Кот и кролик.

Пока гости перешептывались, наблюдая за тем, как Гакупо Камуи надевает на палец Мегурине Луки кольцо, предусмотрительно им припасённое, Кагамине одновременно размышляли над тем, как сделать так, чтобы народ пришел к осознанию того, что наследники компании Мегурине и Камуи только что обручились. Если бы сейчас до всех это дошло, то вряд ли бы родители Луки взялись бы обручать её с кем-то другим тут же. Пока Кагамине ломали голову, вперёд вдруг выступила Сакине и, что было мочи, зааплодировала. Как и полагалось первые пару секунд, народ дружно зависал, пялясь то на странную девицу, то на парочку на сцене, но долго заставлять никого не пришлось. К Сакине присоединились Кагамине, там подтянулся Кайто с отчаянно краснеющей Мику, потом откуда-то из другого конца комнаты раздался воодушевлённый крик Ирохи, и народ прорвало. Так под бурные овации состоялась помолвка Камуи Гакупо и Мегурине Луки. - Что ты устроил?- пока Камуи жестоко таскали за ухо в дальнем, укромном углу гостиной, парочка Кагамине, на пару потягивающая через трубочки коктейли, издалека наблюдали развернувшийся спектакль. Отцы Мегурине и Камуи одинаково недовольно сверлили макушку стонущего парня, молящего мать о пощаде. Насколько Кагамине стало понятно, всё, что произошло перед этим, было далеко не тем, чем всем казалось. Это был отнюдь не план Камуи Гакупо по спасению своей девушки из лап чужого парня, дело обстояло куда интереснее и неожиданнее. И если Кагамине с друзьями уже успели отойти от первого шока, Лука, стоящая рядом с матерью у стены, была в нескрываемом шоке, если не ужасе. На лице девушки застыло одно выражение и не сходило уже десять минут. Лука Мегурине была шокирована до потери дара речи. - В любом случае, как бы странно это не выглядело, их помолвка состоялась,- выдохнул двухметровый, широкоплечий обладатель острых черт лица и таких же, как у его сына, прищуренных сиреневых очей. Мужчина не улыбался, отчего прищур его глаз выглядел несколько устрашающим по сравнению с несерьёзным лукавством глаз его сына. Мать же Гакупо была просто удивительно похожа на сына. Если только не считать заметных округлостей стройного женского тела и мелодичного голоса, в данный момент искаженного злобными нотками. Лену она чем-то напомнила Кумико-сан в моменты ярости. Гакупо был копией своей матери, даже хвосты у них были одинаковыми. Но, наконец, ухохатывающегося парня отпустили, и из ступора вышла Мегурине. И тут развернулась крупномасштабная потасовка. Девушка поняла, что её коварнейшим образом обманули, точнее, обманул её же парень. И это не прошло без последствий, обернувшихся её же семье немалым убытком в виду массового битья посуды и метания всего, что могла метать в тот момент разъярённая фурия. Позже, когда Гакупо сидел на кухне, трагично хныча, прикладывая полотенце со льдом к подбитому глазу, он объяснил своим одноклассникам, как на самом деле обстояли дела. Как оказалось, ещё в первых числах декабря его отец изъявил желание женить сына на дочери их давнего конкурента. В тот момент их семейная компания только перешла в руки его отца, так как его дед, Отодамая Шоучи, всё же решился уйти на покой, и кресло директора фирмы перешло к его зятю. Нитароу Камуи, отец Гакупо, тут же устроил перестройку. Фирму переименовали, дав ей свежее название «Бакгроут», тем самым положив начало новой политике компании. И брак Гакупо должен был этому поспособствовать. Слушать его никто не намеревался и первое время парень, действительно, рассматривал даже такой вариант, как побег. Но потом вдруг выяснилось, что и Мегурине прочат замуж. Первое время, отмахиваясь от назойливых подозрений, Гакупо не придавал этому значения, но потом Лука попросила его разузнать насчёт компании «Бакгроут» и её начальства. На вопрос, зачем ей это, ему ответили, что наследник этой корпорации её «жених». И тут в голове Камуи созрел коварный план… На моменте, где он с довольной моськой излагал его своим друзьям, Мегурине