Не спится?

Так прошло две недели. И все эти две недели я упивалась властью. За это время были пойманы и казнены тридцать приспешников убийц драконов. Один из них рассказал мне, умоляя отпустить себя, что Каин должен был уже заснуть. Чем дольше дракон спит под влиянием отравляющей его тёмной магии, тем больше шансов, что он больше не проснётся. Иными словами, Каин должен быть сейчас мёртв. Верду я не рассказывала обо всём, что делаю, только частями. Не хочу его нервировать, он и без того тяжело поправляется. Лекари говорят, что лорда отравили ядом в лошадиных дозах. Если бы брат успел превратиться в дракона, ему бы не было так трудно сейчас. Но пусть и медленно, он выздоравливает. Мать, когда видела меня в покоях брата, недовольно и с какой-то злостью на меня смотрела и сквозь зубы говорила: «не знала, что вы здесь, миледи». Я уходила, оставляя её с возлюбленным первенцем. Ренуар всюду следовал за мной, боясь оставить одну и дать возможность навредить мне. Отец при встрече со мной как-то странно ухмылялся. Он хотел власти, я знаю. И мне странно, что он меня ещё не задушил во сне подушкой. А Стелла… о, как же она меня ненавидела. И как же мне нравилось её лицо, когда она обязана была шипеть «миледи». Мне кажется, Кайрус действительно мой отец. Пусть воспитывал меня лорд Дарон, но властолюбие и злость, что он подавлял, в конечном счёте пробудились. Я не любила себя за это. Только жажда мести за единокровных братьев была куда сильнее меня. Я не жестокая. Я мстительная. Этим утром я получила письмо от лорда Эдгара. Он сейчас правит в землях Старреев. Верд писал им, с помощью Ренуара, что временно властвую я, когда они отписались о войсках, ибо он ранен. Ну и об опасности со стороны убийц драконов он им тоже сообщил. Ко мне в спальню ломился запыхавшийся Арес и застучал клювом по стеклу. Раскормленный феникс едва не падал, похоже, по пути он попал в грозу или бурю. Я подхватила его, насыпала зерна и поставила мисочку с водой. — Бедняжка, запыхался, — я прошлась ладонью по его спине и голове, пока он ел. — Зачем Верд именно тебя отправил? Ты не годишься для дальних перелётов. Я бы тебя и в соседний замок не отправила, ты слишком толстый. Птица подняла голову и обиженно на меня посмотрела. — Я любя, — улыбнулась я, ретируясь. — Ты скорее домашний феникс. Тебя кормить, поить, за тобой ухаживать надо, разве нет? Он заворчал, отвернувшись от меня. — Ну извини, не обижайся на меня, — я полезла его тискать. — Ну Арес. — он курлыкнул, с неохотой отходя от моей руки, которой я чесала его животик. — Ну Арес. Феникс вновь что-то проворчал и вернулся к трапезе. Я же улыбнулась и погладила его. — Не буду больше тебя обижать, обещаю. Но и посылать тоже. Будешь ты у меня жить в тепле, уюте и сытости. Он издал довольное «курлык», тем самым давая понять, что я прощена. Фениксы понимают нашу речь, но сами говорить не могут. Анатомия не позволяет. Хотя, когда-то я пыталась наделить одну из птиц лорда Дарона речью. Кончилось всё тем, что бедного феникса выхаживали потом неделю, а я ревела и завывала, потому что думала, что случайно её убила и было «птичку жалко». В письме мой бывший жених писал, что Каин в их землях не нашёлся, и что, как ему кажется, было бы полезным оградить земли оставшихся родов огненными стенами, чтобы сохранить нашу популяцию. Следовательно, торговые пути будут закрыты, как и выход к морю. Чёрт, проблема. У нас выжжена часть полей, ведь отцу хватило ума истребить один род вассалов и уничтожить их поля. С другой стороны ладно, пусть они и Спарклы оградятся. Я сама постараюсь прорастить пшеницу и ещё пару полезных зерновых культур. Благо, Уилли хорошо меня учил. Как он там сейчас? Что с ним? Вдруг он заболел? Ко мне со стуком вошёл Ренуар. Вид его был озадаченный и взволнованный. — Миледи. — У меня имя есть, — я протянула Аресу руку. Он полез по ней к моему плечу, не желая взлетать и напрягать крылья, что несколько дней несли его раскормленную