Кот и кролик.

Из коридора доносились крики и топот. Недовольно поморщившись, девушка повернулась на спину, раскинув руки в стороны. Нехотя открыв глаза, она покосилась на окно. На улице светило солнышко. На вчерашний снегопад или какое-то подобие ветерка не было и намёка: - Молодой господин! Молодой господин, ну где же вы?- раздавалось всё громче обеспокоенное верещание служанок. Недовольно фыркнув, девушка перевернулась на живот и, сладко зевнув, встала на четвереньки, изогнув спину. Словно кошка. Длинные розовые локоны, казалось, сияли в солнечных лучах, тонкая бретелька короткой ночной сорочки неловко съехала с плеча. Сонная и недовольная, старшая дочь семьи Мегурине села в постели, потирая глаза: - Вылазь уже оттуда,- буркнула она, вернув бретельку на место и поправив съехавшую сорочку.- Сколько повторять, не суйся в мою комнату без спроса и когда я сплю. - Я не подсматривал,- дверца шкафа приоткрылась, и оттуда показалось довольное, щурящееся лицо.- Сестрица, она тебе маловата. Девушка взглянула на свою ночнушку: - Так и должно быть,- отмахнулась она, намекая на глубокий вырез. - Или у тебя грудь слишком большая,- на четвереньках выбираясь из шкафа, заметил розоволосый юноша. - Заткнись!- фыркнула Лука.- Если и дальше будешь прогуливать школу, станешь бомжом. Ухахатываясь, молодой человек вспорхнул на кровать: - Не стоит об этом волноваться сейчас. Чтобы стать бомжом, мне сначала надо попасться в лапки к Оруганэ-чан. Она сдаст меня отцу, отец сбагрит меня матушке. Ритсу-чан отшлёпает меня, проведёт пару сеансов с психиатром, вызовет экзорцистов и попытается изгнать из меня дьявола. Мне будут угрожать и наказывать, запрут в башне с драконом, будут морить голодом… дракона, возможно, тоже. Потеряв всякую надежду на моё перевоспитание, но, не смея выгнать любимое чадо, они выдадут тебя замуж. Сестрица унаследует семейное дело, родители со спокойной душой смоются на острова, а там уж ты выгонишь меня из дома, и я, наконец, стану бомжом! Дракона ты зажаришь на вертеле, так как он полностью бесполезен в век высоких компьютерных технологий. Луки Мегурине трагично всхлипнул, вытирая воображаемую слезу. - Псих!- скептически заключила его сестра. - Ахаха,- её близнец перевернулся на спину, довольно покачав босыми ножками.- Смотри, сейчас в комнату впорхнёт моя любовь – Момоне-чан. А в качестве поддержки с ней заявится и Оруганэ-семпай. Тебя, сестрица, побаиваются, так что моя прелесть сюда одна не сунется. - Может, сгинешь с глаз долой?- хмуро предложила девушка, недовольно поглядывая на младшего братца.- Бесишь, гадёныш. - Но это правда! От одного взгляда твоих прекрасных, змеиных глазок кровь в жилах стынет,- недовольно надулся парень.- Знаешь ли, твоим неверием я оскорблён до глубины души. - Сдохни, змеёныш!- взорвалась девица, кинувшись с подушкой на брата.- Придушу, мерзавца! - Ахаха! Дверь распахнулась, как и говорил Луки, всего через пару секунд после того, как в неё впечаталась подушка, брошенная в веселящегося паренька. - Молодой господин!- грозный, сердитый голос служанки разнёсся по комнате. На пороге стояла запыхавшаяся и злая Оруганэ Юки. - Угадал!- счастливо покачиваясь на спинке кресла, хохотнул Луки. - Вас ждёт долгий и мучительный разговор с Вашей матерью, не могли бы Вы соизволить пройти в свою комнату и одеться, как подобает!- зло прошипела девица, подняв с пола подушку. - Не мог бы!- усмехнулся молодой господин. - Завались, засранец! Я задолбалась за тобой бегать! Слазь оттуда и марш в комнату!- брюнетка буквально взорвалась, со всего маху зарядив в парня поднятой подушкой. Луки ещё пуще расхохотался, ловко увернувшись от брошенного в него снаряда. Лука ошарашено замерла на месте, занеся подушку над головой: «Долго, по-видимому, он уже гоняет их по особняку, раз даже учтивая и уравновешенная Юки-сан так взбесилась». Из-за спины рассерженной служанки показалась другая. Розоволосая голова, увенчанная салатовым чепчиком, растерянно озиралась по сторонам округлившимися глазками. Миниатюрная Момо Момоне никак не смогла бы усмирить коллегу, а заставить своего хозяина сжалиться над ними и подавно. Ей было невдомёк, что, стоило ей пустить слезу, её хозяин на коленях приполз бы к ней, вымаливая прощения. И тогда у семьи Мегурине, возможно, появился бы шанс обуздать негодного мальчишку. Но девушка была столь же наивна и чиста, сколь и пятилетний ребёнок. - О, моя ненаглядная Момоне-чан, ты всё же пришла!