***
— Тэхён-а-а! Когда же ты вернёшься обратно? Тут такое без тебя произошло, я не знаю, что делать! — Плачется Чимин в трубку другу. Как только он вернулся домой, сразу же побежал звонить любимому Тэхёну, потому что действительно понял, что оказался в довольно-таки абсурдной и странной ситуации, о которой закадычному товарищу и сплетнику по совместительству грех не рассказать. — Что такое стряслось? Тебя отчислили? — Ты что такое говоришь! Сплюнь! — Нет? А что тогда? Мы же с тобой не так давно виделись, я уже спать свои законные часы до вылета собирался. Уже соскучился, сладкий ты мой? — Тэхён улыбнулся, представив, как его дорогой Чимин грустит без него в одиночестве и ждёт его возвращения. Их крепкая дружба грела обоим сердца. — Да, я соскучился… Уже. Но не в этом суть! Ты не представляешь, что было! Я… Я, кажется, влюбился. Тэхён поперхнулся воздухом. — Чего-о-о? За эти пару часов между нашими телефонными разговорами? Ты когда успел?! В кого? — В какого-то парня, который сказал мне, что я ничего кроме сюсюканий не умею. Тишина в трубке длилась около минуты. Затем последовал тяжёлый вздох. — Я боюсь спрашивать, что было дальше. — Я проследил за ним. — Я правильно делал, что боялся. Чимин, блин! Какого хрена?! Та-ак… Жопой чую, спрашивать, что случилось ещё позже, не следует. — Я тебе расскажу в любом случае. Он меня рассекретил. — Что значит — рассекретил? Спалил слежку что ли? Ой, соболезную я тебе… Но раз дома, живой, значит, бегать умеешь. Рождённый бегать пиз… — Всё, хватит! Я не договорил. В общем, да, он меня спалил, а я убежал. Но теперь я знаю его адрес, — Чимин погрузился в гробовое молчание, а потом зашептал, — даже номер квартиры. Тэхён вновь поперхнулся воздухом. Кажется, так сильно втягивать воздух в лёгкие ему не стоит… — То есть, ты хочешь сказать, ты дошёл вплоть до его подъезда, этажа, квартиры… И он только тогда тебя… раскрыл? — Наверное, он надеялся, что я сам уйду… Ну или это я — первосортный ниндзя! — Хуиндзя блин. Пню ясно, ему просто хотелось посмеяться над тобой. Чем же он тебя так зацепил? — Он похож на котёнка! — Всё, я отрубаюсь. — Нет! Стой, ну, Тэхё-е-ен! Разве тебе не жаль меня? Я совсем не знаю, что мне делать… Я так хочу увидеть его снова. Но не ждать же мне, пока он выйдет куда-нибудь из дома… — Знаешь, я тут подумал… Ты ведь до сих пор не нашёл того, с кем будешь практику по психологии делать? Ну так вот, тебе представилась отличная возможность, поздравляю! — Ты серьёзно? Просто взять, прийти к нему домой и сказать: «Летс гоу делать мою домашку по психологии?» — Ну да, а в чём проблема? Ты же ни-и-индзя.***
— Хэ-эй! Привет, красавчик! Помоги мне с заданием из универа!.. А, блин, ерунда какая-то… Может… Здравствуйте, вы не могли бы мне помочь кое с каким дельцем… Да блин, я как идиот какой-то. Чимин стоял перед входом в чужую квартиру и бубнил себе под нос то, что мог бы сказать «котику», когда наконец-то соберётся с силами и постучит в эту чёртову дверь. Но силы не находились, поэтому он продолжал репетировать свою речь, на всю площадку разводя эхо из своего шёпота. В какие-то моменты парень уже хотел уходить отсюда, потому что всё это было так странно, что в голове не укладывалось. Но он упёрто продолжал стоять и бубнить. Будто от этого его жизненное счастье зависит. А может, так оно и было. — Эй, ты. Прекрати бубнить у меня под дверью, а то ментов вызову. Темноволосый парень с необычайно бледной на контрасте кожей стоял в домашней одежде, высунувшись из-за приоткрытой двери. Его очаровательные глазки глядели с недоумением на застывшего, словно статуя, Чимина, который покраснел весь, как вареный рак. Он так бы и стоял, притворяясь восковой фигурой, если бы хозяин квартиры не распахнул дверь пошире и не встал в позу ожидания, сложив руки на груди и опёршись спиной на стену позади себя. Парень выжидательно смотрел на Пака, ожидая хоть каких-то объяснений. — О-ой… Я, кажется, домом ошибся… Извините. — Вот скажи мне, ты извращенец? Правду скажи, чтобы проще было. И мне, и тебе. — Нет-нет! Я всего лишь хотел кое о чём попросить… — У меня нет денег, если хочешь меня ограбить, то проходи, хоть замок не ломай. — Да нет же! Я просто хочу попросить вас помочь мне с моим социальным заданием по психологии, — промямлил Чимин, теребя подол своей объёмной вязаной кофты. — Эм-м… Я похож на социального человека? Иди к своей голубушке, которую «съешь», пусть она помогает. — Ну, во-первых, это скорее не голубушка, а голубчик, а во-вто… — Что? Так значит ты из этих? Гомосе… — Нет! Он просто друг! И он улетел в другую страну неделю назад. — Поздравляю с переездом. — Он там ненадолго! Сплюн-н… Ладно, не важно… В общем, вы можете мне помочь? — А с чего ты вообще взял, что меня должна волновать твоя шарага? Да и вообще, странно как-то помогать человеку, чьего имени даже не знаешь. — Чимин! Пак Чимин. И это не шарага! Я учусь в институте на факультете психологии. И к сожалению, мои педагоги думают, что те, кто идут в психологию, обязательно имеют много друзей. — Сочувствую, Чимин… — Парень тяжело вздохнул, а потом с каким-то усталым видом посмотрел на Пака и едва заметно улыбнулся. Кажется, ему на голову свалилось нечто, что изменит его жизнь раз и навсегда. Он чувствует, что так оно и будет. — Значит, друзей у тебя больше нет, и обратиться не к кому… — Чимин согласно закивал, с надеждой глядя на своего спасителя, который начинал ему нравиться всё больше и больше. — Я не знаю, зачем берусь вообще за эту авантюру, но, пускай, буду плыть по течению и наслаждаться моментами. Заходи. Брюнет отошёл в сторону и протянул руки к входу, приглашая гостя зайти. Тот с радостью и одновременно неловкостью забежал внутрь, очутившись в узенькой прихожей, уютной и светлой. Чимин удивился, что квартира такого сурового, грубого и неразборчивого в выражениях человека настолько комфортная. Судя по тому, что Пак мог увидеть из прихожей, квартира была обставлена в кремовых тонах, нигде не наблюдалось особо резких, контрастных черт, и создавалось ощущение, будто всё в этой квартире невероятно мягкое и воздушное, словно зефир, тающий в кофе. Чимин от неожиданности замер на пороге, забыв о хозяине квартиры, который до сих пор стоял на лестничной площадке. — Эй, может, подвинешься? Чего застыл, как жир в бульоне? Это вообще-то моя квартира. — Парень затолкал Чимина глубже в помещение и закрыл за собой дверь. Он с удивлением рассматривал стоящего перед собой парнишку, которой с восхищением разглядывал всё вокруг. Внезапно какое-то непонятное существо с довольно забавным и милым именем «Чимин» возникло в его необитаемой квартире. Парень до сих пор не мог взять в толк, что впустил в свой обитель, свою крепость какого-то незнакомца, который, судя по всему, не только сталкер, но и извращенец. — Кажется, я забыл представиться. Мин Юнги. — Юнги-щи, приятно познакомиться, — Чимин обернулся к хозяину квартиры и встретился вдруг с его несдержанным сухим хохотом. — Что смешного я сделал? — Ты серьёзно? Как-как ты меня назвал? Юнги-щи? Это так странно звучит в такой неформальной ситуации… Называй меня хёном. — Вот прямо так сразу, сейчас? — Ну да. Я с тобой с самой первой нашей встречи на «ты», не обратил внимание? — Обратил. И