Все со всеми: сборник

Карлос судорожно вздохнул. Он сглотнул. Руки судорожно дрожали, когда он сделал ещё один шаг вперёд. Здесь его не было, кажется, с самого детства. За это песочную штору ещё ни разу не удавалось проникнуть, да и желания особого не было… До этого момента. Бруно давно вышел прочь. Сверху, однако, остался его двойник, точно такой же, как когда-то давно описывал ему Камило, и в то же время совершенно другой. Пугающий и устрашающий внешне, Сьете был единственным, помимо лицедея, с кем у Карлоса были хорошие отношения, даже очень. «Родственные души», — думает Карлос, и он не стесняется этого признать, о нет. Это же Сьете. Со Сьете можно думать и говорить, что в голову взбредёт. Даже если Карлос совершит глупость какую-нибудь ошибку, то Сьете не станет ругать и обвинять его. Он утешит, поможет, успокоит… Сьете заботится о Карлосе. Карлос ценит это. Он проходит сквозь песочную преграду, осматриваясь в помещении, напоминающей скорее пещеру, чем чью-то комнату. Взгляд направляется вверх по длиннющей лестнице. Карлос вздыхает. И как Сьете на пару с Бруно могут жить здесь? Карлос никогда не поймёт. И всё же, он направляется к цели. А цель у него проста, как день, пусть и необычна. Сьете… Он действительно заботился о нём. Он лелеял его, спасал от разозлённых членов семьи, в которой юноша будет вынужден жить до конца своих дней. А ещё он был весьма красив. Конечно, не как остальные, по-особенному. Чуть выше него самого, статный, стройный, держащий голову высоко поднятой и сверкающей на каждого неугодного блеском ярко-зелёных глаз. Ох, Карлос обожал его глаза. Он начал медленно подниматься вверх, вспоминая, как совсем недавно ему довелось увидеть спящего мужчину. Он не мог оторвать глаз, зрелище казалось таким странным и завораживающим, что «подарок» невольно присел подле мужчины, наблюдая, как у того сквозь веки пробивается этот самый свет. Было даже интересно, а как же выглядят его глаза тусклыми, обычными но Карлос откинул эту мысль прочь. Это был бы уже не Сьете. Когда Карлос прошёл ещё половину пути, то в голове воспоминания дошли до того самого дня, когда ему впервые пришло в голову желание поцеловаться. он вздрогнул. Перед лицом стояла картина, где они тихо болтают, сидя на улице. Солнце почти село. Сьете наблюдал, как оно уходит прочь, и рассуждал о прошедшем дне. Карлос не помнил, что он сказал в ответ. Он запомнил лишь смех, на который пробило Сьете после его слов. Громкий, хриплый, манящий… Карлос впервые сосредоточил своё внимание на чужих губах, заметил, какие они, вообще-то, притягательные. Он впервые захотел их коснуться. Лестница почти кончилась, а его мысли всё бурлили, заставляя прокручивать в голове прошедшие дни. Мысли его становились всё темнее. Мысли о поцелуях перешли на засосы, засосы — на ласки, а ласки… Карлос не знал, какой момент был переломным. он лишь знал, что теперь, стоит ему увидеть Сьете, куча непристойных мыслей мигом возникает в голове, настолько извращённых, что он иногда удивляется сам себе. Карлос поднялся. Он преодолел мост через небольшую пропасть и прошёл по коридору вперёд. Песок шуршал под ногами. Парень замер перед дверью. Он сглотнул. Сердце бешено колотилось. Последние частички воспоминаний прокатились в его голове, позволяя осознать, зачем же всё-таки он сюда пришёл. Он не мастер соблазнения, нет, но он вполне мог делать намёки. Так Карлос и поступал: старался «случайно» касаться при каждом удобном случае, томно вздыхал, в особо жаркие дни красовался своим торсом… Он даже, чёрт возьми, специально вилял задницей у Сьете перед носом, чтобы тот заметил! И ведь заметил. Карлос был уверен в этом. Мужчина стал вести себя иначе. он всё чаще отводил взгляды, вздрагивал, даже краснел временами после очередной «шалости». Но всё никак не поддавался. В один момент Карлос просто устал. Да, он устал ждать. Сьете постоянно учил его не идти напролом, искать обходные пути, использовать хитрость заместо силы… Но что поделать, Карлос был плохим учеником. Вновь он выбрал старый путь, решив, что здесь, увы, обходные пути не помогут. Он тихо приоткрыл дверь.

