Почему надо чувствовать?

- Мама!?.. - Ральсей... Со слезами на глазах, она стянула больше не нужный капюшон, обняв всей силой и любовью, давно потерянного сына. Они не видели друг друга очень долго, но забыть те самые семейные чувства, практически невозможно. Слëзы сами просились выйти наружу, особенно у страдавшего от разлуки сына. Они давили на него, он чуть ли не задыхался. Руки так же всей силой вцепились в мать, желая показать как он ждал её, проявляя сыновью любовь. Об этом объятье он мечтал, не счесть сколько раз, шепча, столь дорогое слово, мама. Когда дрожащим шагом подходил маг в чёрном, пророкотал злого умысла крик. Крик невиданной ярости и желания мести, что сранивался с самими служетелями Экстепила. Буд-то сама смерть извергала чьë-то имя, чётко выделяя два слога, заставляя замереть сердца не только согрешившего перед ним. Чёрный дым обволок мать и сына, мчась через них куда-то вперёд. Ральсей сразу узнал любимого отца после прошедшего дыма, и злого брата перед ним. - «Хансон!» - Буравил его взглядом мстительный Оникс. - Ть-тьма? - В страхе отозвался Хансон. - «ЗАТКНИСЬ!!!» - Выкрикнул Оникс, что лежало на душе, ударив калаком того по лицу. Хансон сразу упал, а Оникс продолжал его избивать, не смотря по сторонам. - Оникс, нет! - Отодвинул Ральсей ошарашенную мать, потянувшись за взбешённым братом. - «Граааа!!!» - Зарычал Оникс от боли. Множество заклинаний летели на тьму со всех сторон. Ученики не оставили своего учителя, применив на обидчика, имевшийся арсенал. Летели молнии, огненые стрелы, и другие магические снаряды, способные отбросить нападавшего. - Стойте, не трогайте его! - Крикнул Ральс, встав перед упавшим братом. Его сразу послушашись застыв на месте, они оказывается понимали его речь. - Оникс! - Ральсей хотел отчитать его, но тот сбежал, как призрак в ночи. - Что!?.. Проклятье, опять за старое... Отец, ты как? Ральсей подбежал к отцу, которому помогали встать ученики. Сам отец шипя вытирал кровь с носа. - Прости Ральсей, не так я представлял нашу с тобой встречу. - Казалось он огорчён этим больше, чем избиением странным существом. - Прошу, не ты должен извиняться... - Не важно... - Вырвался Хансон из учеников, крепко обняв своего сына. - Мы скучали по тебе... Очень, сильно, скучали... - ...Я тоже, пап. - Сжал он его одежды, прижавшись в плечо. - Мальчики... Для меня место найдётся? - Спросила их мать, не озираясь на произошедшее. Хансон не отлипал от Ральсея, поманив её рукой приглашая присоединиться. Та бегом согласилась и обняла их, подстроившись под любимую руку мужа. Очередной градок катился по щекам, такой дождь пустыня давно не видела. Многие стояли в недоумении, буквально не зная, что делать. Потихоньку ученики начали стыдливо уходить, понимая ненужность своих ролей, в семейных вопросах. Остались только родители, Ральсей, да Ноэлль с Пируру. Последние, опять же, не знали куда деться. Ноэлль была глубоко тронута, переодически плача от счастья за любимого, не пророняя лишних слов, дабы не нарушать столь трогательный для разлучëнной семьи момент. - Мам, пап... Что с вами случилось? - Не мог не спросить Ральсей, вытирая как и они слëзы. - Ох... Это тяжёлая история... Прошу, давайте пройдëм к нам в шатёр и там всё обговорим. - Улыбнулась мать, в глубине души не очень радуясь такому вопросу. Они прошли в тот самы шатёр, он хоть большого размера, но множества вещей в нём делало его изнутри меньше. Они ели как уселись, пока Хансон стыдливо не расчистил стол и кровать, дабы куда-нибудь сесть. Друзей сына они не оставили, позвав за собой. После тяжелой битвы и часов долгих скитаний, присесть не хватало больше всего. Ральсея гложило одно, вид его родителей. Сейчас в спокойной обстановке он мог в полной мере обратить внимание на их удручающее состояние. Отсутствие левой руки у матери было конечно сильной травмой, но не единственной. Отец к тому же выглядел не лучше неё. Рога у боих обломались, пышные рога Хансона, походили на сломаные бурей пни деревьев, а розовые рожки матери, кои изначально Ральс унаследовал у неё, были разного размера, и один идеально спилен. Лица в глубоких шрамах, у матери было их больше, но у Хансона они были шире. Его буд-то крупный зверь терзал, шрамы на глазу, оборваные слегка уши, и крупный тяжёлый шрам от шеи до лица, делали его суровым на первый взгляд. У матери просто много мелких шрамов, можно подумать в неё кидали множество мелких лезвий. Теперь Ральс решил обратить на это внимание. - Матушка, откуда у вас эти ужасные шрамы? - Ох... Мы думали ты спросишь почему мы тебя оставили, на много лет... - Опустила она нервно ложку, делая всем чай. Со спины она выглядит подавленной. - Это я тоже разумеется спрошу, но потом. Мне интересно, кто сотворил с вами такие зверства. - Его тон не был лишён сердитости. - Айри, не надо нагнитать, мы делали всё в наших силах, ты же знаешь. - Обнял Хансон её со спины, мордочкой утыкаясь в макушку. - Да-да, не нагитать... Просто... Мне так грустно, что мы оставили нашего сына почти на двенадцать лет, а он о нас не слухом не духом. От одной мысли о том, как мы пропустили всю его жизнь... - Она не могла сдержаться, горько вытирая слëзы. - Айри, Айри, ну не надо, всё тише, успокойся. - Развернул он жену прижав к себе, мягко поглаживая рукой и голосом. - Стойте-стойте, к-какие двенадцать лет? - Поразился услышанному Ральсей. - Ну одинадцать, мама просто округлила. - Ответил Хансон успокаивая жену. - Как одинадцать? Мне же шестнадцать ещё... - В недоумении встал Ральсей. - Шестнадцать? Хансон, ты говорил считал каждый день, как ты обсчитался?! - Внезапно удивилась Айри. - Я не мог обсчитаться, ты меня знаешь. Мы тут одинадцать лет и двести шестьдесят восемь дней, не меньше. - Оправдывался Хансон. - Но Ральсу... Погоди, в этом мире время замедленно, эффект Доплера? - Скорее всего, мы же проверить не могли... - Тогда... - Ральс не успел наделать нам внуков... - А это обидно... Тогда я успею их понячить... - Мама, вы о чём вообще?! - Краснел до ушей Ральсей. - Прости Ральс, мы уже думали, как пропустили твою свадьбу и рождения внуков. Но мы ещё оказывается успеваем, хе-хе. - Нервно порадовался Хансон. - Боже, прекратите. - Раздражённ потëр глаза Ральсей, прекращая краснеть. - Айри, чай. - Напомнил Хансон. - Ох, точно, я же чай делаю. - Обернулась она за ним, чуть более приободрëнной. - Так значит тебе ещё шестнадцать? Хех, по тебе и не скажешь. - Пошёл он к сыну, указывая, как тот взросло выглядит для своих лет. - Даже выше меня стал. - Кажись я должен рассказывать, а не ты мне. - Раздосадованно сел обратно Ральс, вздыхая. - Хорошо, давай мы начнём. - Предложил компромис Хансон, сев рядом на другой диван. - Будь любезен. - Устало опустил голову Ральс, махнув рукой. - Помню, одинадцать лет назад, мы обнаружили оргомный энергетический всплеск. И как оказалось, фонтан был открыт несколько десятков тысяч лет, а главное он был огромен. В итоге мы отправились суда, не зная ни о чём и попытались закрыть его. - Начал неспешно он краткий рассказ. - Вы вступили в борьбу с Сулейманом? - Ральсей не мог точно утверждать, возможно были другие факторы. - Хех, нет мы не боролись. - Усмехнулся он с женой. - Девочка, будь добра помоги нарезать. - Подала Айри поднос с колбасой Ноэлль. - А? Сейчас. - Любезно согласилась Ноэлль. - Пожалуйста разбирайте. - Говорила про чай мама. - О спасибо. - Ухватил кружку Хансон, продолжая свой рассказ. - Мы не боролись, мы дрались с Сулейманом на смерть, да так что чуть не уничтожили весь юг! - Хлопнул он себя в грудь. - «Ай-ай-ай, горячо!» - Опрокинула Пируру чашку на себя, она крайне удивилась услышав, что кто-то дрался с самим Сулейманом. - Что же ты, осторожней надо. На вот, возьми. - Предложила полотенце Айри. - Так это вы дрались с Сулейманом!? Вы те два великих безумца? - Не могла успокоится Пируру. - Ну, не прям безумцы, но Сулейману тумаков мы смогли отвешать, правда... Хех, неудачно, как вы видете. - Поиграла кулютëй Айри. - Феникс всемогущий... - Упала на место Пируру, сверля потолок шатра. - Хех, стандарная реакция. - Посмеялся Хансон. - Погоди, но Мирта говорила, что это было несколько лет назад. - Не понимал Ральс. - Старческая деменция, она расказывала без передыху истории, потому что забывала, или забывала что расказывала... Можно мне по сидеть по думать? - Кошка рассказала о болезни Мирты, исчерпав силы. - Эм... Конечно? - Не уверена дал разрешение Ральс. Слова Пируру много объяснили. - Мы до скажем? - Поднял бровь