Куда это нас приведет?

Дауни недовольно открыл глаза от солнца, которое его разбудило. Первая мысль: задвинуть шторы. Вторая: встать для этого. И актер уже начал делать первые, ленивые движения, чтобы убрать свой раздражитель, но остановился. Что-то мешало подняться. Моника расслабленно лежала рядом, закинув на Роберта руку и ногу. Увиденное, быстро вернуло его в реальность и неожиданно, порадовало. Аккуратно освободившись из «объятий» девушки, актер все же задвинул шторы, чтобы солнечный свет не разбудил ее. Их. Монику и ребенка. — Доброе утро, — я зашла на кухню — Доброе, — Дауни завтракал за столом и что-то смотрел в телефоне, — Не стал будить, и ждать тоже. — Кхм, — я напряглась, — По-моему, — нахмурилась, — Я ничего не высказывала. — Садитесь. — Что? — я оглянулась — Садитесь, — актер кивнул на стул напротив — В доме есть кто-то еще? Или мы ждем кого-то? — Не я беременный. Сядьте уже, — Дауни заерзал на стуле — Ясно, — я отошла к окну, за которым был океан, — Не так я думала начать этот день. — Нам нужно поговорить. — О чем? — Твоя мама звонила мне ночью. Выслушал много неприятного. Тем не менее, она ждет дату свадьбы. — Я говорила ей, что она может забыть об этом. Но убедить мексиканку в неправоте, самое гиблое дело, — я пожала плечами — Ты на нее похожа. — Это было неизбежно. Дети всегда похожи на родителей. Ты хотел поговорить об этом? — Нет. То есть, и об этом, но о другом. — О чем? — я облокотилась на стол, перетащив его тарелку к себе, принялась руками есть кусочек рыбы — Я сейчас дам вам тарелку и… — Хватит говорить «вам», «вы». Ты разговариваешь со мной, я не Горгона! И тарелку не отдам. Хочу эту. Возьми себе новую. — Хорошо. Я собирался свозить тебя в одно место неподалеку. Но учитывая твое враждебное состояние, могу отвезти домой. То есть, на площадку. — Передумал? — я недовольно посмотрела на Дауни, — Роберт, без цирка! Зачем говорить, если не повезешь?! — Ты явно не в настроении! — Я?! — Ты! — Это твое желание и твои выводы! У меня ты ничего не спросил! Как всегда! — Хорошо! Чего ты хочешь?! — Дауни напрягся — А ты сам! Сам ты, чего хочешь?! — Моника! — Роберт! — Аааа! — устало или раздраженно протянул актер, — Я сойду с ума скоро… — Я настолько тебе в тягость? — откинувшись на спинку стула, я внимательно посмотрела на Роберта — Да!!! — Отлично, — я натянула подобие улыбки, только, уголки губ сползли вниз, — Не понимаю… Что… Что я… — Вот только без слез, — протянул актер, — Ты не убедительна. — Роберт… — Можешь собираться, вечером вылет. Ничего не будет! Выпендриваешься? Домой! — Но… — Истерить будешь своему британцу, «Моночка», — бросил Дауни и вышел — Не мой он! — я бросила вазу, которая стояла рядом, в закрывающуюся дверь, — Odio cuando haces eso… Куда ушел Роберт я не знала, а ждать в одиночестве не хотелось. Мне стало так обидно, так больно от его поведения, что это побудило меня зайти в интернет и купить обратный билет в Атланту. Дальше все по классике: такси, аэропорт, самолет, аэропорт и отель. — Моника? — Да? — я повернулась на голос одного из ассистентов другого актера, — Привет, Эндрю. — Привет. Я думал, ты с Робертом в Мексике. — Я на работе. Ты что-то хотел? — Томас ищет себе ассистента, — он сделал паузу, — Я подал резюме. Лондон мой дом и было бы удобней работать там с ним, чем здесь с Крисом… — Понятно. — Хотел предупредить тебя. Чтобы это не выглядело, как за спиной и все такое… — Все в порядке, — я попыталась улыбнуться, — Я же сама ушла. И я дам ему рекомендации о тебе. — Правда? — Да. Почему бы не