***

«Только не снова», — первым делом подумал Сьете, когда осознал, что вновь его сон повторяется. Уже которую ночь одно и то же. Как же он устал… Он не мог винить в этом Карлоса, нет, но боже, мужчина просто не знал, что ему делать. Этот мальчишка сам не понимал, что делает, а Сьете и слова не мог ему вставить. Куча мыслей ветвилась в голове при каждом двойственном действии. Быть может, это он сам извращенец? Может он видит то, чего нет? Почему он, чёрт возьми, думает об этом? Этот мальчишка… Этот мальчишка вновь залез ему на колени с ехидной ухмылкой. Он облизнулся, пальцы поскользили по груди вниз. Сьете сильнее стиснул зубы. — Я видел, как ты пялился, pervertido, прошептал Карлос, довольно фыркнув. Сьете не ответил. Какой в том будет смысл, если в итоге всё равно всё вновь пойдёт по единому сценарию. Мужчина вздохнул. Он не должен поощрять эту свою сторону, нет. Он должен скорее от неё избавиться. Его тонкие руки, его хитрый взгляд, эти обтянутые худощавые ноги… Сьете должен был поскорее выкинуть всё это прочь из головы. — Признай, что ты хочешь меня, — прошептал Карлос, обвиваясь вокруг шеи, и Сьете крепко зажмурился. «Проснись, проснись, проснись…» — повторял он раз за разом, пока не почувствовал, как сон его покидает… На душе появилось облегчение. Он пережил очередную ночь, так и не позволив себе прикоснуться к юному телу. Сьете был доволен собой. Он открыл глаза… Карлос, в одних трусах, сидел на нём верхом, красный и дрожащий, слегка ёрзая бёдрами. Сьете моргнул. Он закрыл глаза обратно, издавая тяжёлый вздох. А ведь он уже поверил, что выбрался из сна, но стало ещё хуже. Теперь чужие прикосновения ощущались будто реальные, и это было по-своему приятно. Оттого противно. Вновь Сьете начал мысленно желать скорейшего пробуждения. Карлос понял это по-своему. Сьете увидел его. Он, к счастью, не накричал, не скинул, не испугался, даже не возразил… Он откинулся назад, закрыв глаза. Большего Карлосу было и не надо, чтобы понять — он был прав. Сьете тоже этого хотел. Парень перешёл к действиям. Сьете нахмурился. Он почувствовал, как Карлос наклонился к нему. Призывы проснуться всё никак не работали. Его губ вдруг коснулись чужие, и в животе пролетел ураган. Мурашки прошлись по телу. Так далеко в его снах он ещё не заходил… не позволял себе. Чем же этот так отличается от остальных?.. Карлос осторожно протиснулся языком меж губ. Целовался он не очень хорошо — увы, практиковаться было не на ком — но всё же старался сделать всё хорошо. Сьете, однако, эти неловкие движения во рту лишь сильнее заводили. Противоречивые чувства играли в голове. Карлос, освоившись, уже спокойно бродил по чужому рту. В штанах становилось тесно уже от одного лишь поцелуя, а от мысли о грядущем и вовсе пробивало на дрожь. Увлекшись, он слегка прикусил Сьете губу. По тому прошлась лёгкая боль. Боль… Сьете вдруг распахнул глаза. Он отодвинул Карлоса назад, крепко сжав за плечи, и посмотрел в его глаза. Оба были ошарашены. Сьете осмотрелся. До него, наконец, начало доходить, что происходящее — не сон. Сердце начало вырываться наружу, в голове зазвенело. Он сейчас… Он с Карлосом… Они… — Что ты делаешь?! — спросил громко и резко Сьете, получив от запутанного «подарка» лишь кроткую фразу: — Целую тебя. От подобной невозмутимости Сьете чуть не подавился воздухом. нет, происходящее не могло быть реальным, не могло… мысли и так сбивались в кучу, так теперь ещё на коленях ёрзал реальный мальчишка, и прогнать его силой мысли было невозможно. Сьете не понимал, что