She is not mine

По всей комнате разлилась мелодия мобильного звонка, которая вообще не воспроизводилась в доме месяца три. И именно она вернула Ника в настоящее время, заставляя вспомнить о нынешнем бытие. Грызла жалость, это только воспоминания.. Но зато какие. А ведь иногда они могут доставлять нам радость. Или же наоборот: боль, настолько сильную, что перекрывает моменты счастья. На данный период времени, Костылев ощущал и то, и другое одновременно. Переборов огромное нежелание общаться с кем-то, но все же в душе надеясь, что увидит её имя на экране, Николай взял в руки телефон. Раздосадованный вздох, и все же он решил поднять трубку, раз взял мобильный в ладони. - Алло. - Привет, Колян, это Ромча. Помнишь, ты меня просил кое-что достать? Так вот, я нашел для тебя самый лучший товар, уже везу. Буду у дома минут через десять. Как и обещал, он ровно в назначенное время сидел у Костылева, выкладывая дурь на стол. Чего только у этого человека не было, Ник знал, что, обратившись к Роману, тот достанет всё и ничего не распиздит остальным. И последнее играло очень важную роль. Ему не хотелось, чтобы об этом кто-то знал. Да и мужчина сам не ожидал, что когда-нибудь начнёт таким заниматься. - Если честно, - начал знакомый, - я был в ахуевозе от того, что именно ты просишь меня о таком. Нет, я ничего против не имею, но прежде спрошу: знаешь, что делать? - Доводилось видеть. Худощавые пальцы взяли один из пакетиков кокаина. Глаза всё рассматривали его и рассматривали, как будто в желаниях было что-то там разглядеть. В мыслях он снова задавался вопросом, как докатился до такого. Хотя, в принципе, и так уже понятно. Память жутко просела, тот не помнил почти ничего, забывал поесть и даже элементарную потребность в туалете. Душу затянула черная пелена, Коля не мог больше выносить эту боль, она не отпускала его, затягивала всё сильнее и разрезала на части. У него не было сил и желания ходить по врачам, тем более просить о помощи у кого-то из близких, которые наверняка без особых стараний запихнули бы его в дурку. А там ещё хуже, его будут ломать уже физически, доведя в конце концов до состояния абсолютного овоща. Оставалось одно: наркотики, пусть даже не тяжёлые. Особого привыкания вызвать не должны, но отрицать его возможное появление тоже не стоило. Расплатившись с продавцом и проводив, мужчина незамедлительно ушёл за зеркалом, которое послужит площадкой для действий. Подушечки пальцев пощупали вещества через ещё не открытый пакетик. Костылев чувствовал небольшие кристаллики, всё как положено. На купюру номеналом в пятьдесят рублей посыпался белоснежный порошок, он не был похож ни на что, все эти высказывания были стереотипными, а значит— полной хернёй. Верхняя часть бумажки накрыла нижнюю, в руках блеснула кредитка, позже опустившаяся на всю эту постройку. Плавные движения, до этого времени существовавшие комочки дробились, превращаясь с остальным в однородную консистенцию. Половина дела сделана. Положив зеркало набок, Ник высыпал наполнение кюпюры на отражающую линзу. Ранее использованная карточка сделала пару дорожек, пальцы скрутили бумажную купюру в трубочку. Один край приставлен к ноздре, второй на начало наркотического вещества. Движение вперёд, окончательный вдох. Кокаин проник в организм, расходясь по нему через различные пути. Остановиться и подождать не было в планах Коли, поэтому следом пошла и вторая порция. Сейчас станет лучше, сейчас всё пройдёт, только это витало в голове. Туловище откинулось на спинку стула. Пара минут. И вот оно. То, чего так долго ждал... Конечности тихо дрожали, язык отяжелел, губы пересохли, сознание изменено. Голова запрокинулась, зрачки смотрели в потолок. Особых трипов с галюцинациями можно было не ждать, хотя ощущения и без того в самом деле необычные. В одну секунду Николаю захотелось рассказать обо всем, не взирая на рамки приличия. Порошок дико развязывал язык, такого не скроешь. Установив макушку в прежнее положение, он решил представить какого-то человека, Ник желал быть услышанным, хоть