- восхищённо воспел молодой хозяин, размахивая руками.- Наконец, мир наполнился красками. Ангел мой, как тебе спалось сегодня ночью? - А…- пискнула молодая служанка, выступив из-за спины подруги,- доброе утро, господин,- поклонилась она. - Прелесть!- восхищённо воскликнул парень, тут же оказавшись возле девушки. Прежде чем пышущая жаром Оруганэ-семпай успела схватить его за шиворот, он уже был в центре просторной спальни, кружась в незамысловатом танце с Момоне-чан. Девушка, будучи не в силах произнести и слова, беспомощно краснея, отдалась на милость хозяина. - Момоне-чан, Ваши глазки как никогда прекрасны нынешним утречком. Словно весна вернулась в этот замерзший город. Давайте же сбежим из этой скучной обители злобной, ледяной тиранши, что портит жизнь вашему великодушному господину!- распевал он, закручивая бедную девушку в бешеном хороводе. - Смерти своей хочешь,- рыкнула с кровати Лука,- обещаю, я порву тебя в клочки! И тут их «танец» прервался. Ловко увернувшись от выпада чёрноволосой Оруганэ Юки, Луки проворно нырнул под её руку, утягивая за собой девушку в чепчике. Не растерявшись, брюнетка кинулась за ними, ухватив свою подругу за руку. Потянув на себя, она выдернула беззащитную жертву из лап грозного хищника. Луки оказался у входа с пустыми руками. Оруганэ хищно оскалилась, прижав Момоне к себе. Казалось, они соперничают за игрушку. На лице парня изобразилось что-то сродни печали, когда Луки оглянулся на ту, что собирался взять с собой в великое странствие по укромным уголкам особняка семьи Мегурине. Но неожиданно его лицо преобразилось. Победная улыбка Оруганэ-семпай тут же померкла. - Ха!- широко улыбнувшись, молодой приспешник дьявола махнул хвостиком и ринулся прочь из комнаты. - А ну, стоять!- завопила служанка. Выпустив из своих рук отвоёванную добычу в лице Момо, она бросилась за своим хозяином. - Юки-семпай!- неловко спотыкаясь, Момоне всё же устояла на ногах. Голова девушки шла кругом: "И как долго ещё хозяин будет так над нами издеваться?" Устало выдохнув, она поправила помятую юбку, вернула на место съехавший фартучек и, уже поправляя чепчик, вдруг поняла, где находится. Замерев с поднятыми руками, девушка в ужасе медленно повернулась. Взгляд голубых глаз заставил её нервно икнуть. - Прошу прощения!- испуганно выпалила девушка, склонившись в поклоне. И Момоне Момо тут же исчезла из поля зрения, аккуратно прикрыв за собой дверь. Лука вдруг осталась в совершенно пустой комнате, погружённой в такую же совершенную тишину. Это, как и испуг маленькой служанки, почему-то выбило Луку из колеи. Тяжело вздохнув, девушка встала с постели. Пару минут смотря на себя в зеркало, она о чём-то напряженно размышляла. Её отражение отвечало ей тем же сосредоточённо недовольным выражением лица, аккуратно уложенными розовыми локонами и слегка помятой ночной сорочкой. По виду и не скажешь, что юная леди только из постели. Совершенное создание, как не крути. Как, впрочем, все и полагают. Её отражение сильнее нахмурилось, стоило Луке вспомнить слова её бездарного братца и испуганное выражение лица Момоне: «Тебя, сестрица, побаиваются». - Убью его!- решительно бросила она зеркалу и направилась в ванную, разрабатывая на ходу план мести. Не то чтобы юная наследница семьи Мегурине не была довольна своим положением. Как в семье, так и в обществе, в принципе, её всё устраивало. Она ни в чём не нуждалась, от неё ничего не требовали. Последнее было связано не с отсутствием определённых обязательств, а скорее с тем, что юная леди и без того знала о том, что должна, кому, когда и по какой причине. Её младший брат не желал слышать о перспективном месте директора фирмы, названия которой он даже не знал. И его никогда не волновало мнение сестры по этому поводу. Вся семья не имела ни малейшего сомнения по поводу того, что старшая дочь займёт место директора, как только тому придёт время, а уж о том, что она могла бы этого не желать, никто не помышлял. Поэтому жизнь шла своим чередом, по заведомо известной дорожке, не собираясь преподносить сюрпризов в виде ухабов, гололёда или резких поворотов там, где их не предвиделось. Мегурине Лука порой чувствовала себя ясновидящей, по крайней мере, не многие