Лука, присутствовавшая тут же, предприняла пару попыток убить засранца на месте. Попытки её были благополучно пресечены практически на корню. Теперь Гакупо прикладывал лёд и к подбитой брови, но рассказ свой не прервал. Мило улыбаясь, он пытался убедить свою, эм, невесту в том, что просто хотел её проверить и невинно пошутить. Луку это бесило ещё больше. Гакупо продолжал свой рассказ. Тогда он не стал рассказывать Луке о личности её «жениха», списавшись на то, что поскандалил с отцом, и теперь у него нет возможности что-либо выяснить. Всё складывалось как нельзя лучше. Лука не знала, кто её жених, и была намерена вот-вот согласиться бежать с Гакупо. Парень хотел, чтобы она согласилась, дабы быть уверенным в том, что Мегурине затеяла всё это не для того, чтобы отомстить ему за его глупую выходку с её обманом ещё в средней школе. И как бы это не задевало сейчас пышущую жаром девицу, понять его мотивы было можно, хотя всем без исключения хотелось надавать парню по первое число за то, что он так жестоко обошелся со своей девушкой. Но Камуи продолжал объясняться, всё довольно щурясь, поглядывая на то, как Лука злится, крутя на безымянном пальце кольцо, но всё равно не снимает его. Он не ожидал, что вечер так внезапно перенесут на Рождество, поэтому так и не успел всё рассказать Луке. Девушка всполошилась, и он понял, что переборщил только тогда, когда паникующая Мегурине проорала ему в трубку, что лучше разнесёт собственный дом в щепки и утопится в ближайшем пруду, чем пойдёт под венец против воли. А воли девушке было не занимать. Так как Нитароу Камуи, отец Гакупо, только вечером прилетел из-за границы, семья Камуи опоздала на вечер. И, подозревая, что Лука откажется за него выходить, как только поймёт всю ситуацию и обнаружит его обман, Гакупо решил действовать экспромтом. Опередив своих родителей, пока их приветствовали хозяева дома, он разыскал Луку и устроил прилюдное предложение руки и сердца, провоцируя девушку тем, что если она не согласится выйти за него сейчас, то её тут же выдадут за другого. Лука согласилась, не подозревая, что Гакупо и есть тот самый «жених». Цель была достигнута. Теперь Камуи был доволен и счастлив, хоть и изрядно помят и побит. Стоило парню замолчать, как его друзья дружным хором, полностью друг друга поддерживая, изрекли что-то вроде: «Гакупо, ты придурок!»- и удалились из кухни, оставив его на растерзание его невесты. Как в итоге оказалось, проблемы у Мегурине Луки были, как и предполагалось, исключительно из-за её парня. Ей стоило бы внимательнее прибегнуть к выбору спутника жизни, но, все были уверены в том, что кольцо она так и не снимет, как бы обидно ей не было. В любви Мегурине была куда глупее, чем её друзья. И её выбор был тому свидетельством. Тем временем, пока в кухне проходили учения третьей Мировой, гости вовсю принялись отмечать Рождество и помолвку дочери хозяев дома. Мейко была возбуждена как никогда и, лишившись всяких обязательств по отношению к пригласившей их Луке, с разбега нырнула в гущу пляшущих бизнесменов и банкиров. Хотя теперь все эти люди в строгих костюмах, длинных дорогих платьях, на вид такие серьёзные и учтивые энергично отплясывали под музыку неугомонного Луки. Младший сын Мегурине вовсю развлекался, крутя пластинки, то и дело что-то выкрикивая, подначивая народ веселиться. Рядом с ним, им же и не отпускаемая, крутилась Момоне Момо, то и дело краснеющая, порой притягиваемая к хозяину вплотную, от чего не уставала смущаться, и кружащаяся вокруг своей оси, словно юла. Трудно было понять, нравится ли ей этот парень, или она просто терпеливо сносит прихоти собственного хозяина, но то, что ей нравились эти его прихоти, можно было понять по широкой улыбке, иногда срывавшейся на хохот - ранее невиданная для неё вольность. В центре зала выплясывали хозяева дома. По мере того, как Ритсу-сан входила в раж, она перездоровалась со всеми, с кем не успела поздороваться, пока искала и конвоировала свою