Поле цветов

      — Ты всегда нас предавал: Кронштадт, Махновщина, Каталония. Постоянно репрессируешь неугодных тебе, но при этом всё ещё не понимаешь, почему я называю тебя «красным фашистом»? — прошипел Анком, свирепо глядя на Коммуниста.       — Да ладно тебе, в этот раз всё будет по-другому! Мы вместе будем бороться с фашизмом и капитализмом! — Комми пытался уговорить его вместе начать левую революцию.       — Откуда мне знать, что ты не предашь меня снова, Совок?       Оба замолчали, глядя друг другу в глаза. Анком не хотел верить Комми. Он был опасен. Он был жесток и расчётлив. Можно было в любой момент ожидать удара в спину. И всё-таки Анархо-коммунист не мог заставить себя испытывать неприязнь к левому товарищу.       — Хорошо, — согласился он наконец. — Мы будем бороться с фашизмом и капитализмом вместе.       Он ещё не знал, что Коммунист хотел его убить, когда революция закончится.

***

      Они сделали это. Многое пришлось преодолеть, но они победили. Коммунист смотрел на цветочное поле, что раскинулось перед ними. Анком стоял рядом и восторженно крикнул:       — Это свершилось, Совок! Левое крыло победило!       — Да, Анархистик. Капитализм и фашизм наконец-то свержены, — кивнул Комми.       — Только не думай, что я вдруг начну тебя жалеть, — фыркнул Анархист. — Я буду ныть и брыкаться каждый раз, когда ты будешь принуждать людей к работе. И ещё, когда я уже получу свои обещанные местоимения?       — Сейчас не время думать об этом, Анархистик. Посмотри лучше на поле. Мы подчиним его природное богатство, как единый народ! — Коммунист попытался сменить тему.       — Да ладно тебе, Совок, — Анком весело рассмеялся. — Это же просто шутки, я люблю тебя!       Анархо-коммунист обернулся на поле цветов и восхищённо вздохнул, глядя перед собой.       — Вау! Цветы и правда очень красивые!       Теперь Комми оставалось выполнить если не самую сложную цель, то точно самую морально тяжёлую. Убить Анкома. Избавиться от него, чтобы управлять всем единолично, чтобы позаботиться о безопасности государства. Тот неохотно достал пистолет и прицелился.       — Пожалуйста… Продолжай смотреть на цветы.       Комми держал палец на спусковом крючке, но всё ещё колебался. Он должен был убить Анкома. Тогда почему у него так дрожат руки?       Тот крепче стиснул зубы. Почему это было так тяжело? Во время революции ему приходилось и не такое делать. Когда он стал настолько слаб, что даже не может убить? Ведь он это делал не ради себя и действовал не из своих эгоистичных соображений. Это всё ради того, чтобы достичь настоящего коммунизма. Он был бы плохим коммунистом, если б заботился о безопасности одного человека больше, чем о безопасности всего общества.       «Он же мой товарищ», — пронеслось в голове у Коммуниста. Это была правда. Если сначала он готов быть просто использовать Анкома для достижения своих целей, то сейчас он успел… Привязаться к нему. Да, они часто ссорились. Когда Анком говорил, что классовая борьба не важна, Коммунисту хотелось его задушить. И всё же, они вместе сжигали Макдональдсы и били морду глупым фашистам. А ещё Комми пытался заставить Анархо-коммуниста учить теорию, но тот никогда его не слушал.       «Я должен это сделать, — повторял Коммунист. — Но я не могу, не могу, не могу…» Он выронил пистолет из рук, и тот ударился о землю. Комми пошатнулся, ему показалось, что он сейчас упадёт.       — Ты в порядке, Совок? — Анком обернулся на него, в его голосе звучало беспокойство. Коммунист в ужасе посмотрел на Анархо-коммуниста, но не смог выдавить ни слова. Взгляд Анкома пал на валяющийся пистолет, и он побледнел. Его зрачки расширились от удивления. Несколько секунд он просто стоял напротив Коммуниста, парализованный страхом. Анархо-коммунист отступил на шаг назад. Что, если Комми сейчас на него набросится? У Анкома с собой была бейсбольная бита, никогда не используемая по назначению, но он не знал, смог бы защищаться или нет, если б Коммунист решил напасть.       — Ты… — начал Анархист.       — П-прости меня, товарищ, — хрипло проговорил Комми.       — Ты хотел убить меня. Почему ты этого не сделал?       — Я не смог. Я понял, что слишком сильно ценю тебя, Анархистик…       — Ты понимаешь, что мне будет очень трудно тебе доверять? Откуда мне знать, что ты не предашь меня снова, Совок? — его голос задрожал от гнева. — Я знал, я должен был догадаться, что ты ни капельки не изменился. Я верил тебе, я любил тебя, а ты… - голос Анкома задрожал и начал стихать. Он опустил голову, едва сдерживая слёзы. - Ты всегда стоял на пути левого единства.       — Я понимаю.       «Он прав. О чём я только думал?» Комми почувствовал, что ему становится тяжело дышать. Он подошёл к Анкому и обнял его.       — Мне очень жаль, товарищ.       Анком отпрянул от него. Он всё ещё находился в состояни шока. Неужели Коммунист до сих пор мечтал от него избавиться? С другой стороны, это не было удивительно. Комми был опасен, но как Анархист ни старался, он не мог заставить себя испытывать неприязнь к левому товарищу. Тем более, что Коммунист вроде как раскаивается.       Первое время Анархо-коммунист и подумать не мог, что сможет поладить с чёртовым государственником. Все попытки сотрудничества обычно ни к чему не приводили, и они часто друг с другом ссорились. Анкому не нравилось, что Коммунист был помешан на классовой борьбе и не обращал внимания на проблемы меньшинств. А ещё Комми пытался заставить его учить теорию. Это гораздо скучнее, чем сжигать Макдональдсы. Но несмотря на все проблемы, которые возникали между ними, это революция закончилась победой лишь благодаря общим усилиям.       «Этот красный фашист пытался тебя убить! — возмущённо подумал Анком. — Так какого чёрта ты ведёшь себя так, будто ничего не было?»       Он посмотрел на Коммуниста, взгляд которого был холоднее зимы в Сибири.       — Я сожалею, — тихо повторил Комми. — Я действительно собирался убить тебя после революции, но ты слишком дорог мне, товарищ. Я никогда не причинил бы тебе вред.       Анархист не знал, что ему делать. Поверить ему? А если он лжёт?       Коммунист взял его за руку, отчего Анком немного смутился. Он действительно пытался поверить, что Комми говорит искренне.       — А цветы и правда красивые, — заметил Коммунист, посмотрев вдаль.       — Согласен, товарищ, — кивнул Анком.       Они ещё долго стояли в поле цветов, наблюдая за тем, как заходит солнце.