ему делать. — Какого чёрта, Карлос? — единственный вопрос, что возник в его голове. Давно, очень-очень давно. Юноша фыркнул. Сьете вёл себя странно. Сначала так просто отдался, а теперь вдруг ни с того ни с сего начал этот цирк. — Разве ты не хотел этого? — насупился Карлос, — Я так долго и прямо намекал тебе на подобное, и я видел твою реакцию… Я знаю, что ты думал об этом, и не раз. Так почему теперь сопротивляешься? В голове Сьете, полной брани, с резким возбуждением боролся здравый смысл. и были они, к сожалению, на равных. Он вздохнул поглубже. Понадобилось время, чтобы осознать — ему не показалось. Все те намёки, те двусмысленные действия — это была не игра больного воображения. Это было правдой. Карлос хотел его. очень сильно хотел, раз осмелился прийти сюда, чтобы заняться подобным, да ещё и без предупреждения, осознавая, что скорее всего получит нехилую взбучку. Сьете вздохнул. Он слишком привязался к этому чертёнку, чтобы ругать, но он также не мог позволить ситуации продолжиться. — Карлос, забудь об этом, — вздохнул мужчина, — Мы не можем. — Почему? — упрямился тот в ответ. недовольный чужим необоснованным отказом, он в отместку поёрзал на чужих бёдрах… Так и знал. Сьете крепко-накрепко сжал губы, не позволяя судорожному выдоху вырваться наружу. У него, как и у Карлоса, уже давно стоял. Как бы мужчина это не игнорировал, не избегал, но правда есть правда — они оба хотели продолжения. — Карлос, я тебе в отцы гожусь, — продолжал стоять на своём Сьете, — Да и ты мне уже почти как сын… Не стыдно думать о таком? Будь благоразумнее. Карлос насупился. Почему, черт возьми, обвиняют его если они оба хотят этого наравне. И вообще, если подумать, то это Сьете больший извращенец. Это он думал о нём в таком плане. Он улавливал его намёки. Кто знает, какие грязные мысли посещали его. Быть может, даже грязнее, чем у самого Карлоса. Представив это, Карлос почувствовал, как по нему пробежались мурашки. Игнорируя чужие слова, он прислонился вперёд, обвив Сьете руками, и облизнул того за ухо. Сьете чуть не закашлялся от происходящего. Он остолбенел. — Раз так, почему бы мне не называть тебя папочкой? — промурчал шёпотом, словно дьяволёнок, Карлос. Он усмехнулся. Рука опустилась Сьете на грудь, обводя ключицы. Карлос чувствовал, что тот держится из последних сил. Скоро он сдастся. Нужно было лишь помочь ему преодолеть этот барьер. — Карлос, пожалуйста, прекрати, — процедил Сьете, крепко сжимая одеяло, — Это для нашего же блага. — Не прекращу, — фыркнул «подарок», и опустил руку ниже, к животу, — И ты не прекращай. Ты же видишь, как я хочу этого. Как мы хотим этого… — Вижу, но мы не можем, — Сьете прервался судорожно выдохнул, когда чужие пальцы пробежались вниз, добравшись до лобка, и поползли под резинку трусов. Карлос вновь приблизился к уху. — Прошу, папочка, трахни меня… Его рука дотронулась до чужого члена… Она была резко перехвачена. Сьете посмотрел на Карлоса в упор. Он тяжело вздохнул. Этот упрямец… Он слишком сильно разбаловал его. Сьете сам был виноват в происходящем. И Карлос явно не собирался сдаваться, нет. У Сьете не было выбора, кроме как удовлетворить его желание. — Ты точно уверен, что хочешь этого? — на всякий случай уверился фонарь, — Ты не будешь жалеть о случившемся позже? — Почему я должен жалеть? — фыркнул Карлос, опаляя взглядом чужие губы, — Я хотел этого слишком долго. Сьете не нужно было большего. Он тоже чувствовал себя так же. Стараясь игнорировать волнение внутри, он притянул юношу ближе, касаясь его губ, и