отец. - Прошу, во всех деталях. - Умолял Ральсей. - Ну так вот, дрались мы не на жизнь, а на смерть, весь юг чуть не уничтожили, но победить нам его не удалось. Мы к тому же, впервый раз с драконом дрались, думали они вымерли. Правда... Сила их, сильней чем у архимагов и мы проиграли. - Затем мы получили уродливые шрамы, горсть проклятий на драконьем языке и лишились магии. - Обыденно сказала Айри. - ЧТО?! - Чуть не пища прикрикнул Ральс. Всё же это было ожидаемо по виду архимагов. - Вот так оно примерно выглялит. - Растегнул Хансон верх. Там было ещё больше уродливых шрамов, следы драконьего дыхания, что выражалось сплетенной плотью и остутствием шерсти, а самое главное, длинные, чёрные, страшные татуировки, с закарюличными рунами. - Боже, драконий язык... - Да Ральс, драконий, расшифровать мы увы не в силах. - Цыкнул языкон Хансон, вспоминая безуспешные попытки. - И как вы живёте без магии? - Разводил руками Сын. - А ты не видел? - Спрашивала Айри? - Что видел? - Все шатры и тёмные в них наши ученики, есть даже магистр магии. - Хвастался Хансон. - Триста пятьдесят учеников. - Трииста учеников... Я в шоке... Это было огромным количеством, словно маленькая академия, к тому-же всего два учителя, что делало эту маленькую академию невероятным абразовательным чудом. - В основном дети сироты, или бродяжки. Детей легче учить магии, и дабтьются они большего, если начнут с раннего возраста. - Объяснила она главный плюс. - Хорошо вы тут устроились, получше чем мы... - Сравнивал судьбы Ральс, в его осанке отображался пережитый Экстепил. - А что нам делать, если мир закрыт и выйти нельзя. - Бурча посудил Хансон. - Так мы тебя и потеряли сынок, ты прости нас, если чем сердишься... - Простить... - На секунду реальность потерялась. - Ральс... - Не знала, что сказать Ноэлль на его апатичный тонн. - Я простил вас очень давно, я больше не держу на вас зла. Мне даже удалось смириться с вашей утратой, и даже... Найти ту которая вывела меня из этой пучины. - Мельком взглянул он на Ноэлль, заставив ту покраснеть. На удивление никто не воспринял последнии слова во внимание. - Ральсей... Как же ты жил, все эти шесть лет? - Спросила его мама, подсаживаясь и беря за руку. - Я не хочу говорить, как я жил, всё это теперь в прошлом... - Айри... Мы меньше всех имеем право, что-нибудь требовать с него... Это право мы потеряли давным-давно... - Хан... - Айри со слезам на глазах приняла его правду. - По этому я даже не спрашиваю о его тени, которая мне нос разбила... Он же никого не убьёт? - Будем на это надеятся. - Схмурился Ральс. - Ещё нюанс, может я и сказал, что не буду говорить о прошлом, но о настоящем могу всё рассказать. Только не спрашивайте про моменты не относящиеся к этому году. - А тень к какому моменту относится? - Хотела знать Айри. - Мам... Хех. - Не смог сдержать он смех, от представления её реакции когда узнает. - Что? - Кротко выдала она. - Относись лучше к моему брату и к своему новому сыну. - Улыбался Ральс до ушей. - Н-новому сыну? У меня есть ещё сын?.. Боже, какая я плохая мать... - Она где-то потерялась, стараясь переварить услышанное. - Мам, Оникс сам ещё не до конца свыкся, он только не давно вышел из моей души. - Он же та тьма, которую запечатал Хансон? - Да, всё так, потому не обижайтесь на его скверный характер, мы трое его так воспитали. - Я теперь понимаю, за что мне морду набили. - Горько хлебнул Хансон чай. - Надо будет это исправить. - Нет Хан, я пойду с тобой, а иначе он тебя убьёт. - Тьма в Ральсе всегда была буйной, вполне возможно. - Оникс! Если хочешь поговорить с ним, то называй его по имени. - Заступился Ральс за брата. - Хорошо, мы запомним. - Кивнул Хансон уступив. - Ральс, мы может бы... - Хотела она сказать, но заметила кинжал на столе возле колбасы. - Это кинжал? - А? Извините, нож который вы мне дали был туповат, я колбасу своим порезала. - Слегка нервничала Ноэлль. Хансон с Айри мгновенно переглянулись, с ошарашенными как блюдца глазами, это их родовой кинжал, с одной значимой ролью. Они не могли не переглянуться между собой, и следом бросить ошарашенный взгляд на Ральсея. Тот, от их действия, сидел невозмутимый, не чувствуя никакой проблемы. - Я сделала что-то ни так? - Супилась Ноэлль, заметя их реакцию. - Ральсей!? - В унисон удивленно прикрикнули оба. - Я стеснятся не буду, и не надейтесь что я покраснею. - Ральс сказал как отрезал, не улыбаясь, не краснея, будто он всегда был такой. - Это точно наш сын? - С ноткой страха спросил Хансон жену. - Я не знаю, обычно он краснел от любой шалости... Я его теперь боюсь... - Отсела она к Хансону побаиваясь. Ноэлль много молчала, это драгоценное воссоединение между родителями и сыном, тут помолчать нужно. Правда теперь, разговор пошёл не так, из-за того что она просто порезала другим ножом колбасу. - Ты когда успел? Ты почему такой невозмутимый, где наш стесняшка сын? - Негодовал Хансон обнимая в страхе жену. - Умер он, давным-давно, хе-хе. - Посмеялся он, заставив Ноэлль передëрнуться мурашками. - Ты чего? - Да так, гадость твоя вспоминается. - Говорила Ральсу Ноэлль. - Не говори так больше. - Ладно... Тогда настало время знакомства с родителями. Ноэлль это моя мама Айри, архимаг целитель, это мой отец Хансон, архимаг многогранный. - По очерёдно показывал он на них рукой. - А это моя девушка, Ноэлль Холлидей, она немного стесняется, и не понимает, что сейчас происходит. - Я сейчас действительно ничего не понимаю. - Помасировала она лицо, согнувшись в спине. - Как от нарезки колбасы, мы пришли к знакомству с родителями? - Можно я отвечу? - Неуверенно подняла руку Айри. Ральс показал ей пригласительный жест. - Этот кинжал наш семейный, он передаётся возлюбленной по ветке Хансона. Я была его хозяйкон, но его передают сыну когда тот находит следующую его обладательницу. Много лет назад я оставила его в комнате, и Ральс за это время нашел себе невесту, и передал кинжал тебе. А трясëмся мы, потому что наш сын пугает. Он должен хоть немного краснеть, как делал это в детстве, мы были уверены, что он будет краснеть при знакомстве с невесткой, но теперь мы его боимся и не узнаëм! Скажи же? - Тараторила она, тыркая мужа. - Да-да, всё так. - Шустро кивал муж. - В таком случае... Ральсей? - Да? - Не мог ты заранее предупредить, за такое я копытом хочу тебе съехать. - Карикатурно надувалась венка на голове Ноэлль. - Времени не было, да и нужно оно? Ктож знал, что с родителями знакомить буду? Я вообще не планировал. - Ты мне его дал даже когда мы не встречались. - Её тон пугал. - Тебе был нужен нож, и другие функции были удобны, не было смысла говорить об этом. - Вот как значит. - В случае измены, возлюбленного можно зарезать кинжалом! - Поддакнула мама Ральсея. - Да, Хансон? - Теперь не доброй выглядела она. - С той овцой по пьяне, и до дела не дошло! - Без соглашения о гулянии это считается изменной! - Но ты ж меня за шкварник вытащила! - Имею право, я жена! - Погоди, дети смотрят... Чëрт щас о гулянии спросят. - Хлопнул он себя по лбу, слышно шепча. - Это ты виноват, нефиг языком трепаться. - Пихнула она его. - Твою мать... - Раздраженно откинул голову Ральсей, он был лучшего мнения о родителях. - Я знаю что это, читал, а ты Ноэлль... Лучше не спрашивай, мне краснеть не придётся. - Я поняла тебя Ральсей. - Кивнула она, понимая приблизительную концепцию его родителей. Соглашение о гулянии! В связи с тем, что маги живут долго, а партнёр может со временем надоесть, но любовь ещё есть, может подписаться такой договор. Пара на время расходится в плане отношей на некий срок, и развлекаться как душа желает, не будучии обвиненной в измене. Потом договор прекращает свою силу, и пара магов оживленными могут любить друг друга ещё более страстно и делится опытом. - Прости Ральс, мы в браке много лет и порой... - Молчи, пап, я не хочу это слушать! - Прикрыл он уши. - Уф, за что? - Сказал Хансон, о "лёгком" ударе жены в бок. - Догадаться можно, и не порть мнение о нас перед невестой. - Я плохо понимаю язык, что за соглашение? - Подняла руку Пируру. - Молчи! - Прикрикнули молодожёны, Ноэлль даже закрыла ей рот. - Не! Спрашивай! - Ошалело в глаза говорила Ноэлль, Руру в панике кивнула. - Простите её, порой она бестактна, но выглядит словно ангел. - Фростзен, да? Далековато он. - Пыталась Айри менять темы. - Да, мы предначертание, так получилось что нам надо в Фростзен. - Нервничая говорила Ноэлль, поддаваясь смене темы. - Так та громадина мой сын? Я удивлён! - Сказал Хансон. - Насколько