Дневник старейшины Силлы.

— Чимин, поторапливайся! Автобус не будет ждать нас вечно и уж тем более тебя! — кричит откуда-то издали Ынхи, который должен был занять им двоим место у окна. Да, Чимин не просто рассеянный, а очень рассеянный. Его можно назвать, наверное, самым типичным, по стереотипам, омегой: очень долго собирается, вечно опаздывает, смех, словно звон весеннего колокольчика, а в шкафу и места не найдется, даже новую обувь некуда положить. Все это действительно было про этого рыжеволосого парня. Пак, услышав голос своего друга из открытого окна, решил поторопиться, старясь побыстрее впихнуть вторую обувь и одноразовую маску в рюкзак, что у него не сильно то получалось. Большое количество учебников в портфеле просто не давало никакой надежды на то, что туда ещё поместится хоть что-то кроме воздуха, поэтому, наплевав на этот рюкзак и на эту вторую обувь, классические туфли на невысоких каблучках, Чимин решил оставить всё на вешалке в раздевалке. Завтра заберет еще, если в рюкзаке место будет. Маску же он закинул себе в карман брюк. Еле как застегнув молнию на рюкзаке и повесив его себе на плечо за одну лямку, рыжик спешно вылетел из здания, предварительно попрощавшись с вахтершей и пожелав ей удачного рабочего дня. Эта старая дамочка была ему очень благодарна, потому что, казалось, только этот парнишка заинтересован в разговорах с ней. У старухи Ким Джиа нет ни внуков, ни детей и она никогда не знала, какого это — чувствовать тепло и любовь со стороны своего ребенка. Возможно, именно по этой причине она и устроилась работать в школу. Хотя на этом рабочем месте разочарование пришло почти сразу же, как она села на свое место. Учащиеся в наше время пялятся в телефоны во время длительных перемен и никому неинтересно поддерживать разговор не то, что с какой-то старухой с вахты, но даже друг с другом. Она с упоением вспоминает, как раньше, когда не было этих телефонов, компьютеров, они вместе с подружками во время перемен успевали сбегать в магазинчик рядом со школой, потом прийти обратно и затем они, сидя в коридоре, уплетали эти сладости, которые купили на все деньги, что дали родители, приказав тратить в течении недели, а не сразу. Потом они могли просто носится по коридору вместе с мальчиками, играя в догонялки или прятки. Ох и прилетало им тогда от завуча по воспитательной работе и от классного руководителя, но зато было весело. Эх, хорошее было время. Сейчас все серьезные, никому ни с кем не интересно, никто ни с кем не разговаривает — все слишком заняты. Жизнь в этой нудной школе Джиа разукрасил лишь этот мальчишка, который перевелся к ним из-за переезда. Пак Чимин. Он всегда находил со всеми общий язык и мог подружится со всеми, даже с людьми, что старшего него раза в три. Возможно, из-за всех этих качеств, которые имеются в этом омеге, его класс смог в течение трех лет сплотиться и стать одной командой. До его прихода все было, мягко говоря, худо. Их класс тогда был разбит на три «лагеря»: те, кто за Ынхи, те, кто за Юци и те, кто предпочитают оставаться в нейтральной стороне — практически каждый день происходили масштабные ссоры и передряги, иногда даже доходило до драк и после этих самых рукоприкладств, виноватых всегда заводили в кабинет директора. Самое интересное то, что их потом никто не поддерживал, то есть, согласитесь, все тебя поддерживают пока ты имеешь силу и пока ты крутой, но стоит тебе влезть во что-то серьезное — никого рядом уже не будет. Все так и было. До того момента, пока в класс не зашел омега с рыжими волосами, яркой улыбкой и ангельским голосом. В том, что класс изменился кардинально действительно велика его заслуга, но нужно посмотреть и правде в глаза: люди никогда не меняются, они либо скрывают свой истинный облик, либо не делают этого. В данном случае оказалось первое. Юци оказался не таким противным человеком, каким казался на первый взгляд, а Ынхи умел делать что-то помимо того, что могло стать причиной для драки. — Чимин, ну ты и капуша, — смеется Ынхи, уступая Паку место рядом с собой, садясь возле окна, — Мин~ни, можно я сяду у окна, пожалуйста? — Ынхи состроил милую мордашку и схватился за руки друга, пытаясь того уговорить. Чхве знает, что место у окна — любимое место Чимина в автобусе. Он всегда ездил там, когда они всем классом ездили на