дочь. Отдельного внимания удостоились друзья Луки. Женщина радостно обняла каждого, расцеловав их. Совсем запыхавшаяся, красная, от неё исходили неудержимые потоки энергии и жара. И её нисколько не волновали собственный возраст и положение. Ритсу Мегурине было весело и это было главное. Она была уверена, что дочь согласится на предложение Гакупо, так как знала - ещё с раннего детства этот парень ей понравился. Её дочь вряд ли хоть что-то помнила из той короткой недели, когда они гостили у Кагура Камуи, матери Гакупо, но Ритсу точно знала, если их снова свести с этим парнем, её дочь снова проникнется к нему симпатией, и он сможет растопить её замёрзшее сердце. Ритсу-сан хотела, чтобы Лука улыбалась как раньше, как было это ещё до того, как та стала учиться быть как отец. Единственное, на что женщина не рассчитывала, так это на такое сопротивление со стороны дочери. Но все ведь хорошо кончилось, так почему это не отметить? Веселье было в разгаре. Кайто и Мику растворились где-то в толпе. Парочка весь вечер не расставалась, всё цепляясь за руки друг друга. Лен и Рин искренне надеялись на то, что уже сегодня ночью их друзья перестанут быть друг другу просто друзьями. Мейко вовсю веселилась где-то в самой гуще событий. Пару раз она была замечена на месте ди-джея, пока Луки кружился по залу с Момоне. Рин вытащила Лена в зал. Общее радостное настроение передавалось даже ему. Блондинка смеялась, крутясь в руках своего парня, и, казалось, им больше ничего для счастья не надо. Иногда Рин ловко изворачивалась, дабы звонко чмокнуть парня в губы, как бы подбадривая его, подстёгивая танцевать дальше. Лен был не против такого расклада. В это время за Кагамине пристально наблюдали. Девушка рассеянно крутила в пальцах пустой бокал, казалось, разговаривая сама с собой: - Она же тебе понравилась. Чего ж ты её не увёл, а?- расстроено спрашивала она бокал. Бокал отвечал ей голосом её брата: - Я бы спросил тебя о том же. Ироха невесело хохотнула. Широкая ладонь Йохио опустилась на её макушку. - Не расстраивайся, лисица, всё ещё будет,- улыбнулся он и, поднявшись с подлокотника, растворился среди танцующих. - Да прям уж,- выдохнула она, откинувшись в кресле. - Позволите Ваш бокал, госпожа?- знакомый голос вывел её из полудрёмы. Девушка вскинула удивлённый взгляд на того, кто к ней обращался. Лицо и голос худощавого официанта были слишком знакомыми, чтобы она ошибалась, и это недовольное выражение на бледном лице, эти седые волосы, затянутые сзади в низкий, маленький хвостик, и эти разноцветные глаза-стекляшки. - Господин староста?- удивилась Некомура. - Она всё ещё не знает, как меня зовут,- фыркнул он.- Как удручающе. Так что насчёт бокала? Позволите забрать пустой? - Ты официант? - Разумеется. По доброй воле я бы к тебе не подошел,- хмыкнул парень, требовательно потянувшись к бокалу в её руках.- Я тут работаю, так что не принимай на свой счёт. - Как жестоко, господин староста, я ж к Вам со всей душой. - Бокал отдай всё-таки,- наклонился парень. - А что мне за это будет?- хохотнула девица, отодвинув руку в сторону. - Напилась, да? - Скажешь, как тебя зовут,- предложила она. - Ты ж несовершеннолетняя ещё, а так наклюкалась,- продолжал он. - Либо имя, либо поцелуй, выбирай. - Поцелуй? С дуба рухнула? - Ну!- казалось, она была совершенно уверена в своём решении требовать именно этого. Парень непонимающе уставился на девушку. Некомура Ироха была красива. Несомненно. А ещё Ироха Некомура была достаточно надменна и не относилась к своему окружению серьёзно, что сразу при их знакомстве отметил довольно проницательный по натуре Утатане. Хотя бы то, что она не удосужилась запомнить его имени с трёх раз, уже это доказывало. Но, стоило Пико повести себя с ней неучтиво и даже грубо, и она словно прилипла к нему, бегая теперь следом, постоянно что-то требуя и зля. Он не понимал эту девушку, но порой казалось - её что-то гложет, и это было единственное, что наталкивало Утатане на мысль, будто Ироха Некомура совсем не та, кем всем кажется. Она просто привыкла себя так вести. Сейчас в её глазах читалась ещё большая печаль, чем обычно. - Что-то случилось?