это не есть хорошо. Это признак невежливости и безкультурья, — Чимин нахмурился, пронзив Юнги презрительным взглядом. А тому лишь показалось, что щёчки паренька очень мило надуваются, когда он строит сердитую мину. — А мне плевать. Я сразу заметил, что ты моложе меня. — Как будто тебе лет тридцать! Точно ведь ровесник, но не студент, вот и возомнил себе! — Ладно, неважно. Закроем вопрос. — Да точно, точно ведь! Выпендрёжник! — Ты буквально несколько секунд назад обвинял меня в плохих манерах, — с иронией произнёс Юнги, вопросительно вскинув брови вверх. Чимин стушевался в ответ на замечание, уткнул взгляд в пол и, кажется, покраснел. — Ладно, говорю же, этот спор не имеет смысла. Ты пьёшь кофе? — О, я обожаю кофе! Поставив таким образом точку в разговоре, парни отправились на кухню. Это была такая же светлая, как и все остальное, комната. Вдоль стены располагался длинный кухонный гарнитур цвета кофейной пенки, а с одного края на столешнице располагалась целая кофейная «лаборатория». Множество различных машин для приготовления кофе распологались в ряд, ярко сияя под светом лампочек, встроенных в потолок. Чимин с искренним удивлением рассматривал аппараты, не ожидая, что хозяин квартиры настолько увлекается кофе. — Вау-у! — Чимин пристально изучал дорогостоящую аппаратуру под горделивым взглядом хозяина этой кофейной «мастерской». — Ты та-ак любишь кофе? — Я бариста, — тихо признался парень, с улыбкой глядя на увлечённого гостя. — Правда? Как круто! — Ненавижу быстрозаваримый кофе. Просто дрянь в пакетиках. Вот и наловчился, профессию получил. Довольно прибыльную, кстати. Повезло с кофейней. — Я поражён, — Чимин улыбнулся глядя на «котика». Сколько ещё интересного ему предстоит узнать об этом миловидном парне с суровым характером? А так ли он суров, как ему показалось вначале? — Какой кофе предпочитаешь? — Спросил Юнги, приближаясь к аппаратам и готовя чашку для приготовления напитка. — На самом деле я люблю многие виды. Сделай мне что-нибудь своё, фирменное. Пожалуйста, Юнги-хён, — мягко произнёс парень, присаживаясь за стол. От обращения Чимина к Юнги у последнего в сердечке что-то ёкнуло, а сам Чимин будто перестал быть для него чужаком. «Я знаю его без малого минут пять! Что же это за ощущения на сердце? Что за ерунда!» — пронеслось вдруг у Мина в голове безудержным ураганом. Юнги лишь кивнул на просьбу Чимина и тут же приступил за дело. Его руки ловко сновали по всему периметру столешницы, доставали то одну баночку, то ещё какую-нибудь бутылку. Кофейная аппаратура работала тихо, но было видно — процесс приготовления вкуснейшего ароматного напитка в самом разгаре. Чимин не мог не улыбаться блаженно, втягивая приятный бодрящий запах глубоко в лёгкие. Ему казалось, что ни в одной кофейне не пахнет так вкусно, как на кухне у Юнги во время приготовления этого чудесного напитка. Совсем скоро большой стакан уже стоял перед Чимином на столе. Напиток состоял из нескольких слоёв, отделённых друг от друга кубиками льда. Верхний слой эспрессо медленно просачивался красивыми светлыми струйками через лёд к слою светло-жёлтого цвета. А на краешек стакана была прикреплена аккуратная долька лимона. Чимин с удивлением заметил, как красиво оформлен его напиток, будто Юнги вложил в него всё своё очарование. — Это кофе с лимоном? Это вкусно? — На самом деле может показаться, что это очень странное и невкусное сочетание, но реальность превосходит все ожидания. Это просто надо попробовать, чтобы понять. Чимин неуверенно поднёс стакан к губам и медленно отхлебнул. Пока тот пытался распробовать вкус, Юнги аж дышать перестал, будто от реакции гостя зависит его жизнь. — Ого! Это очень прикольно! Никогда такого не пробовал раньше, но мне очень нравится! Спасибо, — Чимин, в наслаждении прикрыв глаза, припал губами к стакану и начал стремительно выпивать экзотичный для него напиток. — Я польщён, — улыбнулся в ответ Юнги и сел рядом, довольно наблюдая за хорошей реакцией своего «клиента». Напившись сполна, Чимин вдруг вспомнил цель своего визита к вроде как совершенно незнакомому ему человеку. Парень в этот момент вдруг понял, что совершил бы ужасную ошибку, если всё-таки не пошёл на такую глупость. Но в кофе ли дело? Чимин мысленно потряс головой, прогоняя лишние мысли, и вернулся к тому, что реально мучало его уже несколько день — задание из университета. Хоть это и служило предлогом для встречи с Юнги, само по себе оно тоже много значило для Пака, ведь профессию, на которую учится, он любит и хочет закончить учёбу хорошо. И ведь свободных от дел друзей и вправду не было. — Юнги-хён… Так что насчёт моего задания из универа? Мне нужно выслушать проблему своего «пациента», проанализировать ситуацию, записать результаты, ну и найти возможное решение, придумать что-то на подобие терапии… У тебя есть что-то, что беспокоит тебя и чем ты бы хотел поделиться? — Аккуратно начал Чимин, заглядывая Юнги в глаза. Тот усмехнулся, отведя взгляд в сторону. — На самом деле есть кое-что, что гложет меня уже очень давно. Даже не знаю, когда именно это началось. Скорее всего, это всегда было со мной. Но осознание пришло не сразу. И, чёрт возьми, — Юнги снова усмехнулся, провёл ладонью по лицу и продолжил, — не могу поверить, но ты будешь первым, с кем я поделюсь этим. — Парень замолчал, посмотрел в внимательные глаза Чимина напротив и тут же отвёл взгляд. Кончики его ушей покраснели, а взгляд заметался по комнате. — Юнги… Не волнуйся, всё в порядке. Ты можешь мне всё рассказать, — Чимин осторожно протянул руку через стол к Юнги и положил её сверху на его запястье, доверительно пожимая ладонью. — В общем, кажется, я… гей. Глаза Чимина расширились, и он едва сдержал удивление, чтобы не смутить ненароком Юнги, сделавшего такое важное и смелое признание. Пак чуть крепче сжал чужое запястье и мягко кивнул в знак, что всё в порядке. Юнги с заметным облегчением во взгляде посмотрел на своего начинающего психолога и вздохнул. — Я долго не мог понять, что со мной не так. Это было так странно. В то время как остальные мальчишки только и делали, что говорили о девочках, я не мог перестать думать о мальчиках. Девушки вообще не привлекали и не привлекают меня. Это меня пугало. Я не знал, что делать, пока не понял, что с этим ничего поделать нельзя… И я до сих пор не знаю, хорошо это или плохо. Я ни с кем до тебя этим не делился. Всю жизнь это жило внутри меня, а я не позволял ему выйти наружу. И мне… мне страшно. — Юнги, поверь мне, это нормально. Не все это понимают, но общество постепенно движется вперёд и скоро это никого не будет смущать. Нельзя так уверенно делить всё на белое и чёрное. Не бывает так, чтобы что-то было совершенно точно плохим или хорошим. Сколько людей, столько и мнений. Поэтому нельзя надеяться на какую-то определённую реакцию. Не нашёл понимания в одном человеке — найди того, кто поймёт. Человек, который любит тебя, уважает, тот поймёт и примет. Обязательно. Юнги с доверием и надеждой посмотрел на Чимина. Тот смотрел на него в ответ и всем своим видом излучал понимание и надёжность. Мин почувствовал, что в его душе расцветает что-то тёплое, нежное, приятное. Это чувство нежным росточком прорезалось сквозь его сердце, не причиняя вреда, а