далеко Фростзен? - Спросила Ноэлль, не слушая Хансона. - Месяц, в лучшем случае, так с горами, полтора... Вы же должны знать, нет? - Отвечала Айри. Трое переглядывались между собой, в шоке понимая в какой ситуации они оказались. - Что-то не так? - Настало, время рассказать через что мы прошли, и почему мы так далеко от Фростзен. - Сухо хотел начать разговор Ральсей. - Кровью на вашей одежде не удивишь, в южном регионе о таком даже не спрашивают. - Ухмыльнулся Хансон. - Можно сказать даже приветствуется. - Пари, я потеряю сознание ладно? Сапасибо... - Отключилась Пируру. - Хах, северянка! - Показал отец пальцем. - Забавные, хм-хм. - Посмеялась про себя мама. - О чём вы? - Недоумевал Ральс от родителей, Руру была довольно странной, на её заскоки внимание почти не обращается. - А, пф, все северяне так реагируют на земли сулейманистов, хлюпики, что сказать? - Махнул отец рукой, затем пожав плечами. - Вы рассказывайте, а то до утра проболтаем. История я вижу будет длинной. - Ты прав. - Начал Ральсей, усмехнувшись. - Всё началось в первый день... *** Оникс бежал без оглядки, куда не глянь всюду находились маги, что он видел через их души. Если его заметят, то велика вероятность быть прихлопнутым не успев ничего сделать, в особенности отомстить. Потому он рыскал еле видимой чёрной нитью, в поисках тёмного места подальше ото всех и родителей брата. Спустя мгновенья находится самый чернейший угол из возможных, в перекрестьи меж трех шатров, где входы завалины хламовными ящиками. Идеальней места уже не найти, после перемещенья его силы подавленны, а обильное использование приносит боль. На гране быть обнаруженным он спрятался в то место, находясь в мнимой безопасности. Тяжело дыша, хватаясь за не существующее сердце, глушить боль, он старается придумать что-нибудь ещё. Что-нибудь, что способно вызвалить его от сюда, желательно, будучи не порваным на куски. Гул в голове ломал виски, идей не было, только боль. Мысли покинули голову, единственное, что хотелось душе, выбить всё дерьмо из Хансона, и сбежать. На большее не было сил. Пока вдруг искра не колыхнула на отшибе сознания. "Что с Аней?". Рука провалилась в грудь, вытягивая из неё чëрникий шарфик, с розывыми красивыми арнаментами. Он замечает дрожь, не свою болезненную, а её, он чувствует проходящий по руке страх и ужас. К боли добавился второй оттенок. Повезло, когда Оникс умудрился стянуть Аню, проходя призраком мимо брата. Он знал, встречи с Хансоном для Ани опасны, во всех проявления. Наверное в первые в жизни Оникс так печется о ком-то, помимо брата с Ноэлль. Ей скорей всего следует быть благодарной к нему, но не сейчас, и не тогда когда паника душит её естество. - Аня, Аня ты слышешь меня? - Он желал проверить, насколько всё могло быть плохо. - Х-хансон, это был Хансон, он знает, он видел меня, он убьёт, порвёт, запрет в ящике, не хочу, не хочу, не хочу! - Всё было плохо, её мелодичный голос дрожал, в панике шепча неразбириху. - Обратно в ящик, обратно в тьму, одиночество, скука, мучения, неужели всё опять!? Хнык-хнык... Дай мне спокойно умереть! Оникс очутился в шоке, он не первый раз видит как Аня плачет, но это раз, самый болезненный, как для нее, так и для него. Его рот еле смыкался, слова комом встали в горле. От него требуется хоть одно слово, хоть одно! - Я не хочу жить в тьме, я хочу видеть свет, и не плакать в тишине... Хнык... Я... Я у-уже два раза вернулась в ту тьму, мне больно, хнык... О-о-оч... Очень больно... Только не снова, не снова!.. - На взрыд шептала Аня. - А... ня?.. - Проробел он. - Ах!? - Очнулась она из глубокой пучины. - О-оникс!? - Я... Не знаю... Чем... Помочь... - Казалось он сам хочет услышать от неё ответ, хотя желает проявить самостоятельность. Его робкая поникшесть сдала с головой. - Тьма... - Протянула она взирая на Оникса. - Д-давно я не в ней... К-как долго ты меня с-слушал? - Дрожала она. - Многое... Мне жаль... - М-мне тоже... За то что видел меня т-такой... - Аня... Слова слетели с губ, только продолжение придумать не смогли. Прижав к груди нежный шарф, он захотел сказать всё чувствами, в место тяжёлых слов. - Если... Тебе надо выговориться, ты дай знать, я рядом... Хоть и являюсь частью столь ненавистной тебе тьмы... - Слова дались боем. - Оникс... Спасибо... Шарф концами проявил ладони, это не много того потециала, желавшего быть подаренным Ониксом. Она наверное впервые понастоящему кого-то обняла, сомкнув свои руки на спине заботившегося о ней. Это невероятно приятно, вновь быть под защитой. Тьма поражалась каждой секундой как первой, так странно, испытывать такую душещипательность. Это цепляет, заставляет ценить по своему и беречь момент как зиницу ока. Возможно, ценить создателя момента. - Но-но, всё хорошо, мы в безопастности. - Про безопастность он не мог точно сказать, но был уверен, что с ним можно в какой-то мере быть в безопасастности. - Я надеюсь... - Она ещё подрагивала, но не так сильно. - С-слушай, а мы... М-можем бросить всё и сбежать вместе?.. - Б-бросить?!.. - Замялся уже он. - Я не могу просто так всё оставить. Я только навёл дела с братом, и он тоже стал заботиться обомне. - Он вспоминал как Ральсей прикрыл его своей спиной недавно. - Т-ты хочешь больше быть с братом... Не со мной? - Её терзал этот вопрос, готовясь отдаться слезам. - Я хочу быть с вами обоими, но... Вы не можете находится рядом одновременно. Что делать, не понимаю, но я хочу исправить это. Дать тебе шанс на нормальную жизнь... Мне тоже не хочется тебя оставлять. - Так вот он шанс, стань со мной свободным и скитайся по миру открывая горизонты. - Аня... - Дальше он хотел сказать слова способные ранить. - Я не могу быть свободным стобой... - К-как?.. - Слово дрожало сильней, чем осина. - Ну как я могу быть с тобой свободным, если ты скована ужасом перед Хансоном? Ты чувствуешь, что в любой момент он может прийти и забрать тебя. Где тут свобода? Ты не можешь быть свободной, если станешь бояться каждого шороха. - Он хотел объяснить ей, простую по его мнению мысль. - А как мне ещё быть!? Как мне жить, если я ничего не способна ему противопоставить!? Он обладает такой мощью и... - Его мощь иссякла, он больше не умеет колдовать. - Уверено сказал Оникс, думая успокоить её. - Что? Он... С-слаб? Ты не шутишь? - Слабее не куда, ты же видела, даже его жена, архимаг цилитель, ходит без руки. Раньше она могла отращивать руки быстрей, чем спичку зажжешь. Как думаешь, что происходит с Хансоном? - Не знаю... - В шоке проговорила она. - Я уверен, магию тоже он чувствовать не способен и не засечëт тебя без неё. Можно сказать ты в безопасности. - Т-ты точно уверен? - Аня, я видел своими глазами, я заглянул в его душу. Магия не течет в его магические каналы, они заблокированы. - Он не стал говорит, о другом арсенале Хансона, способного заменить его магию. - Так значит меня... Не запрут в ящик? - На душе небольшая лёгкость. - Не запрут, но... Тебе всё же придётся иногда побыть во тьме... - На последнем слове его подруга дёрнулась. - Грань... - Прости, я знаю как тебе неприятно окунаться в меня, но другого варианта я найти не могу. Только могу пообещать тебе... - Ч-что пообещать? - Я буду сопровождать тебя во тьме. Внутри себя, я могу постоянно видеть тебя и разговаривать. Будет не так одиноко, если твой друг всё вокруг... Хех, прости, звучало смешно. - М-может б-быть... - Аня, ну не надо, я хочу как лучше, тебе нужна помощь и я могу предоставить её, просто попробуй. - Я... Не хочу закончить как те очки... - !!! Оникс дёрнулся, походу она слышала завывания Спамтона в гране. Психика того дала ещё большую трещину, он безостантвочно бубнит под нос, прося прощения. То тревожное "простите, простите, простите" засело в голове Ани, ведь когда-то она была точно такой же. Тщетно пытаясь быть услышаной в глубоком одиночестве и страхе. - Ты не закончишь как он, я сделаю для тебя специальный уголок, принесу лампу и книжки, повешу красивые картины. Постараюсь сделать для тебя, как можно светлей. В гране Ральса полно хлама. Буквально десятки стеллажей, кубы досок с гвоздями и множество другого материала покоилась в гране. Ральс для удобства запихивал туда всё, даже пол склада замка туда запихнул. Доски остались ещё от каравана. Тьма серьёзно могла возвести маленькую комнатку в себе, и поставить туда стол и кресло, а главное осветить. - Золотая птичья клетка... - Это не клетка если живешь с другом. - Тогда ладно, попробую. - Веселей сказала она. - Я уже начал возводить в себе стены, тебе