Чеджу, в парки аттракционов и другие развлекательные места. Только вот на этой неделе на классном часу, классный руководитель объявил, что они уже достаточно взрослые, чтобы посещать детские мероприятия в других городах, поэтому на этот раз они поедут в музей истории Южно-корейского государства. Это звучало настолько скучно, что весь класс на тот момент уныло взвыл, словно стая волков. Пак косо посмотрел на Ынхи, состроив вопросительное выражение лица, ибо какого хрена он должен уступать ему свое место? Но черт возьми, это выражение лица друга, эти глаза — все, что сейчас делал брюнет своей мимикой просто превращала Чимина в лужицу. Он сел на свое кресло, рядом с другом, опираясь спиной на спинку автобусного кресла и опуская руки друга из своих. — Только когда мы будем ехать обратно — поменяемся местами, — строго сказал Пак и пригрозил своему другу указательным пальцем, затем воткнул в уши наушники, включая одну из своих самых любимых песен Peter Manos — In My Head. — Спасибо, спасибо, спасибо! — крикнул Ынхи, привлекая к своей персоне внимание со стороны остальных одноклассников, сидящих позади, спереди, слева и накинулся на Чимина с крепкими дружескими объятиями, после чего сел на место, когда с динамиков на потолке послышался голос водителя, просившего пристегнуться ребят и не вставать до конца поездки. Тогда мигом со всех сторон послышались звуки щелканья ремней безопасности и все те же разговоры одноклассников, которые сидели друг с другом. Поездка до Пусана продлилась очень даже хорошо. Почти на середине пути Чимин все же решил убрать наушники и уделить внимание своему настолько заскучавшему в одиночестве другу, что тот задремал, опустив кресло назад с помощью специальной кнопки. Альфа, сидящий позади смеялся и пытался разбудить Ынхи, тыкая своими пальцами то в щеки, то в глаза, то в нос, ибо ему было неудобно, но Чхве никак реагировал. Он проснулся с вскриком лишь тогда, когда другой альфа, сидящий сзади, рядом с тем, ущипнул его за сосок, а потом и заржал, как конь с выражения лица недовольного Ынхи. — Югем, блять, ты извращенец! — закричал омега и дал подзатыльник задыхавшемуся от смеха Югему. Эти четверо сидевших вместе сразу подружились, как только Пака посадили к омеге по имени Чхве Ынхи. В тот день они сидели точно также, как и сейчас, в автобусе: двое альф позади, а они спереди. После удачного знакомства и небольшой экскурсии по школе, эти четверо всегда таскались везде вместе и сидеть старались всегда как можно ближе друг к другу. Эта банда была со своими тараканами в голове, но это им никогда не мешало, было лишь под руку, поэтому они вместе, понимают всегда друг друга и поддерживают в случае необходимости. Такими друзьями хотят обзавестись все, поэтому они успели вовремя отхватить друг друга. Поездка продлилась еще час прежде, чем они нашли для автобуса парковочное место и вышли из транспорта, прихватив с собой рюкзаки, в котором находилось много чего: от маленьких паспортов до больших фотоаппаратов. Паспорта им нужны были, так как их могли даже не пустить, куар кода у детей все же нет. А фотоаппараты они взяли по принуждению родителей. Просили фоткать все «доисторические» факторы и фоткаться самим друг с другом и, если получится, даже с экскурсоводом. Кстати говоря, экскурсовод у них очень приятная на вид женщина с приятным голосом. Рассказывает все очень подробно, а главное — интересно. Даже двоечникам было настолько интересно, что пока они слушали, казалось, что они не дышат. — Насколько вы, наверное, знаете с курсов истории, наше государство состояло сначала из трех разных величайших на то время азиатских государств — Силла, Пэкче и Когуре и основались они примерно в 57 году до нашей эры, а затем, в 892 году Силла распалась на Поздние три корейских государства, после чего вновь объединилось под названием Корё в 935 году, — рассказывала женщина в свой микрофон и показывала длинной указкой на три государства, которые были отмечены разными цветами. Карта была за стеклом и освещена изнутри маленькими лампочками, чтобы было хорошо виднее, — Сегодня я хочу предоставить для вас информацию исключительно о Силле и о шести ее старейшинах, которые обладали способностями видеть будущее, обладали дарами бессмертия, ну и остальные их качества были схожи с нашими, как у обыкновенного