Баскетбольные каникулы

      Этим летом было особенно жарко, но баскетболисты не сдавались и готовились к соревнованиям из всех своих сил.       Тренер баскетбольного клуба школы Сейрин, Рико Айда, нашла шикарную путёвку в один лагерь. Жильё обходилось почти даром, зато обещали горячие источники, тренажёрный зал, море в десяти минутах ходьбы от комплекса и приятных соседей.       Администратор пообещал, что соседи действительно собрались приятные, и все четыре домика будут заняты молодёжью.       Довольная Рико тут же стряхнула со своих парней деньги и вот, в семь утра по токийскому времени, они все стояли на автобусной остановке.       Точнее стояли не все, Куроко спал на скамейке в обнимку с Кагами, который прижал его к себе, как кот — любимую игрушку.       Остальные отчаянно зевали, протирали очки, но мужественно стояли.       Автобус опоздал на полчаса, и они — тоже.       Ехали они целый день и очень устали. Куроко и Кагами так и проспали весь день в автобусе, а как приехали — так были полны сил и жевания играть, но Рико отправила всех переодеться и хорошенько отдохнуть, пообещав завтра особую тренировку.       — Как же хорошо искупать! — заявил Хьюга, ополаскиваясь душем. — Кагами, опять зайдёшь в источник в плавках — убью! Оставь свои американские извращения где-нибудь в другом месте. У нас Япория, поэтому ходи как все!       — Ладно-ладно, — согласился Тайга, стаскивая с себя трусы и поворачиваясь к Хьюге, тряся органом. — Нормально?       — Вполне, — удовлетворённо кивнул капитан, обтираясь и отправляясь к источнику, чтобы окунуться первым.       Каково же было удивление Хьюги, когда он заметил в пару с дюжину силуэтов, которые ругались подозрительно знакомыми голосами.       — Выкинь эту хрень отсюда! — грусаво мурлыкал голос из пара.       — Резиновый крокодил — мой счастливый талисман этого дня, — невозмутимо отозвалась другая тень.       — О нет, какие острые камни! Я попу поцарапал! А у меня ню-фотосессия запланирована на завтра! — всплакнул другой голос.       — Намажь жопу тональником, — рассмеялся хриплый голос.       — Эм? — выступил из тумана Хьюга с полотенцем в руках. — Типа здрассте…       — Привет, привет! — заулыбались соперники сразу из трёх сопернических команд.       — Вот тебе и приятные соседи… — пробормотал Мидорима, переглядываясь с Такао.       — Очень приятные! Я рад! — воскликнул Кисе, потирая поцарапанный зад.       — Радует, что больше никто не прибудет… — резюмировал капитан Имаёши из Тоо. — Все домики заняты.       — На площадку придётся ходить по расписанию… — подытожил Хьюга. — Мы не собираемся раскрывать свои секретные приёмы до соревнования!       — Как и мы! — выпалили Мидорима и Кисе, и их капитаны одарили их недобрыми взглядами.       — Да сколько же вас? — проворчал Аомине, сидящий в тумане на камне, как большой хищный зверь, только очень тощий. — Я вообще сюда ехать не хотел, меня заставили, обещали приятных соседок…       — Ну, с нами тренер… — протянул Хьюга, залезая в воду.       — И с нами менеджер, — кивнул Имаёши.       — А с нами одни мужланы… — протянул Кисе.       — И с нами, — кивнул Такао.       — Какого хрена? — в купальню ввалилась вся команда Сейрин в основном составе.       — О, парни! — улыбнулся Куроко своим бывшим товарищам. — Вы тоже тут?       — Я не хочу с ними купаться! — заорал Кагами, прикрывая полотенцем самое ценное. — Я хочу домой! В Америку!       — Don’t bother, brother! — раздалось сзади на непонятном языке и Тацуя приобнял названного брата, совершенно не прикрываясь полотенцем. Но тоже нося кольцо на шее. — It’s fine!       — А вы чё тут забыли? — все уставились на англоговорящего игрока из Йосен. — Только не говорите, что и вы прибыли всей командой!       — Нет, тренер захотела отдохнуть и взяла нас двоих за компанию, остальные остались в городе, — пояснил Татсуя, похлопав Кагами по плечу и направляясь к источнику, в котором варилось тел двадцать.       — Двоих? — по воде пробежала крупная рябь. — А кто второй?!       — Купашки! — во двор выскочил лиловый великан и с разбегу плюхнулся в центр источника, окатив всех волной брызгов.       — Ацуши-чан, тут так нельзя… — попытался вразумить товарища Тацуя, но тот его не слушал.       — О, блаженство! Тёплая водичка! — кричал Мурасакибара, плеская горячей водой в остальных. — О, Кисонька, Мидорушка, Курокушка, Аоша, вы все тут! Только Акаши не хватает!       — Акаши болен, — сообщил Мидорима, — ему нельзя на источники. И в ванную нельзя, и в душе моется не больше пяти минут. И он слишком далеко живёт.       — Да всем плевать, без этого шизика лучше… — откликнулся с камня Аомине.       — Так… — смущённо подполз к забору Идзуки. — Говорите, ваша тренер тоже с ними?       — Не подсматривай за тётей Араки! — громко крикнул Мурасакибара и все перепугались, что по ту сторону перегородки их будет слышно.       Но никто из женщин не прибежал бить морды и, осмелев, парни проковыряли пальцем дыру в заборе. Первым к ней приник Такао, затаив дыхание и прикрыв пах рукой.       — Н-нет… не будем… -— побледнев, он отпрянул от дыры.       Всем стало интересно, что же он увидел, и все тут же принялись смотреть в дыру, охая и ахая, смущённо краснея и пугаясь.       Когда подошла очередь Касамацу. Тот нервно икнул.       — Какая же у тренера жирная жопа… — сглотнул он. — Кто ж знал, что тренерский состав будет вместе купаться в женской купальне?!       — А сисек не видно… — обиженно пробормотал Такао. — Все в купальниках…       — Было бы на что смотреть, — фыркнул Аомине, всё также сидящий на камне. — Эй… Тецу… Тецу?! — он выловил бывшую тень из бассейна, где он отмокал в гордом одиночестве, покраснев как рак и пуская пузыри.       — Я отнесу его остыть, — сообщил Аомине, взяв друга на руки.       — Это почему — ты?! — тут же наехал на него Кагами, потрясая самым болтающимся органом от возмущения. — Он теперь мой партнёр!       — Пока ты подглядывал за жопой Такеучи, Тетсу чуть не утоп, я его отнесу! — стоял на своём и на камне Аомине.       — Отдай, — пытался вырвать стройное тельце из крепких тёплых рук Кагами. — Он мой теперь!       — Иди дальше на жопу Такеучи пялься, — огрызнулся Дайки.       — Не нужна мне эта жирная жопа! — ревел во весь рот Кагами. — Я Куроко хочу!       — Не дам! — кричал синий.       — А ну пошли нафиг! — нависла над ними страшная лиловая тень. — Я отнесу Корокучку. С дороги. А то раздавлю! — авторитетно заявил он.       Пока два зверя стояли растерянными по колено в воде, а Куроко пускал слюни от перегрева, ситуацию спас Киёши, который умыкнул парня с рук товарища, и быстро унёс в предбанник, где обтёр прохладным полотенцем, напоил водичкой и сделал массаж, которому его научила тренер.       — Спасибо, ты настоящий рыцарь! — вяло улыбнулся Куроко, растекаясь лужей по дивану и задрав лапки.       — Отдыхай, маленький… — погладив голубые волосы, Киёши отправился в купальню, намереваясь ещё немного прогреться, прежде чем идти в комнату.       В источнике царила буря: все ругались друг с другом, Мурасакибара методично макал двух зверей в источник, любуясь красной и синей макушкой, пока те пускали пузыри и поднимал наверх, когда пузыри кончались.       Скоро ему надоело и он отправился топить Кисе и Мидориму, также размеренно макая их, пока и они ему не надоели.       Хьюга ругался с Имаёши, но в какой-то момент оба устали меряться талантами и отошли в сторону мериться пиписьками. Судя по их громким воплям — и здесь силы были примерно равны.       Никто в этом переполохе даже не обратил внимания, как Вакамацу мацал Касамацу под лакучей ивой.       Киёши честно пытался навести порядок. Но какое там, когда у Мидоримы отобрали его счастливого крокодила (пока его топил Мурасакибара), Кагами тряс Тацую за плечи и требовал признать победу, Кисе ныл уже о оцарапанных плечах (заполученными, когда его топили с Мидоримой), Аомине валялся у бамбукового фонтанчика, лениво играя с ним, Коганей сидел на коленях Митобе, глядя огромными кошачьими глазами на всех и готовый на всех намяукать…       И тут произошло неожиданное…       — Hi there! Nice water? — в купальню вошла женщина в одних трусах, держащихся на тонких верёвочках, одна из которых грозилась развязаться и оставить обладательницу в чём мать родила.       Все уставились на колыхающиеся прелести и бассейн залился красным и белым в равной степени.       — You mad! Baka! — в один голос закричали Кагами и Тацуя, бросаясь прикрывать своего любимого тренера.       — My boys… I’m so horny… — радостно заявила Алекс и смачно засосала сначала офигевшего Кагами, а потом ещё не пришедшего в себя Тацую.       Все с интересом рассматривали, как Кагами закрывает грудь женщины, а Тацуя подвязывает её купальные плавки.       