Зови меня Сан

Джинён аккуратно, чтобы не разбудить соседей, прикрыл дверь, разулся, прошел на кухню. Налил воды, медленно выпил. - Блядь! Стакан полетел в стену и, оставив на светло-сером фоне темное пятно, брызнул в стороны десятком осколков. - Блядь… - простонал Джинён, осел на стул и обхватил руками голову. Кто тянул его за язык? Зачем он вообще начал этот разговор, который оказался настолько же унизительным, насколько коротким. - Узнал, - почему-то очень грустно ответил Им Джебом, а угол рта у него чуть дернулся – вроде хотел улыбнуться, но передумал в последний момент. – Ты Пак Джинён, мы вместе учились в старшей школе, только ты был на класс младше. Ты и твой друг Джексон Ван. - Он мне не друг, - растерянно буркнул Джинён и тут же поправился: - Ну то есть, тогда не был. - Вот как? – непритворно удивился Джебом. – Я постоянно вас вместе видел. И… Он осекся. - И - что? – осторожно поинтересовался Джинён, не дождавшись продолжения. - Нет, ничего, - мотнул головой Джебом и уставился на него. Тут бы Джинёну и замолчать, и распрощаться, и убраться восвояси. Или наоборот – обнять старшего, оросить слезой плечо - мол, сколько лет-сколько зим, пойдем же выпьем, кстати, за углом такой вкусный самгоёпсаль делают, ты же меня угостишь? Но Пак Джинён легких путей не ищет. - Так почему ты тогда делал вид, что мы незнакомы? Стеснялся меня? – выпалил он мысль, которая последние две минуты, ровно с того момента, как Джебом признался, назойливо просверливала его мозг. - Нет, что ты! – испугался Джебом. – Вовсе нет! Я просто… Ну… - он замялся, посмотрел в прищуренные глаза Джинёна и решился все же: - Не хотел ставить тебя в неловкое положение. Он не хотел ставить его в неловкое положение. Вот оно что. Джинён шибанул кулаком по столу. Стол был крепкий, в отличие от стакана, выдержал очередной приступ ярости – даже не пошатнулся. Не хотел ставить в неловкое положение. Как мило. Спасибо тебе, хён. Низкий, сука, поклон. Снизошел со своих высот до простых смертных, деликатный ты наш. Уволюсь, решил Джинён. Вот сейчас приму душ, переоденусь, вернусь на работу и уволюсь к чертовой матери. Деньги пока есть, а там прекрасный незнакомец Сан еще подкинет. Находиться в одном здании с Им Джебомом больше не представлялось возможным – настолько униженным Джинён не чувствовал себя, даже когда хозяин очередной забегаловки, где он подрабатывал, хлестал его по лицу грязным полотенцем. Но душ облегчения не принес. Струи воды стекали по лицу, а Джинён стоял, как пришибленный, уткнувшись невидящим взглядом в стену. Перед глазами ясно и четко, будто это было вчера, разыгрывалась безобразная сцена, которую он устроил матери десять лет назад, примчавшись домой с вечеринки Джексона. Он так просил ее не уезжать, но не мог объяснить, почему. Но скажи он ей, что все это – из-за появившейся призрачной надежды, послушала бы она его? Поняла бы сына? Встала бы в кои-то веки на его сторону, а не на сторону очередного мужчины, за которым готовилась отправиться на другой конец страны? Он умолял ее, валялся в ногах, мешая слезы с соплями, кричал и обзывался, но ничего не изменилось. Они погрузили чемоданы в старенькую машину и уехали. Именно тогда, глядя опухшими от слез глазами на унылый однообразный пейзаж, проносящийся за окном, Джинён поклялся себе, что однажды выберется из этой жизни и сделает все, чтобы стать тем, кто не будет человеком третьего сорта, кто выпрямится, оторвет глаза от земли и сможет посмотреть в лицо Им Джебому. Тем, кто будет вправе признаться ему и не ждать, что его отвергнут. Он приналег на учебу, поступил в университет и был одним из лучших студентов на потоке. Мог бы стать и лучшим, но из-за подработок толком не хватало времени на подготовку - пока его сокурсники ходили на выставки, сидели в библиотеках, ездили на пленэры, а кто-то брал и дополнительные уроки, он торчал в магазине, где подрабатывал ночным продавцом. Свой проект по графике, серию из нескольких рисунков, он почти полностью подготовил в тесной и темной подсобке того магазина, да и итоговый модуль - курсовая за первый год обучения - во многом создавался там же. Тем не менее, преподаватели отмечали его способности, но что в итоге? В итоге он стоит у дверей в дурацком желто-сером костюме клинера, за его спиной тележка с инвентарем, а Им Джебом, который, представьте себе, не спился, не сторчался, не превратился в неудачника, а стал еще круче, чем можно было бы себе представить, смотрит на него ясными глазами и говорит, что не хотел, видите ли, ставить Пак Джинёна в неловкое положение. И на накрашенном лице его застыло виноватое выражение, от которого внутри у Джинёна все сжалось, сплелось в тугой узел и тяжелым комом осело на дне души, и сейчас этот ком давит так, что хочется выть и крушить все вокруг себя. Он вышел из душа, взглянул на компьютер, но от одной мысли, что сейчас он включит его и войдет в систему, чтобы зарабатывать деньги собственным телом, тошнило. Поэтому Джинён достал лист бумаги, ручку и принялся писать заявление об увольнении. - Как, прямо сегодня? – не поверила своим ушам администратор, изучив бумагу. - Там все очень плохо, - максимально печально промямлил Джинён. – Отца ночью в больницу увезли, сейчас оперируют. Мама с ума сходит. Вот ты, наконец, и пригодился, дорогой неизвестный