тушку через ветра и дождь. — Что случилось? — К вам пришло двое… юноша с девочкой. Оба очень просят вас позвать. Говорят, что это крайне важно. — Ладно, я иду. Мы прошли к тронному залу. Там меня ждал молодой человек лет семнадцати, и девочка лет девяти. Я аж обомлела, когда её увидела и услышала запах. Это дракон. Я её уже видела на пиру у лорда Варфайра, если не ошибаюсь. Девочка тоже почувствовала мой запах, развернулась и со слезами бросилась ко мне. — Миледи Флейм! — зарыдала она, прижав меня к себе. У неё были тёмные длинные волосы, фигурой она была довольно хрупка, я очень испугалась, что случайно её сломаю. Как Уилла, когда он был настолько худым, что я сама могла удержать его. Одета она была мальчиком, но длинные патлы выбились из пучка и ниспадали до копчика. Наконец я вспомнила, чья она. Девочку звали Риана Мунрайз, это дочь лорда Зера Мунрайза. Насколько мне известно, он вместе с семьёй куда-то уезжал и отдавал бразды правления своему брату, Джораху, который был союзником отца в войне со Старреями взамен на одну из леди Флейм. — Миледи Риана? — изумилась я. — Ох, господи, мои рёбра… — Я так счастлива вас видеть, — рыдала она. — Хотя бы вас наконец-то! — Что вы тут делаете? Зачем вы плачете? Почему вы так одеты? — Меня… нас… убийцы…- она всхлипнула и заплакала сильнее, вжимаясь в меня. Я беспомощно посмотрела на Ренуара. — Что мне делать? — прошептала я, чтобы юная леди не услышала. — Ребёнок ищет утешения, — так же шёпотом ответил он мне. — Утешить её. Я прикрыла глаза. Дельный совет. Я опустилась, чтобы стать с Рианой одного роста, и обняла её. — Чш-чш-чш, всё хорошо, — заговорила я нежным тоном, которым когда-то успокаивала Уилли. — Вы здесь, вам ничего не угрожает, вы в безопасности. Мунрайз кивала, шмыгая носом и всхлипывая. Ладно, сейчас завтракать пора, за столом с ней и поговорю. — Миледи, давайте я расположу вас? Сейчас вас отмоют, переоденут, мы пойдём завтракать и обо всём с вами поговорим. Только успокойтесь, пожалуйста. Кто этот человек, что пришёл с вами? Парень склонил голову и поклонился мне. — Эт-то мой друг, Кевин, — заикаясь ответила девочка. — О-он нашёл меня и привёл сюда… Дальше она говорить не могла. Я вздохнула и поднялась вместе с ней на руках. — Миледи, — недовольно сказал Ренуар. — Ребёнок плачет, ты сам сказал, надо утешить. Я отнесла Риану в покои рядом со своими и велела привести её в чувство. Кевин, который её и привёл, оказался крестьянином, что грезил стать рыцарем. Он с окраин наших земель. Парень нашёл девочку совсем одну в лесной чаще и привёл сюда. По пути на них нападали убийцы, он которых он её еле-еле уберёг. Выяснилось, что он владеет магией, но очень слабо. В благодарность за то, что он сохранил Риане жизнь, я пообещала ему лучших учителей магии и владения мечом, и едва он овладеет ими, я сделаю его рыцарем. Стольких слов благодарности я не слышала ещё никогда. Даже от Уилли. Завтракали за одним столом я, Риана, Ренуар и всё. Верд ещё не мог вставать, посему завтракал в постели. Мне аж немного совестно. Он не любит есть в одиночестве, а я его взяла и оставила. С другой стороны, он уже большой мальчик, потерпит. Леди Мунрайз едва ли уступала мне аппетитом, я даже растерялась, видя, что ребёнок ест столь же много, сколько и я. очевидно, она голодала. Советник и я переглянулись. Наконец, когда она замедлилась, я решила начать. — Миледи Мунрайз… — Риана. Прошу, зовите по имени. — Миледи Риана, ваш друг рассказал мне, что обнаружил вас в лесу совсем одну. Но как вы там очутились? Ваша семья ведь отправилась далеко на юг, если мне не изменяет память. Брат говорил мне, что вы покинули свои владения не больше двух месяцев назад. Что случилось? И почему вы не вернулись домой, к вашему дядюшке? Она грустно посмотрела на меня. — Так вышло, что мы отправились без охраны. Отец хотел сделать это простым семейным путешествием. Он и я умели летать, а матушку он нёс на своей спине. Мы прилетели на