Алекс была пьяна и изъяснялась только на неразборчивом английском, поэтому большинство не поняли ни слова.       Как дальше пояснил Кагами — она отошла в туалет, верх купальника оказался ей мал и потерялся, а потом она запуталась и пошла на голоса.       Кагами с Химурой укутали тренера в полотенце и увели в домик, который заняли Сейрин, потому что сама Алекс не помнила, где остановилась, а Тацуя с Мурасакибарой и тренером жили при Шутоку.       Куроко пришёл в себя в полной темноте.       — Очнулся? — ласково прорычал довольный голос.       — Аомине! Как я рад, что ты тут! Сам не дойду… — пробормотал Куроко, чувствуя, как у него кружится голова.       — Эх, Тецу… Где твои шмотки? — спросил Дайки, включая свет.       Поморщившись от яркого света, Куроко описал одежду и, получив шорты и майку, быстро оделся и прыгнул на руки друга.       Так Аомине и донёс его до домика, где уже сидели братья и их тренер. Точнее — лежали. Алекс была не просто баскетболисткой, но и превосходным бойцом, и сейчас, завалив Кагами на лопатки в постель, наседала на нём и целовала. Судя по его реакции — он и не хотел сопротивляться, а Тацуя, чуть осмелев, принялся гладить женщину по голой спине.       Куроко и Аомине мигом покраснели и прокрались в большую мальчишескую комнату, где их ждал сюрприз:       На кровати лежали две фигуры, обнимались, целовались и довольно вздыхали.       — Вот поэтому я и не люблю лагеря… — изрёк Аомине, опуская Куроко в постель. — Ладно, дальше сам, я пошёл… — сделав ручкой, он вышел в окно, чтобы не мешать троице в зале, и быстро отправился в сторону домика Тоо, но там его ждало то же самое:       Мало того, что Имаёши с Хьюгой зажали Сакурая и интенсивно жамкали за самые чувствительные места, так в другом помещении Вакамацу жарил Касамацу, зажав ему рот, чтобы особо не кричал.       Аомине уже надоел этот разврат, и он отправился в главное помещение, где располагались столовая, банное отделение и теле-зал, но и там, в каждом помещении, он находил уединившиеся парочки и троечки.       Больше всего его смутило, когда он застал своего тренера вместе с тренером Йосен.       Нет, он не сомневался, что эта волевая тётка приехала сюда в поисках приятных ощущений, да и его тренер был красивым мужиком, но… Взрослые люди, а заняли стеклянный стол в видео-зале… Как так можно?       Понимая, что нигде не будет покоя, Дайки отправился в спортивный зал, где развалился на мате и уснул.       Первая ночь прошла бурно, на завтра у многих всё болело и тренировки шли из рук вон плохо.       Рико честно не понимала — почему.       Да, она всю ночь болтала с тренерами Шутоку и Кайдзё, многому научилась у них, что-то новая дала им, много говорили о папе, и просто прекрасно провели время в кафетерии, но что происходило с командой? Все в синяках, царапинах и засосах… Вроде бы девушек тут всего ничего, а столько геев в одном месте просто статистически быть не может.       Глядя, как все роняют мяч, Айда решила не занимать зал, и отправила всех бегать по лесу, памятуя советы папочки.       Из леса команда вернулась через три часа, вместо отпущенного им часа. Синяков прибавилось, как и засосов с укусами, парни выглядели заметно усталыми.       Покачав головой, Айда отправила всех в душ, а сама пошла в зал, совещаться с другими тренерами.       Как выяснилось, явление было повальным. Большая часть спортсменов имела следы бурной ночи и плохое самочувствие, и все разводили руками.       — Я не знаю, как с цепи сорвались… — пробормотал тренер Кайдзё. — Ладно Кисе ещё с его модельной манией, но остальные… такие приличные были… Морияма так и вовсе всегда для девушек играет, и тут он…       — И у меня, — кивнул тренер Шутоку, — даже серьёзный Мидорима весь в царапинах. Вот уж не подумал, что он тоже…       — У нас это обычное дело, — пожал плечами тренер Тоо. — Предпочитаю парням дать спустить пар так, чем если они будут агрессировать с кем-то извне.       — У нас железная дисциплина, — отрезала тренер Йосен. — Но согласна, у моего Химуры тоже следы весёлой ночи. Но это всё эта Алекс… кстати, а где она?       Все недоумённо переглянулись. Последний раз они видели американку ещё вечером в купальне, а с тех пор так и не встречали.       — И вот… мои парни тоже все в пятнах… — грустно произнесла Рико. — И что делать? Запрещать же не поможет?       — Может, провести лекцию по половому воспитанию? — предположил тренер Тоо.       — Если бы вы могли, вы бы уже провели эту лекцию у своих, а вон они какие, похзор на каждой игре! — отрезала тренер Йосен. — Категорически против!       — Может, попросить их так сильно не кусаться? — предположила Рико.       — Может, купить им презервативов? — предположил тренер Шутоку. — Только не хватало, чтобы они заболели чем-то…       — Отличная идея! — поддержал его тренер Кайдзё.       Пока тренеры думали, что делать с бурной юностью своих спортсменов, те вовсю отдыхали друг с другом, и не только.       Если некоторые парочки были устоявшимися, как Коганей и Митобе, то большая часть баскетболистов жаждала экспериментов и уже на второй день активно распространяла свой интерес на другие команды.       Имаёши и Хьюга зажимались в углах при каждой встрече, а потом быстро шли в скрытное место, чтобы никто не увидел, кто сверху, что их бы очень удивило.       Идзуки и Такао, пользуясь своими способностями восприятия, нагло зажимались везде, где не было свидетелей.       Оставшись без партнёра. Мидорима искал утешения в объятиях Кисе, который тоже остался без партнёра, потому что Касамацу не вылезал из-под Вакамацу, и был счастлив.       Но вообще Кисе развлекался со всеми, кто был не против, а отжарить эту жёлтую модельку хотел каждый второй, так что Кисе только и успевал как смывать с себя чужой пот, и был искусан с головы до ног.       Единственный, кто категорически от всего отказывался — это был Мурасакибара. Он говорил, что ему лениво напрягаться, если это не баскетбол, и лучше посидит себе, конфет пожуёт, с лягушками потрындит о жизни.       Лягушкам его темы были неинтересны, и при виде лиловой громадины земноводные тактично делали ласты, уплывая куда подальше.       Подальше сидели Куроко и Аомине, читая мангу. Это лягушкам было поинтереснее и они внимательно слушали диалоги юношей, пока те говорили. Стоило им начать издавать странные звуки — лягухи и отсюда валили.       Кагами прятался от Алекс, которая его уже завтракала. Оставив любимого тренера на «брата», он просил убежища во всех домиках, и там ему давали. Ну, не просто так, а за скромную плату натурой, но пары минут неудобства на пару часов спокойной жизни были пустяком по сравнению с ненасытной американкой.       Целых три дня лагерь лихорадило бессердечными половыми связями, но любовь к баскетболу была сильнее, и на четвёртый они всё-таки стали нормально тренироваться.       Мурасакибара и Тацуя тренировались в паре, иногда им помогала Алекс, и Кагами опасался за конфетно-чипсовое детство лилового великана, зная свою тренершу, но та словно и не обращала на него внимания, продолжая зажимать любимого ученика на каждой поверхности.       Рико и Сацуки большую часть свободного времени проводили вместе. Они уже насмотрелись на мальчиков во всех возможных положениях, и их уже слегка мутило от томных стонов или жарких поцелуев в коридоре.       — Такое впечатление, что мы попали в какую-то хентайную мангу… — пожаловалась Сацуки. — И почему они на нас не обращают внимания?       — Честно говоря — совсем не хочется, особенно после того, как они ещё с кем-то… — она содрогнулась, как вспомнила губы Кагами, после того как он просил убежища в домике Шутоку, и уединился в шкафу с капитаном Тайске.       — Да… И мне кажется, что Тетсу тоже… — грустно поджала губы Момои.       — Да, — грустно кивнула Рико. — Кажется, единственный полноценный девственник — Хаякава, он так орёт и серьёзно подходит, что его все стороной обходят… — она покачала головой и спохватилась. — И… я.       — И я, — добавила Момои, машинально пожмякивая грудь. — Вокруг одни пидорасы! И Тетсу — самый главный пидорас! — она шмыгнула носом, с силой сжав свою грудь.       — Я всё слышал, — из-за угла выскользнул Кагами, воровато озираясь. — И Куроко ни разу ещё не… — он покраснел, понимая, что в этом определённо проиграл своему другу.       — Как так? Он не девственник, я явно вижу! — заявила Рико, ударяя себя кулаком в грудь. — Сомневаешься в моих аналитических способностях? — грозно насела на него девушка.       — Я просто говорю, что знаю, иначе он бы не страдал запорами, и тошнит его слишком часто…       — А чего его тошнит? — в один голос поинтересовались девушки.       