Искусство Убийства

— Я ушла! — крикнула молодая девушка, стоя у порога и одновременно надевая тёплую шапку. — Аккуратно там и хорошо повеселиться! — из гостиной донёсся заботливый голос матери. Дочь ничего не ответила и тихо прикрыла за собой дверь. Рождественское веселье с друзьями должно начаться далеко за двенадцать ночи, поэтому девушке нужно было поспешить, дабы не опоздать. Она вышла из дома и решив сократить путь к остановке, завернула за угол и пошла по тесному и довольно тёмному переулку. Укуталась потеплее, ныряя носом в вязанный шарф, находящийся на её шее. Зима даёт о себе знать, а снег так и сыпался с неба, будто белые блёстки. Кореянка тяжело вздохнула, в мыслях проклиная погоду, что может испортить её макияж. Совсем не слышала, как позади кто-то пристально наблюдал и шёл по следу. Он всё ближе и ближе, снег хрустел под его ногами, заставляя обернуться — незнакомый мужчина, в маске, в чёрной кепке и такого же цвета одежде, руки которого находились в карманах. Её сердце вздрогнуло, тревожно застучав внутри. По спине прошлись мурашки, ладони вспотели. В голову лезли самые ужасные мысли и она ускорила шаг, прислушиваясь к незнакомцу. Шаги позади ускорились тоже. Повсюду темно, одинокий фонарь тускло светил вдали, а дорогу освещал лишь белоснежный снег. Она знала, путь к главной улице совсем близко, поэтому решила перейти на бег, несмотря на то, что в любой момент она могла поскользнуться. Дыхание участилось, стук сердца отдаёт в уши, но даже это не мешало расслышать, как за ней бежал тот незнакомец. Дыхание сбилось вовсе и она будто кричала на каждом вдохе свежего, холодного воздуха. Её самый большой страх, на тот момент, сбылся, и она упала на спину, находясь на расстоянии вытянутой руки от фонаря, на котором была сигнальная кнопка о помощи. Мозг ничего не соображал, всё вокруг крутилось и пыталось стать на свои места. И когда сознание наконец пришло в норму, глаза заметили предмет, металлический отблеск которого слегка заслепил её. Взмах! И тут же тьма, которая сразу поглотила её, не успела она и опомниться. *** — Пачку «Raison» синюю, и жевательную резинку с апельсином, — холодно кинула кареглазая, кладя на стол кассира нужное количество денег. Она поправила черную маску, опустила взгляд вниз, как только заметила, что в магазин зашли люди. Кассир только открыл рот, сказать цену, как тут увидел на столе деньги. Он с неловкой улыбкой забрал их, положил в кассу и протянул чек покупателю. Всё это время парень пристально смотрел на девушку, думая, где же он мог её видеть. — Извините, а вы случаем не Мун Аён? — в который раз кореянка слышала подобное, и в который раз это ей надоедает. Она закатила глаза, выхватила из рук чек и поскорее ушла, дабы кто-то ещё не узнал её и начал просить автограф или фото. Аён никогда не нравилось лишнее внимание к себе. От шуток по типу: "именно поэтому он решила стать знаменитой художницей" девушку вовсе выворачивало. Откуда ей было знать о её будущем, ведь она просто делает то, что ей нравится. Ведь она живёт этим и не только из-за денег. Самый большой минус выбранный ею профессии — внимание. Да, она не против побывать на ток-шоу, дать интервью или снять какие-то видео для YouTube. Но когда к ней подходят на улице или (такое бывает редко) сторожат у её дома — Аён автоматически начинает злиться. Она попадала в скандалы по этому поводу, но многие её оправдывают тем, что она творческий человек, мало ли что у таких людей в голове. "Мозги" — такой ответ даёт Мун на каждый подобный комментарий. Она из тех людей, которые что думают, то и говорят, расспрашивают как можно больше, чтобы успокоить своё любопытство. Аён не боится чужого мнения, ей плевать на стереотипы. Но самый большой страх для неё — потерять гордость и честность. Каким бы человеком она не была, она никогда не врёт, вне зависимости от ситуации. Наверное, именно поэтому у неё много знакомых, но нет настоящих друзей. С виду стойкая двадцатипятилетняя девушка: лисий разрез глаз придаёт перчинку в её