батя. Джинён даже фамилию мамину носил, об отце он знал только одно – когда-то он был, иначе Джинён был бы не Пак Джинёном, а Иисусом Христом, явившимся на свет в результате непорочного зачатия. По части непорочности его мама была не то чтобы образцом для подражания, да и из Джинёна так себе Иисус получился, зато теперь можно смело выдавать легенду о внезапно заболевшем отце. Может, конечно, этот замечательный человек вообще давно помер, но это так же давно никого не интересует. - Жаль, - администратор недовольно пожевала губами. – Удерживать силой я тебя, конечно, не могу, но сам понимаешь – выходного пособия при таких раскладах не будет. Джинён понимал. Джинён тяжело вздохнул. - За документами придешь, когда сможешь, но не раньше, чем через две недели. Джинён радостно закивал. Что угодно, лишь бы больше никогда в жизни не видеть Им Джебома и его жалостливый взгляд. Осталось лишь выбраться незамеченным из здания, а потом он зайдет в ближайший бар и напьется так, как не пил никогда в своей жизни. ** - О чем ты думаешь? - А? – Джинён, пытавшийся справиться то ли с похмельем, то ли с еще не прошедшим опьянением, моргнул и уставился на экран. Там, как и в прошлый раз, царила полнейшая темнота. Правда, обработку с голоса Сан все же снял, и настоящий голос у него оказался низкий и слегка глуховатый. Такой… очень мужской голос, вот что. - Ты сегодня задумчивый. - Тебе показалось. - Устаешь? - О чем ты? – Джинён приподнял бровь. - Выглядишь усталым, - вздохнул Сан. Это еще что за забота, которой не просили? Но черт... почему-то эта забота не бесит, а наоборот - от нее становится приятно. - Ты обещал показать себя, - Джинён все же решил не удостаивать его ответом. - Обещал, - медленно произнес Сан. – Но ты должен это заработать. - Что же ты хочешь? - Для начала немного разденься. Джинён, пожав плечами, стянул с себя футболку. Две тысячи уже лежали на его счету, так что клиент заслужил. - Джинсы тоже. Хм. Ладно. В одних трусах Джинён уселся обратно в кресло. В конце концов, сегодня его не просили отойти подальше и хорошенько нагнуться. - И… - Нет. Клиент засмеялся – именно такого ответа он и ждал, но ведь попробовать стоило, правда? - Хорошо. Так о чем ты думал? - Сначала покажи себя. Сан хмыкнул: - А ты настойчивый. Темнота мигнула и пропала. Ну как пропала – в комнате, где сидел Сан, было тоже темно, но не так оглушающе беспросветно, как черная заставка. Джинён жадно уставился в экран. Никаких толстых мужиков на засаленных диванах. Интерьер во мраке хрен определишь, лица не видно, но перед ним явно сидел молодой мужчина в неплохой форме. - Сними футболку, - попросил, нет, приказал Джинён. Все похмелье как ветром сдуло. Сан снова хмыкнул – кажется, его очень веселило происходящее, но футболку послушно снял. О да, в отличной форме – даже в этих густых тенях угадывались кубики пресса. - Я по-прежнему не вижу твоего лица, - сообщил ему Джинён. - Так и было задумано. Приехали. Джинён недовольно поджал губы: - Мы не об этом договаривались. - Я… - голос клиента, всегда уверенный и насмешливый, зазвучал несколько нерешительно, будто его вызвали к доске, а урок он не выучил, - я не могу. - Почему это? Все могут, значит, а ты, дорогой, нет? Чем же ты такой особенный? Правда, эти слова Джинён оставил за кадром – еще мама настоятельно рекомендовала ему придерживать процентов девяносто того, что он думает, при себе. - Я… Ну, давай, лепи свои отмазы. - Я публичная личность, - выдохнул Сан. Опачки. То ли мы вышли на новую ступень откровения, то ли кто-то наспех сочинил легенду – поди разбери. Джинён отхлебнул из стоящего на столе бокала – виски приятно разлился по венам. - Пьешь? – участливо поинтересовался Сан, поспешив сменить тему. - Почему бы и нет, - Джинён пожал плечами. – Хочешь? Он приподнял бокал. - Не отказался бы, - ухмыльнулся Сан. – Секунду. Он скрылся из виду, но тут же показался снова, уже с бутылкой в руках. - Что ты пьешь? Джинён покрутил в руке бокал и изучил его настолько задумчиво, будто увидел впервые. - Виски, - наконец, ответил он. – Довольно дерьмовый. - Неплохо, - вежливо похвалил его Сан. – Я с твоего позволения выпью вина. Крепкого у меня тут нет ничего. - Да ради бога, - осклабился Джинён и налил себе еще. – Так вернемся к тому, на чем мы остановились. Ты – публичная личность, поэтому лицо свое показать не можешь. - Все так, - сокрушенно кивнул Сан, а тьма подарила Джинёну кусочек подбородка. - Настолько публичная, что случайный человек из интернета может тебя узнать? - Не настолько. Но мы как минимум соотечественники, а я тут немножко знаменитость. Совсем чуть-чуть, но тем не менее. - С чего ты это решил, что мы соотечественники? - Последние несколько минут мы говорим по-корейски. Стоп, что?! Каждый долбаный сеанс с этим долбаным Саном Джинён лажал. Каждый! Он уже устал мысленно стонать, поэтому застонал в полный голос. - Да не расстраивайся ты так, - успокоил его Сан. – Даже если увижу тебя на улице, сделаю вид, что мы не знакомы. - Угу, чтобы не ставить меня в неловкое положение, - мрачно пробормотал Джинён. – Развелось тут вас… - Что? - Ничего, - Джинён тряхнул головой. - С чего это ты меня на улице увидишь? Страна у нас большая, я, может, на другом ее конце или вообще на другом конце света. - Ты в Сеуле, - обрадовал его Сан. А это он как