проявил инициативу. Его язык скользнул в рот «подарка», сплетаясь с его собственным, оглаживая его. Карлос потихоньку терял рассудок. Сьете, без сомнений, целовался гораздо лучше. Слишком хорошо. Парень невольно вжался пальцами в его плечи, надавливая на них длинными ногтями. Сьете отстранился. Он посмотрел Карлосу прямо в глаза прежде, чем перевернуть его на кровать и нависнуть сверху. Карлос сглотнул. Сердце выбивалось у него из груди. Он, однако, ещё не знал, что не одинок в этом чувстве. Сьете глубоко вздохнул перед тем, как тихо сказать: — Мы сделаем это. Но сначала пообещай, что будешь слушать меня. Я не хочу случайно причинить тебе вред. — Х… Хорошо, — кое-как смог выдавить Карлос, не верящий собственному счастью. У него действительно будет секс со Сьете сейчас. От этой мысли пробивало на дрожь. — Раздвинь ноги пошире, — собравшись с мыслями попросил Сьете, и Карлос не мешкаясь его послушал, — Вот так, молодец. И, получив больше доступа, вклинился меж его тощих бёдер, сжимая их в ладонях. Такие мягкие, хотя на вид — кожа да кости… Карлос чувствовал, как в него упирается стояк. Крепкий, слегка просвечивающий сквозь ткань трусов. Он не сдержался и подвигал задом, потираясь о него, вырвав из Сьете тихий стон. Мужчина опустился ниже, упираясь в покрывало, и одарил Карлоса строгим взглядом. Тот лишь хитро усмехнулся в ответ. Его руки поползли вниз… И были перехвачены. Сьете взял их в свои, сплетаясь пальцами, и убрал прочь, нависая над юношеским телом. Поцелую посыпались на шею, на грудь, на плечи… Карлос чувствовал, как Сьете потирается о него снизу, толкается, дразнит. Если бы он не пообещал быть послушным, то точно запрыгнул бы сейчас на него и сорвал бы к чёрту с ним обоих трусы. — Чёрт… — не сдержавшись, он сам толкнулся навстречу чужому паху, вырвав из Сьете тихий рык. Мужчина нахмурился на секунду. Он понял, чего тот хочет, и, поборов остатки неуверенности, спустил с них обоих трусы. Карлос сглотнул. Член Сьете был больше и толще, чем у него, да и, к тому же, отдавал ярким зелёным свечением… Впервые Карлос увидел это, когда случайно застал Сьете в душе. Тогда он получил нагоняй, но всё равно не мог сдержать смех несколько часов. Он и сейчас чуть не засмеялся. Единственная причина, по которой он сдержался — нежелание быть резко выгнанным прочь. Сьете вдруг встал с кровати и подошёл к тумбочке, достав из неё склянку полупрозрачной белой жидкости. Её он налил на ладонь, размазывая по пальцам, которые приставил к Карлосу, нащупав анус. Карлос поджался. — Теперь расслабься, хорошо? — спокойно прошептал Сьете, и «подарок» постарался выполнить его просьбу. Пальцы вошли на удивление легко. Сьете моргнул. От Карлоса не прозвучало ни писка. Более того, ему, кажется, вообще было наплевать. Юноша усмехнулся. Он сам насадился ниже, на чужие пальцы, вспоминая все те дни, когда играл с собой, представляя Сьете. — М-м… Продолжай… — Карлос повилял тазом, заставляя мужчину опомниться. На всякий случай тот вставил ещё и третий, но и он вошёл свободно. В остальном не было смысла. Сьете налил смазку себе на член. Карлос наблюдал, закусив губу, как жидкость растекается по головке и стволу, как Сьете медленно распределяет её, как он подставляет его вплотную… Бабочки разрывали Карлосу живот своими крыльями. Сьете с небольшим трудом втиснулся внутрь чужого тела. Теперь-то на чужом лице наконец появилось выражение дискомфорта. Карлос стиснул зубы, чтобы не проскулить. Он, конечно, ожидал, что будет неприятно, но не настолько же. Сьете входил