Вселенная необъятна, ну так по крайней мере говорят. Там, где рождаются и гаснут звёзды, там, где во тьме кружит водоворот душ. Куда уходит энергия, всего живого во вселенной. Есть мёртвая звезда, что зовётся колыбелью. Именно там, из стремлений и чаяний, из неистовой веры, рождаются боги.
Он был стар, когда народ которому он дал всё, решил, что больше не нуждается в нём. Живые существа населявшие цветущий мир, решили что всё что у них есть, плод лишь их труда.
И тогда, старый бог заплакал от боли и гнева. Через тысячи лет, после пролитых им слёз, от цветущего мира остались осколки. Планета была мертва. Всю её поверхность покрывал песок, что родился из высохших слёз высшего существа. Жалкие остатки некогда великой расы боролись за выживание, у последнего источника пресной воды.
Но и он отнюдь не был бездонным...
Стокер.
Макс отличался от моего представления о том, как должны выглядеть геологи. Совершенно. Ситуация как с детской игрушкой, ну знаете, с отверстиями разной формы. Так вот, присланный геолог отличался от представления о своей профессии, словно квадратная деталька которую туповатый ребёнок пытается запихнуть в круглую дыру. Геологами были те, кто бывал на Марсе раньше. Заросшие бородами здоровые парни, что были не прочь выпить и погонять с нами на байках. Макс, выглядел как мальчишка ботан. Всклокоченные волосы, тщедушная фигурка и наивные зелёные глазищи за стёклами огромных очков. С первой секунды, я подумал, что это какая-то Земная шутка. Вроде как "союзники" откупились от Марса, вот этим вот. Таким было моё первое впечатление. До момента, когда я понял, что упорнее Макса нет. Несгибаемая воля ютилась в этом невзрачном теле. И он действительно хотел помочь моему народу. Всем сердцем прикипел к марсианским пустыням. И да, он стал мне другом, несмотря на то, что на пути у нашей дружбы стояло совсем другое чувство. Даже дружа с Максом Девидсоном, я не мог понять, что в нём нашла Хелена. Я бы не удивился, если бы она его выбрала уже на Марсе. Но нет, на планету она ступила уже его женой. Невысокая, с копной непослушных светлых волос и голубыми глазами с поволокой. Её доброта и нежность, моментально сделали девушку любимицей в городке. От неё словно исходил мягкий свет, что притягивал марсиан словно магнит. Первыми это почувствовали дети. А Хелена и рада была тому, что малыши собирались возле неё кучками. Пекла одуряюще пахнущее печенье. Каждому было место в её доме. И мне. Жаль, лишь в доме, не в сердце. Думаю, я был слишком честным. Правильным... Бездна, её муж был моим другом! Табу!! Не уводить женщин у друзей! Даже если, женщина предназначена тебе судьбой! Так уж вышло. Сука судьба, сыграла со мной злую шутку. Подарила встречу с той единственной. Отняв возможность с ней соединиться. — Ты хочешь детей? — спросил Макс неожиданно. Мы как раз сидели у огня, ночью, во время очередного выезда. — У тебя есть кандидатура на место моей жены? — я усмехнулся. — Нет, я имею в виду вообще, — мужчина снял очки и прикрыл глаза. — Не. Не перевариваю спиногрызов. Писк, пелёнки, грязь. И пива не попьёшь, когда захочется, — я затянулся, выпуская дым в воздух. — Хелена ждёт ребёнка. — Макс растерянно улыбнулся. — Я не знаю, что чувствую по этому поводу. Мир не рухнул. Хотя, это как посмотреть. Умерла моя надежда, что однажды... — Поздравляю дружище, — я хлопнул его по плечу, а по приезду в поселение, подал рапорт о переводе. Чтобы не рвать себе душу. Я тогда не знал, что этот разговор у костра будет для нас последним. Три долгих года я не видел ни его, ни Хелену. — Там ничего не осталось, Сток, — скривился приятель. Мы как раз подъехали к разрушенному поселению. Жуткая потеря, для мышиной расы. Сотни хороших бойцов и их семьи погибли во время крысиного налёта. Нас оставалось всё меньше. А крысы плодились не переставая. — Соберём всё что сможем. Сам знаешь, с ресурсами туго, — я тряхнул головой в шлеме. До чего мы докатились, бездна! Рейды