Цветут цветы

Когда Юэ Цинъюань открыл глаза было ещё темно, он повернул голову, переводя взгляд с потолка на лицо А-Юаня. То было закрыто спутавшимися смоляными прядями. Вообще его волосы были повсюду: на голых плечах, на подушке, на одеяле, они будто живые пытались захватить всё до чего могли дотянуться. Юэ Ци приподнялся на локте и мягко, касаясь локонов лишь кончиками пальцев, отвёл те от лица и на мгновение застыл не способный поверить, что человек перед ним реальный. А-Юань был нежный, словно дуновение ветерка и мягкий как лепестки вишни. Лорд Юэ улыбнулся, глядя на него и приподнявшись чуть выше заглянул за спину Юаня. Сяо Цзю спал максимально прижавшись к младшему брату, зарывшись лицом в его волосы, дыша прямиком в шею. Цинъюань был на все сто процентов уверен, что Цинцю прижимает того к себе за талию, закинув при этом на него свою ногу. Сяо Цзю настолько ревностно охранял А-Юаня, что Юэ Ци временами казалось, что его выгонят из их спальни или ударят веером со всей мощи, если он посмеет сделать хоть что-то не так. Трогать Цинцю Глава Юэ не решился, зато снова мягко коснулся щёк Юаня, провёл кончиками пальцев по скулам, спустился к губам, провёл по ним пару раз и дождавшись, когда А-Юань поморщится от щекотки, наконец, убрал руки и встал с кровати. Он действовал настолько аккуратно насколько мог и благодаря его стараниям братья как спали, так спать и продолжили. Он вышел из спальни и пройдясь по небольшому, узкому коридорчику оказался на кухне. Свет от восходящего солнца слабо проникал через занавешенное лёгкими, почти прозрачными, шторами окно, в комнате пахло свежестью и ягодами кровоцвета, что Шан Цинхуа вечно таскал для А-Юаня. Он поглубже вдохнул этот запах - запах Юаня. Тот всегда пах ягодами и морем. Их Юань был истинным белым лотосом всех пиков. Их Юань был особенным и спорить с этим было бессмысленно... но всё же Цинцю тоже как и брат пах кровоцветом и тоже, тоже был особенным, хоть и в совершенно ином смысле... Юэ Ци склонился к ягодам и зачерпнул их горстью в ладонь, смял - сок потёк сначала по запястью, а затем спустился к локтю, пачкая нижние одеяния, ведь верхнее ханьфу Юэ надеть не удосужился. Он упивался этим... запахом... и братьями Шэнь. Так хотелось вернуться в комнату, вымазать А-Юаня липким сладким соком и приняться слизывать тот прямиком с его кожи... Глава Юэ тряхнул головой - если он позволит себе подобное поведение, Цинцю выбьет из него весь дух и возможно даже золотое ядро. Юэ Ци с трудом отогнал от себя грязные мысли и принялся готовить завтрак, но чем дольше он находился на кухне, что своим запахом так напоминала о братьях Шэнь, тем больше он думал, а чем больше он думал, тем больше желал. Он резал овощи, представляя как Сяо Цзю надменно улыбается, как произносит его собственное имя. - Юэ Ци, - говорил он в его голове,- только посмотри на себя, неподобает Главе школы ходить в подобном виде. - А-Юэ, не слушай Цзю, - перебивал Юань,- и спасибо за завтрак. Цинъюань растягивает губы шире и начинает варить рис, попутно жаря якисобу. Юань так сильно любит якисобу, что просто уму не постижимо. Юэ максимально аккуратно сворачивает омлет в рулетик и перекладывает на тарелку, а затем ставит всю еду на поднос и возвращается в комнату. Братья Шэнь уже не спят и вид того чем именно они заняты выбивает из Юэ Ци весь воздух. Цинцю жесток со всеми, кроме своего младшего брата и это выражается даже в его поцелуях. Он даже на вид мягко держит его щёки в ладонях и целует. Юань ёрзает под ним, обнимает за плечи и сладко-сладко стонет в губы, когда Сяо Цзю ведёт кончиками пальцев по его шее. - Цинцю, Цинцю, - шепчет в его губы Юань,- Цинцю, А-Юэ принёс завтрак, Цинцю... Сяо Цзю явно плевать на завтрак, он уже принялся вкушать, вкушать своего милого, трепетного Юаня, от которого ему буквально сносит голову. - Потом, - отвечает он, не прекращая целовать и Юэ Ци не знает, что ему делать в данной ситуации, то ли присоединиться, то ли уйти и не мешать. Он мнётся у стола и уже решает покинуть их, когда А-Юань протягивает руку в его сторону - пальцы у него слабо подрагивают, дыхание сбито, взгляд совсем-совсем поплывший. Юэ подходит ближе и картина разомлевшего Юаня предстаёт перед ним во всей красе, он наклоняется, наблюдая как Цинцю спускается поцелуями ниже, к чужой шее и решаясь прикасается к чужим губам - те как и всегда мягкие и влажные от долгих поцелуев слегка припухшие. - Цинцю, завтрак, - снова шепчет Юань. - Потом,- как и прежде отвечает Сяо Цзю. - Потом, если захочешь, я приготовлю для тебя маньтоу с кровоцветом, - говорит Юэ, решительнее целуя чужие губы.