узнал?! - С чего это ты решил? – недоверчиво спросил Джинён. - Да ни с чего. Просто уверен, что ты в Сеуле. А, ну тогда ладно. Джинён глянул в окно – уже занимался рассвет. За этот долгий день он успел уволиться, напиться, немного проспаться и вот теперь снова зарабатывает деньги, попивая виски, вместо того, чтобы зарабатывать деньги тряпками и пылесосом. В конце концов, не такая уж и дурная жизнь, пока хватает на выпивку. А что все планы похерены – так это мы еще посмотрим. Только подумаем об этом завтра. - Эй! - А? – вынырнул Джинён из своих мыслей. - Ты тут вообще? - Тут, - Джинён не сдержался и зевнул. – Чем сегодня хочешь заняться? - Сегодня не выйдет, - огорошил его Сан. - В смысле? - Клуб скоро закроется. - Ты о чем? – не понял Джинён. - Ты не слышал – я предлагал тебе встретиться? - Слышал, да, встре… Что? Джинён вернул бокал на стол и выпрямился в кресле. Такого поворота он вообще не ждал. - Ты хочешь встретиться со мной? – спросил его Сан. – В реале? - Я не… - Подумай как следует. - Я… - Хорошо заплачу, - пообещал Сан. - Нет! – тут же выпалил Джинён. - Почему? - Если ты решил заплатить за встречу, точно ничего не выйдет. Я не проститутка. - Ладно, ладно, - Сан примиряюще поднял руки. – А если я не буду платить? - Все равно нет, - мотнул головой Джинён. - Я не маньяк, клянусь. - Да боже, - Джинён расхохотался, - каждый маньяк клянется, что он не маньяк. Нет, милый, я не буду с тобой встречаться. Это опасно. - Это опасно и для меня, - вкрадчиво проговорил Сан. - Потому что ты публичная личность? - И поэтому тоже, но не только. Я понимаю, тут мое слово против твоего, но поверь. Я… я раньше никогда никого не просил о таком. Мне тоже страшно, понимаешь? Но я очень хочу встретиться с тобой. - Почему? Почему именно я? - Ты мне нравишься. - Найди еще кого-то. Тут полно парней, кто даже за небольшую для тебя сумму с удовольствием проведет с тобой время. - Мне не нужны другие парни. Желающих провести со мной время и бесплатно полно, но мне нужен ты. Я не зову тебя домой, встретимся в клубе. - В клубе? – хмыкнул Джинён. – То есть ты хочешь выпить и потанцевать со мной? - И это тоже, - хихикнул Сан. – Но в основном я хочу другого. А ты? Джинён с удивлением отметил, что сердце у него забилось быстрее, чем надо бы. Он представил, как скользит губами по крепкому телу, расположившемуся по другую сторону экрана, как расстегивает тугую молнию на джинсах, как трогает своими губами губы, которые еле виднелись во мраке, скрывающем лицо Сана. Какое-то наваждение. А Сан будто бы сидел в его голове. - И ты тоже, - с удовлетворением отметил он. – Мне пора. Адрес пришлю в личные сообщения. На входе назовешь свое имя, ты будешь в списках. И отключился. Вот так да. Джинён озадаченно поскреб у себя в голове. Слишком много событий для одних суток. Слишком много. ** - Давненько мы вместе не выпивали, - Джексон сыто откинулся в кресле и открыл новую бутылку пива. – Все это работа твоя дурацкая. Совсем позабыл старого друга. - Я уволился, - ровно сообщил Джинён. - Правда?! – Джексон даже забыл сделать глоток и во все глаза уставился на друга. – Честное слово? - Честно слово, - кисло подтвердил Джинён. - А я говорил, - удовлетворенно протянул Джексон. – Я говорил, что эта работа не для тебя. Джинён решил его не разубеждать. Стоило вспомнить виноватое лицо Джебома, как узел, туго свернутый внутри него, начинал тяжело ворочаться, и к горлу подкатывала тошнота. Меньше ответов – меньше вопросов, пусть Джексон думает, что он просто не справился. - Я сегодня встречался со своим университетским преподавателем, - сказал Джинён. – Буду брать у него уроки в частном порядке. - Опять начнешь рисовать? - Пока деньги есть, - Джинён пожал плечами. – Может быть, что-то из этого выйдет. - Ты талант, - горячо заверил его Джексон. – Я же видел твои рисунки. - Да что б ты в этом понимал, - хмыкнул Джинён. – Тебе палка-палка-огуречик уже картина. - Может и картина. А может ты действительно хороший художник, - ничуть не обиделся Джексон. – Время покажет. Все лучше, чем туалеты драить. - За туалеты я деньги хотя бы получал, - вздохнул Джинён. – А тут я деньги буду отдавать. - Ну еще заработаешь! – отмахнулся друг. Все-то у него было легко. О предложении Сана Джинён тоже решил ему не рассказывать. Во-первых, он заранее знал, что скажет Джексон – сделает большие глаза, начнет орать, а потом умолять, чтоб он даже не думал в этом направлении. Во-вторых, Джинёну нравилось, что у него есть эта небольшая тайна, которая и тайной-то еще не была, но ведь могла стать, если он все же решится. - … по-настоящему, - донесся до него голос друга. - Что? – не понял Джинён. - Ну вот, ты опять меня не слушал. В этот раз, говорю, все по-настоящему. Даже… не по-настоящему, а как-то… не знаю, как сказать. Но у меня раньше такого не было. Вообще никогда. - Ты о чем? Джексон тут же надулся: - Да пошел ты, не буду ничего говорить тебе больше. - Хён! – Джинён ткнул его в плечо. – Ну Сынни! - Не называй меня так. Это имя для близких друзей, а ты мне больше не друг, - Джексон показательно отвернулся от него. - Познакомился что ли с кем-то? - Ну… - Джексон угрюмо кивнул. - С кем же? Где? - Я тебе уже рассказал. - Ну прости меня. – Джинён подцепил с тарелки кусок мяса и протянул другу. – На вот, скушай. - Не хочу, - Джексон