***
Мисаки, которая вчера поставила себе цель хорошенько отоспаться перед семейной поездкой на море в выходные, резко вскочила с кровати, почувствовав как что-то достаточно тяжелое приземлилось прямо на неё с громким и задористым смехом. Удар оказался несколько сильным, поэтому тело задрожало от неприятной и противной боли. — Ивао, - чуть недовольно процедила сквозь зубы Ханадзава ещё сонным голосом. Только один человек способен разбудить девушку таким «жестоким» образом. И Мисаки точно знает, что это «что-то достаточно тяжёлое и громко смеющееся» — её горячо-любимый младший брат, всё ещё не избавившийся от привычки прыгать на спящих людей. — С добрым утром, хе-хе, - мальчик одарил сестру лучезарной и тёплой улыбкой, что она тут же растаяла и больше не могла злиться на него. — Утречка, Ивао-кун, - брюнетка обхватила пухлые и невероятно мягкие щёки брата и начала тут же целовать его. — Какой ты у меня невероятно милый! Ивао, скоро я совсем в лужицу превращусь! - она чуть не затискала его до смерти, но он и не был против получить дозу любви от старшей сестры. — Мама сделала панкейки с джемом, пойдём кушать? - весело смеясь, спросил самый младший в семье. — Конечно, пойдём, сейчас встану только и умоюсь, ладно? - ещё сонным голосом ответила Мисаки и прислонилась своей щекой к его. — Хорошо! - тут же воскликнул пепельноволосый и покинул комнату сестры с довольной улыбкой, ведь получил желаемую любовь и заботу с последнего члена семьи. Ханадзава сладко зевнула и потянулась вверх для полного расслабления в мышцах спины. Где-то между лопатками что-то хрустнуло, и по её телу прошлась мелкая и приятная дрожь, сопровождаемая мурашками и резким светом в глазах. Мисаки проснулась окончательно, но чувство недосыпа имело место быть, которое, к удивлению, не доставляло никакого дискомфорта: было только ощущение лёгкой усталости. Привести себя в порядок у Мисаки не заняло так много времени, поэтому уже через пять минут она сидела за столом и вместе с младшим братом уплетала за обе щёки приготовленные матерью панкейки с черничным джемом, который придавал лёгкую кислинку, приятно обволакивавшую язык. Женщина, смотря на своих довольных детей с нежностью и заботой, мягко улыбалась. Ей было только в радость смотреть, как Мисаки и Ивао кушают с таким хорошим аппетитом, ведь счастливые дети — счастливая мама, и сытые дети — сытая мама. Однако недолго продлилось это мгновение: подошло время выезжать на работу. Макото, поцеловав детей в набитые панкейками щёки, погладила их по голове и, подойдя ко входной двери, взяла ключи от машины. — Если захотите чего-нибудь вкусненького и вредного, сходите в магазин, я оставлю карту на тумбочке, - крикнула она напоследок и захлопнула за собой дверь. Мисаки и Ивао тут же переглянулись друг с другом и, расплывшись в хитрой и довольной улыбке, начали играться бровями, мол только что прочли и знают мысли друг друга. — Ты ведь думаешь о том, о чём и я? - вопросительно вскинула правую бровь брюнетка и выжидающе посмотрела на младшенького, который в ответ только и кивнул, доедая последний панкейк и немного измазавшись в джеме. — Какой же ты у меня поросёнок, - любя добавила она, мягко улыбаясь и вытирая измазанные щёки и губы брата салфеткой. — Э-хе-хе, - мило посмеялся мальчишка, шмыгнув носом. — Сморкнись, - чуть нахмурилась девушка: ей не хотелось, чтобы младший брат подхватил простуду посреди лета. Утренняя трапеза подошла к концу. Мисаки и Ивао покинули обеденный стол и прошли в гостиную, чтобы полежать и немного отдохнуть перед походом в магазин за всякой вредной, но такой вкусной и манящей едой. Девушка уже предвкушала, как через некоторое время будет за обе щёки уплетать острый рамен — у неё даже слюни потекли, стоило представить сие лакомство. Однако недолго длилась эта радость, ведь Ханадзава вспомнила о старом друге. Сердце тут же заныло от тоски и тревоги. Да, Изана может и сильно изменился в нелучшую сторону, но это ведь не повод отказываться и отворачиваться от него. Конечно, внутри был некий страх перед чем-то неизвестным, но Мисаки пихала эту мысль куда подальше, стараясь думать только о хорошем. «Интересно, а Изана уже проснулся? Покушал ли он?» - распласталась на диване Мисаки и томно вздохнула, глядя на потолок. Ивао спокойно сидел на ковре и, раскидав свои игрушки по отведённому для этого периметру, полностью погрузился в свой мир фантазий, в котором он представлял себя крутым гонщиком, никогда никому не проигрывающем. Мисаки же с тёплой улыбкой наблюдала за счастливым братом и не могла перестать думать о Курокаве, который