***
Прошло четыре года. Старый король умер. Да здравствует король! Престол занял девятнадцатилетний наследник. Дофин не перенял от отца пристрастие к карликам и уродцам. За ненадобностью все бедняги переселились из дворцовых комнат во Двор Чудес и пополнили собой сборище нищих кварталов. За время служения старому покровителю, который всегда оставался очень щедр со своим любимцем, Труви заработал себе состояние. Юноша собирался купить дом, после туда перебраться и спокойно жить, что он и сделал спустя месяц, но молодой король рассудил иначе. Надо сказать, что поведение нового правителя слишком отличались от привычек его отца. Сын не любил охоту и не стремился гоняться за оленями в лесах, как это делал славный родитель. Юный монарх обладал крайне мнительным характером. Ему постоянно казалось, будто в полутёмных коридорах Лувра или в спальне за портьерами прятался убийца и норовил зарезать короля. Этот эгоист, который чаще пребывал в мрачном настроении, по-настоящему оживал, когда видел хорошенькие женские личики. Дамы и девицы всегда оставались страстью властелина. Он менял фавориток как перстни на холёных пальцах, но ни к одной душевно не привязывался. Женщины тоже не испытывали к его Величеству истинных чувств, а просто старались для себя извлечь побольше выгоды. И вот, ощущая равнодушие любовниц и вечно мучаясь страхом перед возможным покушением, король вновь потребовал к себе Этьена Труви, чтобы тот, подобно тени, неотступно следовал за своим господином. Теперь телохранитель всюду сопровождал хозяина, занял соседнюю комнату и по первому требованию являлся на звонок капризного монарха. За все годы придворной жизни к странному облику Этьена Труви привыкли. Никого уже не смущала чёрная маска на лице молчаливого верзилы. Наоборот, своей волнующей таинственностью он разжигал известное влечение в сердцах впечатлительных дам, которым страстно хотелось оказаться в объятиях этого прекрасно сложенного мужчины, как они думали. Труви не отказывал прелестницам в чувственных удовольствиях, но принимал их в полной темноте и в неизменной маске. Тонкая шёлковая рубашка прикрывала чешуйчатое тело Этьена. Кокеткам условия любовника необычайно нравились, и ни одна ещё не возразила. Почти каждую ночь король слышал тихий скрип соседней двери, когда очередная поклонница входила или покидала своего героя. Сюзерена раздражали ночные похождения слуги и легкомыслие женщин, он завидовал любовным успехам безликого, немого телохранителя. Но трусливый король был слишком сосредоточен на себе, чтобы отказаться от такого ценного охранника. В голову его Величества не приходила мысль сорвать маску и в открытую посмотреть на Труви, настолько эта кожаная накладка буквально приросла к лицу Этьена.***
После кончины старого короля многие из его слуг остались не у дел. Так же вышло и с Логрэ, когда наследник престола отказался от стараний ловкого лакея поставлять ко двору шутов и уродов. Бывший помощник королевского камердинера совсем обнищал. Без поддержки Труви, который по давнему знакомству снабжал беднягу деньгами и поселил в своём пустующем доме, Логрэ вскоре бы очутился в грязных кварталах Двора Чудес. Днём Этьен массивной тенью постоянно следовал за хозяином. Телохранителю некогда было позаботиться о своих потребностях, тот оставался голодным во время королевских пиров. Только ночью Труви принадлежал сам себе. При закрытой двери и плотно задвинутых шторах он снимал маску, принимал пищу и отдыхал. А если не досаждали любовницы, вместе с Логрэ спускался в тёмные кварталы Двора Чудес и просиживал там, в таверне, почти до утра. Самому пить не приходилось, но угостить вином обитателей дна, а после послушать их пьяную шальную болтовню казалось забавным, что хоть ненадолго отвлекало от вечно недовольного брюзжания короля. В тот час, когда молчаливый верзила сражался на саблях с непобедимым главарём местной банды и отсёк ему голову как паршивой свинье, все обитатели Двора Чудес бесповоротно признали авторитет Труви. Никто не смел косо взглянуть на здоровяка в чёрной маске. Вскоре Этьен намеренно начал провоцировать кровавые драки. Иногда стремление воевать так сильно затмевало разум и становилось до того нестерпимым, что он соглашался помогать бандитам. Раз за