пустотой, которой готов был придать форму. Сейчас она его не осудит и даже думать о таком не будет. Внимание сконцентрировалось на определенной точке, мужчина долго решался, что за внешность ей подарить. За пять минут работы разума удалось выстроить фигуру. Перед ним стояла полупрозрачная Анастасия, похожая своим ньюансом на духа. Призрачная фигура Креслиной скрывалась за рубашкой Костылева, которую когда-то девушка по-утрам накидывала на голое тело. Пушистые, ещё не расчесанные волосы уходили вниз по талии, можно было подумать, что она только проснулась. Наклон, тело облакотилось на стойку, поддерживая опору руками. Нежный взгляд направлен прямо на него, девушка готова внимать сказанное. Волнение содрагало, а новое состояние души дополняло нынешнюю концепцию. - Я люблю тебя,- голос блондина подрагивал, ещё один сюрприз от прихода был ему вручен, - и мне очень стыдно за свое состояние.. Хотя, как мне кажется, так даже лучше получается перенести это дерьмо. Я хочу извиниться за всё, что не смог сделать для тебя. Положив огромный болт, ушёл в себя, не позволяя подойти и помочь. Видел, как ты страдала от своей беспомощности, слышал, как плакала, но не мог утешить. Мне было стыдно за то, что твой мужчина — тряпка, не взял себя в руки, когда нужно было. Я— тварь, трусливая, конченная скотина, не хватило смелости даже посмотреть в твои глаза, - на слизистой выступили слезы, но Коле даже не хотелось их сдерживать, он желал показать внутреннее состояние, - У меня огромные проблемы, которые передал отец.. почему не рассказывал? Боялся за тебя, за то, как ты это всё перенесёшь, если вообще.. И даже.. Это правда не шутки. Начал жёстко параноить, не выходил сам из дома и не хотел выпускать тебя. Все начали считать меня тираном, извергом, абьюзером, слышал ваши телефонные разговоры.. Знаешь, не буду удивлен, если и ты стала в это верить, ведь причины такого поведения раскрыть даже не мог. Я не мог позволить, чтобы эти люди что-то сделали с тобой. Вот, ты ушла, моё сердце ломается, голова ходуном, не знаю, где ты и что с тобой. Думал, как смогу избавиться от этих ублюдков, чтобы остальные потом не отгребли, и.. План есть, но перед этим хотел бы увидиться, дав указания. Настенька, лунный свет мой, - тело Николая приподнялось, сдвигаясь поближе к Насте,- Без тебя, я — ничто в своей жизни, ты даришь мне надежду и даже больше. Сделаю всё ради твоего блага, чтобы была счастлива. Мы встретимся, я упаду в ноги и буду вымаливать прощение до того момента, пока не сможешь снять с меня кандалы виновного. Креслина улыбнулась, именно так, как она это умеет делать, искренне, нежно. Данный знак лёг маслом на чувства Костылева. Ладонь потянулась к женской щеке, образ развеялся, словно его тут никогда и не было. *** На кнопке звонка в дверь кто-то яростно держал палец и, видимо, не собирался отпускать, пока ему не откроют. Мужские руки быстро смели всё, что лежало на столешнице, затем пряча в небольшой настенный кухонный шкаф. Пальцы на скорую уложили волосы, подушечки потерли веки, зубы покусали бледные губы. За дверью стояла Оля. Сестра. Волосы темного оттенка, что завиты в кудряшки, небесно-голубой костюм, каблуки лодочки и макияж жены бандита из 90-x. Выглядело безусловно эффектно, в этом вся девушка. - Ну привет, мертвец Ник! - обняла брата, - ты так изменился.. Мягко говоря не в лучшую сторону, а проще говоря стал похож на дядю Васю из второго подъезда, что беспросветно бухал, - взяв того за плечи, рассмотрела лицо парня. Но делала она это беззлобно, почти любя. Красные глаза, синяки из-за бессонных ночей, исхудалый, больной на вид. Неплохой наборчик успел сколотиться. - Ну ты хоть бреешься, - приободрившись, похлопала его по щеке. Не дожидаясь приглашения, чтобы войти, сделала это сама, откидывая в коридоре с ног туфли. - М-да, давно тут видимо не убирались.. - провела пальцем по пыльному подоконнику. - Ты что-то хотела? - Да, по твою душу я, вот. Приехали к родителям, семейные выходные, все дела. А поскольку ты тоже член нашей