на пепелища из чужих надежд. Наш отряд звали стервятниками. Именно за то, что подбираем за крысами. Унизительно? Да! Но я как никто знал, как ценны детали, посуда и ткани. Каких трудов стоит создавать всё это, в нашем погибающем мире. Мы обходили домики и вытаскивали на улицу то, что могло ещё послужить. Посуда, кое-какая мебель. И самая большая ценность, детали мотоциклов. Несколько часов изнурительной работы. — Отпусти, щенок!!! — раздался крик одного из ребят. И я поспешил на шум. За ногу бойца цеплялся ободранный ребёнок. Цвет шерсти было сложно разглядеть за спёкшейся кровью и грязью. — В чём дело? — рявкнул я. — Когда обыскивал очередной дом, шлем нашёл, не плохой. А этот вылетел и на меня... — ответил парень. Мышонок смотрел на меня красными глазами и хмурил бровки. — Он твой? — спросил я, поднимая чёрно белый шлем. — Был папин, теперь мой! — сурово выдал пацанёнок. — Хорошо. Мы не берём то, у чего хозяин жив, — я протянул мальчишке шлем. — Ты собери всё что нужно, поедешь с нами на базу, а там, дом тебе подыщут. Ребёнок замотал головой. В глазах появились слёзы, которые он зло стёр. — Не один. А без них, не поеду! — неожиданно твердо выдал малыш. — Веди, — я поднялся. Мы миновали две улицы, когда малыш остановился. Между уцелевшими стенами было возведено укрытие. — И кто там у тебя? — спросил, присаживаясь на корточки. Из темноты на меня посмотрели две пары красных глаз. Эти малыши были ещё младше первого. Все в грязи, в одежде на несколько размеров больше. — Вылезайте, малышня, домой поедем. К подъехавшим подводам я вышел с тремя детьми и чёрно белым шлемом. Мальчишек тут же обступили бойцы. Кто-то наливал горячего супа в кружку, кто-то кутал в снятые с себя куртки. Дети, всегда были ценностью для марсиан. Даже эти ребята, которых в отряд закинули по принципу "умрёт и не жалко" понимали это. Среди жителей Марса сложно было найти равнодушных сволочей. По крайней мере, среди мышей. Мой народ подбирал даже вражеских детёнышей, что уж говорить о своих. — Пришло распоряжение, тебя отправляют в Оплот. — Брагс был как всегда уставший и немного навеселе. — Повышение. Теперь ты там шериф. — А что с прежним? — от напряжения сводило челюсти. — Погиб на выезде. Там весь отряд полёг. Может, слышал, два месяца назад, миссия по поискам залежей очередной фигни? — начальник гарнизона потёр глаза. — Десять наших, плюс Землянин. Мне резко перестало хватать воздуха. Словно кто-то схватил за глотку. — Геолог? — шепнул я. — А? Да, точно. — Брагс поморщился. — Короче, вперёд принимай дела. Я шагнул к двери. — И да, детей с собой бери. Может там, кто их возьмёт, — добавил он. — Я? Детей? — мне резко стало ещё хуже. — Почему я? — Так больше некому. А тут им не место, сам понимаешь, — он достал из-под стола бутылку. — Удачи Сток, пусть Фобос и Деймос будут к тебе благосклонны! Всю ночь мне снился Макс. Он ничего не говорил, только смотрел своими зелёными глазами из-за стёкол очков. Смотрел так, словно был способен понять абсолютно всё. Этот взгляд проникал в самую душу. Утром, подписав документы и собрав вещи, я отправился в комнату, которую выделили детям. Две двухъярусные кровати расположились возле стен комнатушки. Щелкнув выключателем, я нахмурился. Одна тусклая лампочка не давала достаточно света, но даже в сумраке я видел, что кровати пусты. Куда могли деться мышата? Покрывало на одной из нижних коек свисало до самого пола. Я присел и осторожно отодвинул его. Дети спали все вместе. В ворохе из колючих армейских одеял. Рядом с коконом из ткани и шерсти, стоял чёрно белый шлем. — Эй, пацанва, подъём! — прикрикнул я и встал, ожидая пока мышата вылезут. Сначала выбрался настороженный старший, глянул на меня из-под насупленных бровей и свистнул. Лишь тогда младшие тоже вылезли. — Да ты прям командир отряда, — усмехнулся я, опускаясь на корточки. — Имена у вас есть малышня? — Я Дроссель, — кивнул старший. Его шерсть была песочной, чуть темнее моей