Memoria Mortis (Память Смерти), "редактура"

С трудом удерживая поднос с едой левой рукой, Гермиона постучала в дверь Библиотеки, но по истечении пары минут ей так никто и не ответил, и девушка в очередной раз поставила поднос на пол рядом с дверью, обеспокоенно прислонилась к прохладной деревянной поверхности ладонями и лбом и судорожно вздохнула. Гарри, её лучший друг и названный брат, закрылся в Библиотеке на пл. Гриммо несколько дней назад и так ни разу не спускался вниз, не разговаривал ни с кем, да и вряд ли вообще слушал. Впрочем, Гермиона была единственной, кто догадывался о причинах его затворничества: пять дней назад закончилась Вторая Магическая Война; четыре дня назад, как чёрт из табакерки, «воскрес» директор Дамблдор; три дня назад состоялись похороны Люциуса Абрахаса Малфоя и Северуса Тобиаса Снейпа. За всё это время юноша не подавал признаков жизни, не реагировал даже на мольбы друзей откликнуться. Вечерами Гермиона сидела в гостиной дома Блэков у камина и тихо плакала, беспокоясь о состоянии друга: съедала ли его вина за смерти погибших, мучился ли он пониманием того, что, несмотря на праведность деяний, он всё же убил человека. Он закрыл своё сердце, даже от неё. — Гарри, я принесла тебе немного куриного бульона. Когда поешь, оставь посуду около двери, я чуть позже её заберу. Мне нужно на несколько часов отлучиться в Нору, но я обязательно вернусь. Тебе что-нибудь нужно? И тишина в ответ. Гермиона надеялась хоть на какой-то ответ, но с каждым днём надежда всё угасала. Первым, как ни странно, из них сдался Рон и сбежал из особняка на Гриммо на третий день. Девушка подавила горестный вздох, развернулась и спустилась вниз. Взяв лишь бездонную сумку, она бросила в горящий камин дымолётный порошок и чётко произнесла «Нора», после чего вошла во вспыхнувшее зелёным пламя и растворилась в нём. Дом вновь погрузился в мёртвую тишину. А юноша по ту сторону двери тихо выдохнул с облегчением, отодвинул от себя внушительного размера фолиант и прислонился лбом к прохладному цветному стеклу окна. Тёмные круги под глазами, меловая бледность кожи, сухие потрескавшиеся губы, тусклые потемневшие глаза и дрожь тела – он так устал. Пять дней назад его жизнь превратилась в самый настоящий Ад, в котором страдало не его тело, а, в первую очередь, душа. Если бы он только знал, к чему приведёт эта война... он бы просто сбежал из Англии и скрылся бы в какой-нибудь магловской глуши, переломил палочку и кардинально изменил себе внешность. Когда всё началось? Пожалуй, первый звоночек прозвенел в день казни Люциуса Малфоя. Пойманный Министерством Магии в Атриуме Пожиратель Смерти, взятый под стражу аврорами и судимый через неделю для поднятия духа Светлой стороны. И, конечно же, Поттер выступал основным свидетелем обвинения. Какой фарс. Он без утайки поведал о непосредственном участии Лорда Малфоя в нападении на Министерство Магии и о других акциях Пожирателей Смерти, в которых участвовал некогда блистательный глава одного из богатейших родов Англии. На тот момент Гарри был одержим гневом и желанием отомстить, ведь если бы не нападение Пожирателей, Сириус был бы жив. Хотелось отомстить хотя бы кому-то из этих тварей. Жизнь за жизнь. Проводимые судебные заседания были закрытыми, во избежание протестов и негатива людей, даже журналисты присутствовали в ограниченном составе. Также на всех заседаниях присутствовали Нарцисса и Драко Малфой, но всегда держались в стороне и в тени, внимательно следя за процессом. В этот раз ни влияние, ни деньги не спасли Малфоя, после смерти Дамблдора оплотом Света стал мальчик-который-выжил, так что большая часть дела была построена на его свидетельствах. Люциуса приговорили к Поцелую дементора. Гарри присутствовал при исполнении казни, впрочем, как и его