капризно отбросил руку Джинёна, и мясо, совершив увлекательный кульбит в воздухе, плюхнулось на пол. - А вот свинячить у меня дома не надо, - моментально оскорбился Джинён. – За это выкладывай все с самого начала. - Ой, ладно, - Джексон поднял с пола многострадальный кусок, сдул с него соринки, повертел, явно о чем-то раздумывая, но все же отправил его в мусорное ведро. – В общем, зовут его Ким Югём, и он айдол. - Кто? – поперхнулся Джинён. - Айдол, - сокрушенно подтвердил Джексон. – Ну, он еще не дебютировал. Точнее, он выступал в одной группе, но у агентства начались проблемы, и их толком не продвигали, и… - Карьера не задалась, - подсказал Джинён. - Ну да. А теперь он подписал контракт с другим агентством и будет дебютировать сольно. - Ничего себе, - присвистнул Джинён. – Талантливый, видимо, парень. - Дааа, - Джексон расплылся в блаженной улыбке. – И красивый. Очень. То есть даже не красивый, а… не знаю. Ну он такой... Я таких никогда еще не встречал. Будто не настоящий – такой гладкий весь, ухоженный, будто не человек, а картинка отфотошопленная. Но он человек, - Джексон смущенно хихикнул. - Но даже это все фигня, просто с ним так легко, понимаешь? Мы будто, не знаю… будто на одной волне, вот. И он так мило смущается. - Спал с ним? - Ну… - Понятно, - постановил Джинён. – Зачем вообще было спрашивать. Но скажи мне, друг мой, где же ты подцепил пока не настоящего, но айдола? - Так на вечеринке. Кстати, PD-ним твой тоже там был. - Кто там был? - Им Джебом. Джинён смял опустевшую пивную банку с такой силой, что она заскрежетала на всю квартиру. Он внимательно изучил остатки банки у себя в руках, тяжело взглянул на друга и вкрадчиво поинтересовался: - И почему же он мой? - Ну… вы ж в одной компании работаете, - растерянно отозвался друг и поправил сам себя. – Работали. - И что, в этой компании тогда все мои что ли?! – взвизгнул Джинён. - Ой, да что ты к словам цепляешься! Ну ладно, не твой, общественный PD-ним! Так лучше? - Лучше, - уже абсолютно спокойно согласился Джинён. – Так что за вечеринка? - Я случайно там оказался. Приятель позвал, его плюс один отвалился. Клуб в Каннаме, его полностью закрыли для той вечеринки, там почти одни знаменитости были. - И ты. - И я, - радостно кивнул Джексон. – И Ким Югём. - Начинающая знаменитость. Что-то знаменитостей вокруг расплодилось, не успеваешь автографы брать. - Ага, - Джексон растянулся в блаженной улыбке, но быстро собрал ее в кучу. – В смысле расплодилось? Ну вот кто его за язык тянул? - В смысле PD-ним - тоже ведь знаменитость, - вывернулся Джинён. - А, ну да, - растерянно согласился Джексон - поди пойми этого психа: то он орет от одного упоминания PD-нима, то сам вспоминает о нем на ровном месте. - Он знает, чем ты занимаешься? – максимально нейтральным тоном спросил Джинён. - Кто? PD-ним? - Ты там с кем познакомился и потом трахаться к себе повез? - Джинён посмотрел на друга с сочувствием и скорбью, как на душевнобольного. - PD-нима? - Я? Да нафиг он мне сдался? Хотя... - Джексон задумчиво уставился в потолок, - если подумать, он тоже ничего. Скулы хороши. Плечи опять же. Но нет, - он тряхнул головой, отгоняя от себя скулы и плечи PD-нима, - я Югёма повез. А ты откуда узнал, что я повез его к себе? - Дружище, просто я тебя не первый день знаю. Так ты сказал ему? - Нет пока, - сокрушенно помотал головой Джексон. – Но я ему скажу. Потом. А может… Он замолчал. - Может - что? - Может, завяжу, - еле слышно ответил друг. – Если ему не понравится. А вот это действительно серьезно. За все время Джинён впервые услышал из уст Джексона такие слова, потому что друг в ближайшем обозримом будущем и даже в будущем довольно отдаленном завязывать не то что не планировал, но и саму мысль об этом считал крамольной и святотатственной. Крепко же его пришибло этим недоайдолом. - Ты не пропадай больше так надолго, - сказал Джексон, уже стоя на пороге джинёновой квартиры. – Я все же скучаю по тебе, хоть ты и сволочь. Кстати, я немножко поболтал с Им Джебомом, он сразу меня узнал. Спросил, общаюсь ли я с кем-то из наших, я сказал, что с тобой. И он привет тебе передал. Помнит, прикинь, хотя ты с нами сколько - год проучился? А ведь он даже не в нашем классе был. Но я не сказал ему, что ты тоже в Три Ди работаешь. Он точно тебя не узнал тогда? - Точно. – Настроение у Джинёна сразу же испортилось, и он начал подталкивать друга к выходу. – Иди давай, мне завтра вставать рано. Джинён соврал – вставать завтра он мог хоть после обеда, дел не было никаких. Уроки с преподавателем начнутся только через неделю, а вот до встречи с Саном оставалась всего пара дней, за которые нужно решить, состоится она все же или нет. Он и сам не мог сказать, почему ему так хотелось встретиться с виртуальным клиентом. То ли приспичило нервы себе пощекотать, то ли… Ну кто может заинтересоваться человеком, которого совершенно не знает, даже чьего лица не видел ни разу? А вдруг он никакая не публичная личность, а просто урод? Но кто-то сидящий глубоко внутри Джинёна, возможно, другой Джинён, Джинён-юный романтик, не видевший в жизни ни грамма говна, нашептывал, что это не так. Надежды юношей питают, усмехнулся Джинён. Он бы многое сейчас отдал за то, чтобы с кем-то если и не посоветоваться, то хотя бы поговорить. Но жизнь его сложилась так, что у него