ковер кого цвета постелить, красный, или зелёный? - Зелёный... Ты правда делаешь это для меня? - По крайней мере я так хочу, не очень то весело иметь страдающую собеседницу. - Спасибо... - Посильней обняла она. - Пожалуйста. - Мягко улыбнулся он, поглаживая её. Момент был пьянящим, минуло чëрт знает сколько минут. Они просто уселись в тишине, обнимая и поглаживая друг друга, коротая время. Никто не хотел думать, было ли это нечто большим чем дружба, или простой обыкновенной заботой сродни терапии. Всего-то хотелось чуть дольше находится в таком положении. Даже Ониксу нравилось гладить её и бездумно смотреть на звëзды. - Оникс, м-можно я задам вопрос? - Робея спросила она? - Я слушаю. - Чуть серьёзней отнёсся он, чем обычно. - Чтобы ты сделал, если бы я умерла? - Не знаю, порвал бы обидчика в клочья, или оставил бы жить, но всё также оборваным в клочья. - Он не шутил. - А Хансон? Т-ты обещал набить ему морду... - Вспоминая тот выкрик она краснела. - Я уже успел разбить ему нос, но шесть ударов слишком мало для него. - Э-это было за меня?.. - Это было за всех, у нас слишком много зубов на него. Пока жив Ральс, я не убью его, но стоит Ральсу отойти в мир иной... Хансон сдохнет самой собачьей смертью! - Хм, мило. - Ухмыльнулась она. - Ты довольна ответом? - У меня есть ещё парачка. М-можно? - Конечно. - Кивнул он. - Почему ты ничего не сделал, когда золотой мог убить Ральса? - Я... - Он сильно остолбнел от вопроса, было тяжело на него отвечать. - Я боялся умереть... - Ты боялся? - Это слово новое по отношению лично к нему. - Да, вы наверное не видели этого, но я то всё видел. Там был кошмар, души нескольких тысяч гомункулов соединились между собой. Я видел, как они столбом стоят от его фигуры, и каждая орала растерзать нас. Такая густая ненависть всего на одну душу, я представить боюсь как он контролировал их. До сих пор слышу призывы пустить нам кровь, особенно, когда первый шёл им на перекор и забирал грехи. Они уже сами ломали его душу, а он всё терпел, буд-то ничего не происходит с ним. Я боялся, что вся та ненависть хлынется на нас, мы правда могли погибнуть за секунду. Я просто окоченел от ужаса, пока не окликнули. Больше никогда не хочу это испытывать. - Я так чувствую себя при Хансоне... - Понимаю это чувство, но не понимаю попытку бегства. Было страшно, да, только это не повод не боротся с ним. Я брыкался всю жизнь за право банально жить, и буду брыкаться с тем кто попытается меня его лишить. - Отдаленно ему вспомнилась Ноэлль. - Завидую... - Ни грамма шутки. - Ань, всё хорошо, чему я от тебя научился, то что везде есть свои причины, и что всё можно исправить. - Утешал он как мог, мягко озаряя улыбкой. - "Если он так продолжит, то я в него влюблюсь... Если уже не влюбилась..." - Краснея думала Аня. Её подобие руки притронулось к его щеке, проводя по ней большим пальцем. Кажись она хотела убедится. - Ты такая мягкая. - Усмехнулся он, притрагиваясь к той руке. - Не говори так... - Смущалась она, когда Оникс тоже гладил её руку. - Чëртова змея! Сперва шипит, то нет, то шипит, то нет, щас я тебя... - Показалась маленька рогатая девочка, с лопатой на перевес. Двое одëрнулись от неё, Оникс ещё не мог чувствовать приближение существ к нему. Они машинально отползли к другому ящику, с опаской взирая на бойкую девочку. - Фамильяр? - Наклонила она голову чуть опуская лопату. - Ты чей будешь? Хансон после того пожара запретил призывать фамильяров. - И плевать, что Хансон сам устроил две-трети того пожара. - От него прячешься? - «Угу...- Тень не уверено кивнула. - Не можешь говорить? Давай я тебя спрячу, ты писать можешь? Вроде гуманоид, хм?.. - Задумалась девочка глядя на него. - «Могу.» - Тело не деформировалось, это причиняло боль, всё что оставалось это кивнуть и невнятно булькнуть своим голосом. - О! Это хорошо, пошли тогда девочкам тебя покажу, только тихо. - Цыкнула она проверяя периметр. Странное сетечние обстоятельств их накрыло. Неизвестная девочка просила их пойти за ней, враждебности не чувствовалось, хоть и вышла она с намерением убить змею. Кредита доверия ещё нет, но интерес брал верх. Его хотят прикрыть, то почему бы не последовать? Его действительно отвели в одну из тех трех палаток. Девочки ничуть не испугались, наоборот, восхищенно смотрели, в силу детского возраста желая потрогать всё переливавшееся тело. Вердикт, он им понравился. Смотря на детей он всё больше проникался их беззаботностью, по своему, они ему нравились. Необычное новое ощущение летало подле них, они как и он любили игры, и всячески пытались заставить поиграть с ними. Возражения не встречалось, не шумно Оникс ребячился, догоняя их по шатру, щекочя рёбра. Аня смотря на это малость ревновала, но говорить не стала. Всё таки он пока мало что понимает, являсь по её мнению таким же большим ребёнком. За небольшой срок, легальное укрытие и компания обеспечены. *** Ральсу с Ноэлль наконец выдалась минутка отдохнуть в двоём. История вышла длинной, они даже до Экстепила дойти не успели, упомянув, что в борьбе они телепортировались родовым заклинанием и выжили. Ещё будет время всё рассказать, сейчас время было поздним и Айри с Хансоном сказали на баковую, завтра день тяжелый обещали. Сопротивляться никто не стал. Парочке выдали свободный шатёр, его установили маги, буквально за секунду, удобно. Мебель внутри была не шибко богатой, но всех благов хватало. Да и они просто уже мечтали плюхнуться на ту широкую кровать, которую заприметили жадным ленивым взглядом. Она в глазах выглядела, как волшебное мягкое облако, приглашая уснуть на ней вечным сном. Ноэлль переодевалась в пижаму из грани Ральса, пока тот пинками снимал берцы и выкинул верх на пол, следом плюхнувшись на кровать, устало рыча. - Как же я уста-а-ал! - Тянул слова принц, выдавая их в мягкий матрац. - Тело не болит? - Спрашивала Ноэлль о его состоянии. - Лечение надо? - Ещё как, я как упал меня сразу боли окатили. - Не шевилился Ральс. - Одно лечение пожалуйста. Олениха не спеша подошла к нему, аккуратно ложась ему на спину, и руками проходясь по плечам, делая одновременно лечение. - А так, лучше? - Её масаж был божественным. - Боже, как я тебя люблю, спасибо лакомка. - Блаженно говорил страдалец, восхваляя деву. - Не за что, ты сегодня молодец, спас нас и нашёл своих родителей. - Улыбаясь говорила Ноэлль, щекой упираясь в спину. - День просто безумный, по другому не скажешь. С перва кровь и трупы, потом милые беседы с семьёй. Я даже не знаю что думать. - Он считал происходящее бредом - Эх-х-х, я тоже не понимаю. Как так всё вышло? Я даже отняла сегодня чью-то жизнь, но... Вины за содеенное совсем не чувствую... А у тебя как, Ральс? Ральс пару секунд помолчал, посмаковал слова на вкус в своей голове, и обнадеживающе их выдал. - Я малость был нацелен на эту тему, и не чувствовал сильных предубеждений на сей счёт. Правда, вину всё равно ощутишь, в какой-то мере. - Ощущаешь? Мне на самом деле немного страшно думать об этом, неужели я восприняла жизни как нечто незначительное? Почему я не чувствую? - Данный вопрос заставлял её думать весь поход до лагеря. - Увы, это не твоя вина, всё первый постарался. - Хотел поведать Ральс. - Первый?.. А, что конкретно он сделал? - Думаешь забрать грехи была метафорой? - Приподнялся он на локтях, перевернувшись на спину и положив Ноэлль на грудь. - Он забрал наши грехи буквально, мы не будем чувствовать их вес, если их нет. Так что с тобой всё в порядке, ты всё ещё обычная шестнадцатилетняя школьница. - Удивил, так удивил... Но так правда легче, только не понимаю. За чем он забрал их, чем мы, убийцы его семьи, заслужили избавление от грехов? - Этот вопрос был серьёзным. - Может он увидел в нас надежду? - В последний момент? - Ну лучше так, чем умереть от взрыва. - По существу считал Ральс. - Ты оправдываешь его? После того как он убил Мирту, и всех наших друзей по каравану? - Как по мне, Мирта умерла за нас, чтобы показать ему, что мы и Фростзен ещё чего-то стоим. Он и вправду проникся... Я не думаю, что он злой... - Ты заставляешь и меня теперь сомневаться... Но мне всё ещё обидно... Я сожелею о напрасных смертях. - Понимаю, но ты его тоже пойми, он делал как было лучше для его людей, в этом он похож на тебя. - Не доводи меня до слëз, пожалуйста... - Апатично выдала Ноэлль, пальчиком проводя по узорам на груди Ральсея. - Прости, сказал что думал... - Да ничего. - Помотала она головой. - Пусть хотя бы у кого-нибудь этот день будет хорошим, всего лишь капельку. - Ты про