лишь создавая едва ощутимое трепетание внутри. С каждой секундой это чувствительное растение всё больше и больше развивалось, росло в юнгиевом сердце, и от этого ощущения хотелось счастливо улыбаться и мечтать о будущем. Чимин… Он продолжал смотреть на Юнги, и тому хотелось продлить это мгновение на как можно подольше. — Поэтому… Тебе не стоит переживать из-за своих собственных чувств. Они ведь никому не приносят вреда, верно? Значит, всё в порядке, — Чимин ослабил хватку и нехотя отпустил чужую руку. — Что ж… Я понял твою проблему. Если честно, я никак не мог этого ожидать, — парень тихо усмехнулся, — но всё хорошо. Сейчас мне необходимо заполнить одну таблицу, я буду у тебя спрашивать кое-что по надобности, ты же не возражаешь? — Делай, что нужно. Не волнуйся об этом. Таким образом парни провели полчаса. Чимин заполнял таблицу по своему заданию, а Юнги подсказывал, что тому следует написать. Он всей душой не хотел отпускать Чимина, но начинающий психолог уже заканчивал и собирался уходить. Юнги в самом деле обрёл одного единственного человека, который, как оказалось, его понимает, и упустить его было бы преступлением. — Чимин, — обратился к собирающему свои вещи парню Юнги, — а как же терапия? Ты же сказал, что тебе нужно найти также ещё и решение проблемы. — Ты считаешь, это необходимо? — Я бы не отказался от помощи… Я стал в какой-то мере асоциальным за всё то время, пока скрывал самого себя от остальных. И… У меня тоже нет друзей. — Ох, — Чимин посмотрел на Юнги с сочувствием и задумался. Ему тоже не хотелось так быстро покидать своего нового знакомого. Как никак, всё это устраивалось персонально для него. — Ну, я подумаю над этим. Давай обменяемся контактами.***
Вернувшись домой, Чимин тут же принялся строчить сообщения своему закадычному другу. Мысли теснились в его голове и стремились к свободе, поэтому он решил изложить их своему лучшему слушателю. Чимин надеялся, что Тэхён не проснётся от звука уведомлений, потому что у него может быть уже довольно поздно, но продолжал писать. Столькими впечатлениями было необходимо поделиться! К ужасу Чимина, надпись «оффлайн» превратилась в «печатает…», и тот уже начал чувствовать свою близкую смерть, ведь Тэхён убить был готов за его оборванный сон. Но вскоре статус пользователя «не в сети» вернулся на прежнее место. Чимин замер в удивлении. Неужели его лучший друг настолько замаялся с ним, что решил не усложнять себе жизнь, а просто заблокировать, закинув в чёрный список? Паку стало плохо. Но ненадолго. Через несколько секунд смартфон начал вибрировать, а на экране возникла заставка входящего звонка и их общая с Тэхёном фотография. У Чимина от сердца сразу же отлегло, когда он понял, что друг не плюнул на него и готов выслушать. Ну или задать ему хорошую словесную трепку. — Три. Часа. Ночи! Какого чёрта ты мне строчишь сообщения размером с поэму, пока я сплю?! — Раздался из динамика низкий, хриплый тэхёнов голос, тот час же после того, как Чимин принял звонок. — Прости, — пискнул Пак. — Что стряслось? Мне лень читать, поэтому рассказывай. Я чуть не ослеп, пока пытался прочитать все твои сообщения. Но я понял только то, что ты снова во что-то влип. Умеет же твоя непутёвая задница находить приключения. — Твоя не лучше! — Чего?! Лучше! Ты хоть знаешь, как долго я её качал?! — Ладно-ладно, орех у тебя зачётный, но мы не об этом! В общем, я наконец-таки сделал практику из универа. — Решил начать с хороших новостей? Подозрительно. — На самом деле, все новости будут неплохими. Да чего скрывать, я просто счастлив сейчас! — Вот сейчас стало совсем подозрительно. — Помнишь, ты сказал, что практика — хороший шанс для того, чтобы снова увидеться с Юнги? — С кем? С каким ещё Юнги? Неужели это… — Да! Это тот самый! Котик! — Так ты с ним сделал задание? — Да! И знаешь, он оказался совершенно другим, нежели мне казалось… Он просто замечательный! Он готовит потрясающий кофе… — Да уж, Чимин… Ты влип. — По самую макушку! И ты ни за что не угадаешь, какая у него психологическая проблема! — Боже, его били в детстве? — Жалостливо протянул Тэхён из динамика. — Господи. Тэхён, я тут вроде с тобой серьёзно разговариваю, — шлёпнул себя по лбу Чимин. — Ладно-ладно, ему, что, не нравится его тело? Он считает себя страшным? — Тэхён-а! У тебя вправду нет ничего пооригинальней? В самом деле? Моё желание съесть тебя до сих пор остаётся действительным. — Ты разбудил меня в три часа ночи! Это кто кого ещё тут съест, а?! — Гей он, гей! И не может принять себя таким, какой он есть! — Оу… — Тэхён замолчал, оставив Чимина нервничать в полной тишине. — Ну, поздравляю тебя, мой дорогой бисексуальный друг. Твоё сталкерство, вопреки всем не очень успешным примерам, привело тебя туда, куда надо. — Спасибо! Знаешь, я чуть от радости не завизжал, когда он рассказал о своей «проблеме». Я-то думал, что тут всё безнадёжно, а, оказывается, вот оно что… Но я не знаю, что мне теперь делать. Я рассказал ему о том, что после анализа проблемы «пациента» по заданию необходимо найти по возможности решение проблемы, устроив какую-нибудь терапию. А он взял, да и попросил довести всё до конца, — Чимин тяжко вздохнул, глядя в никуда. — Так в чём проблема? Ты же сам хочешь продолжить с ним общаться? А он тоже, похоже, не против! — С чего ты взял? — Кто из нас двоих психолог, ты или я? — С усмешкой спросил Тэхён, удивляясь тому, что друг в упор ничего не видит. — Ну раз он попросил о продолжении, так сказать, «сеанса», значит ты ему понравился, и он не хочет с тобой прощаться. Видимо, он такой же чудик, как и ты, раз не испугался твоего сталкерства и весьма неожиданной просьбы… Боже, я эту историю своим детям рассказывать буду! Надо же… — Да ладно тебе… Может, он просто хочет, чтобы я ему помог в качестве психолога… У него, видимо, и вправду проблемы с принятием себя, — возразил тихо Чимин, задумчиво водя пальцем по своему кухонному столу, за который успел сесть, пока разговаривал с другом. — Хочу кофе. — Ну ладно, допустим, это так. Но тебе-то он до сих пор нравится? А это значит, что не время унывать! Тебе предоставили шанс раскрыть ему глаза на себя и вообще мир вокруг, поэтому действуй! — Каким образом? — Чимин, я начинаю сомневаться в том, что ты учишься на факультете психологии… — Ну хватит, Тэхён-а, понял я, понял… Ладно, иди уже спать, а то боюсь, ты так будешь за меня переживать, что всю ночь не уснёшь. — Пха! — Вырвался у Тэхёна смешок. — Я буду спать, как труп, поверь. Ладно, удачи в любовных свершениях! Закончив разговор и выключив телефон, Чимин смог спокойно вздохнуть. От поддержки Тэхёна на душе мигом становилось легче, а все мысли прояснялись. Даже будучи гетеросексуалом, тот всегда поддерживал своего друга в личной жизни. Тэхёну было плевать, кто нравится Чимину, он в любом случае давал советы и выслушивал все его переживания. Ценнее друга не найти — Чимин был полностью уверен в этом и дорожил Тэхёном, как куском самого дорогого алмаза, сокрытого во глубинах горной породы. Парень сидел за столом и, витая в мыслях, смотрел в одну точку где-то на кухонном гарнитуре. Когда мысли улетучились, а зрение сфокусировалось, Чимин понял, что смотрит на пачку растворимого кофе. На языке вдруг почувствовался фантомный вкус сваренного Юнги кофе. У Чимина даже слюни начали выделяться обильнее от одной только мысли о том самом кофе, которое он пробовал не так давно. Кофе Юнги. Ни с чем нельзя было сравнить этот напиток, всё казалось бы отвратительным перед его кофе с лимоном. Тем не менее, жажда пересилила, и Чимин побрёл к этой самой пачке, набрал кофейного песка в ложку и заварил в чашке. После первого глотка Чимин тут же понял, что пить это больше не сможет, и с отвращением вылил содержимое в раковину. Ему срочно нужно узнать, в какой кофейне работает Юнги.***