человека. Попрошу вас, ребята пройти сюда, — экскурсовод показала ладонью на большой стенд с разными оружиями того времени, одеждой и предметами роскоши. Каждый из одноклассников Чимина и других учеников с других школ по одному подходили к этой стене и фотографировали то, что казалось им интересным, а интересным казалось все: мечи, оружия, щиты, посуда, кафтаны, обувь и разные сохранившиеся записки деятелей и простых жителей того времени. — А теперь пройдемте сюда, — женщина пригласила всех в закрытую комнату. Пройдя через металлическую дверь, ребята убедились, что эта комната совершенно пуста и лишь по середине стоял невысокий букенд, который был со всех сторон огражден твердым пуленепробиваемым стеклом. То, что было внутри этого застекленного корпуса освещалось каким-то непонятным светом, который объяснить на самом деле не просто трудно, а невозможно. Оно светится и там нет ни единой лампочки и это как-то пугает, — Об этом старейшине практически ничего не известно кроме того, что он умел предсказывать будущее. Он видел будущее на десятки тысяч лет вперед, но держал все в себе, записывая видения лишь в свой дневник — тугую связку желтых бумаг, часть которых сгорела во время пожара после того, как король Мин убил своего возлюбленного из-за измены и после этого сам покончил собой, потому что сошел с ума без него. Историки прочитали этот дневник, тут хранится оригинал и на последней странице сказано: «Будут люди, которые отклонятся от реальности, но, вернувшись обратно, спасут Силлу от короля Ли Чона Ужасного. Будущее сделает свое дело и этот дневник сам найдет того, кто спасет Великое Корейское государство от такой порчи». А теперь подойдите ближе, — попросила экскурсовод и своей ладонью сделала жест, подзывая ближе к себе и к той высокой подставке, которая начинала гореть все ярче, стоило приближаться всем ребятам к ней. Все присутствующие на тот момент люди в этом зале выстроились в круг рядом с этим местом, но при этом сохраняли дистанцию, потому что от старой книги веяло нереальным жаром и светом. Было такое чувство, что оно прямо сейчас загорится и превратит в пепел тут все без остатка точно также, как жители Силлы устроили в 301 году восстание и нереальных размеров пожар, где только могли, узнав о смерти короля Мина и о том, что на престол сел Ли Чон. Имя короля Мина неизвестна. Только фамилия. Стоило всем встать на свои места, как старый бумажный дневник внутри стекла резко перевернул страницу на пустую, заставив всех содрогнутся в изумлении и легком испуге и вокруг этой книжки стало собираться какое-то черное нечто. Оно начало крутится вокруг книги и обрисовывать какие-то непонятные рисунки, явно стараясь о чем-то предупредить. Экскурсовод сначала не поняла в чем дело и что происходит. Осознание, словно огромный церковный колокол, громко стукнуло ей в голову лишь спустя минуты три. До этого момента она не верила в нечисть, но, кажется, придется поверить, потому что по-другому вот это явление объяснить никак нельзя. — Он здесь, — нервным голосом пробормотала женщина, ее глаза судорожно метались по всем пришедшим сюда ребятам, которых уже от страха уводили учителя от этого места подальше, — Постойте! — она схватила за руку одного из классных руководителей из класса другой школы и посмотрела ему в глаза, умоляя не уводить отсюда детей, — Прошу вас, здесь находится человек, который может предотвратить смерти десятков тысяч людей. — Они уже умерли до нашей эры. Они все мертвы, что за чушь вы несете? Это не более, чем просто миф, которым вы сейчас решили запугать детей, за безопасность которых мы несем ответственность. Мы не за этим сюда пришли! Уходим, дети, — зло отчеканил старый преподаватель и подталкивал всех к выходу, в то время, как женщина и охранники здания пытались их остановить. — Поверьте ей на слово, учитель Ли, я, как историк, подтверждаю слова экскурсовода, — в проеме двери показался высокий мужчина, которого Чимин не один раз видел по телевизору. Он рассказывал много интересного: про смертельные болезни того времени, про величайшие войны, про нечисть, в которые верили люди, словно сейчас в Бога. Известный историк Ким Квандо. Увидев его и не поверив своим глазам, названный учитель Ли тотчас же перестал двигаться и поклонился в знак оказания уважения. Они все его знают