полуостров, к домику у моря. Мы прожили там немногим больше недели, и одной ночью на нас напали. В дом вломились какие-то люди, они ранили отца так, что он не смог превратиться в дракона и… и погиб… а моя мама… мамочка… — она всхлипнула. — Она посадила меня на лошадь и велела мчаться прямо, никуда не сворачивая… о-она сказала мне не оборачиваться и хлестнула коня… й-я обернулась и увидела… м-моей мамочке отрубили голову… а папочке перерезали горло… й-я вернулась в наши земли и там н-на меня напали наши солдаты по приказу дяди Джораха… я улетела и попала в шторм, я упала где-то в лесу и сильно ушибла оба крыла. Кевин рассказал, что я на ваших землях, и что лорд Дарон мог бы мне помочь, т-тем более, что он меня видел и знает… т-только потом, когда мы были ближе к столице, мы узнали, что он мёртв, что вернулись и правите вы, и ч-что сейчас у вас безопаснее, чем где бы то ни было. Бедный ребёнок. Я взяла её за руку и погладила. — Мне очень жаль, что вы такое пережили. Я знаю, каково терять отца, потому очень вам сочувствую. Но я не очень понимаю, что мне делать с вами и вашим дядей. Если вы попросите укрытия, я разумеется не откажу, как я могу вас выгнать? Но если вы попросите меня вернуть вас и посадить на трон, я… боюсь, что я не помогу. Мой брат только что закончил бессмысленную, но жестокую войну, начинать новую я не собираюсь. Я не для того сижу на троне, чтобы резать всех подряд. Риана беспомощно посмотрела на меня заплаканными золотыми глазками. Шмыгнула носом. — Я знаю, ч-что вы не пойдёте воевать из-за меня. Извините, но у вас вряд ли это получится. Кевин сказал, что ваша армия ещё не вернулась, вам просто некого посылать. Мой дядя сейчас союзник вашего, они прекрасно ладят, и я прошу вас об одном, умоляю, не выдавайте меня ему. Дядя Джорах убьёт меня, если узнает, где я. — Миледи Риана, мне будет трудно уговорить моего дядю не рассказывать о вас вашему, ведь он не просто живёт сейчас здесь, он сейчас мой отчим. С другой стороны… — я задумалась. Улыбнулась. — Я придумала, что мы ему скажем. — Что? — с замиранием сердца спросила Мунрайз. — Вы законная наследница владений, милорд Джорах — нет. Мы скажем, что я нарочно вас приютила, чтобы подружиться и в будущем заключить союз и женить на вас моего брата. — Милорда Верда? — судя по интонации, эта перспектива ей не очень нравилась. Неудивительно, брат вёл себя на пирах как последний избалованный мудак. — Нет, Каина. Впрочем, какая разница? Это всего лишь ложь во спасение. — Хорошо, — закивала она. — Н-но вы ведь не отправите меня к дяде, правда? Честно? — Нет. Обещаю, домой вы вернётесь только тогда, когда вам ничего не будет угрожать. Ничто и никто. — Спасибо, миледи Флейм, — улыбнулась она и прослезилась. — Вы здесь надолго. Можете звать меня Софией. — Миледи София, — поправилась она. — Да, так. Теперь позвольте я вас оставлю на полчаса, Ренуар побудет с вами, а я навещу брата. Риана снова закивала, вытирая слёзы. Советник же завёл с ней непринуждённую беседу об охоте, фениксах и музыке. Пока я шла, я взяла в руку кулон. Синего на нём стало меньше. Странно. Как это получается? Отчего? Я вошла в спальню Верда. Он лежал и давился курицей. — Приятного аппетита, — сказала я. — Где ты была? Я заждался. — Не поверишь, что случилось. Я рассказала ему про Риану. Завершила всё тем, что мы соврём, будто он или Каин на ней женятся. — И вас обеих не смутило, что мы старше на десять с лишним лет? — фыркнул он. — Нет. — Что могу сказать, план сойдёт, но есть минус. Что мешает дяде Кайрусу прямо сейчас взять и заключить с Джорахом союз, отдав им Стеллу? — То, что от Стеллы все шарахаются. — Ладно, а тебя? От тебя-то не шарахаются. Совсем наоброт. — Я леди-правительница, у меня больше власти. Следовательно, я не пойду, если не захочу. Верд вздохнул. — Пожалуй. — И ещё, Старреи и Спарклы оградятся огненной стеной, чтобы не впускать и не выпускать убийц и перебить их. Торговлю мы вести не сможем, но я постараюсь