собственной. — Это Модо. — мышонок указал на малыша с серой шерстью. — А это Винсент, — он кивнул на самого младшего. Последний мальчишка заставил меня вскинуть брови от удивления. Его шерсть была снежно белой, словно у бога, из сказок, что рассказывала мне бабушка. Боги, конечно же, были чушью. Я прекрасно знал, что появление альбиноса, всего лишь сбой в днк. Но чёрт! Не думал, что увижу такой окрас своими глазами! — Я Стокер. Вы едете со мной в Оплот. Главное поселение марсиан, — я подмигнул мальчишкам. Дети поместились в выдвижной люльке моего байка. Собственный небольшой рюкзак я закрепил за спиной. Провожать нас высыпал весь отряд. Парень, который первый встретил Дросселя, протянул мальчишке что-то завёрнутое в тряпицу. — Держи, на свой байк приладишь. Мне её дед подарил когда-то, — он усмехнулся и потрепал малыша по песочным волосам. Дроссель бережно развернул подарок. Бляха в виде мышиной головы с раскосыми, хищными глазами. Осколок прошлого. Эмблема отряда, что перестал существовать очень давно. Борцы за Свободу. Наши предки, которые пытались спасти почти вымерший вид. Я оглядел ребят, что стали мне очень близки за три года. Потрёпанный экип. Но довольные, улыбающиеся рожи. Штрафной отряд. Стервятники. Отринутые умирающим миром. — Я всегда буду вам рад, — кивнул я и прикоснулся пальцами ко лбу, в старом марсианском прощание. Обещая думать о братьях по оружию. Байк взревел. Я обернулся напоследок лишь один раз. Запоминая. Тогда, я ещё не знал, что стервятники погибнут полным составом, ценой жизней пытаясь защитить очередную деревню.****
Мальчишки были тихими и не привередливыми. Ели и пили, что давал. И не разговаривали от слова совсем. Спали, тесно прижавшись, друг к другу. Разговорить удалось только Дросселя. И то, было видно, что он не доверяет никому. — Вы жили в той деревне с родителями? — спросил я тихо. Рыжий поправил на заснувших братьях одеяло и подошёл к костру. — Я да. И Модо тоже, — мышонок присел недалеко от меня. — А Винни родила пустыня. — Чего? — я опешил. — Так мама говорила, она принесла Винни и сказала, что он мой брат. — Дроссель улыбнулся. — Думаю, его кто-то бросил. Мама рассказывала, что у него такая шерсть, оттого что пустыня влюбилась в звёздный свет, и из звёздной пыли родился Винс. Он дар вселенной, всем на Марсе, ради спасения. — Но ты считаешь его братом? — переспросил я. Мышонок протянул мне ладонь с почти затянувшимся порезом. — Мы братья. Все трое. Навсегда, — он кивнул глядя на меня строго. — Бездна! Эта война извратила даже детей!! — не сдержавшись, прошипел я. — С чего бы? — нет, он просто всегда хмурый. Не умеет улыбаться. — Потому что дети в твоём возрасте... Тебе кстати сколько? Четыре? — увидев кивок продолжил. — Дети в твоём возрасте должны думать о шалостях. Об игрушках. А не о том, как быть старшими братьями. — Все мы и дети, и взрослые должны думать об одном — как выжить и сохранить свой мир, — непреклонно выдал ребёнок. — Жесть!! Надеюсь, вы попадёте в хорошую семью!! — повезёт же кому-то. Если он в четыре года такой умный, дальше-то что будет? Я спешил как мог. Хотел быстрее доставить детей в безопасное место. На открытой местности, случись что, мне не уйти. Негативные мысли влекут последствия. Одним словом, нечего было каркать!! До Оплота оставался день пути. Когда вдалеке показалось несколько точек. Я мог прибавить скорости, но проблема в том, что меня уже точно заметили. Пришлось бы гнать без остановок. С малявками на борту, не вариант. — В тех камнях, — указал Дроссель на груду песчаника. — Ты сможешь стрелять из укрытия. — Спрятаться сможете? — спросил я поворачивая к камням. — Да, — он кивнул и перехватил мой рюкзак за лямку. — Только, одеяла нужны, иначе песок потом вытряхивать замучаемся. Пока я вытаскивал и перезаряжал оружие, дети выкопали в песке ямки и улеглись в них, укрывшись одеялами. Поняв задумку, засыпал их песком. — Время взмахнуть хвостом! — сказал сам себе. За