могут похвастаться тем, что знают свою судьбу наперёд. Было ли то плохо? Никто не спрашивал об этом у неё, как, впрочем, и не интересовался – хорошо ли это? Не спеша спускаясь в столовую, юная леди размышляла над тем, стоит ли расчленить своего братца, или скормить его собакам целиком. При этом кровожадность её мыслей никак не выказывалась молодым, красивым личиком. Сегодняшнее утро должно было пройти как обычно: отца либо уже, либо ещё нет дома – на работе он порой и ночует, или и вовсе в другом городе, другой стране, с другими людьми, что, по-видимому, ближе ему, чем семья; брат на завтраке не объявится, всё ещё прячась где-то в огромном для их маленькой семьи особняке; а мать… она, конечно, составит компанию своей дочери. И радоваться ли Луке? Толкая дверь столовой, девушка была уверена, что радоваться точно нечему. За столом сидели двое. Как бы то странно ни было, отец был дома: «Стоит ли ожидать чего-то эдакого?»- задумалась она, встретившись взглядом с главой семейства Мегурине Эйичи. - Доброе утро,- она заняла своё место, оставив догадки при себе. - Доброе,- кивнул седовласый мужчина на вид лет так сорока. Вытянутое лицо казалось как всегда недовольным, особенно в совокупности с грубыми чертами и тонкой полоской губ, всегда плотно сжатых, словно саму мысль о том, что дочери можно улыбнуться, этот человек пресекал на корню. Белый пиджак висел на спинке стула, но застегнутая на все пуговицы чёрная рубашка и туго затянутый галстук не давали ощущения свободы и расслабленности. Больше походило на то, что мужчина завтракает в компании своих коллег, а не собственной семьи. Лука совсем не была рада появлению отца, тем более тогда, когда с утра ей уже подпортили настроение. - Как спалось, милая? Я слышала, Луки тебя разбудил, негодный мальчишка. Мегурине Ритсу, как всегда при неожиданном появлении мужа суетилась и беспокоилась. Казалось, из-за его постоянных разъездов, она успевала от него отвыкнуть так, что каждое совместное времяпрепровождение давалось ей всё труднее, или, по крайней мере, как первое свидание. Скорее всего, эта эксцентричная дама именно так и вела себя когда-то, когда их отец впервые пригласил её на свидание. Лука тяжело вздохнула: «А что, если отец себя так же чувствует?»- подумалось ей. Заметив, как мужчина непроизвольно вздрогнул, когда жена предложила ему чашку кофе, девушка возвела глаза к потолку: «Как дети, ей богу!» - Где твой брат?- стараясь отвлечься от смущающей заботы жены, столь отвыкший от неё Эйичи перевёл тему к более насущному и менее волнующему. - Не имею чести знать,- принимаясь за завтрак, отозвалась девушка,- разбудил меня, переполошил весь дом и смылся. - Странно,- выдохнул мужчина, чуть нахмурившись. - Вовсе нет, вполне обычное дело,- ровно отозвалась девушка, не смотря на отца. Явно подобное заявление смутило его, пусть он и не покажет вида. Луке не нравилось это, но она не могла упустить возможности указать отцу на то, как мало он проводит время со своей семьёй. Он совсем не знал своих детей. Почувствовать на своей макушке полный укора взгляд матери Лука могла, не поднимая глаз: - Ну, надо же,- усмехнулся мужчина. Девушка вздрогнула: «Чего?- словно испугавшись, она быстро оторвала взгляд от тарелки,- Нет! Мне это мерещится! Неужто отец… он что, действительно, сейчас улыбнулся? Может, у него зуб разболелся, судорога ногу свела, спину прострелило и это не что иное, как гримаса боли? Да нет, больше похоже на добродушную усмешку. И как это понимать? Значит, первые места на олимпиадах, первенство в сдаче экзаменов, выигранные городские соревнования по стрельбе из лука – это всё ерунда, из-за которой и высокомерно хмыкнуть нельзя, мол «ну ничего так, молодец, дочь». А то, что его сын жить мне спокойно не даёт, да ещё дом изо дня в день на уши ставит – это достойно такой роскоши, как одобрительна улыбка главы семьи!» Девушка зло сжала вилку, но промолчала: «Прекрасно!» - Кажется, он времени зря не теряет,- добродушно заметил отец, почти ностальгически подперев щеку рукой. Мать семейства плыла с отцом на одной волне, умилённо пялясь на любимого. Луку передёрнуло: «Как же быстро они от «напряженная неловкость» переходят в режим «конфетно-цветочный период. И так каждый раз!»