Любовь с привкусом крови

Артём проснулся часов где-то через 5. Тогда уже была глубокая ночь, а я всё сидел на кухне и пил чай. Ни в одном глазу. Так окрылённо я себя не чувствовал никогда, ведь, наконец, на мои чувства, вроде, ответили взаимностью. В животе всё порхали бабочки, а я, кажется, впервые за долгое время чувствую себя, можно сказать, каким-то счастливым. Вдруг, он появился в дверном проёме и, облокотившись на косяк, прищурившись, смотрел на меня и мне пришлось оторваться от своих мыслей. –Ты всё ещё здесь?–его вид был максимально потрёпанный и болезненный, мешки под глазами, а вместо волос гнездо. –Нет меня здесь. У тебя галюны уже, так что кончай пить. –Очень смешно. –Артём закатил глаза и подошёл к раковине. Наклонившись к крану, он включил воду и начал её захлёбывать огромными глотками. Наконец напившись, он выпрямляется.–И, то, что было сегодня... –немного помедлил, не зная, как лучше подобрать слова. –Да?–я перестал даже дышать. Ждал, что он скажет на этот счёт, как результат анализов на рак. –Ты же понимаешь, что это всё ничего не значит?–для меня это звучало как смертельный приговор. Этого я и боялся. Да лучше бы у меня был рак... –Что?–это всё, что я смог из себя выдавить на тот момент. Я даже на мог поднять на него взгляд. Сука, как же это больно. –То, Арсений. Считай, что это было по дружбе.–он развернулся ко мне и я увидел самое страшное, что могло быть на его лице- равнодушие. Не улыбку, не смех, не злость или отвращение. Он говорил это с абсолютным равнодушием и с полной серьёзностью. Как будто я первая встречная девушка из клуба, согласившаяся поехать к нему, а на утро он не знает, как меня выгнать. Как будто я и вправду для него ничего не значу. –Ты сам то себя слышишь?! Ты серьёзно всё это устроил, а теперь говоришь мне, что все по дружбе?! Друзья так не делают.–в этот момент я действительно был в ярости. И раньше, кажется, я никогда не кричал на него. –Я был пьян, а ты всегда лез первым, так что не нужно сейчас меня обвинять. Я не знаю, что ты там себе напридумывал, но знай, между нами ничего нет и быть не может.–его явно стал раздражать наш диалог и он, зажмурив глаза, глубоко вздохнув и потер их пальцами. Я просто не верил своим ушам, глазам, я не верил всему происходящему. Принимать сказанные им слова было слишком больно для меня. Я подорвался с места и, не зашнуровывая ботинки, вылетел из квартиры. Из моих глаз предательски поделись слезы, но я их совсем не чувствовал и, тем более, не контролировал. Даже не помню, как добрался до дома. Помню лишь, как забежал с ванную и начал умываться. Ледяная вода стекала с лица по шее, с ладоней к локтям, но совсем не помогала. Я поднял взгляд на своё отражение. Что за жалкий кусок дерьма смотрел на меня из-за грязного, заляпанного каплями воды зеркала? Я сам то, на что мне хотелось меньше всего смотреть. Продолжительно вглядываться в зеркало не получается, самого от себя воротит. Это был коктейль из боли и разочарования в самом себе и приправленные ненавистью и отвращением. Мне хотелось наказать себя за то, какой я идиот, за своё существование. Я больше не мог справляться со своими эмоциями, мне просто хотелось как-то избавиться от этой нескончаемой душевной боли. Вдруг, взгляд упал на лезвие, раньше использовавшееся только в бытовых целях, удачно валявшиеся на полке под зеркалом и рука сама потянулась к нему. Мысли путались, сплетались, образуя ком, который разжевать было мне не по силам. Взяв лезвие и натянув рукав худи вверх, я, не думая, провёл им по правой руке. Резкая боль ударила по нервным окончаниям и отдалась в голове. Острый металл легко входил в кожу, плавно разрезая её. Алая жидкость скопилась на порезе скатилась первой каплей крови. Затем вторая. Третья. Кровь медленно стекала по руке и падала на ледяной кафель, штаны, раковину. За первым порезом пошёл следующий. Было больно, но мне это нравилось. Какой же я ебаный мазохист... И так вся жизнь состоит из боли, а мне, как будто, и этого мало, сам себя дополнительно колечу. Как ни странно, но это действительно помогло. Я стал чувствовать себя немного лучше. Всё мои эмоции, вся злость, ненависть и агрессия вышла наружу и я даже почувствовал какой-то облегчение. Впервые за долгое время я смог освободиться от этого всего. Я стал намного пустее и спокойнее. Но стоило ли оно того? Нужно ли было переходить эту грань или я совсем залёг на дно? Подставив руку под струю воды, чтобы смыть кровь, я зажмурился. Она попадала прямо в рану, больно щипала и, смешиваясь с кровью, утекала в трубу. Сходив за аптечкой и вытащив из неё перекись и бинт, залил жидкостью порез. Кожа сразу зашипела и покрылась белой пеной, а я тихо матерился себе под нос от боли. Открыл упаковку бинта и перебинтовал руку. Не то, чтобы у меня это хорошо получалось одной рукой и не то, чтобы я вообще умел это делать, но делал, как мог. После затягивание бинта, он начал постепенно пропитываться кровью и становиться красным. Спустив рукав обратно и успешно забив на кровь на полу и штанах, я лёг на кровать и сразу уснул. Слишком вымотался за этот день. Слишком много за сегодня произошло.