***
«Нацу самый странный парень, какого я когда-либо встречала. Дружелюбие и оптимизм из него так и плещут. Даже когда он попадает в самые неприятные и дурацкие ситуации, он не перестает шутить и улыбаться. Порой я даже не знаю, как на это реагировать. Кажется, ничто и никто не способен испортить его вечно хорошее настроение. Но больше всего меня поразила его… цепкость, что ли. Может, в его семье это нормально, так как он уж очень любит всякие тактильные действия. Держаться за руки, словно малые дети, обнимать за плечи, гладить по голове, играть с волосами. Нацу словно большой ребенок, который искренне хочет дружить, настолько ярко он показывает свои чувства. Интересно, какая у него была жизнь? — Куда мы идём? — удивлённо спросила Хошино, покорно идя за ним в неизвестном ей направлении. Хотя, она скорее была ведомой, ведь Нацу не отпускал её руку ни на секунду. Шёл вперёд словно танк, ведя её за собой. — В кафе, — повернулся он к ней, улыбнувшись, — ты проголодалась? Я — да. Судя по урчанию в твоём животе, ты тоже. Оно и неудивительно. Одними печенюшками не наешься. Ты любишь гамбургеры? Я обожаю! Уверен, они тебе тоже понравятся. — «Гамбургеры? Помнится, мы как-то ходили всей семьёй в подобного рода кафе. В основном, на праздники, вроде дня рождения. Но это было очень давно, ещё когда была жива мама». Заметив вновь ставшее грустным лицо опустившей взгляд Хошино, Нацу, не зная, что делать, начал чуть ли не скороговоркой рассказывать ей о себе. О семье, о жизни, что нравится и не нравится. — «Ого… Не думала, что кто-то может говорить, не переставая, целых пять минут. А именно столько времени мы шли в ближайшее к нам кафе. Но, как ни странно, я не считаю эту часть его характера минусом. Мне даже нравится. Он говорит быстро, но зато интересно. Опять же, не скрывая эмоций в словах и действиях, что выражалось в его активной жестикуляции. Его позитивный настрой и улыбка невольно поднимали мне настроение и прогоняли все мрачные мысли. Всё это вызывало во мне любопытство и желание следовать за ним повсюду, узнать о нём ещё больше. Пару раз я даже улыбнулась и засмеялась. А ещё смущалась. Серьёзно, он словно поставил себе цель сделать из меня помидор. Почему он все время называет меня милой? Я не милая! Я… своеобразная. А ещё я теперь прекрасно освещена во многих, касающихся его, вопросах. Например, сколько раз он ломал ногу, причем, правую». Всю дорогу в кафе, да и когда они уже были внутри, девочка задавала много вопросов, указывая то в одну, то в другую сторону. В такие моменты Нацу чувствовал себя особенно счастливым. Улыбался и с энтузиазмом отвечал на вопросы. Он практически купался в её внимании, даже если это было всего лишь детское любопытство. Но что радовало больше всего, так это, что Хошино постепенно раскрывалась, показывая себя настоящую. Грусть и хмурость на её лице сменились сиянием в синих глазах и изумлением вперемешку с восторгом, которые она не могла скрыть, даже если бы захотела. Он мог с уверенностью сказать, что его миссия выполнена, ведь сейчас перед ним была Хошино из его детства. Ему нравилось ощущать быстрое биение своего сердца, смущаться от её робких улыбок, улыбаться так, как уже давно не улыбался. Но ещё приятней было держать её маленькую, холодную ладонь в своей, крепко сжимая пальцами, видеть блеск в на сей раз живых синих глазах и то, как развеваются её лежащие на плечах волосы, цвета ночного неба. Слушать её тихий, неуверенный, но столь ласкающий уши чудесный голос. Всё было идеально. Ну, почти. — Тебя дома не учили, что нельзя говорить с набитым ртом? Когда я ем, я глух и нем! Ты же мог задохнуться! Будь осторожнее, Нацу! — ругала смущённого, улыбающегося парнишку Хошино, хлопая его по спине. Сейчас она была похожа на мать, что ругает своего непослушного сына, попавшего в беду из-за собственной глупости. — «Теперь буду знать. Так, это дело надо заесть. Где мой гамбургер?» — с этими мыслями Нацу потянулся за очередным, неизвестно каким по счету лакомством, но остановился, увидев, каким ошарашенным взглядом на него смотрит Хошино. — «Что такое? Почему она на меня так смотрит?» — Это уже пятый по счету. Не то, что бы мне жалко, но… — девочка пребывала в полной растерянности, непонимающе хлопая глазами, — ты не лопнешь? — Что? Я когда нервничаю, то всегда ем, ясно? — подмигнул Нацу. — А почему ты нервничаешь? — Хошино непонимающе склонила голову на бок. -»Эм… она, что не врубилась?» — теперь пришла очередь Нацу впасть