Поцелуй меня, пожалуйста

Дверь открылась, и Ван Ибо сделал глубокий вдох. — Гэ. И вот перед ним предстал он. С мокрыми волосами, в слегка помятом кремовом свитере, улыбающийся своей фирменной мягкой улыбкой, так что были видны морщинки в уголках глаз: радостно и немного застенчиво. — Привет. Случались ли в вашей жизни моменты настолько нереальные, что вы испытывали желание стукнуть себя? Потому что сейчас Ван Ибо ощущал себя именно так. Вероятно, он слишком долго пялился как последний дурак, потому что теперь Сяо Чжань выглядел немного напряженным, стоя на пороге и держа дверь открытой. — Прекрати вести себя странно, — наконец сказал он. — Входи. Ван Ибо был в квартире Сяо Чжаня не в первый раз. Он знал ее достаточно хорошо, чтобы разобраться, куда поставить туфли и положить бумажный пакет с лапшой, сладким цыплёнком и жареным рисом. Сяо Чжань как раз отошел к маленькому столику на кухне, чтобы порыться в ящиках в поисках хороших палочек, вероятно, потому что приборы, которые шли вместе с едой, обычно были не слишком удобными. — Если хочешь что-нибудь выпить, просто возьми из холодильника. Не нуждаясь в дальнейшем приглашении, Ибо открыл дверцу и заглянул внутрь. Его визиты были не слишком частыми, поэтому он никогда не знал, что найдет в холодильнике Сяо Чжаня. Когда они снимались в Неукротимом, его содержимое выглядело довольно прилично: немного овощей, яйца, контейнеры с соусами и приправами. Сяо Чжаню нравилось готовить, и он обожал домашние блюда, поэтому Ибо всегда радовался, когда приходил в гости и мог поесть приготовленную им еду. В этот раз ему открылось грустное зрелище. Спереди стоял контейнер с непонятным содержимым, но в основном холодильник был забит исключительно водой, пакетами с соком, а в нижнем углу сиротливо стояли несколько бутылок пива. — Чжань-гэ, ты вообще ешь? Тут практически пусто, — сказал Ван Ибо, нахмурившись. Он даже осмотрел боковые полки на дверце. — Даже яиц нет? — Знаю, знаю, — вздохнул Сяо Чжань, оттаскивая Ибо от холодильника. — Я пытался, но в результате устал постоянно выкидывать еду, которую не успел приготовить. В последнее время не представлялось такой возможности. Он наклонился и достал банку пива с нижней полки. Затем захлопнул дверцу, повернулся, взял Ибо за руку и вложил в его ладонь холодную банку. — Теперь помолчи и не мешай, — сказал он, предупреждающе погрозив указательным пальцем, после чего вернулся к своему предыдущему занятию. Это глупо, но Ибо чувствовал себя… странно взволнованным. Его ладонь слегка покалывало в том месте, где Сяо Чжань коснулся его, пока пальцы слегка онемели от холодного алюминия. Кожа Сяо Чжаня была такой же мягкой, как он запомнил еще с тех времен, когда у них было оправдание, чтобы постоянно держаться за руки. После месяцев засухи, которую подобно ливню прервал один телефонный звонок… было ли у него теперь оправдание, чтобы прикоснуться к Сяо Чжаню? Сяо Чжань — тот самый Сяо Чжань, мужчина, чье лицо Ван Ибо видел на двух билбордах, трех автобусных остановках и бог знает на скольких рекламах только по пути сюда. Тот самый мужчина, по которому Ибо сох еще с лета 2018 года, так долго, что это уже было не смешно. Ван Ибо не мог поверить, что он был тут — на кухне Сяо Чжаня — пока тот копался в бумажных пакетах, жалуясь на недостаточное количество упаковок с соевым соусом, а он стоял на месте как идиот и думал: «Боже, как я хочу поцеловать его». Но в тоже время Ибо не мог просто подойти и потребовать поцелуй. Они же еще ничего толком не решили. С момента последнего телефонного звонка, который был вызван старыми слухами (когда он запаниковал и признался Сяо Чжаню), в их отношениях не наметилось какого-либо прогресса. Да и как это могло произойти, когда