Страшная сказка.

— Я очень устала, — ныла Ингрид, пытаясь не отстать от бодро шагающего вперёд Тарье, – ну давайте отдохнём, ну пожалуйста… — Ингрид, если мы сейчас задержимся, то не успеем до темноты добраться. Потерпи, — Бё и не думал останавливаться. – Тебе хочется ночевать посреди равнины? А вдруг начнётся ливень? И как же дрова для костра? — Мне хочется передохнуть, — чуть не зарыдала девушка, — я никогда так долго не ходила! — Ладно, чёрт с ним. Тарье, стой. Давай хотя бы посидим, – Эмиль снял рюкзак и уселся прямо на траву. Она была замечательно прохладной и мягкой. – Ушастый, дай попить?       Хенрик молча кинул Свеннсену бутылку, которую бессмысленно вертел в руках. У него не было сил на спор с Эмилем. Ингрид рухнула на землю, тяжело дыша. — Долго сидеть не сможем. Солнце палит, как в аду, хоть и закат уже… — поморщился старший Бё, присев рядом со спутницей. — Далеко ещё до твоего крестика?       Эмиль достал карту. — Нет, мы почти на месте. Я очень давно здесь был, но дорогу помню хорошо. Нужно идти дальше по прямой, пока не увидим реку по правую руку от нас. Возле берега есть отличное место для ночлега, по крайней мере, должно быть. — Тогда нет смысла тут сидеть, — вздохнул Тарье. – Будем надеяться, что твоя память не врёт… Ингрид, пойдём. – Он помог девушке встать и надеть рюкзак.       Биатлонный сезон для норвежцев закончился гораздо хуже, чем они ожидали. Было упущено первенство в Кубке Наций, провалены последние спринты и преследования. В России и вовсе получилось только две медали, и те – бронзовые. О золоте команда уже и не думала – удержаться бы на том, что наработали. Женщины показали гораздо лучший результат, и парни до сих пор были готовы круглосуточно носить трудолюбивую Туру на руках.       После событий в Поклюке пара Тарье и Эмиля окончательно распалась. Они сохранили прохладные приятельские отношения, но не более того. Свеннсен был слишком занят Л’Абе-Лунном. Он искренне не понимал, как можно любить человека за что-то одно: Хенрик нравился ему весь, со всеми дурными привычками и недостатками. Он прощал ему не только разные бытовые мелочи, но и довольно серьёзные выпады в свой адрес. Никогда раньше в своей жизни Эмиль не испытывал подобного. Только спустя несколько месяцев он понял эмоции врача-альфы, который говорил ему, что с юности мечтает пережить такое.       Тарье пришлось гораздо тяжелее. Сначала он хотел закрутить роман с Ингрид в качестве своеобразной мести, но чуть позже понял, что может притащить к себе хоть отряд различных девиц – Эмилю будет всё равно. Да и сама девушка куда-то пропала: перестала звонить, писать сообщения и беспокоить Бё в социальных сетях. Тарье съездил к её гостевой семье и узнал, что Ингрид Рённинген, как она представлялась, благополучно отправилась к себе на родину. Настоящего её имени он не знал, поэтому решил, что поиски ни к чему хорошему не приведут. За пять месяцев он успел сменить несколько девушек, но ни с одной из них он не мог чувствовать себя так же, как с Эмилем. Горькая обида и тоска точили его изнутри, делая жизнь совершенно невыносимой. А потом Ингрид внезапно вернулась. Дождливым майским днём, промокшая, с потёкшей тушью и посиневшими от холода губами. Тарье втянул её в дом, и она неожиданно разревелась, сказав, что без него ей плохо физически, и она не выдержит, если уедет снова. Врачебный осмотр подтвердил догадку старшего Бё – запечатались. Первое время он не мог прийти в себя. Всё происходящее казалось ему дурным, абсурдным сном. Но потом к нему постепенно вернулась жизнерадостность, и дни снова стали яркими и интересными.       Наступило лето, и биатлонисты разъехались по домам, предвкушая долгожданный отпуск. Не стал исключением и Эмиль: после того, как он навестил родителей и брата, он снял небольшой домик в горах и предложил Л’Абе-Лунну составить ему компанию. Тот сначала отказался, испугавшись слухов и неприятных высказываний в свой адрес. Но Свеннсен был весьма убедителен, и в итоге к концу июня Хенрик всё-таки принял его предложение. Дни пролетали со скоростью безумных птиц, и близился день рождения Эмиля – двенадцатое июля. Свеннсен очень хотел пригласить Тарье, но понимал, что в лучшем случае праздник закончится ссорой, а в худшем — дракой. Несколько раз он, полный решимости, брал телефон в руку… и клал обратно. Было неловко и стыдно — перед глазами каждый раз вставал тот разговор в больнице… На помощь неожиданно пришёл Ветле, который предложил всем, в том числе и обоим братьям Бё, собраться и совершить вылазку на природу, с ночёвкой, именно двенадцатого числа. Ребята сразу догадались, куда он клонит, и в личную почту Эмиля посыпались сообщения с различными вариантами празднования. Стараниями доброй половины сборной было принято решение организовать путешествие по диким местам, длиной в несколько дней. В назначенный день, прямо с утра, группа из восьми человек прибыла в пункт отправления. Маршрут проложили по старой карте, найденной на чердаке в доме Бё. Эмиль сказал, что когда-то в детстве он бывал в этих местах, и не прочь сейчас повторить поход.