Глубокая ночь. Нежный морской бриз. Тишина, прерываемая плеском воды под вёслами.
Запах соли заполнял лёгкие молодого парнишки, плывшего на старой деревянной лодочке. Испарина покрыла его гладкую медную кожу. Блондинистые, отливающие золотом волосы короткими кудрями спадали на лоб. При каждом движении вёсел мышцы на оголённых руках напрягались. Яркая луна отражалась в его медовых глазах.
Он никак не мог унять дрожь в коленях. Сердце гулко стучало, а бабочки в животе не давали покоя. И всё это при мысли о ней — его возлюбленной. Как только размытый образ девушки предстал перед глазами, у юноши перехватило дыхание. Он начал грести усерднее, подбадриваемый желанием поскорее увидеться с красавицей.
Каждую неделю он плыл в открытое море ночью, останавливаясь лишь тогда, когда огни у берега казались почти такими же маленькими, как и звёзды на небе. Он всегда брал с собой фонарь, но зажигал его, только уплыв достаточно далеко, чтобы хозяин лодки — дряхлый трактирщик — не заметил кражу и не поднял шум.
Отложив вёсла, мальчишка поднёс зажжённую спичку к свече в фонаре. Укутавшись в рваную ситцевую ткань, которая всегда была припрятана под скамейкой на дне лодки, он уставился на звёзды. Любил искать все известные ему созвездия, посчитать которые мог на пальцах одной руки, и начинал придумывать новые, когда пальцы заканчивались.
Во все предыдущие встречи возлюбленная не заставляла ждать себя, но в эту прекрасную ночь по какой-то причине отсутствовала дольше обычного. Паренёк уже перешёл было на пальцы второй ноги, подсчитывая новые звёздные рисунки, как вдруг услышал всплеск. Позабыв всё на свете и чуть не опрокинув фонарь, юноша навалился на борт лодки, всколыхнув маленькие волны. С плеч слетела рваная ткань. Он всмотрелся в чернильную гладь и разглядел светящиеся в темноте аметистовые глаза, чуть возвышающиеся над кромкой воды. Их он узнал бы из тысячи.
Тело напряглось, а голос надломился:
— Любовь моя, не бойся. Это Франц. Я ждал тебя.
Она моргнула, чуть помедлив, но вскоре молниеносно подплыла к лодке, облокотившись на борт и чуть не опрокинув её, и сладко чмокнула юношу в щёку.
Он звонко рассмеялся, а она пригнулась к воде и радостно шлёпнула хвостом, не произнося ни слова. Во внезапно воцарившейся тишине пара заворожённо уставилась друг на друга. Он, поцелованный солнцем, и она, рождённая под луной.
Франц никогда не мог насытиться красотой своей ненаглядной. И в этот раз он жадно рассматривал её лицо, мечтая, чтобы оно навсегда застыло перед его глазами, — и больше ничего не нужно для счастья.
Прямые смоляные волосы, обрамляющие аккуратное личико цвета тёмного шоколада, который он никогда не пробовал. Налитые соком губы, скрывающие жемчужные клычки. Ямочки, которые он мечтал нежно поцеловать. И глаза, при взгляде в которые он вспоминал, как мама приносила домой букеты купленных на базаре фиалок, наполняющих скромное жилище дивным ароматом любви и тепла.
Под его внимательным взглядом красавица нырнула в море и запела. Из-под толщи воды её песня звучала приглушённо, но не менее прекрасно. Франц застыл и прикрыл глаза в наслаждении. Он не мог слышать ничего, кроме её прекрасного голоса, тягучего и сладкого, как патока. Мысли путались, переплетаясь. Кончики пальцев покалывало. По коже бегали мурашки.
Он открыл глаза, когда голос его любимой стал ярче слышен, и увидел, как девушка держит в вытянутых ладонях украшение: гладкий янтарный камень в золотой оправе на цепочке. С пересохших губ Франца сорвался выдох восхищения. Он в нерешительности посмотрел на прелестницу, на что та, не прекращая петь, жестом попросила его нагнуться и надела на юношескую шею свой подарок.
— Не знаю, как тебя благодарить. Это очень красивая вещь… и, вероятно, стоит немыслимых денег. Что я могу сделать для тебя, любовь моя?
Морская чаровница протянула ему свои тонкие руки, местами покрытые переливающейся на лунном свете чешуёй. Не задумываясь, Франц прикоснулся к ним ладонями, сходя с ума от трепещущих под рёбрами бабочек.
Девушка медленно потянула его к себе, снова заводя песнь.
Милый мой, пошли со мной
Сквозь толщу синевы морской.
Там встретим вечную любовь
И не вернёмся к людям вновь…
Затуманенный разум мальчишки подтолкнул тело навстречу морю. Франц глубоко вдохнул, перед тем как они вместе погрузились под воду.
Голубоватый свет луны-красавицы просачивался сквозь толщу. Прохлада подводных глубин заставила его тело покрыться приятными мурашками. Он осторожно поднял веки. Соль мигом защипала глаза, но уже через несколько секунд они привыкли к морской воде.
Как только его взор переместился ниже лица любимой, удивление не заставило себя ждать. Невообразимо длинный серебрянный хвост, переливающийся пурпурным цветом, размеренно двигался из стороны в сторону. Из округлых боков вырастали прозрачно-белые плавники, словно сотканные из шёлка. Франц прежде не видел её… полностью.
Пройдут года, но ты навсегда
Останешься во мраке дна.
Ведь лишь отдав пучине кровь,
Ты не проснёшься вновь…
Прекратив своё завораживающее пение, морская дива руками притянула к себе лицо юноши, прильнув к его порозовевшим губам. В поцелуе она забрала последние крупицы кислорода из его лёгких.
С любовью он секунду смотрел на неё, а потом захотел поскорее выплыть на поверхность. Внезапно сильная рука обвилась вокруг его запястья и не дала сделать и движения навстречу воздуху. Франц с лёгким страхом резко повернулся к девушке и попытался вырваться. Тщетно.
На глазах его возлюбленная стала преображаться: кожа омертвела, обтянув скелет, сияющий хвост поблёк, щёки впали, взгляд засверкал безумным огнём, а клыки заострились и удлинились.
Паника отразилась в морщинках между его бровями. Мальчик тонул в ужасающем омуте аметистовой радужки, захлёбываясь солёной водой, не в силах отвести взгляд. Лёгкие жгло огнём, пальцы впивались в скользкую кожу хищницы, ногтями срывая кусочки гниющего мяса. Он пытался бить её кулаками, но она до боли сжала его руки. Кости затрещали. Под водой было трудно двигаться, мышцы изнывали от напряжения.
Не дожидаясь, пока мальчишка умрёт, голодная сирена впилась клыками в его шею, оторвав лакомый кусочек. С упоением она глядела на губы, окрасившиеся кровью, на полопавшиеся в глазных яблоках сосуды. Жадно проглатывала каждый кусок свежей плоти с его предплечий, живота, лица. Крики юной жертвы заглушила вода — вечный помощник чудовища. До хруста сжав его грудную клетку, она принялась когтями вырывать внутренности. Тело билось в предсмертных конвульсиях. Раскрыв его челюсть так сильно, что порвались щёки, зубами с корнем вырвала язык. Франц замер в облаке из собственной крови.
Закончив трапезу, сирена без сожалений бросила его обглоданные кости на дно морское, перед этим сняв подаренное ранее украшение и повесив его себе на шею.
Мечта юноши исполнилась — в его глазах навсегда застыло её опасно прекрасное лицо.
