду только рада. Может хоть обида заставит вас замолчать. Следующие 3 часа операции, к удивлению женщины, Брагин действительно не проронил ни слова. Она вообще удивилась, что он так умеет. Выйдя из операционной он так-же ничего не сказал и просто скрылся за дверью ординаторской. — Опять поцапались? — Спросила Нина, заранее зная ответ на свой вопрос. — Ничего не меняется. — Тихо ответила Марина, опираясь на стойку руками. — Устала? — Безумно. Спина просто отваливается. Я надеюсь ты не передумала, наш вечер в силе? — Ну конечно. Я надеюсь за этот час никого не привезут и тебе не придётся задержаться. — Неа, не придётся. Брагин с Хромовым сегодня в ночную, так что я свободна. — Ну и отлично. Иди отдохни немного, а то совсем на тебе лица нет. — Да, пойду прилягу. Зайдёшь за мной? — Нет проблем. Измученно улыбнувшись, Марина направилась в ординаторскую, ведь кроме неё отдохнуть в тишине было просто негде. В помещении была тишина, на кровати, отвернувшись лицом к стене, лежал Брагин. И судя по всему он не спал. Женщина присела на диван и громко выдохнула, почувствовав крайне неприятное жжение в районе поясницы. Руками начала разминать, но особого эффекта не было, спина продолжала ныть. — Брагин, ты что, серьёзно обиделся? Ответа не последовало, ни один мускул в мужском теле не дрогнул. — Ладно, молчи дальше. Марина прилегла, взяв со стола свой телефон и увидела новое сообщение от няни, а в нём фотографии Кати, которая решила порисовать не только на листе, но и у себя на лице, да и кисточка видимо ей не приглянулась, потому что все детские руки были в той же краске, что и лицо, бумага и стол. Женщина невольно заулыбалась, смотря в сверкающие от счастья глаза дочери. Она широко улыбалась, демонстрируя шикарные ямочки. Те самые, которые она узнавала из тысячи. И достались они Кате явно не от неё. Время пролетело незаметно, нейрохирург даже успела задремать, но из царства Морфея её выдернул громкий голос Нины. — Нарочинская, подъём! Давай, давай, вставай и поехали. — Тише ты, там Олег на кровати спит. — Женщина встала с дивана и направилась к шкафчику, чтобы переодется. — Не сплю я. — Хриплым голосом ответил Брагин и встав с кровати подошёл к чайнику, чтобы заварить кофе. — Михалыч, прости, это я тебя разбудила? Я просто думала, что Маринка тут одна, не заметила тебя. — Всё нормально, Нин. А вы куда собрались, дамы? — Мы к Марине едем. Пить вино, обсуждать какие мужики козлы и делиться последними сплетнями. — Вобщем вечер планируется продуктивным. — Рассмеялась Марина уже облачённая в свою одежду и с сумкой в руках. — Пошли? — Да, конечно. — Удачного дежурства, Олег Михайлович. — Улыбнулась нейрохирург, сделав акцент на отчестве. — И вам хорошо провести время, Марина Владимировна. — А про меня, я смотрю, все забыли? — И вам, Нина Дмитриевна, тоже прекрасного вечера. Приглядывай там за Нарочинской, а то она пить вообще не умеет. — Да-да, Брагин, кто бы говорил. Покинув наконец ординаторскую, а после и больницу, женщины сели в машину Марины и направились к её дому, обсуждая по пути операцию, на которой сегодня они с Брагиным пропали на 6 часов. Припарковавшись у дома, они покинули машину, забирая с собой пакеты из магазина, в который заехали по дороге. Квартира встретила их полной тишиной, что было в целом странно для помещения, где находился ребёнок. — Мариночка, привет, я уже хотела тебе звонить, ой... — Женщина запнулась, увидев, что нейрохирург пришла не одна. — Здравствуйте. — Широкая улыбка тут же озарила лицо няни. — Лидия Ивановна, это Нина, моя лучшая подруга. Нин, это Лидия Ивановна, самая лучшая няня в мире. — Ой, ну что ты, в самом деле, засмущала меня. Ниночка, приятно с вами познакомиться. — И мне очень приятно. — Так, мне уже надо идти. Катюша уснула не так давно, я её накормила и подгузник свежий надела, так что спать она будет долго. — Спасибо вам большое, до завтра. — Да завтра, Мариночка. — Какая