в ступор. — Это была взятая из мультика фраза. Не нервничаю я, не волнуйся, — засмеялся он, похлопав её по голове. В глазах девочки по-прежнему был немой вопрос. — Из какого-такого мультика? — невинный вопрос и всё то же удивлённое хлопанье ресницами дали понять, что она искренне не понимает, в чём дело. — «А-а-а! Выкиньте меня в форточку! Она что, никогда не смотрела мультфильмы! Хотя… да, тогда в её доме ещё не было интернета, а по телеку таких мультиков не крутили. Её детство было ещё хуже, чем я думал. Кошмар. Вот придем домой и я обязательно ей его покажу!» — Давай, как вернёмся, возьмём ещё больше печенья и вместе посмотрим его? — с улыбкой предложил он. — Давай! — ответом ему была уже по-детски яркая улыбка и кивок. — «Всё шло хорошо, даже очень, до одного момента. Когда мы подошли к храму и собрались уже войти внутрь, мне неожиданно стало плохо. Голова закружилась и начала сильно болеть, перед глазами всё почернело. Даже дышать стало трудно. Всё произошло настолько быстро, что я даже не успела сказать Нацу, что плохо себя чувствую. Ноги словно онемели, и я начала падать. Последнее, что увидела и услышала, это испуганное лицо Нацу и то, как он зовёт меня по имени и просит, чтобы не закрывала глаза. Дальше лишь темнота».***
— «Глупая девчонка! Стоило тебя приласкать, как твоё сердце снова начало оттаивать!» — «Почему? Почему он… хочет меня спасти? Подвергает себя опасности, находясь рядом со мной. Знает, что может умереть в любой момент, но… не боится. Почему он делает это? Почему именно я? Почему именно он?» — «Не думай о нём! Не смей вспоминать проведённые вместе моменты! Забудь его улыбку! Забудь всё, что он тебе говорил! Всё, что ты при этом чувствовала! Забудь, как он выглядит и что он вообще существует! Помни, ты ненавидишь людей! Слышишь? Ненавидишь всем своим естеством!» — «От меня…» — из глаз спящей девочки потекли слезы. — «Одно зло… Но ты все равно…» — «Не смей расслабляться! Ты что, забыла, как тебя унижали?! Вспомни! Вспомни свои страдания! Ненависть! Боль! Злость! Выплесни их на мальчишку! Убей его! Это твой шанс начать свою месть! Ну же, вперёд!» — «Такое… нельзя забыть». — Прошептали бледные губы. — «Я ненавижу этот мир… больше чем кто-либо другой. Но… так получилось…» — её щеки порозовели. — «Что я полюбила его. Пожалуйста, вернись обратно к себе, демон…» Услышав стук в дверь и позвавший её звонкий мальчишеский голос, Хошино ничего не ответила. Накрылась с головой одеялом и повернулась на бок, прижав колени к груди. Взгляд сам собой бродил по комнате, пока, наконец, не упал на семейное фото, стоящее на прикроватной тумбочке. Хошино приподнялась, протянула руку и взяла его. На нём счастливые, улыбающиеся родители, а рядом с ними они — три сестры, три дочери Юки-Онны. — Ты была права, мама, — с улыбкой прошептала Хошино, прижав фото к груди. — однажды я встречу человека, который спасет меня от одиночества.***
— Спасибо, что проводила, Касуми. Дальше я сам, — улыбнулся Нацу проводившим его главе семейства Локсар и Касуми. — Пожалуйста. И прости, что при первой встрече ударила тебя сумкой и вообще плохо о тебе думала. Я думала, ты хотел обидеть Хошино, вот и… — неловко отвела взгляд Касуми, сжимая пальцами запястье левой руки. — Ничего страшного! — хлопнул её по голове Нацу и убрал руки за голову, — я уже про это забыл. Тем более, у меня даже синяка не осталось, — в доказательство своих слов он поднял футболку и показал место, куда его ударила сумка. На нём ничего не было. — А у тебя хорошая регенерация, — с удивлением ответила Касуми. — Прямо как у моей сестры. Я передам ей привет и слова прощания от тебя. И всё же я не понимаю, — девушка грустно опустила взгляд, — почему ты должен уезжать именно сейчас и один? Все волшебники, включая нас, будут жить в одном месте, я права? — кивок, — Так почему бы тебе и Хошино не поехать туда вместе? Мы с отцом поедем за вами, тем более, что сестрёнка Наоми уже там и ждёт только нас. Ты мог бы остаться здесь ещё на какое-то время. — Я так-то не против ещё немного здесь погостить, да только… — Нацу почесал затылок со смущённым выражением на лице, — я буду стеснять Хошино. С тех пор, как мы вернулись, она не выходит из комнаты и даже не отвечает. — Она всегда так делает, когда хочет побыть одна. Для неё это обычное явление, — неловкий смешок. — Ха-ха, ну да. Она такая, — неловко улыбнулся Касей, скрывая этим грусть от того, что не сможет с ней попрощаться. — Всегда прячется за маской, но