моих родителей? - Да, я сама умудрялась плакать глядя на вас. Иногда представляла, что буду также обнимать и папу... - Успеется, своих родителей я ожидал увидеть только в райю... Глядишь и у тебя всё сложится. - Мягко поглаживал он по волосам. - Хочу в это верить... Я всë говорю о папе, но и мамы мне тоже не хватает. Её усталых тяжёлых вздохов ой как не хватает, и необоснованных пречетаний. Как же мне порой хочется её суровость с хладнокровием, она на ура вправляет мозги. - Генерал. - Сказал он что пришло. - Может и так, ежовые рукавицы она любит. - Значит характером ты в папу? - Да, он добродушен. Десс была в маму, по крайней мере, в лучшую её часть. Диалог складывался вполне обыденно, беседы любовной пары порой идут на все темы, что найдëшь. - Надеюсь ты не думаешь, о своих худших частях. У тебя их масса, только замечаешь редко, и то если не тыкнешь. - Не знаю, Ральс. Себя я обычно правда не замечаю... - Зато я заметил. - Хохотнул он, сомкнув в объятьях. - Ра-а-альс, козёл, опять льстишь... - Играюче дулась она. - Я? Да когда это было, красавица? - Намерено не замечал он суть вопроса. - Эх-х-х, проехали... Глаза слипаются. - Потëрла она глаз. - Ты тоже втыкаешь. - А? У-а-а... Втыкаю? Может ты права, тело отваливается, голова еле работает, совсем уже за разговором тяжело следить. - Зевал он, тяжело моргая. - Не против если я на тебе усну? Ты такой мягкий. - Нет, спи в радость. - Согласился Ральс, потрепав её за голову. - Сладких снов. - Мгновенно отключался он. - Сладких. - Прикрыла она глаза чувствуя ритм его сердца. *** Оникс весело проводил время с детьми, на само деле с ними за пару часов было веселей, чем за всю поезду вместе с Миртой. Детей он явно ценил больше, чем ту старушку. С ними он заметить не успел, как те буквально засыпали у него на руках. Кажись бесконечная выносливость дала о себе знать. Уложив всех по кроватям, бережно укрыв одеялом, он капельку погасил свет лампы, дабы не напрягать подругу, висящую на шее. - Впервый раз вижу, чтоб ты заботился о незнакомнцах. - Дивилась Аня происходящему. - Мне кажись нравятся дети. - Быстро оправдался он. - Они слабые и беззаботные, совсем не окружены бременем печали и тревогами настоящего. Мне цепляют их невинные улыбки и любопытное азартсво. - Неужели я тебя так воспитала? - Удивленно спрашивала она, чувствуя себя успешной матерью. - Ну твои уроки не прошли даром. - Присел он за удобный диван напротив другого и стола. - Сыграем в шашки? - Всё хочешь играть? - Перелезла она на другой диван, раставляя фишки с неубранной доски. - Шарфунь, мне вот интересно, ты почему вечно темы меняешь, буд-то не замечая прежние? - Заодно с ней раставлял он чёрные. - Разве? Не знала такого. - Невзначай сказала она. - Скажи серьёзно, я же вижу, что ты даже сейчас уходишь. Неужели так сложно, ты же любишь поговорить. - Вскидывал он бровь, бросая фактами. - Да, люблю. Просто не особо хочется офишировать, некоторые моменты... - Мялась она, сделав ход на отвали. - Почему? Я что-то не так делаю? Ты не доверяешь, потому что я тьма? - Какая-то паника у него в глазах мелькает. - Н-нет, не в этом дело, я просто... Стыжусь себя... - Конец который якобы считается головой отвернулся. - Передо мной? - Н-ну да... Не всегда же хочется выставлять себя в дурном свете, перед значимым для тебя другом. - Но мне плевать какие у тебя стороны, у меня их масса, у Ральса они есть, у тебя то-же, не думаю что есть чего стесняться. Я же тебя не брошу, если узнаю, какая ты робкая или плаксивая. - Он специально подбирал слова дабы они звучали не так грубо. - Я это к тому, что стороны не всегда плохи, они все однообразны, и просто изменены под навязанные критерии. Последовало немое молчание, Аня показывала признаки жизни, вяло делая ходы, периодически размениваясь фишками. - Так ли это нужно? - Отрешенно сказала она. - Какая тебе выгода, если ты узнаешь почему я меняю темы не думая? - Сам не знаю, живым просто хочется что-то делать. - Делал он ход. - Наверное я действую от скуки, но склонен представлять привязаность к тебе. Нет особых причин. К тому же, я любознательный. - Хочешь сказать, ты больше сейчас подвержен эмоциям? - Скорее всего. Жить, значит чувствовать, и порой не думать об этом. - Забавно... - Истино так! - Срубил он фишку, делая местный служительский говор. - Хм, вечно ты меня до слез доводишь... - Усмехнулась она, мгновенно поникнув. - Прости, так получается. - Нет, всë нормально. - Помотала головой. - Я даже расскажу тебе. - Буду очень благодарен. - Странным взглядом проводил он её. Такое непонятный взгляд заставлял краснеть. - Всё неоднозначно... Честно, я и сама не знаю зачем так делаю. Просто, так почему-то легче, что-ли... - Тебе хочется быть услышанной или просто слушать? - Оникс пытался помочь ей собраться. - Понятие не имею, но если так подумать, то наверное, скорей всего второе. К тому же, если не брать во внимание свои темы, и разговорить собеседника, то велика вероятность, что он останется с тобой подольше. И ты не будешь слушать саму себя... Себя я наслушалась ой как много... - Пренебрегаешь собой? - Судя по всему это старая привычка, мой клан пренебрегал мной, и я не осознавая отдалась общему мнению, что особого внимания, я сама по себе не стою... Только отец проявлял ко мне интерес. Наверное я склонна быть с кем-то конкретным, чем быть в толпе. Ходов почти не осталось, оба встряли в патовые ситуации, где один неосторожный ход, мог стоить пару собственных фишек. Одновременно это совпадало и с ходом разговора. Аня будто вновь готова разрыдаться, но без эмоционально, как будто спокойная кукла желает лить слëзы неизвестно почему. - Тут мы наверное похожи, от части. Мне тоже не хотелось окружать себя противными неизвестными лицами, и быть всё время подле Ральса, но-о-о... - Его но звучало протяжно и оживлённо. - Я встречаю в других иногда и плюсы. Например братья гомункулы, с которыми я дрался. - Почему ты их в пример решил поставить? - Интересовалась Аня. - Я к ним привязался, хоть и убил. Сложно наверное понять, но это даже обоснованно. Они верны друг другу по своей природе, одновременно ценят её. Сложно ценить, когда это бесплатно, но они могут. - Пожал он плечами. - Я ценю их, как раз за это качество. Мне было совсем не противно их общество. Тысячи гомункулов по прошествию веков не потеряли хватку и любили друг друга, это ли признак уважения? Хотя бы как по мне. Твой клан тоже ведь был семьёй, и жил достаточно долго? - Было такое... - Всё грустней и потерянней выглядела Аня. - Все дело во взлядах, они всегда не однозначны. Порой злые гомункулы, гораздо приятней, чем безразличные вампиры. Сейчас я бы нашëл в своей душе ещё пару мест, дабы занять её приятными личностями, как те дети. Скажу может фигню, но так спокойней. - Так что ты хочешь мне сказать? - Всё просто, если положительные качества перебивают плохие, то с такими можно и остаться. Не будет особой трагедией узнать плохое, о хорошем тёмном. - Значит в твоих глазах я себя накручивала... - И да, и нет. Твоё ведь право, что-то недоговаривать. Я просто хотел и тебя услышать. Ну так, посопереживать. - Я выйграла... - Говорила она про игру. - Что сказать, некоторые вещи проще, чем изначально кажутся. - Вставал он пройтись по комнате. - И твой "Комплек Ральса" мне вполне понятен. Оставить собеседника на чуть подольше, довольно хорошая черта, значит он тебе не безразличен и ты уважаешь его. Мне это льстит. - Сравнивал он. - Я думала, что ты можешь рассердиться на меня если узнаешь. - Ни чуть. - Н-но по началу так и было, нет? - Шарфунь, я постоянно в раздумьях, прогоняя те или иные ситуации. Развиваюсь. Ребёнок, что тут скажешь. Я мало мог ценить. - З-значит ты ценишь меня?.. - Краснота и желание не показываться ему, гогочет, как никогда. - Разумеется, ты даже нужна мне. - Поднял он её над головой как котёнка, пристольно смотря. - Не говори так... Ты с-смущаешь меня. - Если бы она имело лицо, то наверняка бы... - Будь со мной более открытой и доверяй мне, многого я не прошу. - Улыбнулся он, давая ей привелегии. - Хорошо... - Обомлела она, притрагиваясь к лицу. - Тогда можно мне отдохнуть в гране, у меня голова кругом. - Уверяю, комната тебе понравится. - Давай побыстрей уже. - Хех, не терпиливая. - Шутка с отсылкой на столетнее ожидание была по его мнению смешной. Руки мягко поглотили Аню, не втягивая резко как прежде, и не заставляя паниковать, от пожирающей чёрной тины. Он сделал, что хотел, помог и утешил. Новые чувства к Ане какие-то