друзья, Нарцисса и Драко. Даже в последние мгновения своей жизни сиятельный Лорд не изменил себе: в растрёпанной и грязной одежде, измотанный и заметно осунувшийся, его лицо всё равно выражало аристократическое высокомерие, а взгляд – равнодушие и отчуждённость. В тот день юноше ярче всего запомнился один лишь миг – когда их взгляды встретились, Гарри мог бы поклясться, что видел слабую тёплую улыбку, отразившуюся в глубине серо-голубых глаз. Глюк, решил он тогда и просто отвернулся. Дементор выпил душу, но даже тогда, глядя на безжизненное лицо врага, юноша не испытал облегчения. Сердце заходилось от боли, кровь набатом стучала в висках, весь день его мучили кошмарные боли в левой лопатке. Но у него не было времени всё хорошенько обдумать. Война набирала обороты, Министерство собрало остатки своих сил и выступило против армии Пожирателей Смерти. Потом осада Хогвартса, переход его во власть Волдеморта, поиски и уничтожение крестражей. Правда, боль в плече порой давала о себе знать, но Гарри игнорировал её, умалчивал от друзей. У него были планы, цели, стремления, и ничто другое не волновало его. Охваченное возбуждённым предвкушением тело с лёгкостью переносило любые лишения, усталости и ранения. Второй звоночек уже громче прозвенел в Визжащей Хижине, когда он сидел рядом с мёртвым телом профессора Зельеварения, дрожащими руками сжимая колбу с полупрозрачной дымкой воспоминаний. Боль душевная смешалась с болью телесной, поэтому он не заметил того, на что следовало бы обратить внимание. В тот момент он едва сдерживал рыдания, рвущиеся из груди, но присутствие Гермионы и Рона дарило поддержку. Да, Северус Снейп был отвратительным профессором, впрочем, и человеком он был не лучше, но такой смерти не заслуживал. А последний взгляд чёрных глаз ещё долгое время снился Гарри в кошмарах – отражающаяся в нём затаённая тоска, сожаление и безмолвная мольба. Сражение с Волдемортом не было чем-то эпическим, как многие представляли себе в несмелых мечтах. Заклинание за заклинанием. Были бы свидетели той битвы, они непременно назвали бы Гарри Поттера Великим, ну, или баловнем Судьбы и Удачи, что не было так уж далеко от истины, поскольку он был Повелителем Смерти. Только ему каким-то мистическим образом удавалось блокировать заклятья Старшей палочки и контратаковать обычным Экспелиармусом. Гарри тогда даже не думал об этом, сражался на голых инстинктах. В конце концов, Старшая палочка перестала слушаться Тёмного Лорда, последний крестраж был уничтожен, а обычное слабенькое заклинание распылило оставшуюся частицу души Волдеморта. Враг был уничтожен, но Гарри не ощущал себя победителем. Смотря на возносящийся к небу пепел, он испытывал глубокую печаль и непонятную тоску. Сколько он просидел на полуразрушенном мосту, он не помнил. Несколько минут, полчаса, час, а пришёл в себя он в окружении странных и непонятных существ: огромного пса-волка с густой тёмно-фиолетовой шерстью и светло-голубыми глазами, достаточно крупной летучей мыши, у которой мордочка почему-то была кошачьей и с жёлтыми глазами, и длинной белоснежной змеи, на голове которой едва заметные костяные рожки образовывали подобие короны. Все три существа выглядели призраками – такие же полупрозрачные и ирреальные – и смотрели они в упор на него. Но когда он моргнул, они исчезли, словно видения. И даже тогда он списал всё на усталость и не обратил внимания, а зря. Они с друзьями решили остаться на некоторое время в Хогвартсе, пока семья Рона приходила в себя. К тому же, профессор Макгонагал с трудом справлялась со свалившимися на неё заботами и делами: после смерти директора Дамблдора, без чуткого руководства сильного мага, Школа разрушалась на глазах. Ученики, шокированные, напуганные и дезориентированные, не прислушивались к