попробовать. Я видела твою работу. Думаю, Тому понравится… — Спасибо, конечно. Но ты не выглядишь радостной. Что-то не так? — парень обеспокоено взглянул на меня — Люди ссорятся. Такое случается. Все в порядке, правда. — Если тебе нужно… — Эндрю, оставь нас, — раздался голос Хиддлстона за моей спиной Актер продолжал стоять за мной, а я не поворачивалась. За последнее время все мои ориентиры сбились, мысли скомкались, а душа и вовсе, затрепалась. Я по-прежнему боялась его после той ночи, но я также, я скучала по моему Тому, с которым было легче, чем со всем миром. — Застыла? — Да… — На нас косятся, Мона. — Я вижу. На меня уже столько людей смотрели за последние дни, что как-то все равно стало. Хотят, пусть глазеют. Кто виноват, что моя жизнь интереснее их собственной, и они готовы тратить свое время, чтобы наблюдать за тем… — Успокойся, все в порядке, — произнес он тем самым, добрым тоном, — Повернись ко мне. — Нет. — Некрасиво к старшим спиной стоять. — Ты был моим братом Том, не строй из себя старшего. Большую часть глупостей, мы делали вместе. — Рад, что ты не забыла об этом. Мой съемочный день окончен. Может, поговорим? Как раньше? — Я боюсь оставаться с тобой наедине, — я все-таки повернулась — Я терял тебя и был в отчаянии. Это ни в коем случае не оправдывает меня, но такова истинная причина того неадекватно поведения, Мона. Поверь, я никогда не сделаю. — Я бы с радостью куда-нибудь потерялась, -не дав ему договорить, начала я, — С самого аэропорта за мной бегают фотографы, журналисты и куча людей. Хочется… — В паб? — Домой, Том… Домой поехать мы не могли, работа не позволяла. Мама, словно чувствовала меня, несколько раз пыталась связаться, даже через папу, но я не знала, что им говорить. Зато Томас все же уговорил меня на паб, и после рабочего моего дня, мы отправились в знакомое место. — За всю дорогу ты не сказала ни слова… — У меня в голове много мыслей, слов и всего остального, но сейчас я хочу помолчать… — Ладно. Что будем пить? — Хиддлстон открыл меню — Томатный сок с перцем… — Что туда добавить? — Ничего. — Мона? — британец удивленно посмотрел на меня — Что? — В пабе мы с тобой… — Мне нельзя, Том, — я указала на живот — Ты же говорила, что не… — Я многое говорила. Факт сейчас в том, что мне нельзя ничего крепче сока, Том. — Ясно, — я заметила, как он поджал губы и хочет что-то добавить, но сдержался — Будешь злиться, уйду. Не хочу повтора той ночи, — я отодвинулась от него на край дивана, за котором мы сели — Мона… — Зови официанта, я хочу томатный сок с чили. — Хорошо. Отбившись от толпы журналистов, Роберт захлопнул дверь машины с такой силой, что снаружи все резко застыли на доли секунды. — Боб. — Заткнись и вези, — бросил актер — Моника прилетела… — Я сказал заткнуться! — перебил Дауни, — На площадку, пора работать! Наше с Томом пребывание в пабе прервал звонок. Почему-то, рекламное агентство решило уточнить один из пунктов договора именно сейчас. Я попыталась сказать, что в Атланте сейчас ночь, но Лондон эту информацию просто пропустил. А о том, что я больше не веду дела Хиддлстона, мне не дали произнести. Пришлось слушать и вспоминать, о чем шла речь месяц назад. Пока я пыталась «работать», наш заказ поставили на стол. — Я устала, — несвойственно для себя, я чуть не заныла — Это заметно. Раз уж ты, — Том бросил быстрый взгляд на мой живот, — В положении, может, было плохой идеей с самолета идти сюда? — Может, — я начала перемешивать сок трубочкой, — Не знаю. — Почему ты согласилась? — протараторил актер так неуверенно, что