страные, манящие, сладкие, необычные. Охота за этими эмоциональными всплесками нравилась Ониксу, но она выражалась не так, как изначально подрузомевал смысл слова. Акты заботы и сопереживанияя о ней приносили тепло, одновременно хотелось защитить, зная как можно больше её качеств. Хочется владеть шарфиком, не материально, по другому, теми самыми эмоциями. Использовать нити чувст. Возникало и второе желание, чтоб такими же душистыми нитями пользовалась Аня по отношению к нему. И порой он видит ту самую красную ниточку, всего на миг. Как раз в такие моменты. Думать о ните он не перестанет, зная, что вскоре увидит её вновь. Забыть о ней словно потерять нечто ценое, а терять, никогда не хочется. Оникс собирался присоединиться к шарфику, желая послушать похвалу о личной крыше, присмотоев укромную тень, в которую можно упасть. Только вот, судьба была против, подбрасывая на хорошие ноты, камни. Сперва Оникс слышал шаги не придав им значения, однако они приближались к шатру, будучи очень знакомыми. Потихоньку нарастала ярость, скалились зубы и жались кулаки. С данной парочкой он говорить не хотел. - Мы уже близко. - Говорил знакомый материнский голос на улице. - Серьёзно, в палатке девочек? Что он там нашёл, не убить их же? - Отзывался голос архимага. - Тише, разбудешь. - Цыкнула она, отодвигая полотно шатра. - А вот и он... - Выразился Хансон о тене перед ними. - Любишь, же ты прятаться. - Улыбнулась она, убирая сияющий компас в карман. - «Что вам от меня нужно? С вами базарить я не собираюсь.» - Прискалился Оникс выдавая шипение. - Какой у него красивый голос! - Поразилась мать, восхищённо смотря на Оникса. - Ты слышешь буквы? Я только шипение различаю. - Разбил Хансон камушек, предназначенный для зоны звукаизоляции. Детей будить не хотелось. - Я же больше предрасположена к жизни и слышу все частоты, позабыл? - Знаю, просто поражаюсь. Значит он из плана духов или элементалей? - «Завалитесь оба, если вы друг с другом лясы точите, я тут и подавно не нужоно. Адьё!» На магию не было ни сил, ни желани. Он растолкал их, пройдя между ними, но всё же его остановила Айри схватив руку. - Постой, мы с ми... - «А МНЕ ПЛЕВАТЬ!!!» - Грубо вырвал он руку. - «Какого хуя я обязан пиздеть с вами, после того как вы заперли меня на семнадцать лет!? Планируете вымолить прощенья, внушить что я ваш любимы сыночек, которому не плевать на вас? Нахую я этот бред вертел, не будет вам прощенья. В пизду вас!» - Орал он обиды, и всё что думает о них. - Мне очень жаль... - Раскаяно звучала Айри. - «Мне похуй.» - Мельком на неё взглянув он рыкнул, направляясь к выходу. - Ану стоять, может нихрена не слышна, но читать по губам я умею, извинись перед матерью! - Разозлился Хансон. - «...Что ты там сказал, гнида ебаная?» - Грозно остановился Оникс, презрительно протягивая слова. - «С чего ты взял, что я должен извиниться? Думаешь рас вы родители моего брата вас не убьют?» - Подошел он максмально близко к Хансону, дабы все слова и острые зубы были ему понятны. - «Ты глубоко ошибаешься, будь моя воля, ты бы умер на месте с пожарной душой, хотя ты знаешь. Но запомни, стоит игре Ральса кончиться, я приду за тобой.» Глубокий всеобъемлющий опыт архимага не давал трухнуть в многих опасных ситуация, тем не менее моральное удушение Оникса заставило дернуться даже Хансона. Заметив сей момент, тень заскалилась пуще прежнего, чувствуя своё превосходство. Чуть повернувшись, клыкастый заметил жену, с шоком и грустью смотрящую на них обоих. - «К тебе претензий гораздо меньше, чем к нему, можешь вздохнуть спокойно.» - Обращалась Тень к Айри. - «Если не захочешь его поддержать.» - Объявили условие. Тень взглянула на каждого, находя немые взгляды и виноватые лица. Ловить в них нечего, затем он уходил подальше, от их общества. Обида Оникса была велика, они знали за что виноваты, и почему к ним проявляют такое отношение. Наблюдая его силуэт Айри не сдержалась, сказав лежавшее на сердце. - Сынок... Услышав это слово рефлекторно произошла остановка, возможно ему хотелось когда-нибудь услышать именуемое слово от них, но точно не сейчас, и не здесь. На него словно ведро кипятка вылели, ощущение не из приятных, уж слишком много боли по их вине причинино. - «Я тебе не сын...» - Сухо сказал Оникс, скрывшись за вуалью полотна шатра. Больно было наблюдать, как негласный сын уходит. Айри дала ему жизнь, что скажем так частично пороизошло по случайности. Она всё равно чувствует родство от него, план бытия не был для неё таким уж важным принципом, дух, элементаль, не важно. Она архимаг, видела много и больше чем можно представить, самые абстрактные вещи для неё неотъемлемая часть жизни. А предпологаемый сын покинул её, терзаясь обидой. Болезненый удар для матери, бесспорно. Хансон находил происходящее сумбурным, многое не вязалось с представлением в голове. Ожидалось, что тень сразу накинется на него, неся кару, но ничего не произошло. Прочтëнная угроза единственнок, чему он удивился отдавшись мурашками. Он предпочел бы быть избитым, на худой конец оказаться раненым, заслужив хоть капельку прощенья. Токогого жаль не произошло, Хан готов был на эти жертвы, по крайне мере для жены и сына. Бросая друг другу озадаченные взгляды появлялись не самые приятные мысли для разговора. - Хан... Я не хочу всё так оставлять. - Думала она о своём сыне. - Я тоже... - Будем пытаться, пока он нас не простит? - Первой решилась действовать она. - Будем, пока надоесть не успели и он не прибил нас. Думаю надо составить график визитов, с учётом проявляемой агрессии в определённый период времени. - Схмурился отец делая в голове расчёты. - Согласна. Предлагаю задействовать Ральсея, как третью связующую сторону. - А, если он откажет? - Почему? - Ну, разве не мы лично должны всё решить? - Я думала Ральсей то-же заинтересован в налаживании наших отношений. Ты так не думаешь? - Мне из его тона больше казалось, что мы сами должны завоевать доверие Оникса. Ральс же говорил, если захочешь поговорить, называй его по имени, это явный сигнал. - Уверен? - Айри не доконца уверена. - Не совсем... К тому-же мне гордость претит, я ахримаг или кто? Так тяжело разобраться с подростоком в гормональной фазе!? - Обосновал своё мнение Хансон. - Нам аукнется десятикратно, и виноват ты будешь! - Тыкнула в него жена. - Как обычно. - Выплюнул он махнув рукой. - Пошли спать, а то неделю уже как заснуть не можем. - Потопал он обратно. - Даже четыре часа сна кажутся целыми сутками. - Согласилась миниатюрная козочка. - Да это милиард времени! - Возбуждено предвкушал Хансон сон. *** Прошло порядочно часов, за короткий период всех разбудили, накормили, и по складывали лагерь. Очень удобно когда жильё, которое формально ставится чуть-ли не час, складывается по хлопку и упоковывается во вьючники. По сравнению с прошлым караваном, разница чувствовалась колосально, военная сноровка не шла ни в какое сравнение перед снаровкой магов. За одной парочкой Хансон с Айри явились лично, те продрыхли до девяти, пропустив завтрак. Конечно, после тяжёлого боя с Экстепилом навярняка можно продрыхнуть до вечера. Найдя их в милой позе, где Ральс держал Ноэлль как сердечко, самим будучи ребрами клетки, родитили мило с этого посмеялись, разбудив. Романтика романтикой, война по рассписанию. Предначертанные только из палатки вышли, переодившись, как ученики свернули всё не успев глазом моргнуть. Похлопав зеньками, пара ушла к родителям в карету до сыпать. Оникса после никто не видел, он словно расстворился в неизвестность, или как принято говорить во тьму. Но знатаки то знают куда тот пропал. Далеко от девочек он не ушёл, перейдя в пассивное состояние на одно из колечек ребетни. Риск быть замеченым всё меньше, да и охрана какая ни какая у тех будет. Земли сулейманистов, известнейшее название в этом мире, страшащее всех и вся. Изначально Сулейман жил на юге один, но грабить такой большой мир в одиночку слишком долго и нудно, дракону не пристало напрягаться по пустякам. Из других миров он собрал своих рабов, именумых сулейманистами, они то и грабили налево напрово, неся смерти, голод и разруху всему фонтану. Безжаластность тех поражала границы, а также всеобъемлющая уродливость, кои все думали исходило отображением внутренеего состояния узурпаторов. Каждый раб заключавший договор Сулеймана, отдавая ему своё тело и душу. Нарушить условия невозможно, любой приказ являлся обязательным, и даже смерть не была причиной не подчиняться. Самое печальное, далеко не все подписывали