успокаивающим и обнадёживающим речам взрослых. От самого Гарри не было никакой помощи. Он чувствовал себя разбитым... странное ощущение, словно он потерял свою целостность и никак не мог всё вернуть на круги своя. Рону и Гермионе тогда было не до него, а он не хотел нагружать друзей ещё и своими заботами. А потом случилось то, что многие посчитали чудом, а Гарри – лицемерием, ложью и обманом. Альбус Дамблдор, заслуженный Герой войны посмертно, Наставник и магический покровитель Мессии Света, ожил. Объяснялось всё очень даже легко: после падения с Астрономической Башни, находясь на грани жизни и смерти, Великий Светлый маг самолично погрузил себя в стазис, дабы, накопив достаточно сил, вернуться к жизни. Маги всей Англии благословили Мерлина за произошедшее чудо, Минерва Макгонагал долго рыдала на плече ожившего старца, а Гарри, сидя в Большом зале, который временно устроили как лазарет, не верил. После всего произошедшего, после всего того, что он узнал из воспоминаний профессора Снейпа, он видел в бывшем директоре совершенно другого человека. И вот тогда в голову стали закрадываться подозрительные мысли. Его жизнь со дня смерти родителей была расписана по особому графику, год за годом. Что мешало ощутить директору Школы Чародейства и Волшебства, связанного с ней магическим контрактом, присутствие Волдеморта? Почему никто из учителей не бросился искать пропавшую ученицу, когда василиск утащил Джинни в Тайную Комнату, доверив это дело такой бездарности, как Локонс? За какие прегрешения Сириус провёл двенадцать лет в Азкабане? Ведь кроме Веритасерума было ещё множество ритуалов, позволяющих разговорить подсудимого. Но Дамблдор не предпринял никаких действий в защиту крёстного мальчика-который-выжил. Быть может, именно потому, что он и был «крёстным мальчика-который-выжил»? А Турнир Трёх Волшебников? Да, договор с Кубком Огня был нерушим, но только при соблюдении объявленных условий! Будучи несовершеннолетним, Гарри имел право отказаться от участия, и тогда договор был бы признан недействительным. Но Дамблдор умолчал об этом. Не знал? Смешная шутка. Подобных расхождений было слишком много, но выяснил их юноша только сейчас. А лучше уж поздно, чем никогда. После триумфального возвращения Дамблдора в Хогвартс, Гарри сбежал из магического мира и скрылся в особняке на Гриммо. Пусть его считали трусом, охваченным славой мальчишкой или подозревали в тёмном влиянии, под действием которого он постепенно менялся в худшую сторону. Ему было абсолютно плевать, что о нём думали, что о нём говорили. По-настоящему близкие ему люди, чьё мнение ему было небезразлично, покинули его. Первые два дня он заперся в комнате Сириуса, не выбирался из кровати, временами оплакивал погибших, мысленно просил у них прощения. Дни были серыми и пустыми, но ночи были страшнее всего. Нет, тьма никогда не пугала его, страх наводили тени и образы, таившиеся в ней. Детские и школьные годы проносились в сумасшедшем вихре прояснившихся воспоминаний, будто туман, заполнявший его сознание, медленно рассеивался, и прошлые действия подвергались сомнениям. Например, внезапно в памяти всплывали моменты, о которых он даже не догадывался: первая мимолётная встреча с Люциусом Малфоем на перроне 9 и 3/4, тёплое рукопожатие, многочисленные вмешательства Снейпа, когда глупому мальчишке грозила опасность, постоянное изменение планов Волдеморта. Вконец измучившись в попытках что-либо понять, три дня назад Поттер перебрался в Библиотеку семейства Блэк. Забавно, но с момента его самозаключения в особняке портрет Вальпурги Блэк ни разу не заговорил с ним. Нет, портрет вовсе не стал безжизненным полотном, женщина всё так же свободно перемещалась по картинам всего дома, вот только каждый раз, появляясь в занятой Гарри комнате, она