спиной дети. Впереди вообще непонятно что. А вот хорошенькая заварушка мне вполне по душе. Три облезлые крысы так и не стали мне достойными врагами. Я расстрелял их без всякой жалости. — Это даже как-то жалко, — сморщился, подходя к байкам. — Даже враги на Марсе, почти вымерли. Где бой до мокрой шерсти и пустых кассет в плазмоганах? — И часто ты сам с собой говоришь? — спросил Дроссель и пихнул ближайший труп ботинком. — И где вас таких умных делают только? — я вздохнул и принялся потрошить пожитки мертвецов. Дети без разговоров взялись помогать. Ничем не проймёшь! Меня, помнится, при виде первого трупа стошнило. И мне, к херам, было четырнадцать!! Улов был не богат. Несколько кассет, оружие и старая карта. Оплот, хоть и носил гордое звание главного поселения, по сути, был той же деревней, только состоящей из нескольких сотен вагончиков. Кажется, правильно они назывались самонастраивымые модули. Ещё пятьдесят лет назад марсианские мыши кочевали вслед за исчезающей водой. Теперь, вода осталась только тут. И вокруг скважины, вырос Оплот. Мы старались не думать, что будет, когда источник иссякнет. Мыши постоянно высылали в разные стороны отряды, в надежде найти ещё источники воды. Чаще, приходилось отбивать их у крыс или псов. Марс настоящего, жесток. Борьба за воду, давно стала войной на уничтожение. Глава оплота, встретил меня радушно. Им, как и три года назад, был мой приятель Джер. — Я уж думал, ты сгинул в пустыне, пожри тебя бездна! — воскликнул он, и мы стукнулись кулаками. — Не дождёшься! — я улыбнулся. Было приятно видеть, что парень, с которым мы были дружны с детства, здоров. — Как это случилось? — спросил, зная, что он поймёт. — Напали, захватили, кого смогли, живьём, выстроили всех на песке и контрольный в затылок, — он вздохнул. Дверь модуля отворилась и на пороге показалась девочка. С серой шерстью и чёрными как смоль волосами. — Твоя? — я приветливо помахал малышке. — Карабин. Три года, а серьёзная, вся в мать. — Джер улыбнулся. — Ровесница дочери Макса. — Кстати, я тебе тут малышню привёз. Трое, побратимы, — сообщил я. Выражение лица Джера мне не понравилось. Вот просто и сразу. Это напряжение в глазах. — Мне некуда их деть, — он почесал затылок. — Никто не возьмёт сразу троих. Их же воспитывать нужно в связке. Готовая тройка. Но... У меня нет для них наставника. Все опытные ребята погибли в тот день. — Совсем никого?? — к горлу подкатила тошнота. — Один есть, — он улыбнулся. — Теперь. — Нет! — я замахал руками. — Какие мне дети? Да как я с ними буду... — Ты справишься, — раздалось снизу. Я посмотрел на неизвестно как появившегося рядом Дросселя. — Твоего мнения я точно не спрашивал! — это надо такое выдумать?? Свалить на меня малышню. — Чего ты психуеш? Днём за ними есть, кому присмотреть. Пару лет, а там учиться будут. А потом ты подключишься. Так и вырастишь себе смену. — Джер довольно потрепал меня по плечу. — Дом тебе хороший подобрал. Общий внутренний дворик с соседним домом. Поможем чем сможем. — Ты не можешь нас бросить, — рыжий мышонок прижал к себе шлем. — Зачем тогда спасал? В немом изумлении я дошёл до выделенного нам модуля. Приятель не соврал, двор действительно был довольно большой. Двери в два соседних дома выходили друг на друга. Стоящие полукругом части модуля образовывали собой площадку. — И как я умудрился ввязаться в такое дерьмо? — прошептал, запуская руку в спутанную чёлку. — Напомнить? — Дроссель снова был рядом. — Сначала ты спас нас... — Не продолжай, — я вздохнул и распахнул дверь. Противопесочная сетка вся забита. Нужно первым делом поправить. Пыльное помещение с минимумом мебели. Посуда. И везде песок. Грести и грести! — Чарли, милая, пойдем, познакомимся с соседями, — раздался голос с улицы. — Ой, привет, а где твои родители? Я поспешил на улицу. — Мертвы! — с убойным спокойствием сообщил этот невозможный ребёнок. А я застыл. На корточках перед Дросселем сидела Хелена, а за её спину пряталась