Когда Чимин зашёл внутрь стильного и уютного здания, в его обонятельные рецепторы тут же проникли чудесные ароматы свежесваренного кофе. Казалось, ничего лучше, чем этот запах, и быть не может. Чимин уже хотел остаться здесь, если не на день, то хотя бы на несколько часов, но, заметив Юнги, искусно орудующего за барной стойкой в шикарной белой рубашке и тёмном лаконичном фартучке поверх неё, захотел переехать сюда жить. У парня чуть ноги не подкосились при виде такой изумительный картины и главного в ней персонажа, который, кстати, привлекал отнюдь не одного Чимина — за стойкой все места были заняты какими-то очаровательными девушками, пришедшими будто не в кофейню, а на подиум. Паку лишь глаза оставалось закатить и сесть за какой-нибудь столик, находящийся в максимальной близости от барной стойки. Через некоторое время Чимину удалось встретиться с Юнги взглядом, и в этот момент внутри у него всё перевернулось вверх дном. Оказалось, он не на шутку изголодался по этим по-кошачьи таинственным, хищным глазам. Которые вмиг превратились в милые, улыбающиеся глазки котика, глядящего на Чимина, как на своего любимого хозяина. Парень заметил, что Юнги что-то сказал девушке сидящей напротив него, и та тут же покинула место и с недовольным видом вышла из кофейни. Чимин не мог не воспользоваться ситуацией и быстро припорхнул на освободившийся стул. — Привет, — едва заметно улыбнулся Юнги, наблюдая за тем, как Чимин старательно пытается забраться на высокий барный стул. — Привет, Юнги-хён! Я просто не мог спать спокойно, пока помнил вкус твоего кофе! — Спасибо, мне приятно. Что приготовить на этот раз? — Что угодно! В твоём исполнении всё будет превосходно! Юнги выдавил из себя кивок и тут же отвернулся к кофейной аппаратуре, до глубины души надеясь, что Чимин не заметил его покрасневших щёк, которые так и пылали. Что же его так смутило? Щедрые комплименты или же само присутствие такого очаровательного и милого Чимина в его кофейне? Через несколько минут Юнги протянул Паку большой стакан сливочно-карамельного латте с посыпкой из шоколадных хрустящих шариков сверху. Увидев свой сладкий напиток, Чимин весь засверкал от радости и предвкушения долгожданного вкуса юнгиева кофе. Отпив из стакана, он блаженно улыбнулся и с благоговением посмотрел на создателя своего божественного питья. — Это просто обалденно! Спасибо, Юнги-хён. Сколько с меня? Я заплачу сколько угодно, лишь бы пить этот кофе каждый день! — Можешь приходить и пить здесь кофе совершенно бесплатно, когда только захочешь, — загадочно улыбнувшись, прошептал Юнги. — Что? Ты серьезно? Но разве ты можешь так делать? Хозяин не оштрафует, если узнает? — Удивлённо захлопал глазами Чимин. — Честно признаться… Я и есть хозяин, — Юнги снова покраснел и упёрся взглядом в пол. Да что он как девчонка какая-то в конце да концов? Что, черт возьми, происходит с ним? — Правда?! — Восхищённо воскликнул Чимин, оглядев помещение ещё раз. — Ну так что насчёт бесплатного кофе каждый день? — Нет, ну от такого заманчивого предложения я отказаться не могу… Но всё равно заплачу! Но не деньгами, — на губах Чимина расцвела загадочная улыбка. — Ч-что? — Заикнулся Юнги, невольно представив в голове обнажённое тело сидящего напротив парня, игриво манящего его к себе. Его хищный оскал и жаждущие глаза… Его изящные пальцы, ловко проникающие в его… Так! Стоп-стоп! Юнги мысленно замотал головой. Что за мысли посещают его сознание? Плохо! Это очень плохо! — Что ты имеешь в виду? — Я придумал для тебя курс терапии по раскрепощению твоей социальной жизни! Я знаю, как помочь тебе открыться для самого себя и остального мира! Юнги облегчённо выдохнул. Что он себе навыдумывал? И что за разочарование вдруг застряло горьким комком в горле? — Когда ты будешь свободен? Нам много чего надо сделать! — Чимин поставил локти на стол и положил на ладони подбородок. Он с трепетом разглядывал похитителя своего сердца, открыто любовался его красотой и зачарованно ждал ответа. А Юнги лихорадочно пытался понять, как скрыть свою панику в виде покрасневших от уха до уха щёк. И резко осознал, что всё это время пялился в одну точку, коей являлось очаровательное пухлощёкое личико сидящего напротив парня, который совсем некстати улыбается сейчас до мурашков по телу мило. Мину так и захотелось завизжать на всю кофейню громко: «Айгу-у! Какой милашка», а после затискать до смерти этот маленький комочек радости. Но парень не позволял маске равнодушия и холода треснуть. Поэтому, сжав до треска свои челюсти, сдержал порыв умиления и, впечатав взгляд куда-то в пол, понял, что до сих пор не ответил на вопрос. — Ну-у, — задумчиво потянул Юнги, поправляя причёску, — Я полностью свободен в выходные. Знать бы только, что входит в твою… «терапию». — Отлично, с датами разобрались! А что тебя ждёт — это секрет! — Сверкнул хитрой улыбкой Чимин и, вновь жарко поблагодарив баристу за кофе, ушёл из заведения, оставив Юнги один-на-один со своими мыслями. Ну и посетителями. Но те никак не разбавляли урагана из всяких догадок в голове Мина. И ему приходилось справляться со своей головной болью самостоятельно.***
— Скажи мне, пожалуйста, какого хрена я делаю здесь? Среди этих чёртовых, мать его, бутиков? Юнги стоял с таким измученным и обречённым выражением лица, что можно было подумать, что его привели в большой торговый центр силком, угрожая избиением или даже казнью. Но нет, он чуть ли не летел, когда шёл в назначенное место, до глубины души радостный от одной только мысли, что скоро снова увидит Чимина, его сверкающую ослепительно улыбку и милые сердцу глаза. Но кто мог подумать, что этот сумасбродный «психолог» решит, что лечить пациента шоппингом будет отличной идеей. И не то чтобы Юнги ненавидел ходить по магазинам… Его скорее утомляла вся эта многочасовая возня в поисках нужного наряда. А Чимин, судя по всему, был одним из тех, кто как раз-таки любил засиживаться в торговых центрах до самой темноты, то есть до того самого заветного костюма мечты, который в силах отрыть среди всего остального хлама только самый заядлый шопоголик. — Я просто заметил, что твоя одежда несколько скучновата… Всё, что я видел на тебе, либо чёрного цвета, либо какого-нибудь тёмного оттенка. Мне кажется, что, возможно, это связано с твоим душевным состоянием… Понимаешь, чтобы принять себя, надо перестать стесняться своих предпочтений и вкусов. Надо расслабиться и отдаться тому, что любишь, — Чимин смущённо опустил взгляд и, нервно перебирая подол своей длинной тёмно-зелёной рубашки, продолжил с лёгкой неловкостью и сомнением. — Может быть, ты хотел бы одеваться как-то иначе? Юнги тяжело вздохнул и с упрёком