Реставратор. Миссия: убить Меропу Гонт

Год 2028. В доме Меропы пахнет ванильной сдобой и слегка — целебными зельями. Всегда тепло, светло и уютно. Как же иначе? Ведь у нее часто бывают внуки. Трое дочкиных, уже совсем взрослых. И один еще маленький, долгожданный и уже не чаянный сынок Тома. Все ему некогда, все в делах. Но, слава Салазару, все-таки женился. Вот бы Том-папа обрадовался. Меропа тяжело вздыхает. Один оказался у ее мужа-маггла серьезный недостаток: прожил он намного меньше нее. Уже почти полвека нет его рядом. Но с ней память о нем, и все их прожитые вместе годы будто бы были вчера. «А ты храбрая пигалица», — сказал он в день судьбоносной встречи с оборотнем (на самом деле, истинным ликаном (1), конечно, но с этим она позже разобралась). Так всю жизнь ее и прозвал. А она и не обижалась. «Пигалица» — это же не «замарашка» и не «замухрышка». Это такая маленькая, верткая птичка. Том показывал ее Меропе. Так неприметная, а приглядишься — даже миленькая. Точно, как он ей когда-то ответил. — Как так могло случиться, что я тебе понравилась? Я ведь такая некрасивая, — в очередной раз критически глядя в зеркало, она наконец рискнула задать этот вопрос. У них тогда уже были и Том, и Лиса. Он подошел и обнял сзади. — Во-первых, ты красивая, но чтобы тебя увидеть, нужно сначала прозреть. — Она почувствовала поцелуй в макушку и невольно улыбнулась. Женщина в зеркале вдруг стала свежее и симпатичнее. — А во-вторых, главное не внешность, а какой ты человек. — И что во мне такого особенного? Ну, кроме магии… — Магия ни при чем. Так, приятный бонус. А ты такая вроде бы маленькая, робкая, тебя хочется защищать. Но когда надо, ты настоящая боевая подруга. Надежная. Ты не предашь, не отвернешься, не обманешь. Мне очень повезло… «А уж как мне повезло, Том. Ведь, если бы не тот сумасшедший ликан, ты бы на меня и не посмотрел. И не было бы у нас того года скитаний, полного тревог и неземного счастья. Я ведь все помню, храню в памяти, и как ты первый раз сказал, что мне идет улыбка, и как невзначай заметил: «А фигурка у тебя ничего». Как впервые обнял. Поцеловал. А еще я вполне могла совершить ужасную глупость и подлость — напоить тебя амортенцией. А ты никогда такого бы не простил… Но сложилось все так, как и мечтать не могла». Растроганная воспоминаниями, с печальной улыбкой Меропа медленно опускается в любимое кресло мужа и призывает с полочки его фото. Гладит старыми, узловатыми пальцами родное, молодое лицо. А магия его все же интересовала. Он как-то признался, что поехал ее провожать не только из благодарности. Хотел разобраться "со всей чертовщиной", что вокруг нее творилась. Душу заполняет светлая грусть. Да, он такой — честный и смелый. "Моряк ребенка в беде не бросит". Женщину-то он в ней позже разглядел. Никогда не боялся неизвестного и опасного. А бесчестности и подлости не выносил. Рассказывал, что хотел остаться во флоте после первой войны, да не срослось у него со службой. "Когда война — одно дело, но охранять колонии от местного населения — увольте. Я лучше своим поместьем займусь". А потом была вторая война. Уж сколько Меропа чар в его одежду вплетала, провожая. Как над медальоном ворожила — всю себя выкладывала. Вернулся. Но вот от старости не спасла. Меропа вытирает растекающиеся по глубоким морщинам слезы. Ничего. В последнее время она часто чувствует небывалую усталость. И постоянно клонит в сон. А значит, маяться в разлуке остается уже недолго.