Кагами мужественно умолчал истинную причину и промямлил что-то о непереносимости какого-то продукта, а не всей стряпни этих двух.       Решив, что не смотря на усталость, он будет готовить, Кагами отправился узнать у Митобе, составит ли тот ему компанию при готовке на всю команду, и тот безмолвно согласился, радостно улыбаясь тому, что теперь они будут нормально питаться.       Страсть уступила место романтике, и теперь воркующие парочки прятались под деревьями и кустами, в самых тёмных углах и нежничали, клянясь в вечной любви и дружбе…       Точнее, это так казалось Рико и Момои, остальные считали, что они просто разделяют любовь к баскетболу, поэтому в ход пошли такие фетиши как спортивная форма, мячи и страстные оргии в зале. Использовали даже кольцо, опустив его пониже.       Тренерам, казалось, всё было до лампочки. Они заперлись в видео-зале и бухали каждый вечер, но Рико не пускали к себе. Алекс, отчаявшись искать любимых учеников, которые прятались в домиках Кайдзё (Кагами) и Шутоку (Тацуя), обнаружила сбежавших от всех тренеров Харасаву и Араки в подвале и присоединилась к ним, отмечая, что японки целуются отменно.       Тем временем опечаленный Киёши гулял под луной и собирал ромашки с лютиками, плетя их них венок.       Он надеялся, что будет также весело, как обычно, а вот как получилось…       И Джюнпей от него отдалился, прилипнув к другому капитану… Или же это Имаёши прилип к Хьюге?       Конечно, между ними была исключительно тесная дружба с привилегиями, но Теппею было очень обидно, что его партнёр уделяет ему слишком мало времени.       Думая о цветочках, он набрёл на другого ночного одиночку.       — Любит, не любит, любит, не любит… — бормотал под нос лиловый великан, дёргая лепестки ромашки.       Далее бормотание стало неразборчивым, и он отбросил оборванную ромашку, принимаясь за следующую.       — Что, результат не порадовал? — осторожно спросил Киёши, присаживаясь рядом.       — Ай… какой результат? — задумчиво спросил Ацуши, обрывая лепестки. — Мне просто нравится что-то дёргать, не о ком думать… — смущённо буркнул он. — А ты чего тут шляешься один?       — Да… не хочу я этих оргий… — тяжело вздохнул Теппей. — Мои колени не выдержат ещё и этой нагрузки…       — А мне — скучно… — протянул Ацуши и протянул собеседнику шоколадку. — Держи Киёшенька…       — Ки-киёшенька? — удивился Теппей, но шоколадку взял и даже открыл. — Мы же не знакомы…       — Ну… ты миленький, маленький… Тебя не хочется давить. А кого я давить не хочу — тех я называю миленько… — расплылся в улыбке Мурасакибара. — Но ты не думай, в игре я тебя раздавлю! — он грозно рыкнул.       — Ещё посмотрим… — усмехнулся Теппей, жуя шоколадку и думая над своим описанием. — У тебя листик в волосах… — он вытащил из лиловых волос маленький зубчатый листок, вертя его за черенок.       — А у тебя — шоколад на губах… — заметил Ацуши. — Сам вытирай, мне лень.       Они замолчали, нарушая тишину и вопли сверчков хрустением шоколадок и чипсов. Изредка издалека доносились стоны и крики, иногда даже знакомые, что смешило или смущало в зависимости от ситуации.       — Ужасные каникулы… — печально усмехнулся Теппей, аккуратно собирая мусор в пакетик. — В прошлом году было лучше…       — Да… — кивнул Мурасакибара. — В прошлом году я перешёл в другую школу и не было никаких дурацких вылазок. Хорошо, что тут мне достаточно с Химурочкой немного побросать мячик, а не нужны эти унылые командные тренировки… — он зевнул. — Спать хочу. Но в домике Мидорик с Кисулей шумят, и ихний капитан вечно кого-то валит… — он потёр глаза. — А у вас?       — Ну… Только одна парочка чмокается… — грустно протянул Киёши.       С одной стороны он был рад, что Митобе и Коганей только целуются и обнимаются, но без Хьюги это его удрочило.       — Можно я посплю у вас? — жалостливо протянул Ацуши и, на лету поймав комара за крылья, грозно обратился к нему: — Слышь, кровосос, я тебя раздавлю! — и тут же исполнил обещанное, задавив того.       — Ну, пошли, если там только они… — печально произнёс Киёши, вставая.       Через парк они шли спокойно, и в вестибюле было на удивление тихо, но когда зашли в комнату…       Митобе и Коганея не было, их койки были пустыми, зато на кровати Куроко дёргалось одеяло и слышались стоны призрачного фантома.       — Кхм-кхм! — покашлял в кулак Киёши. — Я тут это… спать собираюсь… Вы скоро? — он решил не уточнять, кто там под одеялом, надеясь, что и не узнает. Образ невинного милашки-Куроко рушился на глазах.       — А… Киёши? — раздался бодрый голос Тетсуи, полны эндорфинов. — Да, мы почти… — его рука под одеялом скользнула по спине неизвестного партнёра, который беззвучно трясся, видимо от хохота.       — Быро кончайте, а то раздавлю, — сонно пробормотал Ацуши, глядя на ряд двухярусных коек. — Где мне лечь? Спатеньки хочу! — он оглушительно зевнул.       — Ой… Привет, Мурасакибара… — Куроко только сейчас заметил громадину в темноте. — Да-да, мы быстро…       Ацуши залез на указанную Теппем кровать, поджав свои длиннющие ноги, но не уснул. Киёши присел рядом, раздумывая, можно ли лечь в постель Хьюги, или же чью-то ещё… Вон, Коганей с Митобе всё время спят вместе, можно занять постель одного из них…       Через пару минут Куроко протяжно застонал, а его партнёр низко зарычал, и они рухнули на простыни, всё ещё закрывая неизвестного одеялом.       И тут Теппею стало грустно. Даже вон, у Куроко кто-то есть и, видимо, он ему очень важен (по рычанию он догадывался, что это не девушка), а у него… Никого нет. Может, стоило Идзуки или Кагами поймать и предложить им?       Но как предлагать такое? Если с Джунпеем они как-то сами пришли к этому за долгие ссоры и объятия, то здесь же… Не с соперником же? Он не мог так…       Куроко едва слышно перешёптывался под одеялом с партнёром, и Киёши стало ещё печальнее.       — Мы выйдем… — пробормотал Тетсуя, вылезая из постели и натягивая шорты. — Одеяло позже вернём.       — Ага… — протянул Теппей, провожая их взглядом. То ли ему казалось, то ли ноги партнера Куроко были темнее и волосатее, чем у Кагами… Но темно и он не был уверен в пугающей догадке…       Стоило двери закрыться, как сильная рука схватила Железное Сердце и притянула к себе.       — Т-ты… чего? — перепугался Теппей, дёрнувшись от такой внезапности. Он даже не заметил движения сильного и быстрого великана.       — Тыц… Не раздавлю… — пробормотал Мурасакибара, мягко обнимая его. — Я не могу уснуть без своей дакимакуры, а тут спать не с кем, все извращенцы… Поспи со мной, Киёшик… — он прижал парня к себе нежнее, накрывая одеялом.       — Л-ладно… только не дави… — перепугался Теппей, но не зря его прозвали Железным Сердцем, и вскоре, расслабившись, он уснул.       Только выйдя из комнаты, Куроко заметил, что Аомине забыл свои шорты у него в постели. Решив, что никто не будет разбираться, чьи это типовые шорты с дизайнерской биркой, они решили забрать их завтра и отправились спать на чердаке, как в свою юность в Тейко.       — Ты же обещал, что никого не будет… — укоризненно прорычал Дайки, подсаживая Куроко на крышу и жамкая за зад.       — А я откуда знал, что Киёши притащит Мурасакибару? — устало выдохнул парень, помогая друзу взобраться по стене. — Кто мог предположить такое, а?       — Полюбому ж узнали… — пробормотал Аомине, пролезая в слуховое окно домика Тоо. — Тут, кстати, есть две дрыки в потолке, можем посмотреть, кто внизу…       — Спасибо, я хочу поспать, завтра тренировка… — пробормотал голубовласый.       — Эх, Тетсу… — Аомине забрался в спальный мешок и поманил к себе юношу. — Иди сюда.       — Угу… — Куроко скользнул к нему, накрываясь одеялом, и позволил себя обнять, прижимаясь спиной к тёплой груди. — Прямо как в средней школе… — усмехнулся он.       — Ага, но только тогда и мысли не было выебать тебя… — промурлыкал Аомине и лизнул шею юноши.       — Хрен тебе, ты слишком нетерпеливый… Как-нибудь… потом.. возможно… — смутился Куроко.       — Значит, уже — «возможно»? — страстно уточнил Дайки. — Уже не категоричный отказ?       — Ну… Всем так нравится, думаю тоже опробовать… — неусверенно пробормотал Тетсуя. — Всё… Спокойной ночи… И не трогай мою задницу… Смущаешь…       — За свои действия во сне не ручаюсь… — мурлыкнул Аомине и быстро уснул, поглаживая парня по голове.       На следующий день наконец-то все серьёзно приступили к тренировкам и даже организовали дружескую игру Шутоку и Тоо.       Остальные сидели на трибунах, активно следя за игрой.       — Ай, Аоминчик тормозит… — пробормотал Мурасакибара, сидящий рядом с Химурой, который сидел возле Кагами. — Ну, как можно такого было не заметить… — он потёр голову. — Всё-таки без номеров разобраться, кто где — трудно… А все имена запоминать — так хлопотно… хоть одни в белом, а вторые в чёрном, иначе бы запутался…       — Давай, Мидоримочка! — кричал из первого ряда Кисе, одной рукой размахивая пуффендуйским шарфом (сегодняшний счастливый талисман Рака), а второй — поглаживая бёдра Касамацу, который в свою оречедь мацал попку своего аса.       — Размажь их, Аомине! — орал Кагами. — Будь мужиком! Я тебе не прощу!..       Хьюга просто умилённо таращился на Имаёши.       Митобе, Коганей, Фурихата и Хаякава поддерживали Сакурая, который от переживаний извинялся уже за каждое движение.       Идзуки болел за Такао, мысленно желая ему пукнуть в лужу.       Морияма теперь понимал, каково девушкам, ради которых он играет, ведь сегодня для него играл Суса, и это напряжение чувствовалось очень сильно.       Но игроки не сдавались, Мидорима забрасывал мяч за мячом через всё поле, эффектно делая ручкой, а Аомине бросал как попало, но всё равно попадал, даже когда неловко растянулся на шнурке Киёши Мияджи. Теряя равновесие, Аомине бросил мяч неизвестным финтом, и тот угодил прямиком в корзину.       Игра окончилась со счётом 183:194 в пользу Тоо.       Все были в восторге от такой напряжённой игры, поддерживали друзей, и были счастливы.       Но когда они сели ужинать, то стало понятно, что не обошлось без вмешательства девушек…       Поскольку две команды играли, две другие готовили.       Кагами и Митобе готовили на Сейрин и Тоо.       И, пока они отвлеклись, девушки, не сговариваясь, накидали полезных добавок на свой вкус.       Для себя и Шутоку готовили Кайдзё, а именно — Морима и Хаякава.       А после ужина, все туалеты были оккупированы жертвами женской заботы.       Аомине был крепок не только духом, но и телом, но и его понесло.       — Тут занято… — резюмировал он, проверяя кабинки Сейрин, ибо в Тоо уже давно всё заняли.       — И тут занято… — заметил он, вламываясь в домик Кайдзё.       — И здесь… — это было в Шутоку.       — И тут… — он уже в общие туалеты сунулся.       И вот, он вспомнил, что видел хороший сортир на отшибе, куда иногда бегали стеснительные Кисе и Мидлоррима, и решительным шагом направился туда.       Стеснительные там и оказались, но совершенно не затем, зачем применяется туалет.       — А ну пошли отсюда, пидорасы! Ща обосрусь! — вырвав дверь с креплений, Аомине махом вышвырнул обоих голубков и, стянув шорты, прикрыл дверь и наконец-то смог больше не сдерживать буйства организма.       — Фу, как грубо… Аоминочка, у меня синяк будет, а ещё я упал и ссадил ножку…       — Я вылечу твою ножку своими поцелуями… — страстно заверил его Мидорима.       — Пошли нахуй отсюда, пидоры, не мешайте! — рявкнул Дайки, расстроено отмечая, что телефон остался в домике Сейрин, а почитать и нечего...       Полночи промучившись с животами, Тоо и Сейрин наконец-то легли спать. О сексе и мысли ни у кого не было, и Имаёши, оставшись без любви, отправился на общую кухню, сделать себе свой дежурный бутерброд.       Не включая свет, он открыл холодильник, вытащил продукты и преступил к приготовлению своей гомеопатии:       Разрезав целиком булочку, он сдобрил её майонезом, накидал листьев салата, немного тунца, немного копчёного мяса, немного тофу, немного сардин, малость водорослей, сдобрил красной икрой и залил сверху майонезом.       И вот, как только он поднёс ко рту долгожданное лекарство от всех невзгод, сверху раздалось грозное:       — Я раздавлю твой майонез! — и сильная рука схватила со стола бутылку с соусом. — Нехрен жрать по ночам!       — Эм… Весь ужин пошёл коту на сраку… — равнодушно выдохнул Имаёши, принимаясь жевать бутерброд, запивая его молоком.       — А нечего всякую дрянь жрать… Вон я ем конфеты и чипсы, и всё норм… и растишку пью… — поправился Мурасакибара, жуя конфету. — А мойнез — он вредный и противный. Прямо как ваши лизания с половиной команды.       — Это лучше, чем давить насекомых и рвать всё на части, — фыркнул Имаюши, пытаясь поймать убегающий майонез ртом, но потерпел неудачу и обляпал грудь.       — Ты не понимаешь, я — садист, я так субля… сбля… блямс… Короче — замещаю, — пояснил он, забыв умное слово. — Либо давлю мусор и паразитов, либо — людей. И тебя сейчас хочется раздавить! — грозно проворчал он.       — Спокойной ночи… — доев бутерброд, Имаёши отправился спать, радуясь, что они не поерались.       Оба домика сладко спали, постанывая во сне от экспериментов с добавками.       