посмотрел на своего так называемого «врача». — Тебе стоило меня предупредить, для начала… Но что ж… Раз уж я уже тут, то мне некуда деться. Пойдём, может и найду что-то более «привлекательное». — Нет, я не имел в виду, что твоя одежда непривлекательна! Ты меня неправильно понял, — осознал вдруг свою ошибку Чимин. — Да ладно, что уж там… Спустя несколько часов Юнги обнаружил себя спорящим с Чимином из-за нежно-розовой толстовки, висящей прямо перед ними на стенде под ярким освещением магазинных ламп. — Ну посмотри только, какая милота! Какой прекрасный цвет! А эти умилительные кошачьи ушки на капюшоне! Ну ты только посмотри! — Пищал Чимин, чуть ли не вися у Юнги на руке. Парень уже просто напросто умолял его купить себе эту толстовку ведь «ты похож на котика, а тут ушки!» Но Юнги от одного лишь цвета тянуло блевать, а что тогда говорить об этих дебильных ушах. Но это чиминово умоляющее личико просто топило его сердце в расплавленной магме, иначе как объяснить жар, приливающий к щекам, и это чувство собственного поражения перед хитрым парнишкой? — Я точно буду выглядеть в этом глупо. Тупо. Совершенно безобразно. Я сожгу эту вещь, сразу как надену, потому что не вынесу такого позора. — Ну Юнги-хё-е-ен! Давай я куплю такую же и мы будем ходить в них вместе! Это будет часть нашей… У Мина вдруг в голове что-то перещёлкнуло лишь от мысли о том, что у него с Чимином будет парная одежда. — Я возьму. — …терапии. Что-о?! Ты правда купишь её?! Ура-а! — Заголосил на весь магазин Чимин, привлекая лишнее внимание и заставляя Юнги пристыженно шипеть на раскричавшегося Пака. Но на самом деле того стыд не столь сильно волновал, сколько увлекал чиминов смех и эта прекрасная улыбка. Ослепительно яркая, она вышибала из Юнги все мысли и укладывала все чувства прямиком на лопатки, заставляя парня терять над собой контроль и краснеть, словно юная девчонка перед своим возлюбленным. Юнги рывком сдёрнул со стенда две одинаковые толстовки блевотного нежно-розового цвета, с этими дурацкими «кошачьими» ушами на капюшонах, и уверенной походкой помчался к кассе. Девушка-кассир заметно смутилась, увидев покупку Юнги и подошедшего к нему Чимина, едва ли не светящегося от счастья. Мин, кажется, покраснел ещё сильнее, осознав, о чём подумала в этот момент работница магазина. Парень чуть оправдываться не начал, но он ведь не в глупой bl-дораме, чёрт возьми! — Почему мы пришли в торговый центр за одеждой для меня, а уходим с десятком пакетов с покупками для тебя? — Спросил Юнги у Чимина спустя ещё пару часов. Тот сидел на скамейке в парке поблизости с большим количеством пакетов рядом и огромным шоколадным рожком мороженого в руках. А Юнги всё никак не мог насмотреться на эти прелестные щёчки, то и дело надувающиеся от больших кусков пломбира и вафли. — Потому что ты ничего не хотел мерить и покупать! — Пробурчал блондин, не отрываясь от своего лакомства. — Да просто мне нравится тот стиль, в котором я привык ходить! Этот этап терапии мне не подходит, — заворчал в ответ Юнги. — Но ту толстовку с ушками ты же взял! — Так это только из-за того чт… Э-э… Ну-у… — Ладно, признайся, прикольно же носить ту же одежду, что и твой личный доктор! — Ах, да-а… — Юнги усмехнулся нервно и отвёл взволнованно взгляд. Ловко же Чимин вывернул этот щепетильный вопрос! А Мин чуть было… не спалился в своих крайне смешанных чувствах? Кажется, он сам не до конца понимает, из-за чего же так перепугался и что вообще скрывает. Вроде как и бояться нечего, но прорастающие прямо в его душе цветы говорят об обратном — чувства есть, и их становится всё больше с каждым выроненным «Юнги-хён» из уст светловолосого мальчишки. Эти ощущения заставляют Юнги задыхаться и хотеть большего. Хотеть такой же реакции в ответ. — Значит, с шоппинг-терапией провал… Ну, ничего! Завтра мы выйдем на новый этап нашего «лечения»! Юнги судорожно сглотнул, ощущая какой пиз… пипец его ждёт. Чувствуя каждой клеткой своего организма, что краснеть ему придётся ещё ой как часто. Но тот факт, что рядом всё это время непременно будет Чимин, давал ему настолько сильный стимул, что от предвкушения уже под ложечкой сосало, а в горле становилось сухо. Счастье пронизывало каждую частичку тела Юнги насквозь, стоило ему услышать яркий и звонкий, такой добрый и будто родной, близкий сердцу, чиминов смех. — Тогда до встречи, — мягко произнёс Юнги и, неуверенно протянув руку, потрепал легко Чимина за плечо. Это движение выглядело таким неловким и обрывистым, но для Мина многое значило. Внутри него бури разбушевались мгновенно, стоило тому почувствовать под своей рукой тепло чужого тела. Сам факт того, что он прикоснулся к Чимину, переворачивал его сознание вверх дном и твердил его сердцу: «Ты любишь его». А от осознания такой сложной, но и простой в то же время истины Юнги током прошибло с разрядом в двести двадцать вольт. Он так и застыл с ладонью на чужом плече, а потом отмер, заметив чиминов внимательный взгляд. Он будто мысли читал — смотрел на Юнги так напряжённо, что внутри того всё похолодело от какого-то неясного страха. Он отдёрнул руку от Чимина, как от раскалённого железа, и, неловко вскочив с места, поспешил наконец-то попрощаться и уйти восвояси с тревогой и одновременно эйфорией внутри. — Буду с нетерпением её ждать.***
Чимин сильно удивился, заметив Юнги в назначенном месте. Потому что тот был одет в ту самую розовую толстовку с милыми ушками на натянутом по самые глаза капюшоне. И Пак тоже. В голову парня стрельнула мысль: они с Юнги точь-в-точь как настоящая пара — парная одежда и вечер в парке аттракционов этому подтверждение. Такие мысли грели Чимину душу, но он не спешил сильно радоваться, ведь откуда ему знать, чувствует ли Юнги то же самое, что и он? Скорее всего нет, ведь тот только-только начал свой путь по принятию себя. Но, с другой стороны, что мешает ему полюбить Чимина, а затем уже понять, что это абсолютно нормально? Ведь так оно и есть! Пак с довольной улыбкой двинулся в сторону Юнги, который стоял зажато, прислонившись к забору парка, и будто пытался спрятаться ото всех. Очевидно, решение о выборе данной одежды ему было о-очень трудно принять. «Тогда зачем он это сделал?» — Пролетело в мыслях Чимина и тут же забылось, ведь стесняющийся «котик» поднял на парня взгляд. А отвести глаз от такой красоты просто невозможно. Как и вспомнить, о чём ты думал пару секунд назад. — Приве-ет! — Воскликнул Чимин, радостно улыбаясь. — Ты тоже надел эту толстовку! А мы ведь даже не договаривались! — Ну-у… У нас же курс «Открой себя миру и надень эту дурацкую толстовку, которая привлекает внимание и совершенно точно поставит тебя в неловкое положение». Вот я и решил… Попробовать. А то мало ли. Но я уже успел разочароваться в своём выборе, — протараторил с иронией Юнги, пытаясь при этом скрыть своё смущение, изобразившееся розовым румянцем на бледной коже. — Что бы ты не говорил, выглядим мы о-очень мило! — Пролепетал Чимин, довольно наблюдая за хмурой покрасневшей мордочкой Юнги, а затем взял того за руку и повёл внутрь парка. У Мина всё внутри куда-то за пределы его сознания «ухнуло», когда он осознал, что держится с Чимином за руки. Его небольшая, мягкая и нежная ладонь так хорошо подходила его