- обречённо выдохнула девушка. Кусок в горло не лез. Парящая в воздухе романтическая атмосфера душила, и этого пресловутого купидона, что рассыпал над головами её родителей почти осязаемые розовые сердечки, хотелось порубить тем же ножом, что в правой руке сжимала сейчас наследница семьи, подойдя к процессу крайне творчески, дабы кровавых сердечек из него вышло как можно больше: - Кхм!- раздраженно подала о себе знать девушка. И как так вышло, что, пожелав уязвить своего отца, она воссоединила влюблённую парочку сорокалетних подростков: «Мерзость какая!» - Ах, да-да,- закашлялся мужчина,- о чём я? Вновь выпрямившись, Эйичи Мегурине вернул своему лицу сосредоточенно-недовольное выражение: - Оставим Луки в покое, он ещё совсем ребенок,- умилялась Ритсу Мегурине. «Ага, шестнадцатилетнее дитя! - фыркнула Лука,- мне, между прочим, столько же»: - У нас с отцом есть разговор именно к тебе, Лука,- улыбалась женщина. Девушка насторожилась. Это явно сулило беду. Обычно, если ей следовало что-то сделать, будь то совещание, на котором следовало бы присутствовать, дабы набраться опыта на будущее, или деловая поездка, в которую ей полезно было бы сопроводить отца, глава семьи звал её в свой кабинет и без каких-либо предисловий ставил её перед фактом. Сейчас же это было что-то вроде «выслушай нас и обдумай», «мы бы хотели», да и само наличие местоимения «мы» приводило в ужас: «Мне не жить!»- успела заключить юная леди. Медленно положив столовые приборы, Лука выпрямилась, всем своим видом говоря «Готова к расстрелу». Мать и отец дружно переглянулись: - Ну-ну, это не так уж и ужасно,- помахала ручкой сконфуженная женщина. - Я готова ко всему,- ровно отозвалась девушка,- приложу все усилия! Отец и бровью не повёл. Видеть дочь в режиме «Всемогущий робот» ему доводилось не впервой: - У нас к тебе предложение,- продолжала несколько нервно улыбаться женщина. - Скорее новость,- поправил жену Эйичи Мегурине. - Дорогой,- укоризненно одёрнула главу семьи Ритсу,- так вот, ты же знаешь, что мы с отцом очень вас любим с Луки и желаем вам только добра. В общем-то, всё, что мы делаем – только ради вашего же блага,- семенила женщина вокруг да около. Девушка всё больше хмурилась. Ещё чуть-чуть и её стала бы бить мелкая дрожь. Мать нервничала - это нервировало ещё больше её неспособности оформить мысль в одну короткую, ясную команду. Впрочем, этой способностью обладал её отец: - Ну, как бы это поделикатнее выразиться,- женщина медленно краснела, пыхтя так, словно пробежала марафон,- в общем-то, мы с отцом обсудили это. Уже не раз обсуждали, и всё же пришли к выводу, что вполне ожидаемо рано или поздно должно было случиться… И я полностью его поддерживаю,- вдруг рьяно заявила женщина, хотя, по сути, ей никто и не перечил в данный момент,- просто так получается, что сейчас самый благоприятный момент… Звонко опустив вилку на тарелку, глава семьи прервал беспорядочный лепет своей жены. Испугавшись, женщина подпрыгнула на стуле, так глубоко она была погружена в идею сообщить дочери об их с отцом решении поделикатнее. Боясь, что, в конечном счёте, его жена скорее сляжет в больницу с нервным расстройством, чем закончит свою мысль, Эйичи Мегурине решил оградить её и себя заодно от лишних волнений. Поднявшись с места, он повернулся к дочери, которая с явной благодарностью сосредоточенно воззрилась на отца. Глубоко вздохнув, мужчина ровно и довольно хладнокровно, что в его планы, впрочем, не входило, просто так получилось, одной короткой фразой оформил то, что не осилила его жена и целой речью. Настороженно сосредоточенное выражение лица Луки медленно изменилось, чего он не ожидал. Тонкие бровки девушки сошлись на переносице. Зрачки сузились, сделав голубые глаза небывало яркими и пронзительными. На какой-то миг ему показалось, что в них полыхает синее пламя. Впервые Эйичи Мегурине видел свою дочь в бешенстве. По коже закалённого долгими годами работой директором успешной фирмы, занимавшейся международной торговлей, имевшего дело с самыми разными людьми, а не обходилось дело и без стычек с бандитским синдикатом, впервые по его коже побежали мурашки, а волосы на затылке в ужасе зашевелились: - Отказываюсь!- подскочив с места, девушка с размаха воткнула нож в древесину стола и, опрокинув стул, вылетела вон из столовой. Что же предложили Мегурине Луке её родители? п/а: В роли отца Луки - Тодороки Эйичи, в роли матери - Намине Ритсу))