Dear Theodosia

Уилбур Сут просыпается, его грудь и плечи в бинтах, пропитанных зельем регенерации, пластырь насыщения на шее. Волосы его отца длиннее, чем в прошлую их встречу. – Привет, приятель, – выдыхает Филза, так легко, как будто это ничего не значит. (Может быть так и есть.) – Ты был в отключке несколько дней. Как самочувствие? Фил здесь. … Фил здесь. О боже, папа здесь. Что это за странно чувство в грудной клетке Уилбура? Паника, мой старый друг! Я думал, что больше никогда тебя не увижу! – Ч… - Уилбуру требуется мгновение, чтобы совладать с дрожащим голосом. – Где Фео? – Она спала, – сообщает Филза. – Я накормил ее и отправил спать. – В отличие от тебя, Филза не озвучивает. Но эта мысль ударяет Уилбура по голове как упавшая наковальня. – Сейчас она в школе. Разрыв зрительного контакта – гиблое дело. Чат заполонил всю комнату, бдительные глаза всматриваются в каждую проклятую улику, от которой Уилбур не успел избавиться, ослепленный своим горе. – Я поболтал с горожанами немного, – небрежно говорит Филза. – Люди так любят сплетни. Но случилось кое-что забавное. Все вокруг говорят так, словно едва ли могут вспомнить, кто такая Салли. – Он наклоняется вперед, его рука касается ладони Уилбура. Он все еще улыбается. (Честно говоря, от этого становиться только страшнее.) – Где твоя жена, Уилл? – Кто? – Не может не спросить Уилбур. Улыбка Фила смягчается, и это почти похоже на разочарование. – Попробуй еще раз. – … Ты не найдешь ее, - хрипло признается Уилбур. – Никто не найдет. – Ты знаешь, что я не это имею в виду, перышко. У Уилбура перехватывает дыхание. Рога Фила поворачиваются, словно почувствовав что-то. – Я знаю, что она где-то в доме. И тебе лучше сказать мне, прежде чем я начну искать. Уилбур мысленно перебирает свой инвентарь. Его трясущиеся руки раскрываются, обнажая маленького деревянного лосося, покоящегося в его ладонях. – Ах, – Взгляд Фила становиться отстраненным, когда он осматривает резную фигурку. – Вот она. Салли Сут – точнее то, что от нее осталось. Сон беспокойной души, запертый в импровизированном тотеме. – Что случилось, Уилл? – мягко спрашивает Ангел. Нежный. Нежный настолько, словно он не знает, что сделал Уилбур, как будто он дает возможность оправдаться, даже если его рога краснеют от желания пожать неупокоенную душу прямо сейчас. – Я не хотел, – Уилбур чувствует, как собственный голос эхом отдается в его черепушке. – Она пыталась навредить себе, я пытался остановить ее, но я… – Он давится отчаянным горьким смехом. – Ты знаешь, что происходит когда мне больно. В такой крошечной комнате как эта, дым накапливается слишком быстро. Она просто… перестала дышать. – Где ты ее похоронил? Уилбур смотрит в потолок. – Я запаниковал. У меня на руках была мертвая лиса. Я не позволил этому пропасть даром. Филза резко втягивает воздух. Уилбур прикрывает глаза, не желая знать, что он может увидеть на лице отца. – Хорошо, – говорит Фил после короткой паузы. – Что ты хочешь на обед? И что-то ломается в разуме Уилбура. Совсем немного. – Прошу прощения? – Хмурится он. – Я думал об омлете, – рассуждает Филза. – Немного зеленого лука и помидор. Это будет хорошее дополнение к колбасе в вашем холодильнике. – Фил. – Уилбур садиться на кровать. – Фил, я только что кого-то убил. – И ты не ел два дня, – говорит Филза так, словно сейчас это действительно самая актуальная проблема. – Тебе бы хотелось добавить что-то в свой омлет? – У нас дома даже нет продуктов, – глухо замечает Уилбур. – У меня есть продукты, тупица, - категорично отвечает Фил. – Как Фео относится к перцу? Она в этом похожа на элитрийцев? – Она не чувствует остроты, – вспоминает Уилбур. – Отлично, значит я могу не ограничивать себя. На этом разговор как будто заканчивается, Филза встает, чтобы удалиться в коридор. Уилбур обнаруживает, что движется вслед за отцом на нетвердых ногах, несмотря на то, что его забинтованная грудь отзывается протестом на каждый шаг. – Клянусь Праймом, Фил, ты ударился головой? – Шипит Уилбур вслед старику. – Я только что сказал тебе, что я гребаный убийца! Филза заглядывает в шкаф, заполненный свежей едой. – Я прекрасно услышал тебя. – Я убил свою жену, – давит Уилбур. – А потом я