собственной, что казалось, будто они созданы друг для друга. — Я конечно понимаю, что мы здесь, чтобы веселиться и радоваться жизни… Но при чём тут моя терапия? — Чтобы открыто веселиться и радоваться. — То есть? — Ты даже сейчас стесняешься, — Чимин взглядом указал на вздёрнутый до самого носа капюшон, — а должен перестать. Просто расслабься! Это же всего навсего парк аттракционов. Разве тебя должно сейчас волновать чужое мнение? Бежим на самые высокие американские горки, чтобы кричать во всю глотку и радоваться свободе! В этот момент и Юнги, и Чимин забыли обо всём. Казалось, романтичнее этого вечера ничего ещё не было в их жизни. Хотелось громко смеяться и прижиматься к телу напротив, не думая ни о чём. Чтобы свет от всюду мигающих ярко лампочек расплывался блестящими бликами из-за слезящихся от счастья глаз, а рука бегущего впереди парня не отпускала сжатую ладонь никогда. Оба парня, действительно, забыли обо всём. И о своей фобии на страшные аттракционы в том числе. После горок они выглядели совершенно вымотанными, ведь, как и предсказывал Чимин, орали во всю свою мощь на протяжении всей поездки. — …Этот этап «лечения» мы тоже повторять не будем. — Изрёк вымученно Чимин, цвет лица которого приобрёл характерный зелёный оттенок. — Договорились. — Закрыл тему Юнги, пытающийся унять дрожь в руках.***
Привет, Юнги-хён На этот раз тебе необходимо одеться поярче Такое сообщение получил вышеупомянутый от Чимина накануне дня, приуроченного третьему этапу их терапии. И парень понятия не имел, что это могло бы значить. Он голову ломал весь день, пытаясь понять, куда на этот раз эта пухлощёкая булочка поведёт своего «пациента». А к вечеру оделся в свою единственную яркую одежду — большую чёрную футболку с блестящими нашивками в виде черепов и такие же чёрные джинсы с серебряными цепочками на петлях для ремня. Абсолютно ярким дополнением к образу стали неоново-зелёная кепка поверх небрежно уложенных волос и чёрные массивные кроссовки с такого же неонового цвета шнурками. Юнги поверить не мог, что так прихорашивается для какого-то парня. Он на самом деле вообще ни для кого никогда не готовился так усердно, а тут… Но Чимин набатом скандирует: «Это нор-маль-но», и Юнги не может ему не верить. Это даёт какое-никакое успокоение для разыгрывающейся изредка тревоги, но знает ли автор этих слов, что юнгиева «запретная», неловкая для самого Мина любовь предназначается для него самого? Как отреагирует Чимин, если поймёт, что такой невзрачный и грубый парень как Юнги чувствует к нему что-то, что не даёт покоя по ночам, дням да и вообще всегда. Мысли об этом миловидном, светловолосом, кареглазом пареньке не покидают его голову ни на минуту. И именно поэтому он идёт сейчас навстречу неизвестности, чтобы мучиться от социофобии, но при этом быть абсолютно счастливым от присутствия Чимина рядом. Когда Юнги подошёл к назначенному адресу, то понял, что паниковал не зря, ой как не зря. Здание, адрес которого так услужливо выслал ему Чимин в их чате, было ничем иным как ночным клубом. На входе красовалась яркая неоновая вывеска с названием, но не она привлекла всё внимание Юнги. Его больше интересовала скромная подпись снизу: «Гей-клуб». Кровь застыла в жилах, когда смысл подписи дошёл до брюнета. Через него будто ток прошёл, когда он осознал, насколько серьёзно настроен его так называемый «врач». Который, кажется, совсем не умеет подбирать лечение для пациентов. Юнги стоял у красивых ярких дверей клуба и не решался войти, топчась на месте. Ему было страшно заходить в клуб, полный людей. Ему было без разницы, какая у этих людей ориентация, сам факт того, что в довольно-таки тесном помещении сейчас пляшет огромная нетрезвая толпа, пугал Юнги до дрожи в коленях и неприятной сухости в горле. Да и как он найдёт Чимина внутри, в плохом клубном освещении? Это было бы безнадёжно. Поэтому он решил своему «психологу» позвонить. Но тот не брал трубку. То ли он забыл о Юнги и отплясывает сейчас на танцполе, то ли у него что-то не так с телефоном. Просто по-другому никак. Стал бы Чимин, ожидая встречи с человеком, отключать звук на телефоне и допускать десяти пропущенных? От очень злого Юнги, которого поставили перед выбором — либо тот разворачивается и уходит домой, так и не увидившись с тем, по кому сердце тоскует днём и ночью, либо заходит в переполненный гей-клуб и под чужими внимательными взглядами находит Чимина и избивает того за подобную пытку. Других вариантов развития событий Юнги тут просто не видел. Поэтому собрал всю свою волю и любовь к этому светловолосому дьяволу в кулак и, напыщенно нахмурив взгляд, отправился прямиком в свой личный ад. «Чего только не сделаешь ради любви», — подумал он перед тем, как оглохнуть от тарабанящей прямо по ушным перепонкам музыки. Агрессивно оглядываясь по сторонам и щуря глаза в поиске одной вредной светлой макушки, Юнги побрёл к более-менее привычному для себя месту. В каком-то смысле даже родному. Барная стойка. От кофейной она отличалась только отсутствием кофейного оборудования позади и толпы красивых девушек, сидящих за ней (гей-клуб, иначе просто быть не может). Поэтому Юнги смог найти здесь свой временный обитель, своё спасение, и отдохнуть от интенсивного, чересчур раскрепощённого движения танцующей толпы. Он тяжело вздохнул и обречённо рухнул на столешницу стойки, а затем тут же подскочил на месте, вглядевшись в бармена. — Ч-чимин?! Ты тоже бармен?! Пак только рассмеялся на восклицание шокированного Юнги и смело присел на стойку со своей стороны, с доброй усмешкой глядя на брюнета. — Боже, у тебя глаза сейчас выкатятся! Мне что ли вообще не идёт роль бармена? — Переливистый чиминов хохот, кажется, даже громкую клубную музыку заглушал своим звучанием. — Меня друг попросил заменить его на пару минут! Он тут барменом работает, а иногда ещё что-то вроде концертов даёт. Вот я и стою здесь. — Я испугался! Это было так неожиданно… Чуть сердце в пятки не ушло. Кстати, почему ты не брал трубку?! Я тебе раз двадцать уже позвонить успел наверное. — Это была проверка! Своеобразное испытание. И ты его прошёл, поздравляю! Тут только поздравительных хлопушек да торта не хватает. Со свечками. — Что за..? О чём ты? Какая ещё проверка? — Мне хотелось узнать, есть ли уже какой-то результат от нашей терапии. И к моему и твоему счастью, он есть! Ты зашёл в клуб! Гей-клуб! А знает ли Чимин, что Юнги зашёл в это адское заведение только ради него? — Ах вот оно как… Ну… Ура что ли? — Уставившись на свои руки промямлил Юнги. — Хорошо, а что я должен буду делать тут? Как гей-клуб поможет мне открыться? — Ну как же… — Протянул Чимин так, будто Юнги вынуждает его объяснять ему элементарные вещи. — Танцы. Танцуя, ты раскроешь себя другим людям. Откроешься внутренне, раскрепостишься… Я понимаю, как трудно бывает просто взять и сделать… Но ты должен попробовать. — Н-но… А ты..? Пойдёшь со мной? — Не-не! Ты должен сам… Да и к тому же… Почему мы тебя раскрываем? Ты же не можешь принять собственную ориентацию. Так вот… Может… познакомишься с кем-нибудь. Кто поймёт тебя, — Чимин поиграл бровями. — Что?! Я не собираюсь ни с кем знакомиться! — Закричал вдруг Юнги, вскакивая с места. А знает ли Чимин, что Юнги кроме него