я удивилась — Согласилась на что? — Приехать сюда со мной. Сейчас. — Здесь, кроме тебя у меня никого нет. И не так просто сжечь все мосты после нашей дружбы. — Не просто? — Ты знаешь, как я прощаюсь с людьми… — Знаю, — британец усмехнулся, — Еле-еле. — Но то, что мы здесь, не значит, что все будет как раньше! — я нахмурилась и чуть-чуть отсела от Хиддлстона, — Мы пытаемся немного восстановить, но точь-в-точь не будет никогда. — Я понимаю, — он кивнул, — Я могу задать личный вопрос? — Не очень хотелось бы… — Мона! — Ммм, — жалобно протянула я, — Ладно… — Вы расстались? — … — Мона? — Не знаю, — прошептала я, устремив взгляд на свой стакан, — Но боюсь, что да… — А ребенок? — С ним я не расстанусь. — Мне бы хотелось, чтобы ты не уходила. От меня. Готов поднять зарплату в два раза. — Почему в два? — Как? Вас же двое теперь, — Хиддлстон снова кивнул на живот, — Второй помощник тоже должен получать оплату за труд. Уставать же вместе будете. — Том, я не… — Мона, — он нахмурился, — Тебя никто не захочет взять сейчас по причине декрета. Прости, но это факт. Я буду всегда входить в твое положение: отпускать, когда нужно, помогать и… — Никто не захочет брать, — грустно повторила я, — Спасибо за поддержку, Хиддлстон. Никто, — я грустно потянула сок — Мы с тобой знаем, что это правда, Моника. — Стой! — я резко поднялась — Что-то не так? — Том тоже поднялся из-за стола — Жди тут! — я прижала руку ко рту, стараясь выбраться из-за стола — Мона, что случилось?! — Ты идиот?! Токсикоз это! Отойди, дай мне пройти нормально! — выдавила из себя я, торопясь добежать до уборной Я умылась и посмотрела на себя в зеркало. Зрелище так себе. Замученная, ненакрашенная, с пустыми глазами девушка, смотрела на меня в ответ. До меня стало доходить, что Том прав. Сейчас, работать на всю, я физически не смогу, а вкладываться в это дело наполовину, никто не оценит. Там еще был Эндрю, мы бы могли работать вместе, он легко меня замещал бы при необходимости. Нужно будет это сказать. Интересно, Хиддлстон делает предложение из жалости, по старой дружбе, из-за чувства вины или с корыстной целью? Хотя, какая разница… Хоть у меня и есть запасы, деньги все равно нужны. Будет Роберт помогать малышу или нет, но я могу рассчитывать только на себя. От мысли, что придется быть «мужиком» для себя же, стало тошно. А может, и не из-за нее. — Она с тобой? — Дауни сел на стул возле Хиддлстона — Не твое дело. — Эй, будь джентльменом, парень! Я вообще-то отец ее ребенка! — Поэтому позволил ей одной лететь в экономе? — челюсть Тома заметно напряглась — Эта мексиканка иногда бывает не в себе! — Должен был научиться усмирять ее за это время! Раз не получается, отстань от нее! — То, что она тебе не дает, не повод срываться на меня, малыш! — Тебе лучше уйти, Боб. — Роберт. Меня зовут Роберт! — актер ударил кулаком по столу Я вышла в зал и увидела Дауни. Хоть он и сидел спиной, но могу поклясться, что сейчас этот человек был максимально напряжен. — Что ты здесь забыл? — я встала между ними — Аналогичный вопрос. — Я здесь отдыхаю! — Аналогичный ответ, — Дауни вальяжно растянулся на стуле, облокотившись на спинку — Тебе опять звонила моя мама?! — К счастью, нет! — мужчина улыбнулся, — Почему не предупредила, что улетела? — Ты хочешь поговорить об этом здесь? — я возмущенно посмотрела на актера, искренне не понимая, чего он добивается — Шумно, согласен. Можем выйти? — Я с тобой никуда не пойду. — Хм, — Дауни нахмурился, — Хочешь выяснить все перед ним? — он кивнул на Хиддлстона, который молча наблюдал за