крошечная девочка. Немая сцена длилась не долго. — Сток?? — она посмотрела на меня, крохотный носик моментально покраснел. Голубые глаза налились влагой. — Стокер!! — Хел. — я обнял кинувшуюся мне на шею женщину. — Почему ты не улетела? — Как же я улечу, когда тут мой дом? — слёзы пропитали мою футболку, моментально. — Не верю, что это действительно ты. Ты вернулся. — Мамочка, ты почему плачешь? — пропищала девчушка, дергая Хелену за штаны. — Всё просто, доченька. Друг, которого я уже и не надеялась увидеть, вернулся, — женщина отстранилась и всмотрелась в мои глаза. А я, взглянул на девочку. Копия Макса. Зелёные глаза и тёмные волосы. — У тебя ребёнок? — женщина подмигнула. — Нас трое, если совсем точно, — сообщил Дроссель. — Ну, ты даёшь! — она склонила голову к плечу. — Не то, чтобы они были мои... — абсурд какой-то. — Думаю, вы голодны. Кто хочет горячего супа? — она обернулась к моему байку. Дети, все, как один, подняли вверх руки. Её дом был небольшим, но на каждом сантиметре свободной поверхности, стояли горшочки с зеленью. Всё помещение наполнял запах трав. — С Земли? — я замер в дверях. — Да, контрабанда. Пока, больше на семена. Только в экстренных случаях, для перевязок используем, — женщина сжалась. — Мама набила семенами игрушку для Чарли. Так и провезли. Думаю, Землю больше не стоит считать союзником Марса. Мы сами по себе. После обеда мы с Хеленой и Дросселем принялись за уборку. Винни, Модо и Чарли остались в доме Хел играть на полу. Зайдя попить, я увидел странную картину. Винс и Чарли сидели нос к носу, схватившись ладошками за лица друг друга. — Ты странная... — прошептал белый малыш. И это был первый раз, когда я услышал его голос. — Ты тоже... — девочка погладила белого по голове. — Но ты мне нравишься. — Почему? — он так и не повысил голос. — Ты, красивый, — бесхитростно сообщила малышка. — Ты тоже, — он запустил пальцы в её волосы и неожиданно притянул к своему лицу. Принюхался, а после и вовсе зарылся в них, прикрывая глаза. Чарли подарила Винни своего плюшевого зайца, несмотря на то, что он был её единственной мягкой игрушкой. Лет до десяти Винс будет спать с тем зайцем, хотя никогда не признается в этом, если вы спросите. А ещё, мы с Хел не раз поймаем этих двоих в одной кровати, спящими в обнимку, трогательно, носик к носику. Я не знаю, что это было. Почему двум крошечным малышам было так спокойно спать вместе? Отчего, детишек, что не были родственниками, так тянуло друг к другу? Да и некогда мне было задаваться такими вопросами. Я погряз в домашних делах и работе. Спасибо Хел, именно она, по сути, стала матерью моим мальчишкам. Наши дома, очень быстро стали одним. Мы с ней не спали в одной постели, но стали семьёй. К сожалению, мы с Хеленой упустили момент, когда всё резко поменялось. И нежная, детская, любовь между Винни и Чарли, переросла в ненависть. Лютую и жгучую.Жизнь еще будет впереди, все только начинается. Мир умрет в одиночестве, слабый падет вниз. Время займет наше место, мы сведем все к одному. Затишье перед холодами, долгий путь в одиночестве В поисках света, который укажет мне дорогу домой. Уставший от чувства потерянности, уставший прощать, Разрываю весь мир, уничтожаю весь мир... Неудачник. Разогнав облака, мы упадем в никуда. Тьма перед рассветом, мир все перетерпит. Ищу свет, который укажет мне дорогу домой. Уставший от чувства потерянности, уставший прощать, Разрываю весь мир, уничтожаю весь мир. Уставший от нехватки воздуха, уставший от безысходности, Разрываю весь мир, уничтожаю весь мир... Неудачник. Уставший от чувства потерянности, уставший прощать, Разрываю весь мир, уничтожаю весь мир. Уставший от нехватки воздуха, уставший от безысходности, Разрываю весь мир, уничтожаю весь мир. Мы хороним солнечный свет, мы хороним солнечный свет. Неудачники, неудачники... Мы хороним солнечный свет, мы хороним солнечный свет. Неудачники, неудачники... Неудачники. (Failure — Breaking Benjamin)