медленно, осторожно, пока двигаться уже было некуда. Оказавшись внутри полностью, он опустился ниже, приобнимая тело под собой, и глубоко вздохнул. Карлос обнял его в ответ, вцепившись в спину, чтобы хоть как-то отвлечься от неприятного чувства. Вновь мягкие поцелуи посыпались по телу, помогая переключиться. — Внутри тебя очень хорошо, — тихо прошептал Сьете на ухо, опаляя раковину, и припал к губам, вовлекая своего подопечного в поцелуй. Боль постепенно отступила. Карлос и не заметил, когда Сьете начал медленно двигаться, набирая скорость. Пришло наконец то чувство, которого «подарок» так ждал — с каждым толчком по телу разлетались приятные импульсы. Тело дрожало, невольно извивалось от медленных толчков, выпрашивая больше, сильнее, быстрее. Карлос начал тихо постанывать от переполняющего удовольствия. Сьете тоже чувствовал это. Его голова ужасно кружилась, внутри царил туман. Всё, что имело значение — окутанные желание карие глаза мальчишки. Сердце бешено стучало. Карлос вдруг слегка толкнулся навстречу. — Ах… Папочка… Сильнее… — прошептал он, обвив Сьете ногами, прижав его ближе. Он почувствовал, как член дёрнулся у него внутри и запульсировал сильнее. — Черт… Не называй меня так, — проговорил мужчина, и вопреки своим же словам ускорился. Его дыхание слегка сбилось. Карлос мысленно позлорадствовал. Желание подразнить Сьете взяло верх над обещанием быть послушным, и Карлос усмехнулся. — Почему, папочка? — промурчал он, поталкиваясь навстречу Сьете, набирающему обороты. У того в голове стреляли молнии после этого чёртового сладкого голоса. Извращённая натура говорила, не стесняясь, что долго он так не протянет. Его рука легла Карлосу на член, помогая, чтобы они оба получили одинаковое количество приятных ощущений. Карлос простонал, громко и сладко, ублажая чужие уши. — Папочка, пожалуйста, заполни меня скорее, — продолжил дразниться он, наблюдая, кака Сьете всё сильнее теряет голову. — Карлос, нет… — мужчина нахмурился, желая остановить этого суккуба, но было поздно. Он был на пределе. Ещё один раз, ещё один раз он услышит это проклятое слово, и не сможет сдержаться… Карлос вдруг задрожал. Вот-вот наступит оргазм. — П-папочка, прошу… — простонал он, выгибаясь, и вдруг скривился от удовольствия с протяжным стоном. Семя плеснуло наружу, пачкая живот и ладонь Сьете. Тот вдруг зарычал. В голову будто ударила шаровая молния. Тесные стенки вокруг члена начали сокращаться. Тело пробила приятная дрожь. «Нельзя!» — крикнул себе Сьете, и вцепился вдруг в бёдра парня, отталкиваясь от них. Сперма запачкала его бёдра и ягодицы, но, к счастью, не попала внутрь. Он успел. Облегчённый вздох пролетел по комнате, прежде, чем усталое тело не рухнуло вниз, на такого же усталого мальчишку. У обоих мозги превратились в жидкую кашицу, позволяя только тихо сопеть, не осознавая, что они, где они, почему они… Первые из этого состояние кое-как вышел Карлос. он усмехнулся. — И что, скажешь, прекратить называть тебя папочкой? — ехидно промурчал он, чувствуя, как испачкан его зад, — Вон как кончил! теперь точно не прекращу. Сьете вздохнул. — Хорошо. Но только пока мы наедине. Не вздумай называть меня так при посторонних, понял? Или больше такого не повторится. В ответ мужчина получил только тихий фырк. Он прокрутил в голове произошедшее и все те дни, что постепенно доводили его до этого момента. Поразмыслив немного, он точно решил, что теперь возьмётся за перевоспитание своего нахального подопечного. Иначе кто знает, что придёт ему в голову в следующий раз…