Утром весь лагерь стоял на ушах, — образно, конечно, — а вожатые пытались успокоить слухи о бесследной пропажи Уэйна, однако перешептывания никуда не делись. То и дело к девчонке подходила другая девчонка и шептала на ухо
очередную интерпретацию пропажи вожатого, загадочно стреляя глазками в сторону ближайшего взрослого человека. Самые смелые подходили к ним и спрашивали напрямую, но получали в ответ лишь нагоняй и «Уэйну стало плохо, и он поехал в город за медицинской помощью», что естественный было наглым пиздежом. Все это знали.
Сплетни строго пресекались, но и сами вожатые тихонько судачили об странном исчезновении коллеги. Однажды Трэвис после отбоя пробирался на крыльцо покурить — в тот раз не чтобы расслабиться, а чтобы успокоить организм, привыкший к дозе никотина каждый день — и услышал тихие шаги, скрип двери вожатской и интересные подробности о том, что Уэйна до сих пор не нашли и что вскоре руководству лагеря придется пожертвовать репутацией лагеря и попросить помощи у копов, если шатен не найдется. Все это было рассказано у того крыльца не курившей Яне через пару минут и ровно одну затяжку и, — на следующий день в укромном углу на скамейке на заебавших всех старших «Веселых стартах» — заинтересованному в мистике и странных сюжетах Стиву.
Там же Стив пересказал ему самую популярную теорию, ходившую по лагерю.
— Короче, Уэйн же из богатой семьи, поэтому я думаю, что его похитили! — с энтузиазмом сказал Стив, почесав курносый нос.
Трэвис скептически поднял бровь.
— Его родители какие-то влиятельные врачи — подробностей не знаю.
Фелпс не впечатлился и стал театрально разглядывать спортивный зал.
— Да ладно тебе! — парень легонько толкнул его по плечу. — Интересно же. Че еще здесь делать…
— Согласен, — протянул парень. Громко взвизгнул свисток, и снова побежали дети, образуя свежий ветерок в донельзя душном зале. Челка, отросшая у Фелпса за лето, разлетелась и хаотично застилала его глаза.
— Так вот, его похитили, чтобы выманить деньги у его семьи! Типа, как в фильмах.
Трэвис еще раз поднял бровь. Побежал другой — последний — набор мелюзги, заново поднимая волосы Трэвиса прохладным ветром. Парень выругался, заново поправляя челку и ответил, пытаясь перекричать радостные выкрики выигравшей команды.
— А почему они тогда не позвонили его родителям? Уже дня два прошло, — Трэвис поднялся: ребята уже начинали строиться.
— Руководство лагеря наверняка не хочет — репутация и так далее, — Трэвис кивнул — он все это уже слышал. — А похитители боятся наверно, хз, — вслед за Фелпсом поднялся Стив, и они оставили эту тему.
Пропажа человека — страшное, но отчасти привычное дело, в Нокфелле каждый месяц крутили по новостям еблет нового пропавшего. Особенно неприятно, когда за тобой следят и считают косвенно виноватым в пропаже этого человека, даже не особо понятно за что.
Трэвис не знал почему, но Киан — сосед по комнате, который точно видел Трэвиса, заходящего в комнату после отбоя и который точно слышал, как Фелпс жаловался Стиву на внезапно нарисовавшуюся встречу с пропавшим вожатым, видел, как тот что-то говорил Фелпсу — теперь подозревал его в чем-то и следил за ним. Очень палевно и комично. Да Трэвис не был образцом порядочности: задирал рандомных детей и уйма всяких мелких грешков все еще числилась за ним, несмотря на отработки, но считать его виноватым в пропаже хоть и не совсем приятного ему человека — это перебор!
Если по правде, Трэвис был не особо опечален — одним педиком меньше. За такие мысли становилось мерзко за себя, и даже царапины на руке не приносили долгожданного расслабление после боли.