и уважают, потому что он — один из величайших историков во всем мире. И ему кто-то успел сообщить о том, что сейчас происходит в этом музее, которую он обосновал и открыл сам. Квандо подошел ближе к той книге. Она до сих пор вела себя очень странно, со скоростью света вращая все страницы в дневнике. Черная дымка, которая крутилась вокруг этой стопки связанных бумаг внутри стекла, стирала все старые записи начисто и оставляла новые, еле заметные буквы и рисунки в дополнение. Ребята были не столь напуганы, как ошарашены этим зрелищем, потому что даже взрослые ничего не могут сделать с разбушевавшейся книгой. — Теперь, — подал голос историк и посмотрел на всех ребят, которые тянулись и вытягивали голову в попытках посмотреть, что там происходит, — По одному подходим сюда. Строго по одному, — отдал приказ Ким, подзывая к себе первую стоявшую маленькую по росту до чертиков испуганную девушку. Ее глаза бегали по учителям, в которых она искала спасения, а потом и работникам этого музея. Каждый стоявший в этой комнате, даже учителя стали подходить по одному к этой злосчастной книге. Никто не знал, зачем они вообще это делают, но так сказал им один востребованный, известный и очень уважаемый всеми археолог и человек, работающий в сфере деятельности истории древнего мира. Это заставляло каждого ему доверится и послушно подходить к дневнику, смотреть на него, а потом по приказу Квандо возвращаться обратно. — Стой тут! — резко крикнул Ким, задерживая на месте высокого альфу, который не понимал происходящего. Стоило подойти этому парню поближе к книге, как она тут же перестала дико вращаться и остановилась на пустой странице, а та черная дымка нарисовала на этой странице его практически точный портрет и высветило его имя, — Мин Юнги, стой здесь. Если сдвинешься с места хоть на метр, книга может навредить тебе. Не смей уходить, — строго сказал мужчина и посмотрел на Юнги, вытянув свои руки вперед. — Вы думаете, я в эту чушь поверю? Разыгрываете тут спектакль с книгой, которую небольно вентилятор где-то внутри вертит и крутит, а в другой комнате сидит кто-то и управляет им. Простите, учитель Ли, но позвольте, я сейчас позвоню своему отцу, и он лично увезет меня домой от этого места подальше. Сумасшедшие одни, — зло и неверяще сквозь зубы процедил грубым голосом альфа и развернулся, собираясь уходить, но не успел и шага сделать, как та самая черная дымка разделилась на две части. Одна часть осталась вращаться над книгой, а другая сквозь стекло подлетела к Мину и оставила смачный ожог на запястье альфы. Тот вскрикнул от неожиданности и резко накатившей боли. Казалось, что это был не просто ожог, а клеймо, потому что это было настолько невыносимо больно, что Юнги скривился, упал на колени на пол и не имел возможности подняться, как бы ни старался. — Я предупреждал, вас, Мин Юнги, — сказал историк и вновь посмотрел на книгу, страница которой тут же снова перевернулась и запись, которая там была до этого вновь исчезла, оставляя пустую страницу. На ней должно быть еще одно имя и портрет, — Все, кто уже подходил остаются на месте, а кто не подходил, потихоньку, не издавая никаких звуков подходим ко мне, — вновь попросил мужчина и пригласил к себе Югема, который на тот момент стоял и обсуждал все происходящее с Ынхи. Гем с прикрытым страхом посмотрел сначала на историка, а потом на черную дымку, которая подальше отлетала от Юнги, оставляя лежавшего на полу парня в покое. Чон сглотнул вязкую слюну, скопившуюся во влажном рту от испуга и потер свои вспотевшие ладони друг о друга. Видя, что этот дымок сделал с незнакомым парнем, все трое оставшихся — Чимин, Югем и Ынхи стали боятся за свое здоровье. Как бы не разозлить это черное летающее нечто и ненароком не нарваться на смерть. Югем успешно вернулся обратно и, когда подошел к своему товарищу альфе, с которым сидел в автобусе, облегченно выдохнул, но потом посмотрел на двух оставшихся омег с сожалением. Первым решил пойти к той книге Чимин, ибо чего ему уже терять. Правильно, нечего. Да и выбора у него особо нет. Если Чим сейчас скажет, что он не боится — он соврет. Юнги — парня, что аккуратно пытается встать, уже выбрала книга и его участь неизвестна. Пак на дрожащих ватных ногах подошел к той книге и внимательно посмотрел на ее пустую страницу, мысленно молясь, чтобы