разом Труви тянуло испытать смертельный риск, вновь пережить волнующее чувство, когда в азарте от жестокой бойни в жилах бурлила зелёная кровь. Сполна ощутить, как из тёмных глубин существа поднимались хищные инстинкты, а в груди зарождалось и рвалось наружу дикое звериное рычание. Время шло. Всё чаще приходили мысли бросить осточертевший королевский двор, податься в пираты или уехать очень далеко, даже на необитаемый остров, и остаться там жить навсегда. Свободным и счастливым, без опасения открыть своё ужасное лицо. Как-то осенней ночью, когда моросил нескончаемый дождь, Труви зашёл в один из грязных трактиров Двора Чудес. В полутёмном зале выбрал себе место в углу, уселся и расслабленно вытянул вперёд ноги с желанием просидеть так до утра. Народа прибывало, хозяин суетился, наполняя кувшины вином. Этьен сделал знак. Трактирщик расплылся в угодливой улыбке и бросился выполнять заказ немого посетителя. Все хозяева харчевен во Дворе Чудес знали, что хоть молодчик в чёрной маске не пьёт и не ест, но любит угощать других и при этом платит сполна. Дверь вновь отворилась, впуская старика на костылях. Калека остановился на пороге и в нерешительности оглядывался, куда бы пристроить свои дряхлые кости. Со всех сторон звучал оглушительный хохот захмелевших завсегдатаев кабака, насквозь пропитанного едким табачным дымом. В проходах между столами сновали продажные девки. Пьяные шлюхи плюхались толстыми задами на колени клиентов, обнимали их за шеи и заливались вульгарным смехом. Старик совсем было собрался опять выйти на улицу, тогда Этьен встал и жестом указал ему на свободный стул напротив себя. Бедняк улыбнулся почти беззубым ртом и вскоре уже сидел рядом с молчаливым верзилой, пил его вино и жадно ел зажаренную на вертеле курицу. Когда голодный нищий наелся и расслабился, того потянуло поговорить. Этого и хотел Труви, ему нравилось слушать бесхитростные истории простых людей. — А вот ты послушай, дорогой господин, что я тебе скажу, — начал захмелевший пожилой человек. — Хоть лица твоего я не вижу, не иначе, сильно изувечено, вот и скрываешь. Ну да ладно, зато сердце у тебя доброе. Напоил и накормил старика. Ты хоть понимаешь меня, слышишь? Труви согласно кивнул. — Хорошо, слух, значит, не потерял. Так я тебе скажу, что не всегда твой случайный знакомый сидел на паперти и просил милостыню. Зовут меня Давид Тардье, а по молодости служил я матросом на «Святой Селесте», побывал в разных странах. И вот как-то раз отправилось наше судно через океан в тропические земли. Всё было славно: и капитан умелый, и команда справная, но на обратном пути случился ужасающей силы шторм. И, что самое горькое, почти у берегов Ла-Рошели, когда, казалось — вот она, родина. Маяк светил, но понесло нашу «Святую Селесту» на скалы. Поверишь ли, даже старожилы не припомнили такой страшной бури, но нас, как назло, угораздило. Корабль затонул, капитан погиб, часть команды тоже утопла, остальные еле спаслись на лодке. Я же сломал себе ноги и сильно повредил спину об острые камни. С тех пор хожу на костылях, побираюсь, живу, где придётся. Видно, подохну скоро как бродячий пёс под забором. Этьен достал кошелёк и вложил в руку старины Тардье. От благодарности тот даже прослезился. — Эх, хороший ты человек. Жаль, что не можешь говорить. Так я тебе ещё расскажу, с самого начала, тебе понравится. Слушай! Старик вздохнул, вытер ладонью глаза и начал свой рассказ: — Значит там, за океаном, пришвартовалась наша «Святая Селеста» у берегов жаркой страны. Помню, сошли мы почти всей командой на сушу. Встретил нас местный вождь и пригласил к себе в дом, а точнее в хижину из тонких брёвен. Юнга умел балакать по-ихнему, потому как происходил из этих мест и по-нашему научился немножко. Ну и взялся он переводить язык аборигенов. Туземцы всех неплохо угостили и сказали, что сейчас нас оставят, а сами пойдут справлять ритуал в честь богов, которые скоро спустятся с небес. Позвали всех желающих посмотреть. Только надо хорошо спрятаться и тихо-тихо сидеть, тогда боги не разгневаются и не поразят огненным копьём. Ну, парни наши посмеялись и отказались. Лучше, решили отдохнуть в тени деревьев, поваляться на тёплом песочке, а я вот согласился. Интересно мне стало, что за божества