был лишь один-единственный друг. За это, конечно, огромное тебе спасибо, дорогой боженька, потому что Джинён планировал дожить до глубокой старости вообще без друзей, но для разговора на волнующую тему друг этот максимально не подходил. А поговорить не мешало бы. Неизвестно откуда взявшийся Сан однажды просто пришел, завалил его деньгами, подколол пару раз, вывел на чистую воду и совершил невозможное – Джинён теперь все время о нем думал. И ведь не только думал! Потихоньку, одного за другим, он вычеркнул всех постоянных клиентов – и сердце не дрогнуло. Ни сердце, ни что-то там еще, что отвечает за жадность. Джинён действительно решил покончить с системой, точнее, почти покончить – потому что от одного, уже постоянного, клиента он отказываться не собирался. И дело даже не в деньгах, хотя на них Сан по-прежнему не скупился. Дело в том, что Джинёна к нему тянуло, его буквально затягивало в этот темный водоворот, и он не чувствовал в себе ни малейшего желания из него выбираться. Казалось бы – ну что такого особенного произошло? Пара-тройка виртуальных свиданок – так сколько их было в его жизни. Но именно Сан его чем-то зацепил, чем-то, что отличало его от остальных. Джинён перебирал в памяти слово за словом все их встречи, пытаясь нащупать этот крючок. "Ты тоже этого хочешь". "На сегодня достаточно, у тебя встал". Возможно, все дело в том, что Сан, в отличие от остальных, не заискивал перед ним, не выпрашивал его внимания, будто был уверен, что это все не игра, что Джинён действительно никуда от него не денется. Джинён тихонько застонал и помотал головой – от такого обилия мыслей она была готова взорваться. Ему просто нужно с кем-то поговорить. Может быть, есть телефон круглосуточной психологической помощи? Здравствуйте, у меня проблема – меня позвал на свидание незнакомый мужик из интернета, назовите десять причин, чтобы на это свидание не ходить. Как же не хватает Эрин. Как у нее, кстати, там дела? Джинён сел к компьютеру, открыл ее страницу. Новые фотки – Эрин в белой блузке сидит за какой-то стойкой и разговаривает по телефону. Точно, она же устроилась администратором в салон красоты. Ну хоть у кого-то все хорошо. Может быть, написать ей? Джинён открыл окошко чата и завис. Ну что он ей напишет? Привет, Эрин, это твой бывший виртуальный любовник, у меня тут нарисовалась реальная проблемка, нужен совет – так что ли? Он тяжело вздохнул и собрался уже закрыть чат, как рядом с именем Эрин появилась зеленая точка. - Возможно, это судьба, - пробормотал себе под нос Джинён. - А возможно и нет. Park Jin Young [23:13] Привет, Эрин. Это Стиви. В смысле не Стиви, а… Ай, к черту, все равно ты поняла. Да, кстати, не успел тебе тогда сказать – меня зовут Джинён. Это мое настоящее имя. Мне 26 лет, я живу в Сеуле, и мне очень не хватает друга, которому я мог бы кое-что рассказать. Чувствую себя идиотом, на самом деле, но мне правда нужен твой совет, если ты не возражаешь. Erin Mayer [23:22] Джинён! Так рада получить от тебя весточку. И какое, оказывается, у тебя красивое и необычное имя. Конечно, пиши, все что хочешь. К сожалению, я не могу созвониться с тобой – я сейчас на работе, но обязательно отвечу на все твои сообщения! Park Jin Young [23:29] Спасибо тебе большое. Даже не знаю, с чего начать. В общем, если коротко, звучит это довольно просто и довольно крипово: у меня есть клиент, он предложил встретиться в реале, и я хочу с ним встретиться. Но это, конечно, может быть опасно. Я не видел его лица, я вообще без понятия, кто он, но, наверное, дело как раз в этом – я хочу разгадать эту загадку. Я видел только его тело и в полутьме, и все, что я могу сейчас сказать – он довольно молод, и он мужчина. Он предложил встретиться в клубе – я погуглил, место дорогое, приличное и кого попало туда не пускают. Понимаешь, я всегда был благоразумен, разделяя работу и личную жизнь, но здесь с самого начала все пошло как-то не так – не в плохом смысле, а просто… как-то чудно. Я с ним и общался лишь несколько раз, но мне чудится за всем этим какая-то не то тайна, не то история. Либо я просто себя накрутил, и мне тупо хочется уже с кем-то потрахаться. И я не знаю, что мне делать, Эрин. Erin Mayer [23:30] Ого! Звучит и впрямь довольно странно. А тебе раньше предлагали встретиться в реале? Park Jin Young [23:32] Да. В самом начале, когда я зачем-то указал город. Но я всем отказывал сразу и вообще не загонялся. Потом просто убрал локацию из профиля. Erin Mayer [23:32] А этот тогда откуда знает, что ты в Сеуле? Park Jin Young [23:34] Не знаю. Возможно, он ткнул пальцем в небо и попал. Понимаешь, я с ним совершенно теряю контроль над собой. Но тогда я был еще пьяный, и не заметил, как мы с английского перешли на корейский. В общем, потом было глупо что-то отрицать, и я сдался. Erin Mayer [23:42] Если подытожить: ты не знаешь, кто он и каков он, но до чертиков хочешь узнать, так? А еще он зовет тебя в людное место, а не к себе домой? Park Jin Young [23:42] Да, все так. Erin Mayer [00:13] Извини, что задержалась с ответом, просто пыталась подумать и сформулировать. Что ж, со стороны разумного человека вся эта затея выглядит дико, и ты это прекрасно понимаешь. Если бы я узнала, что на такое подписался мой сын, я бы поседела моментально. Поэтому мать во мне кричит во всю глотку – Джинён, никуда не ходи! Но еще не так давно я была женщиной, которая включила ноутбук, погуглила сайты с вебкамом, выбрала, как ей показалось, самый надежный и зарегистрировалась там. Казалось бы, дикий шаг для примерной жены и матери, но я его сделала, и этот шаг пусть не полностью, но значительно перевернул мою жизнь. Я его сделала, и вот сейчас мы с тобой разговариваем уже не как клиент с веб-моделью, а как друзья (чему я ужасно рада). Что-то мне подсказывает, что ты уже принял решение, просто сейчас тебе нужно его еще раз проговорить. Я же лишь могу пожелать тебе удачи. И буду молиться, чтобы все прошло благополучно, и чтобы ты вернулся живой, здоровый и счастливый. Erin Mayer [00:14] Но пожалуйста, напиши мне, когда пойдешь на эту встречу, и напиши, когда вернешься. Можешь просто прислать какой-то смайлик, но я буду знать, что все в порядке. Скинь мне адрес и название клуба, а еще номер телефона какого-то друга в Сеуле, с кем я могу связаться, если в течение суток ты не выйдешь на связь. Park Jin Young [00:17] А вот сейчас ты типичная мама! Эрин, спасибо тебе огромное. Не знаю даже за что, просто спасибо. За всё. За то, что ты есть. И за то, что однажды ты включила ноутбук и зарегистрировалась на этом долбаном сайте. Адрес сейчас скину и телефон друга тоже. Его зовут Джексон, он прекрасно говорит по-английски. И, конечно, напишу тебе до и после встречи. ** Джинён не любил Каннам – тут все слишком дышало деньгами и праздником, тем, чего у него никогда не было и уже вряд ли будет. От пылающих то тут, то там вывесок, от разномастной толпы – возбужденной, гомонящей, разноцветной – рябило в глазах, поэтому он даже обрадовался, когда, сверяясь с навигатором, свернул в узкий темный переулок. Ни единой вывески, ничего, что указывало бы на то, что здесь помимо тихих домов, тонущих в плотной ночной гуще, имеется еще и клуб. Однако телефон, подмигнув, сообщил, что Джинён добрался до места назначения, и он, глубоко вдохнув, потянул на себя тяжелую калитку, которая поддалась неожиданно легко, шагнул в арку и оказался в небольшом уютном дворе, увешанном разноцветными гирляндами. Тут небольшими группками стояли люди – кто с выпивкой, кто с сигаретой, кто просто так. Кто-то сидел на низких пуфиках, расставленных по периметру. Отовсюду доносились разговоры, взрывы смеха, возбужденные возгласы, и у Джинёна сложилось четкое ощущение, что он попал на какую-то частную вечеринку – что-то вроде той, где Джексон познакомился со своей будущей знаменитостью. Однако рядом с высокой черной дверью он увидел нескольких мужчин, всем своим видом говорящих о том, что они тут охранники, а не за хлебушком зашли, и решительно двинулся к ним. - Здравствуйте, - вежливо поприветствовал он всех разом. - Мест нет, - сообщил невысокий парень в строгом костюме, вынырнувший из-за спин охраны. - Могу внести в лист ожидания, но эти все, - он обвел широким жестом двор и находящихся в нем людей, - тоже ждут. - Я… - начал Джинён сиплым голосом, прокашлялся и крикнул уже в спину парню, - я в списке. Тот обернулся, недоуменно окинул взглядом Джинёна – ну да, белая футболка, темные джинсы и сверху кожанка, чего наряжаться-то, - и недоверчиво вытащил из-за пазухи небольшой планшет. - Имя? – в голосе сквозило недоверие. - Джексон, - сказал Джинён, ощущая себя максимально тупо. – Просто Джексон, без фамилии. И еле удержался от неуместного смешка – то ли нервного, то ли из-за того, что снова вспомнил, какую истерику закатил Джексон, когда выяснил, что Джинён, регистрируясь в системе, воспользовался его именем. Взял, так сказать, сценический псевдоним в честь лучшего друга. А что, - вяло отмахивался Джинён от пытающегося залепить ему затрещину Джексона, - у тебя отличное имя, международное, распространенное, универсальное. - Минутку, - бросил парень, оторвав взгляд от планшета и уже с неподдельным интересом изучая Джинёна с головы до ног и в обратном порядке, - подождите тут. - Что-то не так? – замирая, спросил Джинён. - Нет-нет, вы в списке. Сейчас вас проводят. Из дверей выскочил еще один парень, совсем молоденький, с выкрашенными в отчаянно розовый цвет волосами и в такой блестящей куртке, что от нее слепило глаза. Он подбежал к Джинёну, широко улыбнулся и пригласил следовать за собой. Так вот, значит, как отдыхают богатые и знаменитые, думал Джинён, идя за своим розоволосым проводником сначала сквозь темный коридор, в котором то тут, то там попадались целующиеся и лапающие друг друга парочки, сквозь гремящий музыкой и кишащий потными и местами полуголыми телами танцпол, опоясанный единой бесконечной барной стойкой, за которой бармены в тесных кожаных шортах и бабочках разливали страждущим напитки, поднимаясь по лестнице на галерею с нишами, в которых укрывались столики с сидящими за них компаниями. - Сюда, пожалуйста, - проводник распахнул одну из неприметных дверей в коридоре за галереей, и снова улыбнулся, приглашающе махнув рукой. - Но я… - начал Джинён. - Вип-комнаты, - не прекращая улыбаться пояснил парнишка. – Располагайтесь. В углу столик с напитками, там же пульт. По умолчанию у нас трансляция с танцпола, но в целом более 30 каналов. Для вызова официанта нажмите клавишу в центре стола. Хорошего отдыха! И скрылся еще до того, как Джинён успел моргнуть. В комнате было темно – свет давали лишь