Перерождение

Клод все еще готов был перевернуть мир и обратить серебро в золото, а свет во тьму, но не потому, что так велит договор, а потому, что хотел этого сам. Ханна все еще знала, что такое бесконечная преданность и поистине дьявольское терпение, он могла бы снести все, что угодно, но этого больше не приходилось делать. Никто не признал бы в них прежних демонов, нечеловеческий желтый цвет глаз мужчины сменился на карий, женщина теперь была ослепительной голубоглазой блондинкой. Их больше не в чем было обвинить, некому было им мстить… — Посмотри! Посмотри на нас, Клод! — она звонко засмеялась, поддерживая за крохотные ручки светловолосого малыша, впервые вставшего на ножки. И когда она отпустила руки, ребенок сделал несколько первых неуклюжих шагов к отцу и упал, потеряв равновесие, но продолжил свой путь на четвереньках. Остановившись у его ног, он протянул к нему ручонки. Клод на секунду закрыл глаза, пытаясь избавиться от навязчивой картины из прошлой жизни, когда Алоис был старше, одежда его была в крови, а глаза полны слез. Он считал свое перерождение самым худшим из возможных наказаний. Ужасно быть человеком и помнить себя демоном, чувствуя теперь все, что тогда было недоступно. — Он всегда любил тебя больше, — обиженно проговорила Ханна, вложив немного особого смысла в слово «всегда», объединив в одну обе жизни. — Не волнуйся, — улыбнулся он. Подхватив ребенка на руки, он подошел к жене, и, осторожно обняв ее, поцеловал в висок, — когда родится Лука, он будет больше всех любить тебя, я уверен. Ханна нежно и немного грустно улыбнулась, она тоже ничего не забыла.

***

Вечером, когда маленький Алоис уже спал, а Клод сидел рядом с кроваткой, Ханна неслышно вошла в комнату и опустилась на колени у ног мужа. Она любила его. И считала это самой лучшей из возможных наград. — Не думаю, что он любил бы меня так же, если бы помнил то, что помню я, — продолжая утренний разговор, задумчиво проговорил он. Ханна положила голову ему на колени и посмотрела на ребенка, мирно сопящего в кроватке. Он вовсе не был похож на ангела. И слава Богу. — Он любил тебя даже после того, как ты предал его, лишил жизни, забрал душу. Я была с ним, я помню это, — она почувствовала, как рука мужа коснулась ее головы, приглаживая длинные, светлые, как у сына, волосы и закрыла глаза. — Думаю, он будет любить тебя вечно, Клод. Что бы ни произошло. Он все еще знает, как обратить свет во тьму. Но как обратить тьму во свет, знает только Бог.