книга его пощадила и отпустила, но его молитвы услышаны не были. Поэтому Чимин и не верит в Бога. Сколько бы ему папа и дедушка не твердили: если попросить от всего сердца, то он обязательно исполнит твое желание — Пак не верил и сейчас не верит и, кажется, больше не поверит никогда. Пытался просить, конечно от всего сердца, действительно пытался, но получалось все всегда наоборот. Сегодня был последний раз на этот раз точно, когда он подумал вновь попросить помощи у Бога. Он не помог и омега полностью разочаровался в высших силах, поэтому забил и принял свою неизвестную дальнейшую судьбу. Черное облако пыли нарисовало на желтой пустой бумаге неточный портрет Чимина и написало его полное имя и фамилию. Пак не сдержался, закрыл глаза и пустил одинокую слезу, боясь неизвестности. На него что, порчу навели? Что будет дальше? Его убьют или что? Омега вздрогнул, когда книга с громким хлопом закрылась. Странный дымок исчез, а комната погрузилась в мрак, которую освещала лишь обложка подгоревшего дневника старейшины Силлы. — Выйдете все отсюда. Чимин и Юнги остаются, — громко выдохнул Квандо и взглядом полный сожаления попросил охранников вывести учителей и учеников, на что те сразу поклонились и стали подталкивать всех к двери. Чимин посмотрел на Ынхи, который в свою очередь посмотрел на него в ответ и слабо улыбнулся, как бы говоря: «все будет хорошо», хотя пусть Пак и сам в это не верит. Не важно. Когда все вышли, Чимин мысленно, духовно, морально и физически приготовился к тому, что сейчас может произойти. Фантазия рисовала ужаснейшие картины. Пересмотрев на уроках истории с учителем много фильмов о сражениях того времени, о пытках и войнах, Пак начинает думать, что раз его и этого альфу выбрала эта злосчастная книга, то с ними будут делать что-то подобное. От этих мыслей и от тех кадров из фильмов, мелькающих в голове отрывками, подкашивались ноги, по спине пробегали неприятные мурашки, которые за собой и оставляли леденящий даже душу холод по всему телу. — Старейшина Силлы, имя которого не сохранилось в истории, — начал свой рассказ историк и повернулся к ребятам спиной, — Посчитал вас не то, что достойными… Я не знаю, как объяснить так, чтобы вы поняли и не задавали мне лишних вопросов, — резко повернувшись и посмотрев сначала на Чимина, а потом и на Юнги, Ким потер ладонью свой лоб, как бы пытаясь привести свои мысли в порядок, — Он посчитал, что народ Силлы должны спасти именно вы. Как бы неубедительно и тупо это не звучало, но неизвестный старейшина предвидел десятки тысяч лет назад даже эту сцену с нашим разговором. Ваши имена не были запечатлены в этом дневнике, так как неизвестный написал: «Будущее сделает свое дело и этот дневник сам найдет того, кто спасет Великое Корейское государство от такой порчи», — нервно теребя длинными пальцами ткань на своей рубашке, рассказывает историк. — Какой в этом смысл, если люди Силлы давно уже мертвы? — никак не унимался Юнги. Честное слово, Пак бы уже давно заткнулся после такой боли, что нанес ему черт возьми учебник! Поэтому он просто стоит и не смеет произнести и слова, потому что боится, что скажет что-то не так и разозлит черную дымку, которая уже давно исчезла с их поля зрения. — Не знаю, но другой старейшина — Созерцатель был уверен, что спасение людей Силлы будет способствовать спокойной жизни людей в современном мире. Возможно многое, но эти две старейшины хотели, как лучше, поэтому договорились между собой и строили теории насчет видений Неизвестного. Созерцатель мог даже телепортироваться в будущее. Есть вероятность, что он скоро проявит себя, если он не погиб в битве с Титаном Таносом из-за древних камней бесконечности. Если увидите во сне полностью черного дымового духа — советую его не боятся и слушать во всем. Когда он проявит себя в ваших мыслях и снах, тогда вы отправитесь в прошлое, чтобы спасти Силлу. Что конкретно вы будете делать — мне неизвестно, но вы должны слушать во всем Созерцателя, потому что он будет давать вам советы и помогать, — Квандо сначала подошел к Юнги и помог все же ему встать. Тот рукой схватился за голую стену, стараясь отыскать хоть что-то, за что можно ухватится, чтобы не упасть. А потом альфа-историк подошел к Чимину и погладил своей ладонью его плечо, как бы подбадривая. — Зачем это нужно? — вновь