договор добровольно. Многих заставляли под страхом смерти, расправой над семьёй, и уничтожением самого фонтана, таких были тысячи, десятки тысяч, если не сотни. Жители фонтанов шли на грех подписывая, зная наперёд, что вскоре сами заставят такого же бедолагу от безысходности подписать договор, включая в состав тирании. Прочный круг скажут многие, воистину. Бесконечная череда убийств будет приследовать постоянно, ведь сулейманисты прокляты этим договором. Проклятье пожирало неотемлемую часть всех жизненых благ. Они больше не могли вкусить пищу, она стала мерзким песком в их ртах. Не могли сомкнуть глаз, рабы на то и рабы, потому что постоянно должны пахать. Любовные утехи позабылись, когда твоё тело страшнее чудовища, иссыхает, да разваливается на куски. Комплекс перед своим телом заставлял скрывать всё бинтами, широкой одеждой или броней. По прошествию веков, всё что они носили стиралось до дыр, и само превращалось в ржавую пыль на родни с проклятым. Проклятие обходило смерть, вечная жизнь звучала заманчиво, только плата непомерно высока. Смерть обнанута, но течение времени нет, и все потом удивлялись, почему кожа прилипала к костям, откуда брался песок на теле, а зубы гнили и выпадали на ровне с волосами. Вскоре о смерти только мечтаешь, как бы попасть в её объятья, вернувшись к родным, если не успел их забыть. Даже ежели сам попытаешься лишить себя жизни, ничего не выйдет, тело восстановится спустя пару минут, бессмертие на самом деле пытка в заманчивой красивой обёртке. Представить страшно, что может произойти с психикой под такими условиями. Жить века, и тысячи лет в муках разваливающего тела. Благие причины по которым тёмные шли к Сулейману становились чихом. Родные спасены, да, но почили вместе с детьми, внуками, правнуками и так далее, от чего на душе очень больно и одиноко. Сам ты разграбляешь миры, убив не одну сотню за кроху золота для хозяина, что становится каждодневной рутиной. Выражение руки полокоть в крови приобретает даже мягкий символизм, для обычного раба золотого дракона. Примерно так они всё забывают, становясь теми, кем хотел видеть их хозяин. Полуразумными марионетка приносящими золото, у которых единственная цель служить. Мало кто знал настоящую историю, ведь она не уходит за пределы гнилых зубов. Сейчас предначертанные направлялись к одному из аванпостов, где распологались сулейманисты. - Значит... Мы должны будем как-то убить бессмертных воинов... И... Если не ошибась... Победить?.. Всё верно? - Озадаченно сопоставляля бредни Хансона Ноэлль. - Да, эта наша рутина. - Кивнул Хансон. - Понятно... - Протянула слова олениха. - Эх, пап, давай конкретику. - Попросил сын. - Дети, теория отменяется мы приехали на практику. - Открыла мать дверь токо-что остановившейся кареты. Всем пришлось выйти. От места ведения боевых действий был ещё километр, нужно расставить свои ряды, и приготовить остальное. Была занята высота. В деталях можно было рассмотреть наслышенных сулейманистов. - О, феникс, они в заправду похожи на живые трупы. - Хвасталась своим зрением кошка. - Сколько их там? - Со сложенными руками спросил Ральсей. - Жуть, ты проверил? - В пустоту обратилась мать. - Да. - Выдал хриплый голос. Перед ними из нивидимости вышел маг, напугав девочек до жути, отсуда его и прозвище. Ну ещё лицо с глазами были жутковаты, а так-то он довольно милый по характеру. - Я насчитал семьсот, как раз аванпост в полном составе. - Пленики? - Продолжала мать. - В этот раз нет, награбленного тоже. - Заканчивал жуть. - Можно выступать, в десяти километрах никого нет, это не ловушка. - Спасибо жуть, смыкайся к остальным. - Да госпожа. - Поклонился он исчезнув. - Интересная магия. - Озиралась Ноэлль. - Какой он жуткий... - Передёрнуло Пируру. - Он ещё не ушёл так-то. - Подметил Ральс провожая нивидимый силуэт, удивляя того. - Ой... Простите! - Прикрыла она лицо от смущения. - Сын! - Хлопнул по плечу сына архимаг. - В бой в ступишь? Покажешь папке чему за эти года смог научиться, очень хочется посмотреть, как смогли Экстепил одолеть! - Перегрузка каналов. - Коротко огорчил принц. - На вскидку ещё неделю не смогу колдовать, может полторы. - Оу-у-у... - Поникнул по детски Хансон, опустив руки. - Ханси, сам-то перед сыном похвастать талантами не хочешь? - Разворачивалась к полю боя козочка. - Да-нет, я лучше с сыном по болтаю. - Ладно, а вы девочки, присоединиться не хотите? - Н-ну-у-у... - Сомневалась Ноэлль, неловко отводя взгляд. - Ноэлль иди, я вижу как у тебя глаза горят, дай злодеев наказать. - Подтолкнул Ральс. - Да я просто хотела попробывать перейти в тот белоглазый режим... - Неловко отводила она взгляд, сталкивая указательные пальцы перед собой. - Твоя горячая форма? - Так назвал её принц. - Что? Ральс, ты не офанарел? - Мне она понравилась. - Решил он быть честным. - Дети, потом по флиртуете, дочка айда за мной. - Сказала однорукая про Ноэлль. - Куда же я положила... - Д-дочка? - О! Нашла! Прохлопав карманцы, однорукая мать смогла найти своё оружие. Из маленького поясного кармана появился настоящий молот, превышающий рост владельца, возможно вес тоже. Два метра высоты оружия внушали страх, изголовье сопоставимо с туловищем. - Да ну на... - Ноэлль! - Прикрикнул Ральс на Ноэлль. - Нахуй... - Продолжила Пируру. - ...Я здаюсь! - Колыхнул руками принц, отойдя сесть на камень от ситуации. Ноэлль и Пируру с шоком смотрели на гигансткий неказистый молот, с противоречивой хозяйкой. - Эм-м-м, это как? - Оставляля Ноэлль каплю спокойствия, в отличии от Пируру. - Это? - Тыкнула она взглядом из-за отсутствия второй руки. - Ну магии у меня нет, но сил порядком хватает, спасибо генам. - Стоп, это не магия? Даже не магический предмет? - Поражалась предначертанная, говоря что помогает молоту. - Нет, всё силушка родная. - Ухмыльнулась Айри ни разу не подкалывая. - У меня довольно странное тело, мышцы плотнее чем обычные в несколько раз. В основном это бы выражалось постоянными болями, и наверняка я пролежала бы в постели всю жизнь, но судьба мне улыбается, и я могу своими благами пользоваться во всей красе, хм-хм. - Значит вы сильней многих мужей? - Белую кошку по речи узнать не сложно. - Конечно, я сильней Хансона, из-за чего он иногда комплексует. - Следя за ним он фыркнул доказывая её слова. Мать видя улыбнулась. - Ноэлль, доченька, ты не задумывалась в кого Ральс такой сильный? - Сильный... Я думала над ним тьма посторалась, но если так... То это ваша вина, что он очень быстро силу набирает? - Не думаю. Он запросто в пять лет мог нетерпеливо порвать арбуз, или плечо вывихнуть. - А это я помню, всё удивлялась, откуда такая мощь в маленьком теле. - Ноэлль откинула проделки тьмы с увеличением силы. - Потискать бы этого маленького Ральса. - Замечталась Айри. - Мдэ, мы тут не нужны... - Подумал в слух Хансон, наблюдая как они дальше переговариваются между собой. - Женщинами только волю дай. - Кивал Сын. - Экхем, наступаем! - Подала приказ глава архимаг. - У-уже? - Встрепянулась Ноэлль. - Конечно! - Задорно улыбнулась Айри. - Быстрей начнем быстрей закончим, я хочу договорить о маленьком Ральсе. - У-у меня есть пару фоточек, только телефон сел. - Ноэлль говорила о совместных фотках, когда Ральс с Джевилом учили их магии. - Зярядим, непереживай... О! Сталконовение пошло, давай вперёд. - Подталкивал архимаг, быстрым шагов несясь вниз. Айри шла в самую гущу магических вспышек, ученики начали всё без неё. Ноэлль немного припотевала с такого тепма, копыта давали о себе знать, в противовес этому она излучала постоянный холод, заранее при шаге замораживая песок. Ледяные клинки мгновенно использовались в руках. Айри не успела расплющить превого гнилого, как невестка располосовала небольшую группу перед ней кинжальным льдом. Правда мать всё равно ударила по развалившимся останкам. Только состояние сродни каше способно сдержать сулейманистов. Всё вокруг мелькало красками, десятки магических снарядов ворошили толпы врагов, одновременно пытаясь пробиться через аванпост напоминавший постапокалиптический крестообразный барак. К нему и неслась архимаг. - Всторону! Взрывной запал! - Предупредила козочка. Ученики ошпарено дëрнулись, бросая авангард, некоторые ученики не чурались использовать оружие. Тело Айри отторгает магию, но молот нет. Благодаря ученикам способных накладывать некоторые заклинания на оружие, она может вести бой используя порядком двадцать заклинаний, на одном предмете. Магия высвобождается голосом, в поправке, только её голосом. Замахнувшись