ни с кем больше общаться не хочет? Знает ли он, что Юнги именно из-за него решил провернуть всё это «лечение»? Как может Чимин предлагать ему знакомиться с другим человеком, пока сам будет просто наблюдать за всем этим? Юнги зол. Очень зол. На себя. Давно пора было сказать Чимину правду. Но он всё тянул и тянул, не зная, как сделать первый шаг, как начать, чтобы не спугнуть. А теперь приходится находить оправдание своей внезапной агрессии. Юнги под сопровождением испуганного и недоумевающего взгляда Чимина вышел из шумного клуба. Свежий, прохладный вечерний воздух сразу же подействовал как успокоительное, и разгорячившемуся парню стало полегче. Спустя несколько минут Юнги даже начал думать о том, чтобы вернуться в душное помещение опять-таки ради одного лишь Чимина, но последний вдруг пришёл к Мину сам. Он обеспокоенно искал глазами Юнги, оглядываясь по сторонам, и, когда встретился с его уставшим, грустным взглядом, вздохнул с облегчением. Блондин медленно подошёл к Мину и с вопросительным выражением лица посмотрел на него. Тот лишь отвёл взгляд. А что ему ответить? Как оправдаться? Я не хочу ни с кем знакомиться и вообще эта вся заваруха всего лишь способ почаще видеться с тобой, ведь я люблю тебя? Так что ли? — Что случилось? Тебе страшно? — Чимин приблизился к Юнги так, что между ними осталось не больше полуметра. — Ты не обязан ни с кем знакомиться. Я поторопился. Просто подумал, что это может послужить отличным способом найти тебе человека, который поймёт и станет другом. Может, кем-нибудь ближе. Юнги лишь протестующе замотал головой. — Ладно… А почему танцевать отказался? — Мягко спросил Чимин, не отводя от Мина взгляда. Юнги не выдержал на себе этих пристальных, внимательных, но добрых глаз. Чимин смотрел на него будто… будто с любовью и заботой. Блондин хотел было приобнять Мина, поддерживающим жестом сжать плечи, но Юнги его опередил. Резко обхватил его руками за шею и прижал крепко к себе. У Чимина вопрос в удивлённом взгляде, в приоткрывшемся от шока рте, у Юнги в зажмуренных глазах лишь одно — не отпускать это хрупкое тело никогда. — Я… те… Ты мне… мне… — Начал неуверенно мямлить Юнги Чимину на ухо, а потом вдруг затараторил, — Ты научишь меня танцевать?! Я не умею танцевать, поэтому мне и страшно! Да-да! Именно так. Так всё и есть. И никак иначе. — Эм-м, — Чимин не понимал ничего, но решил сделать вид, будто всё в порядке. Да, всё именно так, как и должно быть. Юнги всего-навсего не умеет танцевать. — Ну-у… Хорошо… Встретимся в следующие выхо… — Нет! Сейчас! — Запротестовал вдруг Юнги. — Прямо сейчас? И… и где? — У меня дома. Поехали. Юнги по-хозяйски схватил Чимина за руку и… и они действительно поехали к нему домой на такси. Всю дорогу оба молчали, изредка поглядывая друга на друга — Пак с недоумением, а Мин с волнением. Последний сам не понимал, что собирается делать, но точно знал, что со всеми этими его односторонними интригами пора заканчивать. Завалившись домой, Юнги первым делом взялся за вино, стоявшее у него в шкафу как раз на такой случай. Вообще бутылок в запасе было две, но первую он выпил в тот раз, когда открыл свою тайну Чимину. Сдержаться тогда было просто невозможно. А сейчас виновник его пьяных вечеров сидит за кухонным столом и с каким-то замешательством смотрит на то, как Юнги разливает алкоголь по бокалам. — То есть ты решил выпить алкоголь дома вместо клуба, который, кстати, именно для этого и предназначен? — Предназначен для того, чтобы напиваться в хлам и приставать к другим голубым парням на танцполе? — С усмешкой спросил Мин, с удовольствием наблюдая за опешившим лицом Чимина. — Ты настолько боишься показывать самого себя? Боишься танцевать на чужих глазах? А сейчас решил выпить, чтобы набраться храбрости? — Промолвил задумчиво Пак, принимая свой бокал. — Да, сейчас мне храбрость пригодится как никогда. Но не совсем для танцев… — А для чего? Юнги оставил последний вопрос без ответа и нервно отхлебнул вина, присаживаясь к Чимину за стол. Тишина казалась такой неловкой, а мысли так некстати пытались свести с ума, поэтому блондин решил отвлечься наконец-таки на то самое, за чем они сюда и приехали: — Так… Эм-м… Я конечно понимаю, что ты не увлекаешься танцами, но у тебя есть какая-нибудь музыкальная колонка или проигрыватель? Танцевать учат обычно под музыку, — Чимин смущённо улыбнулся, не переставая посекундно теребить свой ярко-красный приталенный жакет, который надел в клуб с надеждой впечатлить скупого на эмоции, как камень, Юнги. Но тот даже взглядом не повёл. А Юнги еле сдерживал себя, чтобы не сожрать взглядом этого негодного, но действительно бесподобного парня. Этот чёртов красный жакет, под которым, между прочим, ничегошеньки из одежды больше нет, с нереально глубоким вырезом, с каждым вдохом Чимина поднимался вверх вместе с его грудью, а тот, как некстати, к тому же начал его абсолютно непозволительно часто теребить, от чего тот двигался с места на место и открывал для голодных юнгиевых глаз больше новых мест на чужом теле, из-за чего ему сразу становилось жарко и томно. Глаза иной раз ненароком сами двигались в сторону обнажённых чиминовых ключиц, но Юнги старался держать себя в узде, хоть и держаться было невероятно тяжело. Приходилось даже взгляд от глаз блондина не отводить. Таким образом он справлялся со своими тайными и, несомненно, грязными желаниями. Но только пока. — Ты прав, я не увлекаюсь танцами, но обожаю музыку. Поэтому… колонки у меня точно найдутся. С этими словами Юнги встал и двинулся в другую комнату своей небольшой квартиры. Чимин пошёл следом за ним, не зная, чего ему следует ожидать, но предвкушая что-то крутое, потому что иначе у этого прекрасного человека быть не может. В итоге он не ошибся. То, что предстало перед его глазами не могло не восхитить. Юнги привёл его в свою спальню, которая была довольно большой и вмещала в одном углу комнаты кровать, вдоль стены шкаф, а в другом, самом дальнем углу, то, что произвело сильное впечатление на Чимина. Там было целое рабочее место какого-нибудь профессионального музыканта. Огромные колонки, музыкальная клавишная аппаратура, новый компьютер с двумя мониторами и ещё много всяких приспособлений, предназначение которых не совсем было понятно Чимину — всё это умещалось в неприметной спальне Юнги. Здесь, в отличие от остальной квартиры, было на удивление темно. По сравнению с тёплыми, светлыми тонами других комнат, здесь царила тень. Тёмная палитра интерьера спальни создавала впечатление какого-то личного, по-своему уютного убежища, где в самый раз было бы ловить вдохновение. Чем, судя по увиденному, Юнги и занимался. — Вау-у! Юнги-хён, ты не перестаёшь меня удивлять! Так ты ещё и музыкант, что ли? Стоит ли мне тебя бояться? Вдруг в этой квартире спрятан целый противорадиационный бункер, а ты на самом деле российский шпион? — Можешь не паниковать, на этом мои секреты точно кончаются. А вот насчёт твоих сталкерских замашек нам ещё предстоит поговорить, — ухмыльнулся Юнги. — Так что с музыкой? — Перевёл тему Чимин во избежание неловкого разговора. В ответ Юнги лишь щёлкнул пару раз по клавиатуре, и в тишине тут же послышалось плавное, мелодичное звучание заигравшей музыки. На этом моменте Чимин