просто часами напролёт смотрела на него, вздыхала и уходила. В Библиотеке Гарри чувствовал себя более уютно. Возможно, из-за того, что она чем-то напоминала ему чулан, в котором он прожил восемь лет: такая же пыльная и тёмная комната с непрозрачными окнами, обставленная стеллажами с множеством старых, даже древних книг. Здесь ему было уютно, а чтобы хоть немного отвлечься и занять однообразные дни и страшные ночи, он начал читать. Читал всё подряд, что попадалось под руку, особо не вчитываясь в подробности, пока его внимание не привлёк один очень старый, толстый и потрёпанный временем фолиант с вычурным названием «Прославленные рода и их Источники». Перечисленные со времён Мерлина, Морганы и Мордреда семьи, кланы и рода будоражили воображение. В основном описывались истоки их происхождения, отличительные черты, силы, гербы и... Источники. Последний подраздел интересовал Поттера лишь самую капельку, но не после того, как ему на глаза попалось изображение до боли знакомого существа; впервые за долгое время в зелёных глазах загорелась искорка любопытства. Изучение фолианта не заняло много времени: он читал его круглые сутки, не отвлекаясь ни на сон, ни на трапезы, оставляемые Гермионой за дверью. Зато теперь Гарри в полной мере понимал, что с ним происходило, и кто в этом виноват. Сон, привидевшийся тогда на мосту, походил на сказку, а сказка обернулась кошмаром, который он сам себе устроил и не без подачи доброго дедушки Альбуса. Кербер – адский пёс, охраняющий вход в Царство Смерти. Китц – хранитель таинства Крови. Сахша – королева Бессмертия. Суть всех поколений рода, начиная с истока, принимающие призрачную форму, заключающие в себе Источник магии, силы и жизни рода. Адский пёс, летучая мышь и змея... Гарри долго смеялся и плакал, когда читал, чьим родам принадлежат эти Источники. Ну, кто бы сомневался? Вот только Малфой на адского пса как-то не слишком походил. А из Снейпа вышла уж очень странная, но симпатичная летучая мышь. Но на этом сюрпризы и каверзы Судьбы не закончились. Он ведь был Поттером, мальчиком-который-чёрт-возьми-снова-выжил-и-сразу-же-вырыл-себе-новую-яму! Источники пробуждаются лишь тогда, когда в главе просыпается магическое наследие. А если есть наследие, значит, статус волшебника меняется на статус магического создания. У каждого магического создания, само собой, есть магический партнёр, на теле которого проявляется рисунок Источника, после чего он может его видеть. Перечитав данный абзац несколько раз, юноша пулей бросился в ванную, скинул с себя всю одежду и стал вертеться перед большим зеркалом. Какого же было его удивление, когда он увидел цветную татуировку у себя на левой половине спины, изображавшую свернувшуюся кольцами белую змею, на костяных наростах которой сидела летучая мышь, а в хвосте лежал тёмно-фиолетовый пёс, сложив голову на передние лапы. Гарри казалось, будто он медленно сходит с ума. Несколько часов он потратил на то, чтобы хоть как-то избавиться от татуировки: тёр мочалкой в душе, использовал очищающие заклинания, резал кожу ножом, скрёб вилкой. Но рисунок всё равно проступал, даже сквозь кровь. В один прекрасный момент он просто сдался, даже можно сказать, смирился. А вот сейчас он дочитал последние сведения об Источниках, и изложенные в фолианте последствия его не обрадовали, но, как ни странно, и не опечалили. В очередной раз ему повезло оказаться магическим партнёром созданий, которые гибнут, если Смерть настигала их избранника. В книге было описано, что после смерти одного партнёра, второй медленно увядает и проживает недолго, максимум год. Он оказался партнёром сразу троих магических созданий, так что отведённый ему срок уменьшался в разы. Наверное, прежний он начал бы психовать, попытался бы найти способ избавиться от этой