подал голос Юнги и перевел свой взгляд с пола на мужчину. — Чтобы спасти невинных людей, Юнги. Кстати, ты знал, что ты являешься последним на данный момент существующим наследником династии Мин? Если бы Силла не пала и не объединилась с Пэкче и Когуре и на данный момент продолжалась бы монархия, ты был бы принцем, а в дальнейшем, после смерти своего отца и королем? Ты знал это, Мин Юнги? — переведя сердитый взгляд на малолетнего альфу, спрашивал Ким, продолжая поглаживать плечо трясущегося и до сих пор не проронившего ни единого слова Чимина. Юнги замолчал. Отец ему как-то рассказывал о том, что они принадлежат к какой-то династии, но он не особо на тот момент был заинтересован этим разговором, поэтому мало что смог услышать. — Ладно, парни, вы свободны. Все, что знал, я вам рассказал. Вам остается лишь ждать какое-то время. Судьба Силлы в ваших руках, — сказал напоследок историк и кивнув по два раза, смотря на поникшего Чимина и ссутулившегося Юнги, вышел из этой комнаты, приказывая людям, которые стояли за дверью и пытались подслушать разговор, дать Юнги и Чимину время, чтобы они сами поговорили между собой и попытались что-нибудь решить или придумать, ну или построить предположение, что может их ожидать сегодня или завтра, как только они провалятся в сон. Звуки с коридора стихли, а альфа с омегой все еще продолжают упрямо молчать. Каждый думает о своем. Юнги думает о том, когда это он успел по уши вляпаться в такое дерьмо, а Чимин думает о том, что его возможно ждет и пытается построить логическую цепочку предположений и событий. — Ты что-то об этом знал? — без сил, еле как подошел к Чимину Юнги и встал напротив него, стараясь выпрямится, но боль все еще мешала это сделать. На этот вопрос Пак ничего ответить не смог, он лишь отрицательно помахал головой и уставился в пол, низко опуская голову. Юнги тяжело выдохнул и прикрыл глаза, — Ну раз уж судьба так дерьмово решила над нами прикольнуться, то давай хоть о чем-то попробуем поговорить. Не знаю. Например, что ты думаешь обо всей этой ситуацией? И хватит уже молчать, та черная херня исчезла, и она тебя не тронет, — засмеялся Юнги и повернул голову в сторону захлопнувшейся книги, обложка которого все еще тускло горела, создавая хоть какой-то источник света. Чимин громко сглотнул и поднял свою голову, переведя свой взгляд на Юнги. Тот через пару секунд тоже перевел взгляд и взглянул на омегу перед собой, стараясь сложить все свои мысли в кучку. Хотя они никак не собирались в связи с тем, что произошло за эти, казалось бы, на первый взгляд, безобидные полтора часа. — Я… — что-то пытается промямлить Пак и бегает взглядом по всему, что присутствует в этой комнате, — Я не знаю, как на это реагировать, но мне действительно страшно. Как мы сможем остановить восставший против ново пришедшего короля народ? — более-менее нормализовав свой голос и попытавшись успокоить дико колотящееся сердце, сказал Чимин и стал чаще дышать, так как эти темные стены добивали его окончательно, ограничивая кислород. — Понятия не имею, — усмехнулся альфа, — Но раз уж мы теперь работаем вместе, то ты можешь положится на меня. Если судить по логике, то Созерцатель, или как там его зовут, должен появится в наших снах примерно в одно время и тогда мы вместе отправимся в прошлое и, возможно, встретимся. Мы хоть и мало знакомы, да и я твое имя даже не запомнил, но мы должны тогда работать сообща, чтобы добиться желаемого результата этих старейшин и избавится наконец от этого всего, что только началось, — рассуждал Юнги и улыбнулся через силу. Было видно, что он тоже не в восторге от всего, что сейчас происходит. Особенно, если взять в расчет его клеймо на запястье, которое покрылось смесью темно красного и черного цветов. — Ах, да, я Чимин, — нервно хихикнул Пак и протянул свою ладонь, намекая на то, чтобы закрепить их знакомство. Юнги посмотрел сначала на протянутую ладонь, потом на его обладателя, а затем легко улыбнулся и протянул свою руку в ответ, пожимая омежью нежную ладонь своей большой и грубой: — Юнги, — представился заново парень и ослепительно улыбнулся. По нему и не скажешь, что этот альфа буквально пол часа назад брызгал ядом на Ким Квандо. Сейчас он вел себя немного по-другому. Возможно потому, что перед ним стоит омега и он с уважением к ним относится.