два мерцающих экрана у потолка и ультрафиолетовые светильники, развешанные по периметру. Джинён опустился на мягкий диван, скинул куртку, наклонился и провел ладонью по нежному и податливому ворсу ковра, лежащего на полу. Не так он себе все это представлял. Почти на ощупь подобрался к столику и в задумчивости уставился на бутылки – выпить что ли? Сердце колотилось так, что своим стуком перебивало практически все посторонние шумы, поэтому Джинён и не услышал, как снова открылась дверь. Чья-то теплая рука легла ему на плечо, и он испуганно обернулся. Сан. Несмотря на то, что Джинён никогда в жизни его не видел, несмотря на лишь едва разбавленный ультрафиолетом сумрак, несмотря на то, что сюда мог зайти вообще кто угодно, он понял сразу – это он. - Ты… - начал Джинён, но не успел договорить. Мягкие губы накрыли его рот, и он выронил бокал, который держал в руке, и в который так и не успел ничего налить. Бокал неслышно стукнулся о ковер и откатился к стене. Погоди, хочет сказать Джинён, нельзя же вот так сразу, но не говорит – потому что не может. Он лишь открывает рот, и тут же в него забирается влажный язык, сталкивается с его языком, обвивает его, сплетается, а рука, которая еще секунду назад была на джинёновом плече, крепко хватает его за затылок. Поцелуй жадный, требовательный. Мужской. Сан целует его, а Джинён вдыхает в себя его запах, символ того, что сейчас с ним живой человек, а не изображение на мониторе. Красивый, некрасивый – уже неважно. Широкие плечи под просторной рубахой, крепкое бедро, прижимающееся прямо к его напрягшемуся паху, и почему-то очень знакомый аромат смолы, ванили и жалкого летнего полдня. Ах да, хватая за хвост почти угасающее сознание, думает Джинён, ведь так пахнут деньги. Сан отрывается от его рта, переходит к шее, забирается ладонями – действительно теплыми, не соврал – под футболку. - Ты в маске! – пытается возмутиться, едва придя в себя, Джинён. – Мы так не… - Чщщ, - Сан прижимает палец к его губам и почти неразличимо шепчет прямо в ухо: - sorry. Отстраняется и нетерпеливо срывает с себя рубашку. Джинён тянет руку и проводит по телу Сана кончиками пальцев. Неверный свет экранов выхватывает из темноты то белую грудь с темным соском, то гладкое плечо. А то, о чем, сам того не осознавая, Джинён мечтал последние несколько дней, он нащупывает уже губами. Тонкая дорожка волос, сбегающая от пупка к поясу темных брюк – воспоминания о ней сводили с ума, намекая, обещая, дразня. Чуть трясущимися пальцами он расстегивает пуговицу, дергает вниз молнию и стаскивает с Сана лишние, ненужные, мешающие добраться до самого главного брюки. Нижнего белья Сан не носит. Ну, или не удосужился надеть его сегодня, это тоже не важно. Важно, что перед глазами Джинёна – и он видит все прекрасно даже в этой неверной ультрафиолетовой тьме – его член. Не очень большой, чего уж, но прямой, аккуратный и, главное, полностью готовый к тому, что сейчас произойдет. Джинён, сдерживая себя, неторопливо ведет по члену языком и слизывает с кончика солоноватую каплю. О да. Недолго думая, он вбирает член в себя целиком, слышит хриплый вдох. Зажимает губами у основания и медленно выпускает обратно на волю. И снова ласкает его языком, втягивая в себя. Одну ладонь кладет на крепкие ягодицы, другой ухватывает член и невыносимо медленно скользит им по контору своих губ, а затем снова заглатывает так глубоко, как может. Губы, язык, снова губы, все вместе. Может ли член быть сладким? Джинён не знает, но на вкус Сан, как соленая карамель. Он зажимает в горсти волосы Джинёна, стягивая их почти до боли, но Джинён не возражает, ему нравится и как подрагивает его член, стоит лишь чуть ослабить хватку и дать ему немного воли, и едва слышный глухой стон, доносящийся сверху, и этот уверенный захват. Нравится настолько, что самому становится тесно и неудобно. Вот так, драгоценный Сан, публичная ты наша личность. Кем бы ты ни был, кому бы на самом деле ни принадлежал, сейчас ты полностью мой. Однако Сан, кажется, не очень согласен с этим постулатом, потому что перехватывает инициативу, дергая Джинёна вверх, а затем бросая его на диван. Футболка Джинёна летит куда-то в угол, туда же отправляются джинсы. А вот так вообще неплохо, думает Джинён, чувствуя, как горячее тело Сана накрывает его. Он скользит руками по его спине, закрывает глаза и растворяется в чувственной темноте, слушая хрипловатое дыхание и широко раскинув ноги. Его рот снова встречается с мягкими губами, уверенная ладонь обхватывает его член, и Джинён едва слышно ахает, больше почуяв, чем услышав ответный удовлетворенный смешок. Ладонь ходит вверх и вниз, он подается ей навстречу, навязывая свой темп, но Сан тоже знает толк в дразнилках и продолжает так, как считает нужным, то сжимая член, то ослабляя захват, то проводя самым кончиком пальца по головке, и Джинён отступает, отдает себя этой неумолимой волне, позволяя творить с собой, все, что ей вздумается. Там, где только что были руки, оказываются губы, Джинён погружается в глубокий влажный рот. Он судорожно хватает Сана за густые волосы, спутывая их в своих намокших ладонях, стонет громче, чем сам того хочет, громче, чем требуют приличия, хотя о каких приличиях может идти речь, если они в вип-комнате каннамского гей-клуба. Сан зажимает в пригоршни его мошонку, и