возродить сожженные поля. — Желаю удачи. — Спасибо. И да, ещё одна важная вещь. — Какая? — спросил он с набитым ртом. Я наклонилась к нему и сильно поцеловала в измазанную жиром и маслом щёку. — Кушай на здоровье, мне пора идти. Леди Риану лучше не оставлять сейчас. — А как же я?! Ты бросишь больного и… — Я вернусь и раскаюсь в своём грехе! — София! Я обижусь! — Люблю тебя! И я выскочила, слыша ругань и обиженные послания в свою сторону. А в коридоре по пути в обеденный зал я встретила отца. Ему не составило труда учуять запах нового дракона и понять, чей он. — От тебя Мунрайзами пахнет. Джорах прибыл? — сказал он уверенно. — С чего ему здесь быть? Ты звал? — Я понимаю, что тебе нравится отвечать вопросом на вопрос, но может хоть раз удостоишь отца утвердительной интонации? — Я подумаю. Но лорда Джораха здесь нет. Теперь ты скажи. Ты его звал? — Звал. Война ведь окончена по милости Верда, я хотел поговорить с лордом Мунрайзом и всё уладить. Арес на моём плече заворчал и нахохлился. Он и без того толстоват, а сейчас феникс и вовсе был похож на большой пушистый красный шар. Кайрус фыркнул. — Так бы и зажарил его. Что толку от ожиревшего феникса? Посланий он не донесёт, так не пустить ли его на суп? Оскорблённый и слегка испугавшийся Арес упёрся мне в висок боком и поднял предплечья, мол: «не надо меня жарить, я не вкусный». — У нас не так мало еды, чтобы варить суп из фениксов, — я погладила птицу, дабы та не волновалась. — К тому же, я всегда хотела себе питомца. Пусть не носит посланий, он теперь мой. — Как знаешь. Но если Джораха здесь нет, то почему от тебя так пахнет? — Здесь его племянница, Риана. — Кто? Как? Он говорил, она мертва. — Не мертва. У меня на неё планы, поэтому будь любезен, не рассказывай лорду Джораху о ней. — Я подумаю, — передразнил он меня. — Пока думаешь, слушай. Несчастный ребёнок потерял родителей и чуть не лишился жизни, мы приютим её, и когда она станет постарше и вернётся домой, то с радостью заключит с нами кучу торговых договоров. Если удастся, я уговорю Верда жениться на ней. Но у меня больше надежды на Каина, когда… вернее, если он найдётся. Он не такой упрямый. Но если нет, я всеми силами постараюсь повлиять на Верда. Лорд Джорах староват, и не факт, что ваш с ним хлипкий договор после его смерти поддержит его сын. А Риана хватается за меня и уверена во мне. Ты уже подумал, станешь ли о ней рассказывать ему? Отец выслушал меня и ухмыльнулся. Тихонько взял за подбородок. — У тебя всё ещё есть сомнения в том, что я твой отец, после столь корыстного плана? Хорошо, я смолчу о Риане. Только вот что, если Верд всё же откажется от свадьбы? Каина в расчёт не берём. Он вряд ли объявится. Эти слова резанули мне по сердцу, но я стерпела. Нужно сохранять лицо, нужно вынести это. — Даже если так, неужто ты думаешь, что Риана забудет о доброй подружке, что дала ей защиту? Она выйдет замуж, Верд тоже женится, и мы с ней договоримся о помолвке их детей. — Тебе так нужны Мунрайзы? — Нужны. Их земли плодородны, к тому же, там много рек, идущих в море. — Решено, я молчу, дитя моё. После последних слов Арес царапнул когтями руку Кайруса, которой он меня касался. Отец рыкнул, отдёрнул ладонь и чуть не впечатал феникса в стену. Я успела отвернуться. — Чшш, чего ты? — я гладила птицу. — Пойдём, накормлю тебя, успокойся. Он топтался на моём плече и ворчал на Кайруса. — Я сожру его! — Не надо. Я пойду, Риана ждёт. Я удалилась, слыша порыкивания отца и недовольное бурчание Ареса. — Дурак. А вдруг меня рядом не будет? — сказала я, сворачивая. — Вот поймают тебя, ощиплют, сварят и съедят, что тогда делать будешь? — феникс ворчал и курлыкал. — Схватят тебя за лапы, увидят, какой ты аппетитный, и кырк! — и нету Ареса. А где Арес? А он в супе плавает. Или жаркое из него приготовили. Будут тебя разделывать и рассуждать, что для супа и жаркого тебя многовато, можно ещё и салат сделать. Мне-то ты и таким нравишься, а вот другие тебя возьмут