милая женщина. Ты где её нашла? — Спросила Нина, как только няня покинула квартиру. — Не поверишь, соседка. На 2 этажа выше живёт. Я как-то помогла ей очень, мы разговорились, я узнала, что она работу ищет, а я тогда как раз няну искала, предложила ей, а она с радостью согласилась. Ну и вот. Ниразу не пожалела, она потрясающий человек. — Это я уже заметила. Ладно, пошли на кухню. Как хорошо, что ты осталась в той же квартире. Столько воспоминаний с ней связано. — Это точно. Ставь пакеты на стол. Здесь было очень многое. Спустя 10 минут продукты были разложены по местам, а женщины приземлились на диван в компании двух бокалов красного полусладкого. — А теперь я готова тебя слушать. И расскажи мне пожалуйста всё, чего я не знаю. — Твёрдо проговорила Дубровская, смотря в глаза подруги. — Ну что ж, началось всё, как ты знаешь, 3 года назад. Всё, что происходило между нами тогда, ты прекрасно знаешь, но вот кое что я всё же от тебя скрыла. За 3 недели до твоего дня рождения я рассталась с Хаевым, это ты знаешь, и что он меня ударил, ты тоже знаешь, но вот ты не знаешь о том, что тогда первым делом я поехала не к тебе. Тогда я оправдала это тем, что к Олегу ехать ближе, и всё такое, хотя мозг мой прекрасно понимал, что не поэтому я туда еду, а потому что только с ним чувствовала себя в безопасности. К счастью для меня, дома он был один, грозился набить морду Хаеву, что, кстати, потом и сделал, хотя я предупреждала, что это опасно, он мог убить его просто. Вобщем переспали мы тогда, а после я испугалась и сбежала. К тебе. Зачем я это сделала, понятия не имею, но потом очень сильно об этом пожалела. За пару дней до твоего дня рождения я узнала, что беременна. Сомнений, что это ребёнок Олега не было, ведь за последние полтора месяца секс у меня был только с ним, Хаев постоянно в "командировках" тогда пропадал. На твоём дне рождении я решила рассказать все Брагину. И не только о беременности. Я пьяная была, наговорила много гадостей про Лену, хотя может и трезвая сказала бы тоже самое, а потом в любви ему призналась. А он, сказав лишь "Застегнись, замёрзнешь", ушёл. И как потом оказалось, сделал предложение этой корове. Ты представляешь? В тот же день. Он буквально растоптал меня в тот момент, но я даже представить не могла, что может быть хуже. О том, что он женился я узнала на операции, чуть не расплакалась прям там. Взяла себя в руки, сразу после пошла к Зиме и уволилась. Уехала в Питер, не желая видеть никого. На этом моменте я должна попросить у тебя прощения, тогда, честно говоря, я вообще не подумала о тебе, что ты будешь переживать. Мне было так адски больно, что в голове была лишь мысль "поскорее бы уехать". На следующий день я улетела и все эти 2 года прожила в Питере. Работала в частной клинике, у знакомого отца, поэтому Брагин и не смог меня найти, у них вся информация о сотрудниках скрыта. Потом родила Катюху и поняла, что ещё хуже, чем было тогда, может быть. Первые полгода для меня были адом. Я банально не справлялась с ней. А то, как сильно она похожа на отца, добивало меня ещё больше. Пришлось, конечно, взять себя в руки, ведь я понимала, что мы с ней вдвоём друг у друга и сейчас я как никогда ей нужна. Дальше стало проще. Когда ей исполнился год, мы вернулись сюда, а через 3 месяца я вышла на работу, по личной просьбе Зименской. Вышла бы и раньше, но никак не могла найти няню, поэтому приходилось придумывать глупые отговорки, чтобы Вера Георгиевна не догадалась. Ну вот, как-то так. — Марин... — Больше ничего не сказав, Нина лишь крепко прижала к себе блондинку, утыкаясь носом в её волосы. — Я даже представить боюсь, как сложно тебе было. Ты невероятно сильный человек, ты такая молодец, что не сдалась. Я горжусь тобой, правда. — Нинка, ты там че, рыдаешь что-ли? — Марина подняла глаза на собеседницу и увидела слезы в глазах той. — С ума сошла что-ли? Ну-ка прекрати. Сейчас же всё