понял, что не может двинуться с места. Застыл, как вкопанный, под взглядом этих внимательных, по-кошачьи чарующих глаз. Они смотрели на него пристально из тени и чуть ли не светились. Казалось бы, для Чимина научить человека танцам — задача несложная, недаром занимается этим так давно и по сей день продолжает, но, когда он вспоминает кого именно необходимо «раскрепостить» этими танцами, во рту пересыхает от волнения. Как он отреагирует на его нелепые попытки что-нибудь показать или объяснить? Какие выводы для себя сделает? Станет ли ненавидеть так же, как и тех парней из клуба? Посчитает ли это глупым занятием? Скажет ли, что это всё плохая затея, и им стоит всё прекратить? — Это, кстати, моя музыка, — внезапно подал голос Юнги. — О, правда? Очень красиво, — Чимин вслушался в мелодию и отметил то, насколько она прекрасна. В неё будто бы все потаённые чувства были вложены, смысл чьей-то жизни читался в её чувственном звучании. Такт её увлекал всё сильнее с каждой секундой. Хотелось петь под неё, отдаваться собственным мыслям и эмоциям. Чимин восхищался Юнги всё сильнее и сильнее. — Ну, так что, научишь меня танцевать? — Да-да, конечно, — «ожил» Чимин, когда застал себя стоящим с закрытыми глазами. Блондин решил отдаться музыке и начал медленно шевелиться в такт ей. — Для начала надо понять, что это не ты управляешь своим телом, своими движениями, а музыка управляет тобой. Прислушайся к её мотиву, к её такту. Почувствуй музыку. Пусть она проникнет тебе в душу и сердце. Пусть завладеет разумом. Не думай ни о чём, просто делай то, что подсказывает тебе сердце. — А что, если сердце подсказывает мне поцеловать тебя? Чимин замер. Кажется, даже дышать перестал. И сердце остановилось. На месте ли оно вообще? Тук-тук, вы на месте? А может ему послышалось? Что там Юнги его сердце подсказывает? Что за сердце такое! Чимин ему тут про музыку, про танцы, а ему поцелуи подавай! Вон чего захотело! Нет, ему точно послышалось. Не мог Юнги такого сказать. Его же тошнит от такого рода романтики! Но Чимин ведь не глухой. И не слепой. Зато ни живой, ни мертвый сейчас. Стоит, как столб, глаза вылупил. А Юнги время зря не теряет… Брюнет в два шага оказался вплотную с Чимином, обхватил его щёки ладонями и тут же притянул к себе. Он нежно впился своими губами в чужие чувственные пухлые губы. А затем будто фейерверк взорвался глубоко в его сердце. Невероятной силы эйфория накрыла Юнги с головой, свела с ума. Захотелось громко закричать, запеть что-нибудь весёлое от радости. Но не оторваться от таких желанных губ. Их, напротив, хотелось целовать так долго, сколько вообще возможно, подминать своими собственными, посасывать, покусывать нежно. А затем, в конце своих возможностей, покидать чужой рот и долго-долго смотреть в эти глаза напротив, хватать ртом воздух и не отрываться от Чимина ни телом, ни душой, ни взглядом. И в этот момент, в момент исполнения тайных желаний, мир Юнги преисполнился. Наверное, он нашёл смысл своей жизни, потому что как иначе объяснить эту непременную необходимость быть рядом с Чимином, быть его опорой и вечным спутником? Юнги, он бы всё отдал для того, чтобы сделать своего избранника счастливым. А сейчас стоит рядом с Чимином и впивается чувственным поцелуем в его нежные губы, ощущая, что он, он-то и есть тот самый. Ради кого и горы свернуть, и океан проплыть. И душу собственную отдать. Всю, до самой крупинки. — Юнги-Юнги-Юнги! — Залепетал быстро Чимин, мягко отодвигая от себя парня. — Ч-что ты делаешь? — Чимин-а, я не хочу ни с кем знакомиться, потому что мне никто кроме тебя не нужен. Дело вовсе не в тех парнях из клуба, и не в одежде, даже не во мне! Дело в тебе. Я… Не знаю, имею ли я право говорить такое… Но я… — Юнги судорожно вздохнул, а потом посмотрел на Чимина внимательным, серьёзным взглядом. — Я люблю тебя. Бум! Кажется чьё-то сердце не выдержало и взорвалось. Ах да… Это Чимин сейчас рассыпется, как сахар из ложки. Просто по кусочкам развалится, ведь как, ну как в такой ситуации можно оставаться целым и невредимым? Чимин даже и мечтать не смел услышать когда-нибудь такие слова вообще от кого-нибудь. А тут! Этот самый «котик», ради которого даже сталкером стать не страшно, которого в гей-клуб повести только для того, чтобы он был счастлив. Он ведь даже ни на что и не рассчитывал, когда соглашался помочь с «лечением». В душе надеялся, молил всех богов о хорошем отношении к себе со стороны этого внешне чёрствого парня, чтобы хотя бы друзьями стать. А Юнги, он же внутри просто булочка маковая, и сейчас говорит, что любит его. Разве же Чимин заслужил? Как мог он добиться чувств от человека, который вот совсем недавно самого себя отрицал и морально задавить пытался, чтобы не напороться на осуждение? И он открылся Чимину. Не испугался, хотя до этого запирал душу на сто замков в надежде, что никто его тревожить не станет. Но в итоге сам открыл все затворки, распахнул шторы и вышел за оковы своего сознания. Ради Чимина. Последнему казалось, что он сейчас расплачется, потому что чувствовал то же самое. В душе всё будто обновилось. Всё то, что тухло и гнило внутри него годами серой и скучной жизни без каких-либо чувств и эмоций, вдруг испарилось, оставив место новому. Новым чувствам, ощущениям, эмоциям, новой любви. Эта любовь, словно цветок, опутала его сердце листьями, пустила корни глубоко в душу, прижилась и стала цвести. И Чимин будто другим воздухом задышал. Будто открыл для себя ещё одно солнце, что светит даже ослепительнее, чем настоящее. Которое греет одним своим присутствием рядом. Которое готово освещать тебе путь в темноте и помогать найти выход. Без которого жизни нет. — Юнги, — ласково прошептал Чимин, глядя на парня влюблённым взглядом. — Казалось, так мало времени прошло с нашей первой незаурядной встречи, — оба усмехнулись, вспомнив то, каким странным было их знакомство, — но за это время для меня всё изменилось. Не было ни дня, когда я бы не думал о тебе. Ты подарил мне те чувства, которые я до этого не испытывал. Ты перевернул мой мир с ног на голову. Я тоже люблю тебя, Юнги-я. Юнги не верил своим ушам. И своим глазам тоже, ведь в чиминовом взгляде читалась вселенская любовь, которую точно ни с чем другим не спутаешь. На парня вдруг обрушились эмоции такой силы, что стало не в мочь выдерживать их напора. Они переполняли его, пытались выйти наружу. И им это удалось. Глаза Юнги предательски заслезились, и крошечные слезинки покатилась по его щекам, сверкая в приглушённом свете, точно алмазы. — Ты что, плачешь? — Удивлённо завопил Чимин, следя за тем, как солёные дорожки ползут по чужому лицу. — Т-тебе же противны все эти романтические нежности! Юнги! Ты не расстроен? — Нет-нет! — Засмеялся тихо Юнги, шмыгая покрасневшим носом. — Это слёзы счастья. А насчёт нежностей… На самом деле мне это нравится. Ты же понимаешь, я не мог признаться в этом, потому что стеснялся себя. И та толстовка… Она мне тоже нравится, правда. — Что?! То есть я могу называть тебя котиком?! — Заверещал Чимин от радости, хватая Юнги за плечи. — Айгу-у, булочка ты моя маленькая, пирожочек ты мой, котёночек мой хорошенький! — А-айщ, не так много и не так сразу! — О-ой, бука ты моя миленькая! — Перестань! — Я тебя съем!