На следующий день Сейрин и Тоо были такие зелёные, что им было назначено мирное лечение природой, прогулками, зелёным чаем и внеплановым походом в источник.       Шутоку пришлось снова играть, на этот раз с Кайдзё, и Кисе только и делал, что копировал всех из Тоо, углядев вчера их новые приёмы. Копировал до мелочей.       — Простите-изивините! — выпалил он, когда на него пёр Мияджи, которого уже игра с Сакураем вчера достала.       — Кисе, я тебя выебу с особой жестокостью… — грозно пообещал Киёши из Шутоку, пока Такао бегал за упавшим в корзину мячом.       Тоо и Сейрин вяло таращились на десятку на поле, лишь уже пришедший в себя Кагами со своим братом и Мурасакибарой относительно живо следили за игрой и выкрикивали с трибуны, но совсем не ободряющие лозунги:       — Шутоку мазилы!       — Кайдзё ничего не делают!       — А у Мидоримы писюн очень длинный! — присоединился ко всеобщему веселью Ацуши и не понял, почему все на него шикают. — А у Кисы ляжки как у порноактрисы! — добавил он.       Затыкать его никто не вздумал, а то вдруг — раздавит, поэтому пытались перекричать, и в итоге Рико собственноручно уволокла обоих братиков с площадки, а Киёши тактично увёл Мурасакибару подальше, сказав, что от его воплей у спортсменов животы сводит.       Тот поверил и сидел на противоположной стороне поля с Теппем, периодически переспрашивая у него имена других игроков и выдумывая новые обзываловки, которые сыпались из него также, как чипсы из его пачки, которой он размахивал, осыпая Киёши картофелем, как лепестками роз, что было символично, чипсы были томатными, поэтому очень красными.       Матч окончился с полным разгромом Шутоку: 102:215.       Мидорима одарил Кисе таким взглядом, что стало понятно, что у кого-то сегодня будет очень болеть попа, а о фотосессиях на ближайшие три недели придётся успешно забыть. И дело вовсе не в баскетболе, а в поведении этого наглого парня.       Мурасакибара с Киёши срылись подальше, чтобы тренер Араки не надавала им по сраке, как выразился сам Ацуши.       Рико и Момои пытались исправить вчерашнее массовое отравление и на сей раз совершенно не лезли в готовку, лишь потому что писали подбадривающие лозунги. Не обошлось без соперничества.       Вдохновенная дразнилками Мурасакибары Рико написала плакат «Размажьте Тоо, как сопли по стенке», а Момои — «Сейрин сосёт нашим!».       Когда игроки после ужина увидели плакаты, то поняли, что девушки всё знают.       После краткой экскурсии в домики друг друга, команды разошлись в полной печали.       — Ну откуда они знали, что я сосу Шоичи? — сняв очки, Хьюга вытирал слёзы, вися на плече Кагами.       — А я — половине команды… — смущённо пробормотал Кагами.       — И я не удержался против Сусы… — смущённо потупил глазки Идзуки. — И Сакурай такой лапочка…       Митобе многозначительно промолчал, и Коганей высказался за обоих:       — А вот мы — совсем нет!       Все перевели взгляд на Куроко, хотя никто и не подозревал его, но ждали ободрения.       — Ну… Интересно же… — развёл тот руками и все расстроено застонали.       Такой подставы от призрачного игрока они не ожидали.       В то же время в комнате Тоо:       — Это точно намёк! — рычал Имаёши. — Намёк, что когда закончилась резина, кто-то умный обляпал все стены в трёх домиках и общем доме! А ну, чтобы завтра закупили двадцать пачек, чтобы нам пришлось краснеть!       — Д-да, простите… — выдохнул Сакурай. — Я схожу…       — Тебе столько не дадут, Аомине… Пойдёшь с Кагами, — приказал капитан.       — Я не хочу с Кагами! — буркнул Дайки. — Я хочу булочку! Лучше… С Ацуши пойду, он вон какой здоровенный, кто увидит детскую лыбу на его физиономии под потолком, и завешанную чёлкой?       — Ладно, иди с Мурасакибарой, — согласился тренер. — Мы должны доказать, что у Тоо есть честь и мы уважаем соперника! Мы не будем теперь размазывать сопли по стенам!       В то же время Сейрин решили, что тут уже ничего не поделаешь, а радовать любовников надо, так что они ничего менять не стали, но и идти помогать — тоже, все чувствовали себя хреново.       А потом они вместе отмокали на источнике, вяло ворча, обсуждая игру, предполагая те или иные исходы и критикуя всех и вся.       Уснули сегодня все спокойно, всё ещё не пришли в себя.       Но в домиках Кайдзё и Шутоку слышались стоны и вздохи, как и в основном доме…