***
— Лин, ты чего сегодня такая грустная? — к девушке подсел Макс. Пружинки в дрочерском диване заскрипели от веса парня. — Норм все. Просто новенький выбесил. — отмахнулась девушка. — Что? Я услышал слово «новенький»? — тут перед Василиной материализовался Платон, держащий в руке стакан с выпивкой. — Ага. Этот Макеев такой придурок, это по нему видно. Забот никаких в жизни не знает, вот и считает, что ему все должны. — Неверова со вздохом откинулась на спинку дивана и закрыла лицо руками. — Я ему пощечину сегодня дала. — Нихрена ж себе! — присвистнул Платон, давясь пивом. — Эй, ребят, а новенькая-то не промах! Тоже прописала мажорчику! Сразу видно, человек хороший! Музыку у него перекричать не получилось, поэтому услышал о «подвиге» Неверовой только Фил и Лена. — Что сказать, молодец. — одобрил Белов, подходя и хлопая девушку по плечу. — С такими так и надо. — Я вообще-то думаю извиниться… — неуверенно сказала Василина. — Это еще нахуя? — мгновенно всполошился Макс. — Этот гандон уж точно не стоит того, чтобы перед ним извинялись. Забудь ты про этого обсоса. — А вдруг у него действительно есть какие-то проблемы семье, а я наговорила лишнего? Зря я с ним так, по первому впечатлению человека не судят… — Ага, мажорчик будет нас пиздить, а перед ним извиняться будут? Может еще сделаешь ему примирительный минетик? — до этого стоявший в углу Никита вдруг подал голос. — Реально, Вась, ты подумай, какие у него могут быть проблемы? Деньги в жопе больше не помещаются? Или батя бьет? — поддержал Бойко Платон. — На таких не надо обращать внимания. — согласился Фил. — Сказала и сказала, забей. — Ну, может вы и правы. Подумаю я, короче. — кивнула девушка. — Отлично, вопрос решили. А теперь давай потанцуем! — Лена протянула Василине руку и чуть улыбнулась. — А давайте! — и Василина отдалась музыке, стараясь не вспоминать про свой дом, вину, семью и новенького, который сегодня так ее выбесил. «Действительно, не бьют же его там. Небось пришел из центра, заказал шлюху и радуется. А родители рады, что их сыночек дома. А потом они вместе, все своей мажорской семьей, будут вместе ужинать и обсыпаться деньгами.» — именно так решила для себя Василина и больше в тот вечер о Макеевом не вспоминала.***
— Почему щека красная? — отец спрашивает не здороваясь, продолжает жевать свой салат и смотрит своим тяжелым взглядом. — Так… Ну так вышло… — сказал Даня, на всякий случай отступая на шаг назад. — Это чё за бабский ответ? Ответь нормально, ты мужик или баба? — отец стукнул рукой по столу и продолжил смотреть на сына. — Подрался. — говорит парень первое, что приходит на ум. — Пиздюлей отхватил? Смотри у меня, умник, еще раз придешь разукрашенный, придется профилактику проводить. — все это отец говорит спокойно, не переставая пережевывать листья латука. Руки подрагивают, поэтому Макеев-младший сжимает ладони в кулаки. — Понял, пап. — Иди к себе, свободен. — отец махнул рукой, отпуская сына. — Хорошо. — мгновенно согласился парень и поспешил скрыться с глаз Макеева-старшего. Судя по спокойствию отца, о центре он не знает. Значит, мать так и не решилась ему сказать. Скорей бы выйти из этой шараги. Еще и эта девка… Василиса, что ли? Теперь желание затащить ее в постель стало делом принципа. Трахнет ее, унизит, а потом бросит, естественно. Будет знать, как размахивать руками. Иронично, правда? Тебе ли говорить об этом? От противного голоска в голове Даня отмахивается и стягивает толстовку, рукава которой пропитаны кровью. Хорошо хоть разбитый нос додумался умыть, а то бы отец точно вставил бы… Макеев бухается в постель, и почти сразу же засыпает, уже готовый к очередному говняному дню