семьи, - усмехнулась, - то должен там присутствовать. - Никуда я не поеду- спокойный ответ, Ник уже направлялся на второй этаж. - Ой, да брось! Эта Настя того не стоит, - взяла обручальное кольцо русой, - и вообще, какая тебе жена, если ты её даже прокормить не можешь? Вон какая худющая. - То, что ты полная, не значит, что она слишком худая, - остановился наверху. - Да ты смотри какое маленькое колечко! - показала круглую прорезь, - вот то-то вы наверное и повздорили. Холодильник на замок, а ключ с собой. Пыталась предупредить, ей богу, от беды, то есть от тебя, уберечь желала! Оля ничуть не изменилась, разве что подросла и немного увеличилась в размерах. Но это ей явно шло. А вот характер всё тот же, немного скверный, любящий подшутить так, что можно даже не на шутку знатно обидеть. - Если решила надо мной поиздеваться или довести, то спешу огорчить, до тебя это уже сделали. Приходи через месяцок-другой, авось повезёт, - скрылся за углом. Ольга закатила глаза, мигом поднялась туда и зашла следом за ним. Всё до тошноты пропахло табаком и другими непонятными запахами, чьё происхождение доселе неизвестно. - Фу.. ты хоть когда-то проветриваешь этот недо-притон? - нараспашку открыла окно, - И вообще! Не кури хотя бы на кровати, - забрав у Николая из рук сигарету, кинула в кружку с давно остывшим чаем. А после, подойдя к шкафу, достала какую-то дорожную сумку, без разбору начиная складывать туда все вещи. Колины, Настины, не особо волновало. - Ты можешь успокоиться? - блондин сделал паузу, пристально наблюдая за ней. - Я всё решила, так будет лучше для тебя. Это наша помощь. - Ахуеть, помощь! А где вы были раньше? Где вы были, когда меня с крыш ловили совершенно незнакомые люди? Правильно, вас это не волновало, так что будь добра, оставь сумку и уходи отсюда нахер. - Мы не виноваты. Ты сам полез в этот омут, хотя мог прекрасно справиться.. - она пыталась найти какое-то оправдание, чтобы не чувствовать вину. Но не выйдет, этому не было и не будет оправдания. - Неужели, я настолько безразличен? - Коля как-то рефлекторно поднялся, пошёл в сторону шатенки. - Нет, не безразличен, ты очень важен для нас.. Чем ближе был Ник, тем дальше она отходила, но не долго. Вскоре спина упёрлась в шкаф, не давая больше ступить ни шагу. Костылева в ловушке, как мышка, которую сейчас настигнет злая, голодная кошка. - Лгунья, всегда все врут мне, ты тоже от них не отличаешься. Костылев стоял почти вплотную. Это моральное давление, которое он поддерживал своим взглядом, убивало Олю сильнее, чем физическое. Сжимая в руках футболку, и не желая открывать глаза, чтобы не заплакать, она молчала. До того момента, как рука парня взяла женскую ладонь и поместила на его же грудь, ближе к сердцу. - Столько всего пережил за это время, мне больно, я теряю себя. Просто посмотри во что превращаюсь, если не уже, - заставил сестру взглянуть на себя, - скрась всё своим признанием, либо же уходи. Уходи и остальным скажи, чтобы забыли дорогу сюда, - спокойно продолжал речь. Именно на данной ноте Ольга не выдержала. Пальцы разжались, роняя вещь на пол. Горло разрывалось растерянным криком, пока из глаз ручьём выкатывались жаркие слёзы раскаяния. Солёные, они убегали по щекам, обжигая кожу. - Настолько загонялись, что совсем забыли о тебе. Я всё время на работе, до поздна засиживаюсь в офисе, разгребая отчёты. Родители, то с дачей возятся, то с внуками, это ужас.. Мы не могли выкроить даже пары минут, чтобы позвонить и поговорить с тобой, спросить, как самочувствие. Всё ли у тебя хорошо, а если нет, то попытаться вырвать из этого. А ты.. ты всегда был рядом в трудную минуту, поддержал тогда, когда все готовы были отказаться от меня. Но я люблю тебя, братик, хочу наверстать упущенное, прости меня и дай глупой такой шанс, умоляю. Девушка отбросила всю эту пафосную оболочку, раскрывая вид на настоящую себя. Хрупкую, нежную и эмоциональную натуру, вот она — Оленька Костылева. Милая, такая родная, самая лучшая и неповторимая. Без лишних, да и ненужных на этот промежуток времени слов, Николай