съел ее, потому что запаниковал и не знал, что делать с телом! – Я знаю. Ты только что сказал мне об этом. – Фил моет овощи и достает старый нож. – Я не понимаю, почему ты считаешь нужным повторять все это дважды. – Потому что… – Уилбур останавливается возле кухонного стола, начиная нечленораздельно бормотать себе под нос. – Потому что ты выслушал все это и просто пошел делать омлет! – Я пошел готовить омлет, потому что единственная причина, по которой ты до сих пор держишься на ногах – это дьявольская заплатка на твоей шее. – Тонко нарезанный лук падает в тарелку. – А Фео скоро вернется из школы. Ей нужен обед. Уилбур запускает руку в волосы. – Это ненормально, черт возьми! Хуже всего то, что Фил почти искренне смущен тем, как ведет себя Уилбур. – Приятель, чего ты ждешь от меня? Мы ничего не можем сделать с тем, что уже произошло. – Я ЖДУ ОТ ТЕБЯ РЕАКЦИИ! – Кричит Уилбур в пустой дом. – Разозлись, разбей мою гребаную голову, мне все равно, просто… СКАЖИ ЧТО-НИБУДЬ! ЧТО УГОДНО! Впервые с тех пор, как Уилбур пришел в себя, на лице Фила появляется открытая печаль. – Почему ты хочешь, чтобы я злился на тебя? – Не смей, мать твою, – голос Уилбура неустойчиво звенит. – Не делай этого снова. – Не делать что? – ЭТО! – Уилбур бессвязно жестикулирует в сторону отца. – Это… Ты ведешь себя так, будто я лучшее, что когда-либо случалось с тобой! Ради бога, Фил, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! Уилбур изо всех сил ударяет себя по израненной груди. – Твой сын! – Кричит он. – Я облажался в школе, я разыскиваемый преступник, я не возвысившийся полубог! Ты продолжаешь… ты продолжаешь вести себя так, словно тебя это устраивает, как будто мы можем просто закрыть глаза на все дерьмо и жить дальше… Филза вытирает руки. – Ну, у тебя есть варианты. Ты можешь пойти со мной, ты можешь двигаться дальше, мы можем сделать так, чтобы никто не узнал о том, что произошло. – Я буду знать. – Уилбур болезненно скалится, его красные глаза блестят от слез. – Ты не можешь вытащить меня из этого, старик. Не в этот раз. – И что, по-твоему, я должен со всем этим делать? – Отчаянно спрашивает Филза, наклоняя голову к сыну. – Просто убить тебя? Возненавидеть? – Это было бы справедливо, – всхлипывает Уилбур. Рога Фила печально поникают. – О, Уилл. Этот голос. Этот голос, эта потертая серебристая борода, то, как Филза смотрит на него с этой гребаной мягкостью, как будто Уилбур заслуживает чего-то, как будто Уилбур заслуживает того, чтобы грустить из-за него. Как будто он - нечто больше, чем разочаровывающая ошибка вселенной… … и Уилбур плачет. Он плачет и не может остановиться. И кто такой Фил, перед лицом этого? Фил – покрытые шрамами руки, опускающие голову Уилбура на свое плечо, обветренное лицо, припадающее к каштановым кудрям с дребезжащим воркованием, крылья, укрывающие их обоих, словно Уилбура нужно от чего-то защитить. Уилбур не может перестать плакать. – Она ушла, – воет он. – Она ушла, она мертва. – Я знаю, – говорит Ангел. – Это моя вина, – задыхаясь, шепчет он. – Я у-у-у… – Я знаю, – соглашается Ангел. – Я знаю. – Почему тебе все равно? – Судорожно спрашивает Уилбур. – Почему ты не можешь просто ненавидеть меня? – Неужели так сложно поверить, - спрашивает Ангел в ответ, - что бы ни случилось, я буду любить тебя. Уилбур, зарывается носом в ткань одежд отца. – Это то, что ты чувствуешь? – Спрашивает он, когда слез становиться меньше. – Когда пожинаешь людей? Воцаряется тишина. – Иногда, – наконец отвечает Филза. – Не каждый раз, но… иногда. – Как ты живешь? – Отчаянно бормочет Уилбур. – Как ты живешь с тем, что сделал? Ангел Смерти соткан из слоновой кости, из волос цвета солнца, припорошенных серебром. Он сделан из темных перьев и тысячи тысяч звезд. Когда его лазурные глаза смотрят на Уилбура, в них нет ни радости, ни печали. В них что-то древнее и настолько необъятное, что Уилбур даже не осмеливается это понять. (Может быть, он никогда не сможет. Может быть, он никогда даже не попытается.) – Я просыпаюсь утром и продолжаю жить, – мягко говорит старый Ангел, – совсем как ты. – Он берет Уилбура за руку и помогает ему подняться. – Твой ребенок возвращается домой. Помоги мне приготовить обед.