Ибо пришлось съездить в Тайбэй, прежде чем вернуться в Пекин? А как только он приехал, Сяо Чжань сразу же улетел в Фучжоу, а затем в Шанхай. Никогда еще Китай не ощущался таким большим, пока Ибо упускал Сяо Чжаня раз за разом, а их разговоры становились все более короткими из-за разницы во времени. Было ли глупо и по-детски хотеть этого? Хотеть подтверждения того, что они выразили в словах, пусть и прячась за ширмой телефонного звонка? Как им теперь быть? И действительно ли что-то между ними изменилось? Обмен сообщениями после того вечера был немного… неловким, неуклюжим и осторожным, как если бы они оба боялись обсуждать события какого-то пьяного вечера, проснувшись в одной постели на следующий утро. Тогда Ибо отправил Сяо Чжаню: «Доброе утро, Чжань-гэ», на что получил ответ: «Доброе утро, Ибо. Удачи сегодня, надеюсь ты хорошо повеселишься.» И было просто смешно, насколько эти слова подняли его настроение до конца дня… возможно, даже до конца недели. Но на этом все. Наверное, их переписки стали более милыми (если хорошенько приглядеться), но они все также поддевали друг друга и здесь мало что изменилось. — Эй, Ван Ибо. Ибо очнулся и увидел, что Сяо Чжань смотрит на него. — А? Что? — спросил он, полностью пропустив его слова мимо ушей. — Я спрашивал, хочешь поесть здесь или в гостиной, пока мы будем играть? — сказал Сяо Чжань, кивнув в сторону комнаты. — А, — серьезно Ван Ибо, возьми себя в руки. — Давай поедим во время игры. — Тогда возьми мне банку пива и идем. Сяо Чжань отнес еду к столику перед телевизором и отправился включать приставку. Ибо же поставил напитки, плюхнулся на диван и принялся распаковывать коробки с едой. — Я давно не играл, — сказал Сяо Чжань, садясь рядом, и бросил контроллер ему на колени. — Если у тебя было больше свободного времени, ты, вероятно, вытрешь об меня ноги. — Я в любом случае это сделаю, — сказал Ибо и улыбнулся, когда Сяо Чжань (конечно же!) ударил его. Ибо на самом деле несколько раз победил Сяо Чжаня в «Мортал Комбат», по крайней мере, в течение первого часа, умудряясь есть в перерывах между раундами. Когда им надоело, они включили «Dungeon crawl», в котором хотя бы были на одной стороне. Ибо впервые играл в эту игру, и ему понравилось, хоть Сяо Чжань и подшучивал над ним из-за чрезмерно жутковатой атмосферы, спрашивая какие моменты его напугали больше всего. На самом деле Ван Ибо притворялся раздраженным, но сейчас Сяо Чжаню он мог простить гораздо больше, чем другим. Ну, если честно, ему и раньше было позволено многое, но теперь это ощущалось, как нечто гораздо… большее, теперь, когда они достигли своеобразной черты, озвучив собственные чувства. Невозможно забрать такие слова обратно или забыть, особенно, учитывая, как Ибо хотел и жаждал этого, хватаясь за произнесенное однажды мертвой хваткой, лелея и храня, как бесценное сокровище. Ты тоже мне нравишься. Скоро они закончили ужинать и устали играть, поэтому Сяо Чжань решил выбрать фильм, который они могли бы посмотреть вместе. Ибо только наполовину следил за тем, как тот щелкает пультом, он был слишком занят, стараясь не показаться странным, потому что... воу, не пялиться на кое-кого было просто невозможно, когда этот кое-кто настолько красив: прекрасные глаза, точеные скулы, слегка розоватые в полутьме, яркие губы. Кроме того, как можно не обращать внимания на другого человека, когда он стал для тебя… кем бы то ни было. Он сойдет с ума. — Гэ? Включенный фильм шумел на заднем плане: какой-то боевик, который Ибо не видел раньше, но сейчас у него просто не хватало клеток мозга, чтобы уделять внимание просмотру. Сяо Чжань, похоже, полностью погрузился в происходящее на экране, он крепко прижимал подушку к груди, — буквально