такие? Отправились мы вглубь леса. Долго шли. Жара. Пить хочется, но всё равно идём. И, наконец, выходим на просторную поляну. Смотрю: посередине высится строение из камня, да несуразное такое, всё исчирканное непонятными знаками. Гораздо позже я узнал название: пирамида. Велели мне затаиться в густых кустах. Я и залёг. Смотрю дальше. Солнце и так ярко пылает, а туземцы ещё костёр разожгли и давай плясать да кричать. Битый час так прыгали, я чуть не задремал под их вопли. Вдруг вижу, воздух всколыхнулся, и на поляне уже стоят никак не меньше десятка очень рослых существ. Тела у всех мускулистые, мощные, закованные в красивые доспехи. Не такие, как бывали у наших рыцарей — сплошные да громоздкие. Эти, видно, лёгкие, не полностью прикрывают серую пятнистую кожу. На лицах железные маски, и глаза светятся красным огнём, точно как у драконов. Тут великаны оторвали сбоку на висках трубки, приподняли щитки. Я зажмурился, страшно мне стало, так запросто увидеть лики туземных богов. Вдруг небожители все враз как зарычат, будто дикие звери. Я от страха чуть не помер, но, к счастью, крепким оказался. Потом, когда насмелился открыть глаза, гиганты снова скрыли лица под масками. Дальше достали и разложили складные копья. Из рук выскочили острые двойные клинки. Затем божества развернулись, друг за другом поднялись по ступеням и вошли в здание. Двери с грохотом захлопнулись. Туземцы упали ниц и лежат, не шевелятся. Сколько времени прошло — не помню. Но вот ворота в пирамиду распахнулись, оттуда остро запахло кислотой. На пороге снова появились божества, но в каком виде! Многие из них жутко израненные, а кровь ярко-зелёная и даже светится. Двое вынесли мёртвого товарища, в груди убитого зияла здоровенная дыра. Лицо покойника оставалось открытым, на этот раз я его хорошо разглядел. Но что это была за личина! Страшная, как смертный грех! Нет, у богов не может быть таких ужасных лиц. Похоже, я увидел самих дьяволов. Труви подался вперёд, он весь превратился в слух и крепко схватил рассказчика за руку. Старый Тардье довольно ухмыльнулся. — Ага, вижу, тебе понравилась моя история, так слушай дальше. У этого убитого на морде топорщились жвала как у огромного жука, а из широкой пасти торчали клыки. Лоб выглядел слишком высоким, да ещё с наростом. С головы вместо волос свисали длинные чёрные верёвки. Серую кожу покрывала чешуя. Вот так-то! Я до того испугался, что весь заледенел от ужаса. Тогда начал молиться Богоматери, и сразу отпустило. Туземцы же им кланяются, руки целуют. Вскоре чудища исчезли так же внезапно, как появились. Потом я не помню, как добрался обратно до берега. Парням рассказываю, они смеются, не верят, а ведь всё это правда было. Местные говорили, что мне повезло, дескать, боги нечасто спускаются с небес. Труви быстро достал уголёк из поясной сумки и написал на белом манжете: «Как найти страну, где ты видел богов?». Старый моряк вскинул удивлённый взгляд на немого незнакомца. — Твоё счастье, что я немного грамоте обучен и сумел прочесть. Вижу, тебе сильно интересно, так я тебе кое-что покажу. С этими словами Давид Тардье вынул из своей засаленной котомки свёрнутый в трубочку пергамент и расправил на столе. — Гляди сюда: это карта. Здесь всё обозначено, как добраться в ту жаркую страну. Однако зачем тебе? Путь туда очень далёкий. Плыть через океан, чтобы только посмотреть на дьяволов? А вдруг в шторм попадёшь, да ещё зазря погибнешь. Этьен заволновался, сложил в умоляющем жесте ладони и сунул в руку рассказчика золотую монету. — Ну ладно, если тебе сильно надо, забирай карту, мне-то уже не пригодится. Да поможет тебе Дева Мария на твоём нелёгком пути! Вскоре старика так разморило от усталости, что он уронил голову в сложенные на столе руки и крепко заснул. Труви поднялся и вышел из харчевни, сжимая в ладони кусок пожелтевшего пергамента. Грудь чужеродного создания распирало от наплыва разнообразных чувств. Захотелось прямо сейчас сорвать маску и закричать со всей силы. Ведь этому моряку повезло увидеть зеленокровых собратьев Этьена. В сердце вспыхнула радостная надежда найти своих потерянных сородичей и с ними вновь соединиться. И если для этого придётся пересечь океан, ничто уже не сможет помешать Труви осуществить заветную мечту.