сейчас занимается не пойми чем. Ей хотелось увидеться с ним и сегодня, но, видимо, этому не суждено сбыться. — Мя-я-я-у! - прямо над макушкой раздался писклявый кошачий писк. Ханадзава запрокинула голову вверх и увидела спокойно идущего к ней Мао, который был перевёрнут из-за её лежачего положения. — Мама тебя кормила, что ты ещё хочешь, Мао? - она легонько погладила котёнка по голове пальцем, и он начал мурлыкать. — Ясненько, - расплылась в мягкой улыбке девушка. — Ты просто хочешь, чтобы тебя потискали? - осторожно подняла его на руки и, положив себе на грудную клетку, несколько раз провела ладонью по спине этого маленького чуда. «Милашка», - мысленно улыбнулась брюнетка и зевнула из-за накатившего чувства расслабления — её внезапно начало клонить в сон. Это Мао так повлиял? Ивао, весело проводивший время со своими игрушками, заметив мирно посапывающую сестру и распластавшегося на ней котёнка, замолк. Он не хотел ненароком разбудить Мисаки, поэтому тихо собрал все свои игрушки и прилег рядом с ней, также закрывая глаза и погружаясь в лёгкий сон. После сытной и вкусной еду всегда клонит в сон, особенно если в доме царит приятная гробовая тишина.***
Мужчина, у которого практически не осталось ни одного живого места из-за сильного избиения, не мог унять дрожь и избавиться от накатившего чувства страха. Боли из-за сильного шока он не чувствовал, поэтому, к великому сожалению, всё ещё находился в сознании, в отличие от своего друга, который бездыханно валялся неподалёку, истекая кровью. «Это конец… Мне не выжить…» - отчаяние полностью поглотило разум мужчины, и он потерял надежду на спасение и не видел смысла дальше сопротивляться. — Ну и ну, - спокойный и низкий голос парня эхом отскакивал от бетонных и шумоизолирующих стен. «Не подходи!» - шатен схватился за голову и начал тихо плакать. Ему совсем не хотелось слышать этого противного голоса и раздражающего стука обуви о кафель. Это сводило его с ума. — Ты правда думал, что сможешь сбежать от меня? - к виску приставили что-то неприятно-холодное — дуло пистолета. — Какой же ты наивный, господин Кёске, - добавил со всем равнодушием и презрением. — Ты ведь прекрасно знаешь, как сильно я ненавижу предательство. «Прекрасно знаю об этом, но просто уходи! Оставь меня в покое или убей уже! Не хочу больше страдать…» - пытался кричать он, но не замечал, что делал это мысленно, а не вслух. — Молчишь? Не хочешь объяснить мне, почему ты, - парень грубо и сильно схватил распухший подбородок мужчины и поднял его голову, чтобы посмотреть в полные страха, презрения и боли глаза. — решил меня предать таким жестоким образом? Неужели так сильно ненавидел меня, что не побоялся убить? Кёске бросило в дрожь: аметистовые бывшего босса, казалось, горели ярким пламенем, и в них читалось ничего, кроме безумия и жажды убийства. Теперь шатен вспомнил причину своего предательства — он устал жить в постоянном страхе и быть расходным материалом. — Я никогда не буду жалеть о содеянном. Вернись я в прошлое, поступил бы то… Не успел мужчина договорить, как Курокава всадил ему пулю в висок. Он тут же упал на пол с пустыми и безжизненными глазами. «Пустая трата времени… Из-за вас, мусора, я не смог и уже не смогу сегодня поиграть со своей бабочкой», - этот факт злил, заставлял чувствовать раздражение и несправедливость. — Убери здесь всё, Какучё, - вытирая пистолет и руки от липкой жидкости салфеткой, холодно бросил Изана и, не дожидаясь ответа, покинул небольшое здание, которое служило складом для всяких вещей. «Как только этот мусор посмел пойти против короля?» - платиноволосый был крайне недоволен и раздражён этим фактом. — Доверять нельзя никому, - устремил вперёд грозный, леденящий душу и горящий фиолетовым взгляд. «И если ты, моя прекрасная и невинная бабочка, решишь пойти против меня, я без сомнений прострелю твою голову», - оскалился Курокава и сжал лежащее в кармане огнестрельное оружие, который унёс немалое количество людских жизней. Верно, Изана без колебаний нажмёт на курок, если это потребуется, но это только пока: кто знает, что может измениться и случиться в будущем. Именно поэтому никогда не следует делать поспешных выводов. — Нет, сегодня я обязан увидеть её.***