олицетворение всего милого и прекрасного в этом мире (как утверждали фанаты). Экран освещал до безобразия красивый профиль его до безобразия красивого лица, и это все было настолько глупо, глупо и еще раз глупо, а Ибо терял концентрацию, просто глядя на него, захваченный одной мыслью: «Как вообще, блядь, можно попросить парня о поцелуе…» — Гэ? — Мм, — Сяо Чжань все еще смотрел на экран, но Ибо заметил как он слегка прикусил губу, и, какого хрена, так нечестно! — Чжань-гэ, почему мы до сих пор не… Воу, он и правда собирался сказать это? Сяо Чжань, повернулся к нему, и взгляд его до безобразия красивых глаз обратился к Ибо, потому что, конечно же, почему бы не довести его до сердечного приступа? Он сглотнул. — Почему мы до их пор не поцеловались? Сяо Чжань невинно моргнул. Он не сразу ответил; в таких случаях Сяо Чжань был как всегда осторожен. — А ты… хочешь? Ибо округлил глаза, услышав вопрос. — Да! — он резко сел и придвинулся ближе. — За кого ты меня принимаешь? Я хотел поцеловать тебя с первой же минуты, когда увидел сегодня… даже еще раньше, с тех пор как я выложил тебе все. Как ты можешь спрашивать? — Хорошо, хорошо… — от Ибо не укрылось, что Сяо Чжань слегка отодвинулся и отвернулся в сторону. Вероятно, тут бы все и закончилось, если бы он не заметил, как горят кончики его ушей, выглядывающие из-под волос. — Боже, — Ибо смутил его? Да, он определенно смутил его. Он такой невинный. — Прости, прости, я… это так глупо. — Что глупо? — Я чувствую, будто… — Ибо сделал глубокий вдох. — Не могу успокоиться. Мои руки трясутся, и я не могу перестать смотреть на тебя… это так странно, я… Он услышал мягкий смешок. — Ну, если спросить твоих фанатов, то ты уже давно ведешь себя именно так. Он имел в виду все те мемы, в которых Ибо смотрел на Сяо Чжаня, как какой-то сталкер. Очевидно, были опубликованы фанкамы встречи в Нанкине, где некоторые из его соло-фанатов умоляли его перестать смотреть на Сяо Чжаня, чтобы они могли сделать хоть одно фото не в профиль. Ибо только закатил глаза, когда это вошло в тренд, потому что это было глупо, и он на самом деле не мог ничего отрицать. — Оу, — он склонил голову, признавая поражение, обхватил ее ладонями и, вероятно, испортил прическу. — Серьезно, я чувствую, как у меня начинается нервный тик, просто от того, что я сижу здесь. Сяо Чжань хмыкнул. — Гэ! Это не смешно! — Нет, нет, я понимаю, — покивал он, но продолжил смеяться, чем еще больше ввел Ибо в заблуждение, потому что, конечно, нет ничего лучше смеха Сяо Чжаня, но также это очень, очень смущало. — О, Бо-ди. Ты… серьезно, ты слишком милый. — Ааааа, пожалуйста, заткнись, — слова были едва слышны, из-за того, что он спрятал лицо руками, что, вероятно, было к лучшему, потому что ругательства просто вырвались сами собой, и неизвестно, что еще он скажет, если снова откроет рот. Поскольку он был слишком занят, пытаясь угомонить свое быстро бьющееся сердце и не умереть от стыда, Ибо удивленно вздрогнул, когда почувствовал легкие прикосновения пальцев на своей ладони. — На самом деле… я тоже нервничаю. Сяо Чжань осторожно убрал руки Ван Ибо от лица. — Правда? Когда он поднял голову, он увидел лицо Сяо Чжаня совсем близко. Когда он улыбался, он всегда выглядел таким мягким и прекрасным. — Ибо, конечно же, я нервничаю, — теперь чужие пальцы аккуратно коснулись волос, которые упали ему на лицо, убирая их в сторону, что естественно полностью убило последнюю функционирующую часть мозга Ибо. Сяо Чжань рассмеялся. — Но вся эта ситуация даже помогла. Ты так переживаешь. Это очаровательно. — Гэ! — он схватил ладонь Сяо Чжаня, который все еще посмеивался, потому что ему нужно было держаться за что-то. — Заткнись, боже, ты такой… Однако, он не смог