***

Дорога обратно выдалась совершенно тяжелой и выматывающей. Стоило Чимину с Юнги выйти из этой чертовой комнаты, как на них сразу набросились люди с их школы с расспросами. Итак стрессовая ситуация из-за осознания всей дерьмовости стала еще хуже. Сколько бы ни пытался Чимин в автобусе отвлечься от тяжелых мыслей о сегодняшней, скорее всего, либо бессонной ночи, либо ночи полной страхов, Ынхи, Югем и Джинхва все равно продолжали его расспрашивать и впихивать свои ненужные мысли и мнения Паку со всех сторон. Омега просто хотел покоя, хотел забыться за разговорами с друзьями, но ему и этого сделать не дали, к сожалению. Поэтому парень просто взял свой телефон, достал наушники, воткнул их в уши и включил музыку на всю громкость так, чтобы басы слышали даже рядом сидящие ребята. Только тогда они и успокоились и перестали лезть, осознав, что парня сейчас лучше не трогать. Ситуация по возвращению домой стала гораздо лучше, потому что папа и отец были в ночную смену в больнице, а младшего брата или сестры у семьи Паков не было. Эта ситуация утешала Чимина, потому что ему не придется тяжело прощаться с родными или смотреть им в лицо и обо всем молчать. Перед окончательным одиночеством легче провести время без кого-либо. Так будет легче расстаться со всеми и обдумать дальнейший ход всех своих действий. Сидя за ноутбуком с подключенным домашним вай-фаем, Чимин пытался найти хоть какую-то информацию о том, что он узнал: о дневнике Неизвестного старейшины, о Созерцателе, о короле Мин и подробные объяснения о его отношениях с его законным супругом, который ему изменил и имя которого в истории также осталось неизвестным. Накопал он очень мало информации, которая хоть как-то могла бы ему помочь побороть все это. И все эти сведения в интернете были точной копией рассказов историка из музея. Неизвестный старейшина обладал нечеловеческими способностями, одной из которых было видеть будущее на десятки тысяч лет вперед; он мог вселятся в души человека, управлять его разумом целиком и полностью и взять контроль над мышлением — вот это, говоря честно, напугало Пака пуще прежнего, и он просто захлопнул ноутбук. Чимин даже наткнулся на рисунки одного человека, болевшего шизофренией, который утверждал, что видел Созерцателя и нарисовал его. Это все было очень жутко для глаз юного омеги, поэтому он решил поскорее покончить со всем этим и лечь спать. Время одиннадцать часов ночи, для сравнения он лег в свою постель в восемь вечера, но сон к нему так и не приходил. То ли от точного осознания того, что засыпать сегодня крайне опасно, то ли это инстинкт самосохранения — организм сам понимает, что может произойти, поэтому пытается уберечь своего носителя от этого всего. Пак раздумывал обо всем, пока его тело пыталось сконцентрироваться на сне, но получалось из рук вон плохо. В голову лезло практически все и нужное, и ненужное — это немного отвлекало от тяжелых мыслей, но не освобождало полностью. В момент, когда в голову Чимина пробрался братик, которого он так хотел и выпрашивал в детстве от родителей и что только не пытался предпринимать, мозг, тело и сам омега погрузились в сон, не осознавая того, что Чимин не увидит своего родного дома ближайшие года два точно.