***
Очередная порция «посланий» доставлена адресатам точно в срок.***
Мира проснулась от гула и звука трескавшихся стен. Осознав их реальность, она скатилась с кровати, нацепила очки и замерла. На прикроватной тумбочке, слегка светясь в пасмурности раннего утра, лежала зеленоватая стеклянная картинка, на которой была она, а на на заднем фоне… трескающаяся Касита. Всё тело заполнило предчувствие неумолимой надвигающейся угрозы и быстро утекавшего спасительного времени. Девушка судорожно вдохнула и, схватив стекляшку, прямо в ночной рубашке побежала вон из комнаты, чтобы предупредить остальных и полюбопытствовать о том, что это за жуткий ужас она нашла. Но дом будто был пуст. Неудивительно — наверняка все ещё спят. Она побежала в комнату родителей. Прямо на глазах стены и пол вокруг покрывались крупными трещинами, слегка осыпаясь камешками и строительной пылью. Мирабель рванула со всех ног, бесцеремонно врываясь в комнату и крича: — ВСТАВАЙТЕ! КАСИТА РУШИТСЯ! БЕЖИМ! БЫСТРЕЕ! — взывала к слишком медленно, по её мнению, пробуждающимся маме и папе, — так бегите наружу, а остальных пока подниму, — быстро проговорила Мира и выскочила из комнаты. — БЕГИТЕ! — кричала она, распахивая каждую встречную дверь и продолжая свой забег. Она торопилась изо всех сил, не обращая на происходящее вокруг абсолютно никакого внимания. Девушка уже задыхалась от преодолённых метров, начиная второй круг, так как не все ещё покинули свои комнаты. Стены вокруг опасно тряслись, грозя вот-вот рухнуть. Пол в некоторых местах начал проваливаться, образуя ямы, которые приходилось перепрыгивать. Неожиданно Мирабель обо что-то споткнулась и полетела куда-то вниз. МИРА-А! — испуганно заорала Джульетта, срывая голос, порываясь внутрь рушащегося дома, пытаясь вырваться из крепкой хватки мужа и заливаясь слезами.***
В первую секунду она услышала гул и не подскочила с пола лишь потому, что она как загипнотизированная испуганно уставилась в угол комнаты, в котором темнел высокий силуэт. Или мерещился ей? Она не знала, но как и в стене отводить глаза не хотела. Мирабель не заметила, когда гул прекратился, и вздрогнула, услышав звук бьющегося стекла. Девушка потянулась рукой за голову, к тумбочке, чтобы найти очки и убедиться в наличии или отсутствии чужака в углу. Она отчаянно надеялась на второй вариант, пока аккуратно шлёпала пальцами по тумбочке. Сердце колотилось всё сильнее. Бинго! Стоило надеть необходимый аксессуар как все внутренности похолодели. В углу, без сомнений, стоял ОН. Лицо скрывалось в тени угла и накинутого капюшона, и Мирабель точно не хотела видеть его лицо, хотя невозможность видеть его пугала не меньше, чем лицезрение спокойной улыбки и этих глаз. — Ответы у Альмы. Вот только ты их теперь не узнаешь, — прошептал Бруно.***
Бывший провидец наблюдал, как на руины медленно оседает пыль. Все заплатили очень высокую цену за свои прошлые неправильные поступки и действия. Для семейства Мадригаль цена, уплаченная за молчание Альмы ради незначительного периода счастья и благополучия поселения оказалась заоблачной, почти в прямом смысле…***
Вновь послышался знакомый гул, по стенам побежали трещины. <Как во сне.> Девушка тут же подскочила и вылетела из комнаты с перекошенным от ужаса лицом. Касита быстро рушилась: несколько опор второго этажа уже рухнуло, лестница была частично завалена и поломана обломками крыши и стен. Местами висели завесы из строительной пыли. Всё семейство поспешно покидало здание, подгоняемое полом. Мирабель бежала через весь дом к комнате абуэлы. Её дверь была завалена. И девушка не видела, как та выходила из комнаты. Весь дом угрожающе шумел. Камило и Феликс разбирали завал у комнаты Антонио. Остальные уже были снаружи и Касита их не впускала обратно. <Быстпей, быстрей>, — думала Мира, разбирая завал, пока он не стал ещё больше, погребя заодно и её. Её волосы и одежда уже были покрыты слоем пыли и мусора, от чего она казалась поседевшей. То же можно сказать и о Мило с тио. Наконец распахнув дверь, Феликс подхватил на руки сына, бросившегося к нему, как только заметил открывшуюся дверь. — Вы бегите, а я помогу Мире! — крикнул парень отцу, когда им удалось открыть мигающую дверь. И сорвался с места, пока никто из солнышек не попытался его отговорить, остановить или побежать вместе с ним. Огромная деревянная балка перекрыла путь Феликсу с Антонио, не давая им ослушаться хамелеона. Пол под ногами местами провалился и продолжал проваливаться, создавая опасные ямы. Вот кузен с кузиной вдвоём