нами — А знаешь, да! — зачем-то ляпнула я, — Зачем ты пришел?! — Боюсь, мы совершили ошибку, — помолчав несколько секунд, и посмотрев на Тома, ответил Роберт — Что это значит? Какую ошибку?! — я все еще ничего не понимала — Мы перепутали любовь со страстью, Мона, — Дауни натянул улыбку и пожал плечами, — Такое бывает. У всех. — Роберт, — я онемела от таких слов — Вот он и показал свое истинное лицо, — холодно произнес Хиддлстон, — Я предупреждал тебя в самый первый день. — Возможно, — Дауни поджал губы, — Радуйся, «злодей британец», — подмигнул Роберт, — Твоя подруга свободна, как ветер. Можешь подобрать. Я села на свое кресло, пытаясь побороть желание доказать ему обратное. Перед глазами стали всплывать наши первые встречи, поездка в Лондон, Санта-Моника с танцами под гитару, Мексика и много других моментов. Дышать почему-то стало сложно, шум в ушах и сердце, которое билось где-то в горле, начали вселять волнение… Роберт ходил туда-сюда по коридору, нервно что-то записывая в телефоне. Хиддлстон то сидел на неудобных сидениях, то также метался от стены к стене, в противоположную от американца сторону. Периодически они слышали перешептывания медсестер, но ни один, ни второй не обращали на это внимание. — Мистер… — из палаты вышел врач — Я! — хором выкрикнули оба актера, моментально вставшие напротив мужчины в халате — Один. Мистер Дауни, — доктор устало посмотрел на Роберта — Пошел отсюда, — актер нервно толкнул Хиддлстона и внимательно посмотрел на врача, — Что? Что с ней, с ним, с ними? Что? — О, не делай вид, что переживаешь! — скривился Том — Не лезь! — фыркнул Дауни — Ваша жена… — Она не его жена! — сквозь зубы процедил Хиддлстон — Заткнись, — Роберт отмахнулся от него, — Что с ними? — Монике нужно спокойствие. Вы могли лишиться ребенка. Для самой мамы, такой стресс опасен не меньше. Что произошло, что стало причиной потери сознания? — Эм… — И что ты замолчал?! — встрял Том — Мы поругались. И только. — Никаких руганей до самых родов! — Это был один раз… — Судя по ее состоянию, делаете вы это каждые пять минут! — доктор нахмурился, — Ситуация требует наблюдения из-за ребенка. Показываться мне раз в неделю. — Но… — Дауни хотел возразить — Хотите его лишиться? — врач удивлено посмотрел на Роберта — Хотел, — актер сел на сиденье около Хиддлстона — В таком случае… — Она хотела его оставить, — ответил Том — Мудрое решение, — мужчина в белом халате что-то записал в листке — Спасибо, доктор, — устало и вяло произнес Дауни, потерев лицо ладонями — Я предупредил, — холодно ответил доктор, заходя в свой кабинет рядом с палатой Оба мужчины сели на неудобные больничные сидения. Оба молчали, но думали об одной и той же девушке. Ситуация, мягко говоря, казалась паршивой. Обоим. — У меня не хватает слов, чтобы передать, как я тебя ненавижу, — нарушил тишину Хиддлстон — Наши чувства взаимны! — Дауни изобразил улыбку — Я вообще не понимаю, что ты здесь делаешь, — британец устало потер лицо ладонями, — Решил ее лично до морга сопроводить? — Делать тоже самое, что делал ты, в мои планы не входит! — Роберт откинулся на стенку, — Нужно признать… — он резко замолчал — Что? — … — … — Нам обоим не все равно. Поэтому мы здесь. Хоть я и чувствовала дикую слабость после того, как пришла в себя, но слышала небольшую часть разговора Тома и Роберта. Мое состояние, как физическое, так и моральное, требовали хоть какой-нибудь поддержки. И искать ее, я решила у мамы. — Милая моя! Что за шум в прессе? — начала она, не дав мне поздороваться — Понятия не имею. Не смотрела