- поинтересовался он, прикидывая, как бы выудить у неё пустой бокал, пока она его не расколотила или, чего хуже, поранилась. - Выбирай!- скомандовала она. Парень устало выдохнул и развернулся к ней спиной: «Пусть кто-то другой её успокаивает. Терпения не хватает!» - Эй!- она кричала ему вслед.- Ладно Вам, Утатане-сан, может, всё же будем дружить? Парень невольно остановился. Подумав, он повернулся. Ироха была уже рядом: - Вот,- она мило улыбнулась, ставя на поднос бокал,- мир? Парень не менялся в лице, уставившись в точку у неё промеж бровей. Он ей явно не доверял. - Можешь предложить мне испытательный срок. Обещаю, что буду хорошо себя вести. Давай дружить!- она чуть похихикивала. Некомура была явно пьяна, но, казалось, говорила осознанно. - Испытательный срок?- повторил задумчиво парень.- Что ж… И он снова развернулся, направившись прочь. Ироха расстроено захныкала: - А как же поцелуй? Никакого веселья! - Меня зовут Утатане Пико, не забывай больше,- бросил он, уходя. Девушка криво усмехнулась: «Что ж, я запомню». На улице было холодно и сыро. Ветер завывал где-то в кронах деревьев через дорогу. Провода над дорогой звенели, словно натянутые струны. На крыльце маленького частного домика, под светящейся над входной дверью лампой сидел парень. Шатен рассеянно наблюдал за тем, как чёрные ветви деревьев, не попадавшие под свет уличных фонарей, но четко вырисовывающиеся на фоне чёрно-синего ночного неба, покачиваются в такт завывания проводов. На улицу спустилось Рождество. Киетеру выдохнул облачко пара, думая о том, что минувший вечер совсем не соответствовал его ожиданиям. В голове его мирно крутились мысли об улыбчивой и такой же неуклюжей, как дочь, матери семейства Фурукава. Брат Мики оказался хмурым и неприветливым мальчиком с круглым лицом и ядовито зелёными волосами, торчащими в разные стороны. Из-за частых пятен зелёнки на его коже, Фурукава Рюто чем-то напоминал лягушонка. Он стойко сносил желание чесаться и повышенную температуру и был очень рад тому, что Юки вернулась к ним на ужин. А вот приходу Киетеру мальчик ничуть не обрадовался. Порой Хияма казалось - тот ревнует к нему, и было не совсем понятно, кого именно: Юки или свою сестру. Мысли о Мики Фурукава вновь вызвали странное желание улыбаться. Чем дольше она находилась рядом, тем больше осваивалась в обществе своего одноклассника. Так Киетеру выяснил, что Мики ела мало сладкого, оставляя большую часть угощений брату-сладкоежке; она не любила морковь, и лишь натыкаясь на ту взглядом, начинала морщиться и кривляться, словно от лимона, запихнутого ей в рот. Мики опять же была очень аккуратна. Киетеру доставило неожиданно много удовольствия наблюдать, как она убирает со стола. Не спеша, даже медленно, девушка передвигалась по кухне, словно по минному полю, переносила тарелки по одной, по одной мыла и ставила в шкаф. А обряд взятия в руки ножа был настолько нежен и аккуратен, что Хияма стоило больших усилий не рассмеяться. И всё же он не сомневался в её способностях оттяпать себе палец только при одном мытье посуды, поэтому несколько раз порывался помочь девушке, боясь за её здоровье. В плане помощи Мики оказалась непреклонна. Жалости и сочувствия к себе она не терпела ни под каким предлогом. Другое дело, если она сама просила помощи. Это у неё выходило с завидной лёгкостью, что было для Хияма даже дико в виду того, что он всю жизнь справлялся со всем сам и помощи никогда не просил. Так же Киетеру обнаружил, что Фурукава довольно умна и быстро усваивает всё, что ей объясняют, а плохие оценки, как оказалось, были результатом того, что большую часть уроков девушка просто просыпала, не высыпаясь по ночам. Как поясняла сама Фурукава, её организм работал против её воли и делал только то, что ему вздумается. В общем, её давно мучала бессонница. Киетеру