В общем, загадочное исчезновение вожатого шестого отряда расшевелило лагерь Summer Corner и породило некоторое количество странных происшествий.
***
Жаркое и палящее солнце, стоявшее всю неделю, утихомирилось всего за один ливень, после которого пришел густой туман и то и дело накрапывающий противный мелкий дождик.
За пределы лагеря никто не выезжал: и из-за пропажи вожатого и из-за неопределенной погоды. Именно поэтому все отряды заставили бегать по лагерю с фотоаппаратами и, пару человек, включая Яну и Трэвиса, с телефонами, а тем, у кого данных благ цивилизации не имелось, дали фотики вожатых ужасного качества и наружности, и окрестили все это действо фотоквестом. Помимо стандартного «найти ребус, показывающий местонахождение другого ребуса», можно было сфоткать стикеры, приклеенные по всему комплексу, и получить дополнительные баллы.
Трэвис даже на секунду пожалел вожатых, любым способом пытавшихся скрасить скучные будни своих подопечных.
Он прильнул к компании Стива и Киана, чтобы не оставаться одному. С девчонками в одной компании было как-то по-гейски, так что Трэвис выбрал свою гордость и шатался с малознакомыми парнями. Не сказать, что он оказался полезным, однако сумел сфотать пару непонятных анимешных улыбающихся хуйней — «Это Сейлор Мун, Трэвис! Ты что, никогда по телеку не видел?» — и со спокойной душой лениво таскался за этими двумя, которые азартно обошли почти всю территорию лагеря.
— И короче потом он увидел его отрезанную голову. Она, вроде, даже подкатилась к нему. Естественно, чел в ахуе…
За то, что их группа закончила раньше, им дали соки в качестве поощрения, по словам хмурой вожатой, — ее прислали из более младшего отряда взамен исчезнувшему Уэйну — имя которой Фелпс так и не запомнил. Парни устроились в этой же комнате.
— Чувак бежит за ними, но потом они разделяются, и он идет за огромным котом…
Ухватив банановый сок и прыгнув на зеленое кресло-мешок, Трэвис показал язык Киану в ответ на беззлобную шутку в сторону чтения книг. Странно, но они будто немного сдружились за это принудительное. ммм.
мероприятие.
Стив сумбурно пересказывал сюжет какой-то — сразу слышно — русской классики. В окне напротив были видны верхушки елей, утопавшие в тумане и жалобно наклоненные под возникшим ветром. Кто-то не особо благоразумный оставил свою колонку с музыкой, и она слегка отражалась от стен полупустой комнаты, если прислушаться. Было даже слегка уютно.
— Поэт прибежал в этот театр, ну, как помню, Грибоедова, хз кто это. Конечно, одет он пиздец странно…
Трэвис спокойно попивал сок, разминая плечи и стуча ногой в такт музыке, как телефон пиликнул, оповещая о новом сообщении.
[Яна, Сегодня 15:42]
Трэвис принеси пжлст мой фотик
Он же все еще у тебя?
[Вы, Сегодня 15:43]
Ок, где ты?
И нахуя тебе фотик
[Яна, Сегодня 15:45]
У Стеллы память закончилась а тут пиздец как много стикеров
Вы уже закончили? Мы в рабочей зоне у склада там слева домик красный с синей трубой
На территории лагеря, помимо жилого комплекса, около столовой располагалась рабочая зона, как окрестили ее подростки, любившие там гулять. Там располагались лишь маленькие домики да склады с гаражами. Что там делать, Фелпс не знал, но там полулегально можно погулять у пустынной поляны.
[Вы, Сегодня 15:45]
А телефон тебе на что?