чёртовой связи, но сейчас... всё казалось каким-то правильным. Просто Люциус никогда не причинял ему прямого вреда, всегда держался от него на расстоянии, тайно оплачивал все расходы на обучение. Просто Северус всюду тенью следовал за ним, оберегая, словно невидимый ангел-хранитель. Просто Том часто менял свои цели и, как мог, отдалял момент их последней решающей битвы. Просто... теперь всё было так просто. — Похоже, ты совсем измучил себя, дитя. Гарри оторвал взгляд от окна и повернул голову в сторону, откуда раздался тихий голос. Вальпурга Блэк в строгом чёрном платье и с убранными в сложную причёску тёмными волосами изучающе взирала на него с одного из портретов, с изображённым на нём цветущим садом. И в прямом взгляде не было ни грамма присущего ей безумия. — Кажется, вы пришли в себя? – несколько удивлённо заметил юноша. — А я никогда и не была «не в себе». Да, смерть сына и распад семьи подкосили моё здоровье, но это никак не сказалось на моём рассудке. — Даа? А как же крики и проклятья, которыми вы нас при каждом удобном случае одаривали? Здравомыслия в них было мало. Вальпурга высокомерно фыркнула и скривилась. — Мерзкие грязнокровки посмели осквернить мой дом! Раз уж я не могу воздействовать на них магией, то почему бы не попробовать оскорбить словесно? В конце концов, никто из них никогда не воспринимал меня всерьёз и не обращал внимания. Юноша меланхолично покачал головой, мысленно поражаясь тому, что всё ещё сидит на подоконнике и слушает портрет! Тем более, что логики озвученных пояснений он не понимал. Удивительным было уже то, что миссис Блэк вела себя вполне вменяемо – вот уж неожиданность из неожиданностей. — Я, между прочим, тоже чистотой крови не блещу, но со мной вы всё равно разговариваете вполне... доброжелательно. — На это есть ряд причин, дитя. Во-первых, после смерти Сириуса, согласно оставленному им завещанию, юридически и магически ты был признан новым Лордом Блэком, как последний представитель нашего рода. Не буду объяснять детали, скажу только, что это стало возможным лишь потому, что мой сын был твоим магическим крёстным, ритуал проводился на крови. Во-вторых, твой статус полукровки изменился с того момента, как Источники твоих магических партнёров признали тебя. И, будет тебе известно, произошло это не несколько дней назад. Сириус так и не смог понять, что наша семья называлась тёмной не потому, что мы проливали кровь, приносили жертвы и поклонялись тёмным силам, а потому что наш род взял своё начало от тёмного Источника. Конечно же, мы всегда поддерживали другие тёмные семьи и во всём способствовали их выживанию... Рассказ матери Сириуса Гарри слушал с открытым ртом. Вот так и узнаются все важные тайны и секреты собственной крови, статуса и жизни. Ему информации о магических партнёрах хватило с лихвой, а тут ещё раскрывается, что он теперь не только Лорд Поттер, но ещё и Лорд Блэк. И как так вышло, что его никто об этом не проинформировал? Ах да, его же опекун сам Альбус Дамблдор! — К чему теперь всё это? Лордство, статус крови, наследственность... я просто хочу покоя. Женщина на портрете на некоторое время замолчала, укоризненно уставившись на молодого человека. Тонкие губы её были недовольно поджаты, попеременно она то хмурилась, то задумчиво склоняла голову набок. — Не покоя ты хочешь. Подумай лучше, дитя, чего безудержно желает твоё сердце, к чему стремится душа, и дай мне ответ. От него будет зависеть то, что я тебе скажу. Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но сразу же закрыл его, не произнеся ни звука. Подтянув колени к груди, он обхватил их руками и уткнулся в них лицом. Чего действительно он желал? Не поддержки друзей. Не славы Героя. Не льстивых речей и новой лжи. К чему стремилось его сердце? К белоснежной гладкой коже. К чёрным затягивающим омутам. К родной и живой магии. Он хотел всё вернуть назад. Исправить. — То, чего я желаю... невозможно. Вальпурга встряхнула головой, выпрямилась и расправила плечи, вновь приняв образ гордой и властной аристократки. — Подойди к третьему от двери стеллажу и возьми третью справа книгу на пятой снизу полке. С некоторым сомнением Поттер всё же покинул насиженное место и взял с полки книгу в кожаном переплёте с выгравированным золотой тесьмой громким названием «Время и пространство: ритуалы». — Почитай на досуге, - посоветовала миссис Блэк, прежде чем покинуть картину, оставив недоумевающего юношу в полном одиночестве. Недолго думая, Гарри всё же решил воспользоваться советом и принялся за чтение, нехотя поедая куриный бульон, приготовленный подругой. Вчера он как-то потерял сознание от голода и истощения и повторения ему не хотелось. По большей части в книге рассказывалось о путешествиях во времени и пространстве, об их влияниях, последствиях, об ошибках, которые не следует совершать, дабы не ломать основную линию времени. Однако автор трактата не запрещал данных путешествий и в конце даже привёл пример ритуала, который заинтересовал юношу куда сильнее всего остального. Его можно было использовать лишь единожды, ритуал был несложным, но представлял собой билет в один конец. Шанса на возвращение не было, и это немного пугало, впрочем, несильно. Отложив книгу в сторону, юноша разлёгся на широком подоконнике, заложил руки за голову и прикрыл глаза. В тихой задумчивости он провёл весь день, взвешивая все «за» и «против» в предлагаемом решении. Выходило, что причин «за» было больше. Даже возможность застрять в прошлом не пугала. Что у него было здесь, ради чего стоило оставаться? Друзья? У каждого из них была своя жизнь. Прошли детские годы, когда они держались друг за друга. Семья? От неё ничего не осталось. Деньги, слава и влияние его никогда не привлекали. Джинни? Забавно, но думая о ней сейчас, он больше не испытывал того трепетного восторга от первой влюблённости. Нет, скорее, она воспринималась им как хорошая подруга или сестра, как Гермиона. Зато сердце билось быстрее только от мысли вновь увидеть тех, кого он когда-то считал врагами. Вечером его покой вновь нарушила Вальпурга Блэк. — И что же ты решил, дитя? — Я хочу провести этот ритуал. — И ты смирился с тем, что уже никогда не вернёшься сюда? — Если я буду с ними, то какой смысл возвращаться? Я знаю, на что каждый из них пошёл ради меня. Я совершил столько ошибок, за которые до конца своей жизни не расплачусь. Но если в моих силах изменить их жизни, исправить непоправимое... я готов это сделать. В конце концов, я перед ними в неоплатном долгу. — Хорошо. Ты уже определился с временным периодом, в котором хочешь оказаться? Гарри сразу же кивнул головой. Именно об этом он так долго и думал. — На шестой курс Тома Реддла, осень 1943 года. Именно тогда он создал свой первый крестраж – дневник. Я остановлю его, и тогда в магическом мире никогда не появится Тёмный Лорд Волдеморт, и мне не придётся его убивать. — Смело... и очень опасно, но тебе ли мне говорить об опасности. Два других твоих магических партнёра ещё не родятся на тот момент, поэтому их Источники впадут в спячку на время. — Постойте, но ведь в те годы главой рода Малфой был отец Люциуса, а Источник привязан к роду. Разве он не... — Неверно, - нетерпеливо перебила женщина, мысленно посетовав на магическое воспитание, точнее, на отсутствие оного у действующего Лорда двух чистокровных родов. – Источник привязывается только к Главе или Наследнику рода, в ком пробудилось наследие магического создания. Насколько я помню, в Абрахасе, несмотря на львиную долю вейловской крови, наследие так и не пробудилось. А теперь тебе не стоит терять