взгляде, пухлые губы, выраженные скулы. Она выглядит гордо, как большая птица, парящая в горах, несомненно. Именно такие детали в её внешности влюбляет фанатов и не только. Внутри, она бы хотела быть любимой и дорогой кому-то не как кумир, а как человек, как женщина. Многие парни, с которыми она встречалась просто не хотели продолжать общение, не успела та по-настоящему открыть душу. Популярность и деньги это только часть счастливой жизни. У неё нет ни матери, ни отца. Она абсолютно одинока, хотя вокруг неё миллионы людей. Аён села в машину, тут же взяла в руки телефон для проверки пропущенных звонков. Всё-таки не зря просмотрела — звонил её менеджер. Она тут же перезвонила ему. Шли гудки, прежде, чем заговорил мужской голос. — Да, менеджер Пак, — брюнетка завела машину и она медленно выехала из парковки. — Аён, ты где пропала? Мне трижды звонили из журнала "Weekend", они хотят пригласить тебя на интервью. Ты где сейчас? — послышалось в трубке, мужской голос измученно вздохнул. — Мягко пошли их. Не хочу давать интервью этому журналу, они многое преувеличивают и это частенько выходит за рамки. Я сегодня записана к психологу, уже еду туда. В компанию я не приеду. И нет, картин ещё нет. Вдохновение, знаешь ли сложная штука, — протараторила Мун, будто зная все вопросы менеджера наперёд. — Аён, уже несколько месяцев прошло, ты ведь знаешь... — Я прекрасно в курсе, Пак Хёнсо. Хорошего дня! — она тут же отключилась, не дав мужчине и договорить. Не торопите её, иначе она будет делать это ещё медленнее. На самом деле парочка картин уже готовы, но внутри много сомнений, стоит ли отдавать их или лучше оставить себе, или же вовсе уничтожить. От злости, она стукнула рукой по рулю и закусила нижнюю губу. И непонятно было на кого она злится больше: на себя или на менеджера. *** — Как продвигается твоё творчество? — спросила доктор Чхве, заботливо протянув Аён чашку горячего, фруктового чая. — Мне опять снилась чёрная река, много ворон, шум, ветер, который сносил с ног, темнота повсюду. Я просто устала от этого всего. Люди восхищаются моими произведения, даже не догадываясь, на каких эмоциях я их писала, — Мун сделала глоток, чувствуя как горячая жидкость согрела горло. Как же ей хотелось, чтобы в чашке вместо чая был крепкий соджу. В её голове даже проскользнула мысль выпить сегодня вечером и посмотреть какой-то сериал. — Тебе следует продолжать изливать свои эмоции на холст. Постарайся выделить комнату, которую можешь запачкать в краске. Поставь холст и просто делай с ним, что душа пожелает. Хоть сломай его, кричи на него, топчи ногами. Иначе когда-нибудь ты просто лопнешь от сдерживания эмоций и у тебя случится нервный срыв. А это, дорогая, намного хуже, чем просто кому-то огрызнуться. Твои эмоции уже вытекают, — психолог руками будто показал шар, который постепенно сжимала пальцами, а потом развела их в стороны, якобы демонстрируя его взрыв. Аён закивала головой, опустив взгляд вниз. Она хотела спросить ещё кое-что, но решила промолчать, даже не знала почему. Может ей просто страшно и она не хочет осознавать, что у неё нарушено психическое здоровье... Беседа длилась около часа, тема разговора кружилась вокруг её гнева, контроля эмоций и тому подобное. Впрочем, как обычно. Такая терапия хоть и немного, но помогала, ведь раньше Аён злилась почти от любого вопроса в её сторону. *** Зимним вечером улицы Сеула вновь засыпало снегом. Молодежь и дети вышли гулять под снегопадом, бросаясь друг в друга снежками или строя снеговика. Эта зима была по-особенному холодная, в отличии от предыдущих. Аён подъехала к своему частному дому, поставила машину в гараже и подошла к воротам, дабы открыть их. Она достала ключи провернула их несколько раз, но прежде, чем перейти порог, заметила, как к ней кто-то подходит решительным шагом. Она посмотрела в ту сторону и увидела высокого, широкоплечего парня, рядом с ним шёл мужчина постарше. Он был ниже второго на голову и выглядел очень уставшим. О его состоянии говорили мешки под