[Яна, Сегодня 15:45]
память закончилась
ну принеси сложно что ли
[Вы, Сегодня 15:46]
Ок прийду
[Яна, Сегодня 15:46]
Заебись ждем
Поднявшись и заверив парней, что скоро вернется, он ушел в комнату, взял фотоаппарат и вышел на улицу. Пахло мокрой землей и елью, туман уменьшал видимость, но парень знал, куда идти. Размокшая земля хлюпала под ногами. Фелпс старался не наступать в лужи, порой скрытые за опавшими листьями, и прошел чуть дальше, чем начинался короткий путь. Тень шевельнулась в тумане и замерла за деревом, пытаясь быть не заметной, что было не так уж и просто с ее широким размахом плеч.
Кто-то следил за ним? Зачем? Трэвис тоже не спеша замедлил шаг.
В стороне от дороги было очень натоптано, и подошедший ближе парень увидел в месиве грязи, хвои и почему-то золы черный неясный предмет. Тень следила за его шагом.
«Кепка? Может, кто-то потерял»
Он попытался отряхнуть ее, но грязь настолько впиталась в ткань головного убора, что ничего не получалось. Пара пятен у виска были явно темнее, чем обычная впитавшаяся насмерть грязь. На внутренней стороне кепки что-то промелькнуло, и Трэвис попытался прочитать надпись, очистив ее от грязи.
Тело пробила мелкая дрожь, ощущавшаяся на коже как холодная морось в одной майке, — вызывающаяся судороги — и парень обернулся к тени за деревом: она пропала. В глуши послышался щелчок. Трэвис старался не слушать колотящееся сердце и нарочито спокойно прошел обратно к тропинке, захватив с собой кепку.
На кепке была надпись «Уэйн Смит».
Подросток слышал лишь лихорадочное биение своего сердца и чавканье грязи под ногами.
Тук-тук.
В голове было решительно пусто, исключая случайных мыслей, а ноги сами вели к нужному дому.
Тук-тук.
В Нокфелле часто пропадали люди, оставляя после себя лишь противное послевкусие, какое бывает от кислого яблочного сока, да горечь безмолвных могил, в которых порой не было даже тел. Он станет одним из них? Позади раздался еле слышный хруст сухих веток. или Трэвису показалось? Нет, ему не показалось, и парень уже явственно слышал чужие тяжелые шаги. За ним бежали. У Трэвиса в абсолютно пустой голове возникла единственная здравая идея — петлять между деревьями. Чтобы не попали. Чтобы Трэвис не умер в лесу.
Тук-тук.
Что они ощущали перед смертью? Скорее всего, их смерть была быстрой, как судорожный вдох после марафона, и тихой, что даже следов не осталось. Как сейчас не останется от Фелпса, ведь кто будет искать его в угрюмом лесу?
Тук-тук.
Над левым плечом просвистела пуля, и Трэвис услышал, как кто-то выругался.
Фелпс не выдержал и побежал. Он очень сильно нуждался в присутствии людей. Не станет этот человек, который — Фелпс был уверен — имел отношение к пропаже (а возможно, и смерти) Уэйна убивать его сейчас?
Тук-тук.
Бля, а ведь он лишь убирает улики и свидетелей. Свидетелем был Трэвис, а несомненной уликой — несчастная кепка, бессознательно измятая парнем.
Скрип старой двери и ее тихий стук был самым лучшим звуком, который Трэвис слышал в своей жизни. Более прекрасным мог быть только звук
смеха Салли, если бы он был адресован непосредственно Трэвису школьного звонка после долгого дня. О, да, реально лучший.
Парень сполз на пол, спрятав голову в коленях. Попытался успокоиться. Выдохнул. Сердце почти утихло или, по крайней мере, парень перестал его так рьяно ощущать.
Следующим, что почувствовал Фелпс было неуклюжее тормошение и обеспокоенный голос. Ха-а, что он говорит? Сука, почему так громко, начинает бесить. Интересно, как умрет Трэвис? Будет ли кто-то грустить и помнить его?
— Трэвис! Трэвис, что.
Вместо ответа он показал кепку, кратко ответив:
— Уэйна.