на самом деле она маленькая, хрупкая девочка, — грустно улыбнулась Касуми, вспоминая времена детства, — моя сестра очень боится. Но однажды наступит день, когда она избавится от своих страхов и научится контролировать свою силу. Не знаю, когда наступит этот день, но, думаю, что, когда вы встретитесь снова, она изменится. Даже если она будет улыбаться и говорить, что с ней всё хорошо, пожалуйста, позаботься о ней. — Хорошо, — кивнул Нацу, пожимая ей руку, — обещаю, что позабочусь о ней. Не волнуйся, Касуми, твоя сестра в надёжных руках. О, а вот и поезд! Я пошёл! Спасибо за всё! До встречи! Помахав рукой на прощание, Нацу зашёл внутрь поезда и сел на свободное место, которых было достаточно. Внутри практически никого не было, кроме него самого. — Здесь не занято? — услышав рядом с собой знакомый девичий голос, Нацу застыл и медленно поднял взгляд. Перед ним во всей своей красе стояла Хошино. Те же синие, до плеч волосы, синие глаза, бледное лицо. Всё как обычно, только сейчас она была без толстовки, под которой скрывалась черная, с логотипом группы «Skillet» футболка. — Давно не виделись, — спокойно сказала она в ответ на его ошарашенный взгляд. — только не говори, что умудрился языком подавиться. — Хоши… Хошино?! — Она самая, — мило улыбнулась она, садясь рядом, — я тоже решила тебя проводить. Считай это извинением за то, что не отзывалась, когда была у себя в комнате. Мне нужно было время подумать. Над очень многим, — при последних словах она опустила голову, скрыв розовые щёки за волосами, — ещё раз спасибо, что спас тогда, на физкультуре. Ты не должен был так рисковать. Знаешь, раньше я никогда ничего подобного не чувствовала. Я жила как обычная девочка, не зная, что у меня есть такая страшная сила, — лежащие на её коленях руки сжались в кулаки, — иронично то, что до этого я мечтала иметь силу для борьбы с хулиганами и прочей несправедливость и, как только у меня появилась эта сила, стала мечтать от неё избавиться. Но сейчас, — она подняла на него решительный взгляд сияющих синих глаз, — я хочу стать сильнее, чтобы исполнить свою детскую мечту — быть героем. — Я рад… — пробормотал опешивший от её столь необычного поведения и решимости Нацу, завороженно смотря в горящие решимостью глаза цвета льда. — Поэтому я ещё раз скажу тебе… спасибо, — её щеки, как и его собственные, порозовели, — я… выйду на следующей остановке. — «После этого мы замолчали. Не обронили ни одного слова за всё время поездки. Отчего-то я чувствовал себя стыдно перед её сестрой и отцом. Это ведь я решил помочь ей избавиться от одиночества, а сейчас сижу и молчу как рыба, не в силах выдавить из себя ни одного слова. И все это лишь из-за того, что она сидит рядом, а её плечо касается моего. Прозвучит странно, но сейчас я этому даже рад. Она очень милая.» — Почему ты так странно на меня смотришь? — из мыслей его вырвал голос смущённой и покрасневшей Хошино, — у меня что-то на лице? — «Черт! Не сумел сдержаться!» Внезапно он ощутил как что-то холодное, но в тоже время мягкое коснулось его щеки, и резко открыл глаза. Этим чем-то были бледные, поцеловавшие его в щёку, губы Хошино. Серые глаза Нацу напоминали два блюдца, а лицо помидор, из ушей шел пар. — Теперь точно поблагодарила, — прошептала она с мягкой, смущённой улыбкой, тоже покраснев. — Пока, — Хошино вышла из поезда и сейчас махала ему рукой, — береги себя, Нацу. Я буду ждать, когда ты исполнишь своё обещание. А если обманешь или предашь, никогда не прощу. — «Это самое грустное прощание в моей жизни». — Нацу молча махал ей, не в силах что-либо сказать, так как его глаза на мокром месте, а щека, которой коснулись её холодные губы, нещадно горит. — «Я же сейчас заплачу». Хошино провожала взглядом уезжающий поезд, махая ему вслед рукой. Ветер развеял её волосы и одежду, смахивая бегущие по щекам слезы. — Спасибо, Нацу Касей. Мой лучший друг, — прошептала она, смотря в сторону горизонта, за которым только что скрылся поезд с розоволосым мальчиком. В следующем эпизоде: Хошино и Джерар лежат на траве, под звездами. Синеволосый мальчик протягивает к нему руку. Девочка рядом с ним улыбается, раскинув руки в стороны, не зная, на что ей больше нравится смотреть. На небо или парнишку. В какой-то момент он встает, обнимает погрустневшую малышку, прощается и уходит. Она смотрит ему вслед печальным взглядом, протягивая руку, пока он окончательно не скрывается с ее поля зрения. — Без тебя, Джерар, смотреть на звёзды совсем не весело.