Джинён теряет ход мысли – перед глазами плывут разноцветные круги. Теряя остатки самообладания, он буквально трахает Сана в рот, но замирает, почувствовав, как в него проскальзывает сначала один палец, затем второй, и оба начинают двигаться внутри в унисон с губами и языком на члене. - Погоди… - судорожно шепчет Джинён, пытаясь освободиться от настойчивого рта – такими темпами его надолго не хватит, а ведь они только начали, но юркие пальцы нащупывают самое чувствительное место, маленький узелок, дающий огромное наслаждение, и Джинён обрывает сам себя уже совсем неприличным громким стоном. - Нет! Я… Оргазм, зародившийся где-то в самой глубине, накатывает сокрушительным цунами, Джинён чувствует, как невыносимо сладкими тяжелыми толчками из него выходит сперма, а Сан, издав невнятный рык, переворачивает его на живот, рывком подтягивая к себе. Он входит резко, пока Джинён кончает, не дожидаясь финиша. Двигается в нем по-хозяйски сильными толчками, и Джинён, выгнув поясницу, начинает уже поскуливать, вцепившись в диванную подушку. Что там говорили про множественные оргазмы у мужчин? Воздух в комнате настолько густой, что его можно пить или даже есть, зачерпывая огромной ложкой. Джинён трется сосками о диванную обивку, размазывая по ней же слюну, и насаживается на член, который теперь уже не кажется небольшим – он идеально подходит по размерам, и кто знает, может быть, творец создал его персонально для Джинёна. В какой-то момент он понимает, что в мире нет больше ничего – мир кончился, время кончилось и кончилось пространство. Остались только два тела, слитые в одно, влажные шлепки и сбивчивое дыхание. И движение - единственное верное и единственно возможное во всей вселенной, то самое движение, которое не должно никогда прекращаться. Сан крепко держит его, словно вещь, вдалбливаясь во все нарастающем темпе, но Джинён даже не думает обижаться. Уткнувшись лицом в диван, распластавшись на нем грудью, он подставляет свой зад, словно течная сучка, и тугой тяжелый узел, давивший на него изнутри все последние дни, начинает потихоньку разматываться. Иди ты к чертовой матери, Им Джебом, вместе со своей деликатностью. Если я вещь, значит, я буду вещью, и я больше не хочу строить из себя кого-то, кем никогда не буду. Я больше не хочу пытаться прыгнуть выше своей головы и дотянуться до звезд, мне и так хорошо. Я здесь и сейчас, на своем месте. Я не знаю, чем ты занят в эту конкретную минуту, но мамой клянусь - мне в разы круче, чем тебе. Пусть я вещь, но я дарю собой наслаждение и получаю его обратно в стократном, тысячекратном размере. Джинён улыбается и исчезает в темноте, превращаясь в каждую из ее миллиарда частиц, он исчезает в горячечном дыхании Сана, припавшего к его мокрой спине. Нет ничего – ни вчера, ни завтра, и мира больше нет, есть лишь неумолимая сила внутри него, единственная, которой он жаждет подчиняться, и вновь подступающая вязкая волна блаженства. Джинён с трудом отрывает руку от дивана, нащупывает свой член, водит вверх-вниз в едином ритме с участившимися толчкам, задыхается в рваном стоне, когда теплая сперма растекается по его пояснице, совершает еще несколько судорожных движений и кончает прямо на отсвечивающую в ультрафиолете обивку, распластавшись под тяжелым телом, навалившимся на него сверху. Звуки возвращаются не сразу. Сначала где-то вдали, за горизонтом, слышится еле уловимая песня, или это не песня, а кто-то что-то ему говорит, кто-то зовет его? Нет. Джинён отрывает лицо от диванной подушки, и плотное техно танцпола, льющееся из динамиков, оглушает его так, что приходится потрясти головой. Он медленно садится на диване, подтягивая колени к груди, и озирается. Сана нигде нет. Он что, вырубился? Джинён сжал кончиками пальцев виски. Во рту не сухо – во рту раскаленная пустыня. Он поднялся и парой неверных шагов добрел до столика с напитками. Колени ощутимо потрясывало. Нащупал бутылку воды, выпил всю в несколько крупных глотков, огляделся. - Интересно, мы хоть предохранялись? – спросил сам себя вслух и удивился, насколько хрипло прозвучал голос. Поискав немного, обнаружил в дальнем углу свои джинсы и футболку. Кожанка оказалась зажата между диванными подушками так, что Джинён вытащил ее не без труда. - Слава богу, - выдохнул он, обнаружив на полу, рядом со своими кроссовками, вскрытую пустую упаковку от презерватива. Впрочем, не доверяя этому факту, посветил вокруг телефоном, увидел под столом небольшую корзину для мусора, заглянул в нее и удовлетворенно кивнул. В ногах по-прежнему чувствовалась слабость, но ждать, когда все придет в норму, Джинён не собирался. Прихватив еще одну бутылку воды, он вышел из комнаты и спустился на танцпол, внимательно вглядываясь во все встречные лица. Кого, интересно, он собирался тут найти? Уже около выхода увидел своего розоволосого проводника и, цепко ухватив его за плечо, выдернул из толпы. - О, уже уходите? – обрадовался парнишка. – Надеюсь, хорошо время провели? - Скажите, - Джинён наклонился к его уху, - а на чье имя была забронирована комната? - Простите, - мальчик виновато улыбнулся, - мы не имеем права разглашать информацию о гостях. - Но ведь меня же туда пригласили! - Простите, - парнишка снова улыбнулся и выскользнул из рук Джинёна. Ну ничего, Сан. Рано или поздно я узнаю, кто ты такой.