Собственный голос показался незнакомым и хриплым.
— Где ты ее нашел?
Реальность казалось еще слишком громкой, и парень поморщился. Мысленно он был еще там, и все маньяки становились реальнее и фактурнее, а свист пули был не над плечом, а где-то в ухе.
— Пока к вам шел, — ответил Трэвис, так и не поднимая головы. — Валялась в грязи. Еще мужик какой-то стоял за деревом, видимо забрать улику хотел.
Про пулю Трэвис решил не упоминать. Вслух произнести такие страшные слова значило признать реальность этого, а это оказалось сильнее его.
После последнего слова из груди пытался прорваться истерический смех, но вышло лишь полузадушенное дыхание, слабо смахивающие на этот же смех или его виды. Парень дезориентировано помотал головой, положил кепку на пол и взъерошил себе волосы, забыв о грязи на своих руках.
Трэвис поднял голову. Перед ним сидели Яна и Стелла. «Так вот, кто «мы», — устало промелькнуло в голове у Трэвиса. Стелла ободряюще улыбнулась.
Тишина длилась может секунд пятнадцать, а может и все шестьдесят. Яна прервала ее:
— Покажи где?
— Что?
— Мы найдем его следы. Сейчас нет дождя может. —
вдох-выдох, — найдем, куда он ушел.
— Да, это недалеко от тропике, я шел и.
Никакие стикеры они не сфотографировали — было не до этого.
В результате, следы — уже размокшие и еле проглядывающие сквозь начавшийся как назло дождь — вели к главному служебному зданию, а конкретно, к правой части. Бетонная конструкция, неорганично стоявшая в великолепии елового леса, была местом людным и запрещенным для человека не работающего тут. Дальше шел асфальт, а «тень» догадалась стряхнуть грязь с ботинок, и их следствие оборвалось.
На всякий сфотали отпечаток обуви на щербатом бетоне на так и не пригодившийся по назначению фотик.
Может, этот человек просто проходил мимо — тогда рисковать и забираться в запрещенное для них здание было бесполезно. Стелла доказала теорию Трэвиса о ее уме и научно-популярно объяснила, что идти туда, по крайней мере сегодня, — полная хуета. Фелпс мысленно согласился с ней, вспомнив про щелчок и выстрел — идея была летальной.
Пришлось согласиться, учитывая, что девушки были солидарны в этом мнении и, по сути, правы. Заткнув сексистский внутренний голос, парень согласился.
— Ну это все еще пиздец. Интересно, кто этот мужчина. — оживилась Яна. Откуда столько энергии?
— Может не мужчина, — предположила Стелла.
— Не-не, все верно, — зевая ответил Трэвис.
Кепка лежала в тумбочее, являясь будильником и вещественным напоминанием, но была абсолютна бесполезна в практическом плане. К руководству доверия не было, да и туда никого не подпускали, ссылаясь на вечную занятость. Полицию так и не вызвали до сих,
нахуй, пор, а отдавать им единственную улику было глупо.
— Только полиции, — аргументировал Трэвис.
Яна возмутилась — она не любила ждать, а вслух ответила, что Уэйн вряд ли будет жив к моменту приезда полиции. Трэвису было похуй на Уэйна, он страшился «тени» с ружьем и предложил решить все завтра: они вернулись в основное звено лишь в шесть. Стелла согласилась, являясь таким нужным голосом разума резко уставшему Трэвису.
«Какая же ты классная, несмотря на то, что женщина»
Завтра, все завтра.
Глупо? Наверно. Но это проблемы завтрашнего Трэвиса. Он слишком устал.
Пачка сигарет почти опустела.
«Нужно купить новую».
Ночью ему снился туманный мокрый лес, липкий страх, заставляющий разум пустеть, тень в виде перевернутого треугольника и грустно улыбающийся Уэйн в смятой и заляпанной грязью кепке.