отталкивают от двери тяжёлые обломки. Наконец цель достигнута. Они нос к носу сталкиваются с испуганоой Альмой, и тянут её в остатки коридора. Женщина несла в руках тающую свечу. Мило и Мира помогли женщине спуститься по ближайшей горе обломков, так как лестницы уже не было и в помине, а постройка новой — долго и затратно. Магия могла в любой момент пропасть. — Касита! — крикнули брат с сестрой хором, — унеси абуэлу отсюда! Дом выполнил их просьбу, пока они сами преодолевали этот спуск. Сверху падали остатки стен, мебели и различных вещей, образуя новые горы руин. Вдруг нога девушки сорвалась, и она покатилась по обломкам вниз, утягивая державшего её за руку кузена за собой. Спуск был коротким, но весьма болезненным. Оба подростка сильно ободрали кожу и заработали несколько ушибов, но по ощущениям, вроде ничего не сломали. Сама Мирабель сильно ударилась головой при падении, поэтому перед глазами всё плыло. Очки тоже пострадали: обе линзы покрылись паутинами трещин, так что что в них, что без Мира была в равной степени практически слепа. Кузены приложили все оставшиеся силы на то, чтобы подняться. Это, хоть и с трудом, но удалось сделать. Но вот бежать с прежней скоростью было невозможно: видимо травмы оказались серьёзнее, чем они предполагали. Мило и Мира, опираясь друг на друга, медленно огибали препятствия, которых становилось всё больше. Парень старался как можно крепче прижимать её к себе и как можно меньше опираться на девушку, чувствуя несильный, но жгучий стыд и вину за свою нынешнюю «слабость» и причинение сестре лишнего дискомфорта, лишней тяжести. ¤Крепись! Не будь слабаком! Ты старше. Ты — её опора. И никак иначе! ¤ Мирабель просто старалась не разлучиться с Мило, боясь, что в одиночку вряд ли сможет добраться до выхода. Касита уже ничем не могла им помочь. Часть комнаты, где стояла свеча и башня Бруно, крошась и разваливаясь, медленно поползли вниз, подобно оползню. Кузены услышали это, но сил и энергии на ускорение не было. Была лишь ноющая боль. — Я больше… не могу… идти, — с трудом прошептала Мирабель. Всё тело было как ватное. Голова гудела. Каждый шаг давался с неимоверным трудом. Камило поднял её на руки, слегка согнувшись, и продолжил путь. Всё тело само по себе было каким-то тяжёлым. Хотелось лечь и уснуть. Он рухнул на колени. Они оба чётко и ясно осознали, что не выберутся наружу. Смысла «рыпаться» уже не было, впрочем как и сил. — Прости, — прошептал парень, по-прежнему держа кузину на руках и прикрывая её собой от падающих обломков стен и крыши. — Не за что… — прошептала Мирабель и закашлялась от слишком глубокого вдоха пыльного воздуха, — Там будет чистое небо… По щеке Мило скатилась крупная слеза. — Будет, — всхлипнул он, прижимая к себе сестру, с которой всю сознательную жизнь провёл вместе. Они делили и делились друг с другом всем, чем могли: шутками, играми, счастьем, переживаниями, тайнами, поддержкой, доверяли друг другу всё. Эмоционально и духовно пребывали на одной волне. Парень, продолжая обнимать её левой рукой, другой приподнял очки, чтобы, видимо, в последний раз посмотреть в её глаза. Та, почувствовав, как оправа покинула привычное место, подняла веки, прищуриваясь. Они не могли насмотреться друг на друга. Камило прижался к Мире, словно щит защищая её от рушащегося здания. Он чувствовал, как куски стен падают на него, ударяя, причиняя боль, дробя, ломая кости, раздавливая органы… Любимое пончо пропиталось его кровью. Обломки Каситы стали их первой «могилой».***
Оставшиеся члены семьи отчаянно рылись в руинах, ища подростков. Надежда на возможный благоприятный исход таяла с каждой минутой. — МИРА! — МИЛО! Одновременно истерично закричали убитые горем матери, падая на колени перед изувеченными телами детей. Все, кроме Альмы бросились к ним. Женщина стояла как громом поражённая, пытаясь до конца осознать произошедшее, ощущая как заполнивший её туман вины и горя конденсируется в текущие по лицу слёзы. На её плечо легла тяжёлая, крупная и знакомая рука. Обернувшись, она подняла голову. Ей стало ещё хуже. Сын пронизывал её тёмным, осуждающим, презрительным, разочарованным взглядом. Ведь было два исхода. Она одна виновата в появлении именно этого настоящего. Теперь ничего не будет как прежде. Бруно ушёл. Больше ни он, ни пророчества не побеспокоят, не напугают энкантовцев.***
Касита отстроена. В этом им помог весь город. Жизнь текла, неся пески времени вперёд. Но Мадригали так и не смогли полностью оправиться от потери. Альма не рассказала им о пророчестве.