договорить, потому что внезапно Сяо Чжань наклонился, обхватил его лицо с обеих сторон и поцеловал. Если его сердце было на пределе раньше, то теперь просто невозможно было описать происходящее. Ван Ибо был поражен, что не взорвался в момент, когда они соприкоснулись губами. Он судорожно выдохнул, потому что... вау, это действительно происходило. Его тело, кажется, жило собственной жизнью, он мгновенно расслабился, и все мысли смыло теплой волной. Ибо позволил своим пальцам обхватить ладонь Сяо Чжаня: чтобы удержать его на месте или просто держаться за что-то, он и сам не мог точно сказать. Все началось скромно, никто из них не двигался, просто соприкасаясь губами. И правда, ничего особенного, но Ван Ибо все равно задыхался так, словно это был его первый поцелуй. Губы Сяо Чжаня оказались мягкими, теплыми и такими податливыми, что когда он отстранился, чтобы глотнуть воздуха, Ибо поспешил снова прижаться к ним, прежде чем смог себя остановить. И после этого, словно что-то щелкнуло, и они начали целоваться по-настоящему: голодно и жадно и, боже, все те грязные сны, что снились Ибо, внезапно оказались правдой. Губы Сяо Чжаня были созданы для поцелуев. Мягкие, пухлые, идеально подходящие для того, чтобы их касаться и кусать, и Ибо просто сходил с ума, пробуя их на вкус. Он вдохнул и проник языком в рот Сяо Чжаня, который громко застонал и… Ибо сорвался. Он не мог сказать, как долго длился поцелуй. Должно быть, они поменяли положение, потому что в следующий раз, когда он оторвался, чтобы вздохнуть, раскрасневшийся Сяо Чжань лежал прямо под ним. Его обычно сияющие глаза, казались затуманенными, а взгляд слегка поплывшим, он был до боли красив, именно сейчас, и Ибо знал, что никогда не сможет забыть этот момент. — Ты удовлетворен? — спросил Сяо Чжань. Как он мог быть удовлетворен, когда нога Сяо Чжаня была зажата между его бедер, и стоило ему лишь немного шевельнуться, как их члены соприкасались, и, черт возьми, сама мысль об этом почти довела его до края. — Даже не близко, — сказал он хрипло, и, должно быть, виду у него был немного дикий, потому что внутри он ощущал себя именно так. Сяо Чжань рассмеялся: глубоким и теплым смехом, что абсолютно не помогло Ибо с его состоянием. Он был настолько возбужден, что это даже не смешно. И словно этого было недостаточно, Сяо Чжань вытянулся под ним, и Ибо едва не рухнул сверху, когда губы коснулись его шеи, возле открытого ворота рубашки. — Господи… — хотел сказать он, но все, что смог выдавить из себя, — это слабый стон, потому что колено Сяо Чжаня зажатое, между его ног внезапно начало двигаться и, блядь, просто, блядь… — Я тоже, — Сяо Чжань снова поцеловал его, и Ибо сосредоточился на этом знакомом и сладком чувстве. Интересно, будет ли странно, если он заплачет прямо сейчас? — Не странно. Вероятно, я тоже расплачусь вместе с тобой. В этот момент Ибо понял, что, должно быть, выболтал свои мысли вслух. Вероятно, он смутился бы сильнее, если бы Сяо Чжань не смотрел на него с такой мягкостью. — Чжань-гэ, — сказал он. Ибо так хотел его. Хотел так долго, ждал его чуть больше года и даже не был удивлен, когда обнаружил, что влюбился в него еще с самого начала, несмотря на всю неопределенность, все ограничения, их сумасшедшие графики и невозможность часто видеться. Он не мог подобрать слов, такое иногда случается, и все, что он мог, — это повторять снова и снова: «Чжань-гэ…» Но Сяо Чжань просто сказал: — Я знаю, — так, словно он услышал его мысли, словно был готов отогнать его отчаянье своими теплыми руками. Сяо Чжань приподнялся на локтях, вовсе не стесняясь, притираясь к Ван Ибо вплотную. Он нашел губами его рот и произнес, предлагая всего себя: — Я знаю. Просто поцелуй меня еще, пожалуйста.