давно… — Что с голосом? — строго спросила она — Мне нужно, чтобы ты меня поддержала. Я расскажу тебе все, но не для осуждения кого-то, а именно для каких-то слов, в которых я безумно нуждаюсь… — То есть, мне нельзя будет выругаться?! — озадаченно-возмущенно спросила мама — Сделаешь это после разговора. Когда закончится вызов. — Гадость какая, — я услышала, как она скривилась, — Давай, толкай свою речь. Я рассказала ей все-все, сделав паузу на событиях сегодняшнего дня. Не знала, как после новой правды, мама воспримет факт того, что звоню я из больницы. — Ясно, — произнесла она, когда я замолчала, обдумывая говорить ли о сегодняшнем положении, — Это… — Погоди. Сегодня мы с Томом поехали в паб… — Тебе нельзя! — Мам, я не пила, ты что?! — Судя по рассказу, от тебя и не такое можно ожидать, — цыкнула мексиканка — Вот сейчас обидно было… — А что? Я по факту, — мама сделала невинную интонацию — Том просит меня продолжить работать с ним. Обещал повысить зарплату вдвое и сплошные плюсы. В один момент мне стало нехорошо, ну от моего положения, я убежала умыться. Вернулась, Том разговаривал с Робертом, — я замолчала — И? Что второй там забыл после всего? — Он пришел отдохнуть, как сам сказал, и заодно сказал, что мы с ним… — Что? — Что мы… — Моника, что он сказал?! — Что мы совершили ошибку. Что не любовь это была, а обычная страсть. Не больше. — Что за тварь?! — закричала мама на испанском — Ты обещала! — А как мне реагировать?! — В общем, я от этого так разволновалась, что потеряла сознание. — Что?! — Все в порядке. И со мной, и с ребенком. Сейчас за стенкой сидят оба. — Пусть уходят оба от… — Мама, после, ругань после. — Ты меня тут не учи! Эти два урода не достойны тебя! Оба! Никаких работ с Хиддлстоном! Никаких связей с Дауни! Две твари! Играют героев, а деле живые злодеи! — Я нуждаюсь в других словах от тебя… — Ты нуждаешься в нормальном мужике, Моника! — Ма… — Значит так! У тебя два варианта! Либо берешь билеты и летишь домой, как только станет лучше! — Ма… — Либо я лечу к тебе! Выбирай! Между мужчинами снова возникло молчание. Продолжать начатый разговор никто из них не хотел, а поднимать новые темы, тоже, не было желания. Уходить они не торопились. Тишина продолжалась до неожиданного звонка. — Твою мать… — протянул Дауни — Что там? — Хиддлстон устало посмотрел на коллегу — Сальма… — Кто? — Сальма. Мама Моники. — Зачем она тебе звонит?! — Хиддлстон напрягся — Знал бы, все равно не поделился, — Дауни скривился — В Лондоне еще день, — британец посмотрел на часы — Эта женщина, — американец посмотрел на экран, — Неуравновешенная. — Ты плохо ее знаешь. — Ага. Почти каждый день с ней болтаю. По поводу и без. У нее от огромной любви до гигантской ненависти, ровно один вздох. — Это точно, — Хиддлстон усмехнулся, — Мексиканка, что ты хочешь? Они прямолинейны и эмоциональные. Считаю, это плюс. — Ну да. Не то, что вы. Сдержанные, хмурые. Никакие, — сморщил нос Дауни и ответил на вызов, — Здравствуйте, Сальма, — но тут же зажмурился от обилия нецензурных слов на испанском языке, — Эй, я пару фраз знаю из этого монолога! Обидно, вообще-то! Том улыбался, наблюдая за Дауни. Он примерно понимал, что именно ему пыталась донести Сальма, поэтому не стал вмешиваться в разговор. — Вторая тварина с тобой?! — спросила женщина — Кто? — Томас! — Томас? — Дауни развернулся к нему, — Тварина? — улыбнулся, — Да, эта тварина рядом. Дать его? — Нет! Сама позвоню! — она сбросила вызов, — С ним будет по-другому! — И, что это было? — нахмурился Хиддлстон — Вот такого мнения