размышлял над всем этим, думал о том, какого им живётся одним, без отца, едва сводя концы с концами, и его собственные проблемы уже не казались такими уж грандиозными, скорее ничтожными и жалкими: «Мне стоило и раньше обратить на это внимание»,- думал он. Дверь позади него скрипнула. Половица под ногами девушки отозвалась вторичным скрипом. Мики недовольно вздохнула и, недолго думая, опустилась на ступеньки рядом с Киетеру. Фурукава ничего не сказала, молча устремив взгляд куда-то вперёд. И Киетеру не чувствовал неловкости. Так прошли следующие десять минут, после чего Мики всё же заговорила, чуть улыбаясь и ёжась: - Чувство такое, словно танцуют,- кивнула она вперёд,- кроны деревьев, вон там. - Да, я заметил,- согласно кивнул Киетеру, не понимая, чему улыбается. Девушка чуть хмыкнула. И снова наступило пару минут тишины. - Я хотела предложить,- несколько неуверенно она вновь подала голос. Он взглянул на неё, давая понять, что внимательно слушает. - Я ведь всё равно каждое утро мимо с братом прохожу,- продолжила она, не смотря на парня,- в школу его провожаю. - Да, я знаю. Мики кивнула сама себе: - Нельзя ли, чтобы иногда и Юки с нами ходила?- она буквально почувствовала, как Киетеру удивился.- Ей этого очень хочется, хотя она и не признаётся нам. И Рюто просил меня, то есть, предлагал. Она… - …нравится ему,- кивнул Киетеру.- Но, думаю, у нас не получится. - М, почему? Ты мне не доверяешь? Что ты, я же очень аккуратно,- всполошилась рыжая. Карие глазки округлились, отчего стали неожиданно большими и блестящими. Было видно, как она надеялась на его согласие. Киетеру подавил желание усмехнуться: «Сама простота!» - Если только вы с нами ходить будете,- предложил он.- Я теперь сам Юки в школу водить буду, так что присоединяйтесь, если хотите,- делая лицо как можно беззаботнее, объяснил шатен.- Решать вам. Девушка почему-то замолчала. Ему хватило пары минут, чтобы не выдержать и повернуться к ней, дабы разобраться, в чём же дело: «Фанатизм?»- пронеслось у него голове, когда он увидел уже знакомые округлившиеся очи и нездоровую, обожающую улыбку на её лице. - Фурукава, ты чего?- вновь подавил он желание улыбнуться. - А, нет!- и снова она покраснела.- Я просто рада. - Чему? Девушка запнулась. А ему всё больше доставляло это удовольствие. Она то и дело смущалась, это было очень забавно. И хотя с другими он не позволял себе такого, приводить в замешательство именно Фурукава было как-то особенно приятно: «Не думал, что открою в себе такие садистские наклонности!»- хмыкнул про себя Хияма, пока Мики искала причину, отчего могла бы так радоваться. - Наверно, ты рада тому, что Рюто будет счастлив,- как бы между прочим предположил Киетеру. - Д-да, именно!- просияла рыжая. «Словно открытая книга!»- подумалось ему. - И теперь мы будем уезжать в школу с одной остановки,- вдруг добавила она, как-то особенно счастливо улыбаясь.- Здорово, правда? Девушка склонила голову, чуть-чуть не касаясь щекой колен, и заглянула в лицо парня, улыбаясь открыто и без толики смущения. Киетеру вдруг понял, что щёки его загорелись. Парню было непонятно, что вдруг произошло. Не знай он её достаточно хорошо, Киетеру мог бы предположить, что теперь Мики специально пытается его смутить. И это у неё каким-то чудом получается. - Слушай, Фурукава,- не совсем понимая, что говорит, он поддался первому порыву,- я ведь нравлюсь тебе? Улыбка на её губах дрогнула. Брови поползли вверх. - Что, прости?- пискнула она. Парень вздрогнул: - Нет, ничего,- он подскочил с места,- пошли в дом. Холодно. Да и нам уже пора домой. Киетеру быстро взбежал по ступенькам к двери: - Идёшь? Девушка, всё ещё сидевшая в той же позе, вздрогнула и встала: - Да. Он пропустил её вперёд, чётко осознавая, что лица у них одинаково горят. Киетеру не умел обманывать себя, но в этот момент очень старался это сделать. И всё же он не мог отделаться от мысли, что всего на миг, но ему показалось, будто Хатсуне Мику потеснили в его сердце.