притянул её как можно ближе, обнял, крепко-крепко. Так, как это случалось у них единичными вечерами неожиданных откровений. Губы коснулись волос сестры, а рука успокаивающе прошлась по спине. Сердце-ледышка тихонько таяло, начиная биться, становиться живым, людским. Руки сжались на мужской футболке, оставляя мятые следы, слёзы пропитывали её плечевую часть. - И я тебя люблю, - блондин смягчился, - даже не представляешь, насколько сильно. Но, думаю, что скоро тебе предстоит возможность узнать.. А, и, мне кажется, когда ты подуспокоишься, то можно будет навестить наших старичков. Брюнетка неспеша подняла голову, блондин провёл пальцами по её намокшему лбу, убирая с него волосы. Большие голубые глаза смотрели на Ника, вот он, тот самый старший брат, стоит перед ней, точно десять лет назад. - Т-ты когда-нибудь меня в могилу сведёшь такими откровениями, - мягко оттолкнув собеседника, Оля приходила в прежнее состояние, смахивая с щёк запястьем остатки своего эмоционального порыва. - Ох, по идее, это я должен был сказать, - ухмыльнулся, наклонился, поднимая вещь с пола. - Всё, онанюга, поехали, там шашлыки без нас съедят, аки саранча прожорливая. Ровное шоссе вело машину путников к соседнему загородному посёлку. В окнах авто мелькали розовые лучи закатывающегося за горизонт солнца. Оно провожало их в добрый путь, не отставало ни на секунду. Звезда ласкала своим светом щёки, уходило на лоб, потом к рукам, груди. Приятно согревало, доходя до глубин души, так, что хотелось улыбаться, просто до бесконечности растягивая уголки губ. Женская ладонь взяла мужскую, после кладя её на коробку передач, выводя машину на следующую ступень скорости. Мимолётный взгляд в его сторону, надежда на поднятие настроя этого молодого человека. Ответный взор не застал себя долго ждать, тело расслабилось, уста вывели в свет истинный, беспричинный смех, отдающий ребяческими нотками. И сразу видно, стареет лишь тело, душа остаётся молодой до самого последнего вздоха. Душа — она венец творения природы, а может даже рук Божьих. Ведь как иначе объяснить эту невероятную, самую главную составляющую живого организма, её наяву и не потрогаешь, но тем не менее можно ощутить. Ощутить сердцем, протянуть его невидимые пальцы, провести и попытаться понять. Но не каждому это дано, понять не то, что чужую, а хотя бы свою, родную. Только тот, кто добьётся этого, может называть себя по-настоящему душевным человеком, заниматься исцелением других затерявшихся, выводя в гармонию с самим собой. - Как же приятно смотреть на такого тебя. Радостного, как прежде, - Ольга вернулась глазами к опустошённой дороге, но всё же продолжала сжимать его руку, так же крепко, как и прежде. - Сам не верю в то, что ещё способен на подобного рода эмоции. Точно возвращаюсь в прошлое, такое необыкновенное, с капельками нежного белого свечения, окидывающего комнату в зимние вечера. Шатенка в приятном раздумии закусила губу, пока в голове всплывали виды снежных горок, узоры, покрывающие ледяные окна. И скользкий лёд, тот самый, на котором они катались после школы, положив под животы свои портфели. Мороз кусал нос, щёки и даже уши, когда они снимали без разрешения шапки, а потом болели, приходя домой промокшими до нитки, с хлюпающими внутри сапогами. А потом их отогревали, укутывая в одеяла, засовывая ледяные ноги в тазы с горячей водой. Насильно обмазывая барсучьим жиром, напаивая молоком с содой и мёдом, которое хотелось выплюнуть в первые же секунды, до самой последней капли. - Да вы Пушкин, мой дорогой. Не чувствуете с ним родство? - мимолётно улыбнулась. - Хах, ну какой из меня Александр Сергеевич? Это так, небольшие рассуждения простого человека. - Нет, ты не простой человек. Разве обычные люди могут творить так, как ты? - Конечно не могут, что за глупости? Каждый человек создаёт что-то своё, особенное, не похожее на на то, что делают другие. Любая личность вкладывает частичку себя в своё дело, этим каждая работа и отличается, тем, что в ней заключена полная отдача совершенно разных людей.