о тебе Сальма, — Дауни сиял от радости — Не будь ребенком! Это, — Том не успел договорить, как звонок раздался у него, — Серьезно?! — Готовься, там на долго, — хихикнул Дуни и потер руки Я почувствовала себя лучше и захотела немного пройтись. Долгое лежание в палате, где мне сказали провести время аж до утра, наводило смертную скуку. Хотелось движения, увидеть хоть каких-то людей и вообще, хоть что-то, кроме стен самой палаты. Пройтись, просто пройтись, это было единственным желанием, к которому прилагались остальные. И уж чего мне не хотелось точно, так это встречи с Дауни. Я не успела закрыть дверь палаты, как услышала его голос. — Мона? — устало, но при этом напряженно обратился он ко мне, — Позвать врача?! — Что ты тут забыл? — как можно равнодушнее, спросила я — Сам не знаю. — Тогда, тебе лучше уйти. — Вообще, это общественное место. Здесь всем можно находиться, — он закинул ногу на ногу, изобразив привычный образ пофигиста — Находись, — я пожала плечами и огляделась — Нужен врач? — Нет. — А кого ты ищешь? — Роберт, помолчи. — Я просто, — он сделал паузу, — Хочу помочь. — Уже помог, спасибо. Больше не нужно, — я все-таки закрыла дверь, сделав несколько шагов в противоположную от него сторону — Нужна уборная? Помочь? — Дауни, — я остановилась, и поджав губы, выдавила, — Не беси меня. Она есть в палате. Помолчи. Просто помолчи. — … — он не ответил, а я сделала еще несколько шагов, — Тебя проводить? Я зажмурилась, сжала кулаки и медленно развернулась. Мысленно посчитала до пяти, после чего решилась посмотреть на своего раздражителя. — Мы разучились с тобой нормально разговаривать. Единственное, что хорошо получалось за последнее время, — я заметила, что он напрягся сильнее меня, — Спать. — И? — Последние несколько минут точно передают суть того, что ты мне сказал про ошибку. Вот прям стопроцентно! И раз уж ты считаешь все, что было ошибкой, то будь добр… Или помолчи, пока я здесь, или еще лучше, уйди отсюда! Я искренне не понимаю, что ты здесь делаешь! Раз решил все оборвать, тогда не нужно делать вид, что переживаешь! Боишься, что я буду что-то прессе рассказывать? Не буду, мне это не нужно. Что начну требовать деньги на ребенка? Сама заработаю, не глупая, смогу. От тебя, — я сделала паузу, — Нам ничего не нужно! Роберт прищурился, поменяв позу на более закрытую. Мы смотрели друг на друга несколько секунд, пока он резко не поднялся и быстрым шагом не направился к выходу. Я оперлась спиной на стену и прикрыла глаза, удивляясь самой себе. Хотела продолжить свое «путешествие», но почти сразу, кто-то захлопал. — Это было сильно, — Хиддлстон, который стоял в проходе у выхода, улыбался шире обычного — Ты тоже, катись. — Так, не нужно на меня срываться. Я тебя защитить от него всегда пытался. — Томас, свали в отель. Пожалуйста. Дайте мне побыть одной! — Свали, звучит грубо, Моника. — Плевать! Мне восстановиться нужно, а не напрягаться от вашего присутствия! — Ладно-ладно, только не нервничай, — Хиддлстон достал из-за стены большой букет, — Думаю, твои любимые цветы порадуют. Во всяком случае, в палате будет пахнуть чем-то приятным, а не медикаментами, — актер протянул их мне — Ты был здесь с ним? — я взяла цветы — Да. — Теперь тоже, отправляйся за Дауни. Оставьте меня одну, хоть на единственную ночь! — Утром за тобой приедет машина, чтобы отвезти в отель. — Сама доберусь, не маленькая. — Поправляйся. Хиддлстон улыбнулся и послушно последовал за Дауни. Я же так и стояла в коридоре, смотрела на цветы и сожалела… Что их принес не тот, кто мог бы…