и съедят. Так что лучше не провоцируй. Чего ты обижаешься? Я за тебя беспокоюсь, непутёвый ты феникс. Ну ладно, я люблю тебя, ты знаешь. Больше не буду напоминать. Сейчас поедим как следует. В зале, когда я приоткрыла дверь, Ренуар и Риана оживлённо разговаривали. Я сначала не поняла, о чём, а потом услышала: — … А когда миледи Софии было десять, как и вам, она с милордом Вердом дралась и проигрывала абсолютно всегда. И что вы думаете, её это чему-то научило? Конечно же нет. Это продолжалось до тех пор, пока их не увидел милорд Дарон. Получили тогда все, даже я. За то, что не увидел раньше и не разнял. Но разве я мог злиться на моего правителя? Я прекрасно понимаю, что он очень любил и переживал за своих детей. А уж как лорд Мунрайз обожал вас, миледи, я и предположить боюсь. Всё же, вы его поздний и единственный ребёнок. Знаете, пока миледи София не слышит, я вам кое-что скажу. Каждый советник, если у него есть хоть сколько-нибудь верности и чувств, втайне очень любит детей своих милордов. Судьба не позволила мне вырастить дочь, она и моя жена умерли во время родов. Я горевал, лорд Дарон даже говорил, что поймёт, если я захочу уехать, ведь передо мной всё время проходила миледи Фрида, что была тогда в положении, а по замку шастали маленькие милорд Верд и милорд Каин. Спустя пару недель я решился на откровенный разговор, как на меня налетел мой лорд, расцеловал в обе щеки и проорал: «Дочка! Ренуар, моя Фрида родила мне доченьку! Пойдём скорее, ты должен её увидеть, взгляни только на это чудо!». Милорд всегда был очень упитанным, и несмотря на это он с такой лёгкостью носился по замку и волочил за собой меня. Он ввёл меня в покои кормилицы. Та только что закончила и уложила на кровать ребёнка. Лорд Дарон подвёл меня к колыбельке и прошептал: «посмотри. Она точь-в-точь я, когда родился. Смотри-смотри, ёрзает! Моя малышка сейчас откроет глазки!». В кроватке я увидел маленький свёрток с беззащитным существом, которое кряхтело и старалось открыть глаза. Спустя несколько секунд я увидел два бездонных озера, что смотрели на меня и моего лорда. Моё сердце сжалось от нахлынувшей любви. Мне казалось, что судьба дала мне шанс остаться рядом с этим маленьким существом. Любить его любовью отца, потерявшего дочь, но получившего леди. Когда у лорда Дарона родились сыновья, я разумеется был рад, но подобные чувства у меня вызвало рождение леди Софии. Потому что она заменила мне дочь, которую я потерял. При появлении на свет глаза у всех Флеймов должны быть светлыми, голубыми или сероватыми, а эти… эти напоминали мне тёмные лесные озёра, что скрыты от глаз людских. Такие же бездонные и загадочные. Думаю, этот цвет можно было бы назвать тёмно-сине-серым. Лорд Дарон бережно взял дочь на руки и крепко поцеловал. «София, дитя. Я назову тебя София. Моя милая доченька» — сказал он и повернулся ко мне. Он позволил мне коснуться её маленького тельца. Я помню, какими мягкими были её щёчки, какие были маленькие ручки и пальчики, помню, как лорда невозможно было оттащить от неё, чтобы накормить. Он уже велел кормить дочь при нём, прямо на его руках, но его отвлекли сыновья, которым было непонятно, отчего все так радуются и почему отец весь день носится по замку. Лишь тогда я понял, что не смогу уйти и покинуть моего лорда. И его детей. Я чуть не расплакалась. Столько искренности, столько тоски было в голосе советника, друга вырастившего меня лорда. Разумеется, мне рассказывали, как милорд Дарон радовался моему рождению, но только я не знала, что родилась тогда, когда Ренуар потерял жену и ребёнка. Я бесшумно подошла и обняла его. — Миледи? — изумился он. — София, — прошептала я, сильнее сжимая в объятиях. — Меня зовут София. Он ласково улыбнулся и обнял меня в ответ. Я люблю его. Я всех, всех их люблю! Я склонялась над ним, обнимая, и видела, как цвета на моём кулоне пришли в равновесие, как и в день, когда я его надела. Синий и красный вновь делили камень пополам.