Ханадзава проснулась от режущего слух дверного звонка. Ивао, спавший рядом, начал морщиться и готов был открыть глаза в любую минуту. Мисаки, не желавшая нарушить чуткий сон брата, пулей полетела ко входной двери и посмотрела в глазок, чтобы посмотреть на незваного гостя, который не предупредил о своём визите. Она была готова выразить своё возмущение, но стоило ей увидеть знакомую платиновую макушку, как тут же успокоилась и с удивлёнными глазами открыла дверь другу. — Изана? Что ты здесь делаешь? - хоть Мисаки и была очень рада видеть парня, но знать причину его личного прихода к ней домой хотела. — Пошли, - Курокава бесцеремонно схватил её за руку и потащил за собой, ничего не сказав и не объяснив. Ханадзава начала сопротивляться: оставлять маленького ребёнка одного в доме опасно. Изана же об этом даже подумать не мог, поэтому был крайне недоволен девушкой. — Я не могу оставить младшего брата одного, - твёрдо заявила брюнетка, смотря другу прямо в глаза без тени сомнения и страха. — Твой младший брат дороже, чем я? - Изана помрачнел и сильнее сжал её запястье. Девушка не могла поверить в то, что услышала сейчас, поэтому округлила глаза от шока и удивления. Что Курокава хочет от неё услышать, задавая такой глупый и крайне странный вопрос? Мисаки догадывается, нет, совершенно точно знает, о чём он сейчас думает. Однако говорить то, что хочет услышать Изана, не станет, ведь врать плохо. — Да, - уверенно ответила брюнетка. — Мой младший брат определённо дороже, но это не значит, что ты мне не дорог. Не этого ожидал Изана. Ответ ему пришёлся не по душе, но лучше услышать правду, чем пустую ложь, от которой только одни проблемы. И даже так он не хочет принимать этого. «Делиться с этим мелким вниманием и любовью Мисаки? Не хочу. Стоит ли просто мне избавиться от него?» От парня начал исходить леденящий душу холод. Ханадзава нервно сглотнула, мысленно готовясь к последствиям. Но угнетающую атмосферу отогнал сонный голос Ивао, который обнял сестру со спины, с любопытством смотря на высокого парня. — Ты друг сестры? - с милой и невинной улыбкой спросил мальчик. — Да, познакомься, это Изана, - улыбнулась Мисаки, придерживая брата и стараясь закрыть его. Неизвестно, что взбредёт в голову Курокаве. Парень окинул Ивао холодным и равнодушным взглядом. Он видел в нём помеху и угрозу, от которой следовало бы избавиться. Ему всего лишь стоит дотянуться до его тонкой и маленькой шеи, и тогда… — Братик, ты выглядишь очень круто! - мальчишка с радостным смехом обнял Изану, который был достаточно высок для него, за ноги. Брюнетка только и успела ахнуть и посмотреть на эмоции парня, который, к счастью, выглядел довольно спокойно и дружелюбно, чем несколько секунд назад. Мисаки решила подождать и посмотреть, что будет дальше. Конечно, переживание и тревога не ушли, поэтому она стояла готовая в любой момент схватит младшего брата и потянуть его назад, закрывая собой. Курокава опешил и на мгновение замер, не в силах двинуться. Это маленькое чудище зовёт его… братиком? Почему? Почему так мило и невинно улыбается? Почему не убегает, как остальные дети? Неужели не боится? Странный ребёнок со странными взглядами на мир и окружающих. — Ты ему нравишься, - мягко улыбнулась Мисаки, видя внутренние метания и сомнения Изаны. Парень, привыкший к одиночеству и лишённый любви, тепла и заботы, в одночасье получает их от двух, казалось бы, совершенно незнакомых ему людей. Изана больше всего не ожидала того, что кто-то когда-нибудь искренне назовёт его «братиком» с самой яркой и невинной улыбкой на свете. — Да! Братик мне очень-очень сильно нравится! - воскликнул Ханадзава младший, улыбаясь ещё шире. — Сестра, тебе ведь братик тоже нравится? - через плечо посмотрел на свою старшую полным любопытство взглядом. — Очень, - мягко улыбнулась девушка и посмотрела на чуть улыбнувшегося Курокаву. Это можно было определённо посчитать хорошим знаком. «А это приятно, когда тебя называют… братом…» - платиноволосый сам не ожидал, что его одолеют такие противоречивые и странные чувства, сопровождающиеся приятным теплом. — «Что ж, я пока сохраню твою жизнь, маленькое чудище», - мысленно усмехнулся он, смотря на Ивао, который никак не хотел отлипать. — Братик, пойдёшь с нами в магазин за вкусняшками? - мальчик сделал щенячьи глазки и чуть надул щёки. «Милашка!» - воскликнула Мисаки, еле сдерживаясь, чтобы не затискать и не зацеловать младшего брата. — Вот и прогуляемся по пути немного, - добавила девушка и протянула руку, на кисти которой остался красный след от сильной хватки. — Меня тоже за ручку! - начал прыгать Ивао, вытягивая руку и дожидаясь, пока Изана не возьмёт её. — Знайте же, что король сделал вам небольшое одолжение, - усмехнулся парень и взял двоих за руки. Кто знает, быть может он наконец обретёт семью, о которой мечтал и грезил все эти годы? Возможно Мисаки и Ивао являются теми, кто исцелит его сердце и вернёт веру в людей?