Отпуская

С возрастом Майя приходит к выводу, к такому, до которого, как ей кажется, рано или поздно должен добраться каждый. Он не утешителен ни капли, режет где-то глубоко в сердце, царапая душу. Людей надо уметь отпускать. Он, в своей простоте, пробегает строчкой в голове, сквозным через сердце. Если не знаешь, как дальше быть, переверни страницу, а лучше несколько, чтобы чернила с обратной стороны не проступали и вязь строчек не путали. Они говорят — через тернии к звездам. Она тянется изо всех сил, только глупые космические тела не хотят ложиться в руку. Даже кончиками пальцев коснуться не удается. Покой этот хрупок, но ей хочется думать, что она примирилась. С собой, своими действиями и действиями окружающих. В какой-то момент у нее был список просьб к самой себе. Сейчас ей кажется, что они были слишком наивными. Всегда быть с Райли. Оправдать надежды окружающих ее людей. Никогда не переставать рисовать. Она думает, что провалила их полностью. Показная стойкость, упрямство ненужное, свербит где-то в затылке, так и просит провести там ногтями. Она не хочет чей-то жалости, — со мной что-то не так, обратите на меня внимание, — Майя сильная, ей это ни к чему. Она знает, что ее больше недостаточно для Райли. Майя начинает неосознанно двигаться дальше, у нее в голове Вселенная созвездиями полнится. Райли до них не достать, в Райлитауне таких технологий пока не предвидится. Каким-то образом Майя считает, что недостаточно именно ее. Она сидит у собственной кровати, опирается о нее спиной. Майя уже давно не в их с матерью старой квартирке. Вокруг не развешаны ее рисунки, на крае стола нет стопки скетчбуков, а книги с мировыми художниками она не видела, пожалуй, целую вечность. Виниловая пластинка вертится в проигрывателе, скрежещет на каждый десятый оборот, а Майя смотрит в потолок, ее там сейчас нет, она далеко в прошлом. У нее странные, совершенно всем не понятные отношения с окружающими. У нее есть бывший и возможный будущий, — стоило спросить срок действия этого «однажды». Людей нужно уметь отпускать. Такие выводы к ней приходят не сразу. В один момент, когда ее это, наконец, настигает, она громко смеется. Майя находит покой в собственной душе. Кисти больше не ложатся в руку. В голове туман, с каждой попыткой в набросок он только гуще. Майя полна смирения, когда это наступает. Кризис в отношениях с людьми она испытала. Так почему бы не дойти до кризиса с собой. Она не считает себя дамой в беде, так что, при появлении своего бывшего на горизонте, Майя только широко усмехается. Как ей учиться отпускать если отпускать не хотят ее. Если есть что-то выше, то у этого чего-то, видимо, давно готов список того, как ей насолить. Зудят запястья, — каждую ночь водить карандашом по бумаге, чтобы на утро скомкать и выкинуть нечто даже на набросок не похожее, — наверное от нервов. Сводит челюсть, — Лукас, видимо, уходить больше не намерен, — кофе через чур горький. Возвращаться к старым привычкам словно вернуться к бывшему. Глупости, кажется ей. Поэтому она откладывает карандаши и берет за руку Лукаса.