хорошо. У меня есть прекрасная дочь, отличная няня и потрясающая подруга. Жизнь налаживается. — Да, но... — Дубровская не договорила, её прервал тихий детский плач, донёсшийся из спальни. — Оп, меня зовут. Секунду. — Блондинка удалилась в комнату, а через несколько минут вышла уже не одна. — Так, спать мы отказались, так что, тётя Нина, давай знакомиться. — Обернувшись, Нина замерла, встретившись в большущими карими глазами, которые внимательно её изучали. — Нет, ну копия Брагин. — А я тебе о чем. И характером такая же. Упрямая до ужаса. Катюх, пойдёшь к тёте Нине на ручки? — Ответом, который девочка дала не отрывая взгляда от регистратора, был лёгкий кивок. — Иди ко мне. Какая красавица. От мамы совсем ничего, ну как так Марин? Спасибо, хоть причёской не в Михалыча пошла. — Женщины рассмеялись, наблюдая как Катя внимательно изучает Нину с помощью рук и глаз. — Хотя знаешь, нос у неё всё-таки твой. — Думаешь? — Уверена. Марин, ты вообще собираешься говорить ему, что у него дочь есть? — Честно? Нет. А смысл? Нам хорошо вдвоём, у Олега тоже давно своя жизнь. Не хочу трогать старые раны. Я итак недавно отошла от всего, что произошло, так что лучше не стоит. — Ты же понимаешь, что это неправильно? Если бы он тогда узнал, то никогда бы на этой Лене не женился, знаешь же. Да и тогда он сделал это тебе на зло. — Ну, раз ему не хватило того, что я полностью открылась ему, чтобы не женится на ней, то какой смысл? Не знаю Нинуль, сложно это всё. Очень-очень сложно. Сначала я хотела ему сказать, но потом он сам же напрочь отбил у меня это желание. — В смысле? Ты так и не рассказала мне, что произошло на той операции. — Не на ней, а после. Он пытался со мной поговорить, я отказывалась, пытался узнать, где я была. Но знаешь, последний его вопрос просто вывел меня из себя. "Почему ты уехала?" Я была просто в бешенстве, послала его. Он как будто издевается! Сначала он делает предложение моей подруге, сразу после того, как я ему в любви призналась, а потом спрашивает, почему я уехала. Ну не придурок? — Придурок, ещё какой, не спорю. Я вообще удивлена, что ты говоришь с ним после всего, что он сделал. Я бы, наверное, не смогла так. Снова повторю, что ты очень сильный человек. — Она меня такой сделала. — Кивнула Марина на малышку, которая начала засыпать, обнимая Дубровскую крохотными ручками. — Если бы не Катюха, я не знаю, что со мной было бы. Она мой главный стимул жизни. А у тебя то, что изменилось за это время? — Да, как-то ничего. С Женькой у нас всё идеально. Ты представляешь, я почти уговорила его завести ребёнка. На работе тоже всё по прежнему, но это ты и сама видела. — Да, Склиф конечно вообще не изменился. Как будто не было этих двух лет, вот правда. Так, кажется кому-то пора назад в кровать. — Улыбнулась Нарочинская и аккуратно взяв дочь на руки, понесла её в спальню и уложив в кроватку вернулась назад к Нине. — Слушай, ты вообще никак не рассматриваешь перспективу того, что у вас с Михалычем может что-то получится? Ты вообще его любишь ещё? — Люблю. Ты даже не представляешь насколько. Но я боюсь снова довериться кому-то. До ужаса боюсь. Я с трудом вышла из всего того, что получилось после прошлого раза, так что уж говорить о новом... — Мариш. — Взяла её руки в свои и посмотрела прямо в глаза. — Не нужно всего бояться, ладно? Оставь то, что было в прошлом. Я понимаю, это сложно, но нужно жить дальше. Я говорю не только о Брагине, тебе нужно кого-то найти, нельзя всю жизнь быть одной, боясь довериться кому-то. Пообещай мне, что не поставишь на себе крест. — Обещаю. — Искренне улыбнувшись, ответила нейрохирург. Остальное время они провели за болтовней обо всем и ни о чем. Около двенадцати Нине позвонил муж, спросить, когда её забрать. Женщины же решили, что на сегодня хватит и через полчаса Дубровская отправилась домой, а Марина ушла спать, думая о том, что ей сказала подруга. А подумать нужно было о многом.