время и нужно приготовить всё необходимое для ритуала. Об этом в книге не указано, но позволь мне дать тебе несколько советов, дитя. Ритуал лучше всего провести в месте, связанном с одним из Источников, - это послужит, некоторым образом, якорем для тебя. И ещё, когда ты окажешься в прошлом, не оказывай большого влияния на других людей. Помни, ты возвращаешься только ради своих партнёров. Выслушав наставления миссис Блэк и хорошенько запомнив их, Гарри подхватил книгу с описанием ритуала, спрыгнул с подоконника и подошёл к портрету. Мимолётная улыбка скользнула по его лицу, и, приложив ладонь к сердцу, он почтительно поклонился женщине, которую однажды мог бы назвать своей... родственницей. Было немного грустно оставлять её, ведь он прекрасно понимал, что своим уходом обрывает основную ветвь генеалогического древа рода Блэк. Но строгая и даже несколько суровая Вальпурга не пыталась его хоть как-то остановить, и он был благодарен ей за это. Выбравшись из библиотеки, Гарри спустился вниз, накинул плащ и вышел из дома. Палочка в правой руке, книга под мышкой, оставалось только решить вопрос с местом, где будет проводиться ритуал. Магических партнёров у него было три, но выбор был весьма ограничен. Вряд ли существует Снейп-мэнор, следуя тому, что Снейп – магловская фамилия, а о Принцах ему почти ничего не было известно. Слизерин-мэнор был весь в руинах, так что оставался только Малфой-мэнор, перешедший в собственность нового главы рода Малфой – Драко. Вздохнув поглубже, юноша аппарировал с места. Оказавшись перед огромными кованными воротами, Гарри несколько оробел. Даже издалека Малфой-мэнор впечатлял изяществом архитектуры и внушительными размерами. А ведь он уже был внутри, когда Беллатрис Лестрейндж захватила их с Гермионой и Роном в плен. Тогда у него не было времени рассмотреть его получше, но царившая мрачная атмосфера оставила отнюдь не радужное впечатление. — Мда, как-то я не подумал о способе проникновения. Ну, не проситься же мне в гости к хорьку... Гарри поморщился и устало потёр переносицу. Глаза жутко устали от длительного чтения, голова раскалывалась, а лимит гениальных мыслей был исчерпан. Идея попросить школьного врага пустить его в мэнор казалась до смешного идиотичной. После того, как он поспособствовал смерти его отца, единственное, чего он теперь мог ожидать от него – Авады в лоб и не единожды. Внезапно левую лопатку пронзило болью, а через мгновение перед юношей возник призрачный адский пёс с вполне разумными глазами, которые вопросительно всматривались в его глаза. Брюнет почувствовал себя до безумия глупым, но всё же решил спросить: — Ты... можешь помочь мне проникнуть внутрь? Казалось, Источник его понял, даже кивнул мордой, развернулся и... просочился сквозь ворота. Золотистые искры магии волной прокатились по периметру всего мэнора, после чего железные ворота приглашающе распахнулись. Едва ступив на чужую территорию, Гарри даже показалось, что он услышал чьё-то приветствие. А Кербер никуда не исчез, оглянулся на юношу, встряхнул лохматой массивной головой и медленно потрусил вперёд, ведя его за собой. «Вот ведь счастье привалило...» - как-то отстранённо подумал Поттер, рассматривая адского пса. И почему у белобрысого семейства Источник был тёмно-фиолетового окраса? Идиотский вопрос, но он почему-то занял все его мысли. За размышлениями он и не заметил, как они пересекли огромный холл и остановились перед небольшой узкой дверью из обычного коричневого дерева, арка которого была расписана слабо светящимися рунами. Пёс сел рядом с ним и тихо заскулил. — Предлагаешь мне зайти туда? Источник снова кивнул и даже подпихнул юношу вперёд. Гарри решил уже ничему не удивляться и воспринимать всё, как должное. В принципе, за эти несколько дней он уже смирился с