глазами, хмурое, морщинистое лицо и тяжелая, но уверенная походка. А вот младший выглядел бодрым, слабая улыбка украшала его смазливое личико. — Я не даю автографы и не фотографируюсь, а если вы собираетесь сторожить меня у дома, я вызову полицию! — Мун даже слова не дала им сказать, как вновь пригрозила, нащупав в сумке перцовый баллончик. — Как чудесно. Мы и есть полиция, вам невероятно повезло, — они достали из кармана удостоверение, что подтвердило слова старшего мужчины. — А точнее детективы, я Сон Кихун, это мой младший напарник — Чхве Ухёк. Вы Мун Аён, верно? — Д-да... — Аён стало неловко от её действий, она виновато закусила губу. — Что вы хотели? — Нам нужно поговорить с вами, вы не против, если мы пройдём в ваш дом? — высокий парень слегка поджал губы, пытаясь выдавить улыбку, хоть и получилось не очень. Мун покривилась, но кивнула головой, заходя во двор первой. За ней последовали детективы. В просторном дворе не было ни единственного куста, ни деревца, которое могло бы украшать его. Было очень пусто, да и обстановка была довольно мрачная. Будто в доме никто не живёт и его выставили на продажу. А когда они зашли в сам дом, то удивились ещё больше. Мебели было минимально, никаких картин на стенах, ни вазы на одинокой тумбе в коридоре, ни фотографий или фигурки на полках возле белого шкафа. Интерьер в стиле модерн, всё вокруг было в серых, белых и черных тонах. Аён особо не любила лишние вещи, которые бы мешали, стоя там, где их быть не должно. — Мда, творческие люди дико странные, — детектив Чхве повернулся к сонбэ и покрутил пальцем у виска. — Чокнутые... Будто логово маньяка, — парень съёжился, обняв себя руками. Старший цокнул и слегка ударил напарника по спине, чтобы тот не болтал лишнего. Благо, Аён уже сидела в гостиной, пока мужчины снимали с себя верхнюю одежду и вешали их на вешалку. Они прошли чуть дальше и оказались в такой же серой и скучной комнате. — И так, я вся во внимании, — девушка положила ногу на ногу и наклонилась чуть вперёд к журнальному столику, чтобы посмотреть папку, которую детектив положил на стол секундой ранее. — Знаете ли вы эту девушку? — спросил парень, как только художница открыла её. Фото было взято с паспорта данной незнакомки. Она всмотрелась внимательно в лицо, пытаясь вспомнить, но все попытки были тщетными. — Нет, у меня много фанатов, я не могу запомнить всех, — тут же спросила она, скинув плечами. — Два дня назад её тело нашли в двух районах отсюда. — Ага... — она вздохнула, вновь посмотрев на девушку. — А я тут причём? — А притом, — мужчина положил ещё одну синюю папку, достав из неё фотографии, — мы думаем, что работа убийцы схожа с вашей известной картиной "Ева в огне". Это были фото с места убийства. Она присмотрелась на фотографии — жуткая картина.... На снегу лежала почти голая девушка. На ней была лишь шёлковая сорочка белого цвета. Правая рука держала яблоко и находилась вверху, как и левая нога в согнутом положении, голова повёрнута в бок, а волосы красиво разложены на полу. Кожа убитой была синяя, почти сливалась с белым снегом, кровоподтёки обрели темно-красный, почти чёрный цвет. Это и вправду напоминало ей о своей картине. Вот только Ева лежала огне, и была, чёрт подери, выдумкой. — Это же может быть простое совпадение, — она качнула головой, переведя взгляд на детективов. — Это уж вряд ли, смотрите на следующие фотографии. Кареглазая так и сделала, и она ужаснулась от увиденного: на запястье было вырезано имя "Ева" на английском. Она судорожно перелистнула фото, на следующей было вновь фото тела полностью и кое-что привлекло её внимание. У ног убитой лежали цветы — маттиолы. Её лицо тут же побледнело, глаза расширились, воздуха стало катастрофически мало, легкие сдавило и она не могла сделать нормальный вдох. Тело начало трусить, она выронила фотографии из рук. Сердце, казалось, остановилось, по спине прошёлся холодок. Ужасное воспоминание пронзило её тело, словно клинок, голова заболела а сознание отказывалось контролировать происходящее.