наличием мёртвых магических партнёров, их Источников, а также даже приготовился к своей неминуемой смерти. Разумность источника уже не удивляла. За не вписывающейся в богатый интерьер мэнора дверью оказалась каменная лестница, извилисто уходящая вниз. Совсем по-воровски оглядевшись по сторонам, Поттер всё же решил спуститься. Лестница была не только извилистой, виляющей из стороны в сторону, но ещё и со ступеньками разной высоты. «Не удивлюсь, если здесь обитает призрак предка, свернувшего себе шею на этих ступеньках!» Преодолев последнюю ступеньку, Гарри восхищённо присвистнул. Ритуальный зал он узнал сразу же: в доме на Гриммо была похожая комната с ритуальным алтарём, только намного меньше. Однако алтарь его сейчас не интересовал. Он опустился на ступеньку и открыл книгу на описании ритуала. Необходимо очертить перемещательный портал с указанными рунами, обязательно начерченный собственной кровью, прочитать заклинание и... «умереть для этого времени». Последняя часть ритуала вызывала некоторые сомнения. Перемещаясь во времени и пространстве, он ведь «умирал для этого времени», не так ли? «И почему в нашей программе обучения не было ритуалистики? Сейчас бы пригодилось...» Подготовка к ритуалу не заняла много времени, и уже через час, пошатываясь, Гарри стоял в центре небольшого квадрата, выписанного мелкими руническими заклинаниями. Загвоздка возникла только в одном: при создании портала следовало указать место и время, а рунические письмена никогда не давались ему легко. Вот Гермиона была в них профи, и сейчас он очень надеялся, что нигде не ошибся. Адского пса рядом, чтобы поинтересоваться его мнением, не оказалось. — Надеюсь, меня не распылит, - глубоко вздохнув полной грудью, он взял книгу в руки и начал зачитывать заклинание. С каждым словом, произнесённым на латыни, его голос становился всё твёрже и увереннее. После первых же строк руны засветились мягким голубым сиянием, белоснежный полупрозрачный купол накрыл его, но он продолжал читать. Небольшие вспышки синих молний там и здесь расцвечивали купол, тонкие трещины поползли от очерченного квадрата по полу в разные стороны. Магия в ритуальном зале уплотнялась, искрилась, вихрилась, но никоим образом не задевала юношу. Купол постепенно уменьшался, пока тёплым ласкающимся коконом не охватил только тело брюнета. Однако как только Гарри закончил читать заклинание, всё внезапно прекратилось. Магия схлынула и впиталась в стены зала, чрезмерные её остатки омыли алтарь. Он озадаченно нахмурился. Почему ритуал не удался? Ведь он всё делал правильно... а нет, что-то всё-таки пошло не так. Оглянувшись на старинное зеркало, стоявшее у дальней стены, поражённо отшатнулся назад. Всё его тело по-прежнему окутывало белоснежное сияние, даже глаза за стёклами очков светились каким-то иномирным бирюзовым светом. — Поттер…?! Как ты... как ты здесь оказался?! Раздавшийся за спиной восклик вывел юношу из оцепенения, и он резко обернулся назад, улицезрев на лестнице бледного и явно взбешённого Малфоя. Правая рука его судорожно сжимала волшебную палочку, и внимание Гарри заострилось только на этом факте. До своей он мог не успеть дотянуться, а хорька явно обуревала едва сдерживаемая ярость. Ещё бы, убийца его отца каким-то образом посмел проникнуть в Малфой-мэнор, а теперь стоит перед ним почти безоружный. — Малфой, позволь я тебе всё объясню... — Ты многое объяснишь, но не мне, Поттер! Авада Кедавра! А реакция у хорька оказалась очень даже хорошей. Гарри и пошевелиться не успел, как ему в грудь ударил ядовито-зелёный луч. Перед глазами как-то внезапно всё померкло, а после всё его существо водоворотом затянуло во тьму. Последней мыслью, скользнувшей в угасающем сознании, было сожаление об утерянной единственной возможности всё исправить.