по толпе Айри высвободила длинную полосу взрыва перед собой, образуя опаленный коридор к бараку. - Займите площадь, мы прорываемся! - Кричала командир. - Ноэлль подсоби! - Есть! - Проскользила олениха вперёд неё. - Ледяной ёж! Порыв ледяного ветра слегка расстолкал сулейманистов, но это было только началом заклинания, разметкой площади поражения. Топнув копытом по твëрдому песку из земли повыростали плотные ледяные иглы, протыкая толпы сулейманистов от коридора архимага. Образовалось две шиповонные стены давая проход к логову. - Молодчина, всем вперёд! - Похвалив Ноэлль, продолжился штурм. - Меня подождите! - Пискнула Ноэлль мимо пробегавшей свекрови. Многие последовали приказу, но так как они сражаются не в первый раз, они могут вести удивлённые диалоги прямо в бою. - Это был лёд? Кто-то ещё им может колдовать? - Удивлялся тёмный с помесью жука и человека. - Ребзя, это кто вообще? - Рассекая копьём в прыжке, спросил обезъян. - Нам бы то же знать! - Сказал сулейманист под ногой знакомого големоподоного. - Новенькая, вчера присоединилась. - Сообщил тот. - А тогда понятно. - Кивнул раб с рассечённой головой. - Эй, некаких разговоров с врагами. - Заткнись, Жуть! - Сказал жукоподобный - Да, заткнись! - Сказал тот же раб. - Не поддакивай! - Выпнул голову голем с ятоганом. - Мы почти зачистили периметр, где гробы!? - ЖИВЕЙ ГРОБЫ НЕСИТЕ!!! *** Тем временем на высоте. - И это называется война? Все смеются и никто не чувствует опасности. - Говорил Ральс свои мысли смотря через бенокли. - Это маленькая база, сулейманисты здесь слабы, даже магию почти не знают. - Оправдался Хансон. - Ученики у вас конечно профессиональны, но от силы будто небрежны. - Небрежны от сотен боёв. Но даже так бывает напряжно, особенно когда устраивают на нас засады. - Часто? - Не очень, нас почти не могут поймать, а иногда и вовсе уходим с юга на заработки. - Правда, и зачем же? - Поднял Ральс на него взгляд, смотря снизу вверх. - Материалы, припасы помелочи. Подрабатываем наёмниками, охотники за алчностью, слышал о таких? - О-о-о... - Запиналась Пируру от услышанного. - Руру! Сколько можно удивляться, смирись! - Прикрикнул на неё Ральс. - П-простите... - Эх, опять нечто крутое? - Сухо спросил Принц. - Кто как видит, мы просто на слуху, из-за фишки с охотой на понятно кого. - Сказал он наблюдая за взрывом части барака. - О, моя нарисовалась. - А это кажись моя. - Сказал сын на пробившие стены ледяные колоны. - Кажись они спелись. - Ральс... - М? - Ничего... - Хан хотел сказать про Оникса, но передумал. - Брат? - Я не?.. - Подумал Хан о расскрытии своих мыслей. *** Гробы, интересная мера пресечения постоянно воскрешающихся врагов, предназначены они дабы сдержать в себе целые группы. Гробами, или некоторые говорят саркофагами занимаются юные маги, не достигшего возраста полноцееного боя, проще говоря дети. Те и притаскивают на поле гробы, открывают и мчатся обратно за ещё одной партией. Дальше гробы сами цепями цепляют проклятых, максимально трамбуя в себя. Запираются от пяти до десяти проклятых, как они вмещаются в три на два стальной ящик, никого не волнует. В такой давке приспешник дракона даже не двинется. И вскоре такие ящики закапываются чëрт знает куда, дабы не нашли. Не можешь убить, всё равно похорони, метод рабочий. Оникс как раз-таки попал в группу занятой именно этим. Сперва он не предал значению гробам, пока половина туловища живого воина не залетела в ящик. - «Не понял?.. Это живое, почему?» - Вылез Оникс из пассивного состояния. - Черныш, туда нельзя, нам еще гробов принести нужно, а то наругают! - Бежала девочка за гробами. Оникс слушал крем ухом подходя к заинтеросовавшему его гробу. Заглянув он увидел ещё несколько живых, отчаянно брыкавшихся в схватке со сдавливающими цепями. - «Как вы живы, уродцы? Ваши тела ведь сдо... Полу-сдохли? Вы даже не нежить, интересно.» - Схватился он за бордик внимательно смотря за душами. - Фамильяр? Он крошить наши тела будет? - Высказался один из бинтованых. - Какая разница, нас выкинут где-нибудь в ущелье, на вечность! - Один реагировал злобно. - Ч-ч-что!!! - «Опля, попробуем.» - Сказал он выдрав душу ворчащего. - «Мда, вкус так себе... Зато халява!» - Он умер!? Блять он серьёзно умер! - Сказал бинтованный о превращении в песок его со товарища. - Убей! Убей меня! УБЕЙ МЕНЯ УМОЛЯЮ! - Заорал во всё горло третий. - «Какие-то вы страные...» - Морщился Оникс от нескончаемы криков убить их. Пожав плечами, он выдрал души каждого, поглощая в своё удовольствие. Вкус не особо хорошо, но силы восполнить можно. Повернувшись Оникс заметел недоумевающие взгляды обеих сторон, многие слышали те крики, и видели те души, что заставило буквально замереть на месте. Кричали так радостно, в первые в жизни у сулейманиста слышали столько радости в голосе. - «Да-да, чудовище, орите и визжите, как обычно мне всё равно.» - Шипяще фыркнул Оникс, топая к сулейманистам. - Он может убить нас! - Тыкнул палцем в очевидное сулейманист. - Свали, я хочу сдохнуть! - Толкнул один из бинтованых ученика, бегом направляясь к Ониксу. - Я то-же! - Убей меня о великий! - Ну же, сожри мою душу! - Расчлени меня, как СА-ЛА-А-А-АТ! Ха-ха-ха! - Вонзи свои пальчики мне в грудь! - «Ч-чо бля? Они больные?» - Нелепым шагом отходил он назад, чувствовалось отвращение к этим ребятам. - «Эй, не лапай меня, ты чо Бессмертный!?» - Отозвался о лапающем его бедро. Оникс сразу проткнул радости некрофила грудь. Впервые тень видела, как искренне улыбаются вырванной душе, причём собственной. Растворившийся песок вызывал целый гам шума и радостных выкриков, ещё больше гнилья хотело трогать Оникса, дабы тот быстрей обратил на них внимание. - «К-какого хуя, вы чо извращенцы, хули ты лыбишься, да хули вам не страшно... Блять п-почему мне страшно?» - Оникс постоянно вертел головой стараясь жрать каждую душу, которая трогала его во время разговора. - «М-меня ч-чо... Насилуют?» Дальше произошла паническая атака. Тень сорваласась нести смерть всем кто прикасался, но это было так медленно, его успевали облеплять десятки, сотни и трогать в самых разных местах. Переливавшийся чувствовал себя грязным, грязней с каждым лабызанием, и непонятным двусмысленным шёпотом. Наблюдавшие впервые видели такой контраст, некто очень сильный, по смелости способный рыпаться на Хансона, визжал и дëргался как девчонка. Некоторые смеялись не особо сражаясь. Сулейманисты не ставивли охотников за алчностью в свои интересы, хотя молодым не особо было обидно. - Так ребзя, кажись мы своё дело сделали, перекурим? - Предложил обезъян. - Жуть дай сигу. - Попросил голем, собираясь со всеми в одной точке. Никто особо не чувствовал себя в опасности, когда трупешники восставали и бежали мимо них. - С тя две потом. - Торговался тот. - Договорились. - По меркам пустыни, две ответных сиги считалось дешевле некуда. - Мне тож дай. - Поросил таракан. - На полопам? - Толкнул таракана один из фавнов. - Ну ты блять. - Ля стоит пачку показать. - Огорчённо сидел Жуть на обломке стены, смотря как пачка ушла на половину. - Ву-у-у, ништяк. - Закурил голем, облакачиваясь на обломки подле Жути. - А эта хуирга, знатна разозлилась. Рвёт и мечет. - Задумчиво юлозил сигаретой обезъян. - Главный вопрос, что это? - Присел на кортаны таракан, стряхивая пепел. - Тень. - Выплянул Жуть, сложа руки покуривая. - Усë ебать, больше не надо. - Посмеялся кто-то за кампанию. Курило тёмных тридцать, не все стреляли у Жути. - Это тень сына Хансона. - Харкнул керамический. - Она кста ему рыльник разбить хотела. - И чем только Хансон не угодил!? - Отличная была шутка, смеялась вся толпа. - Хах, жëшь. - Показал класс обезъян. - Даже тени его недолюбливают! - Это точно, хех. - Не, ну если эта... Тень? Решится пнуть его, я сфоткаю этот момент, на магический фотик. - Предложил таракан. - Каждую фоточку по палатке. - Бесплатно? - Мне пох, я даже куплю. - Поддерживаю. - Не, такую красоту даром. - Помахал сигаретой в сторону говорившего таракан. - Уважуха. - Народ, вы только гляньте, а тень больше стала. - Почесал висок голем. - Кажись души положительно влияют. - Докурил Жуть выкинув бычок в песок. - Да какая разница, если она "за нас". - Пожал плечами обезъян. - Ну с этими щупальцами можно ничего не боятся. Сколько их там, тридцать? - Навскидку дал жуть. - Да он кровавая баня... Мне нравится. - Полюбился Оникс кому-то из толпы. - Экхем! Одернуло пацанов всех разом, пришла глава лагеря, явно недовольная. - Перекур во время боя? Серьёзно? - Недовольно сверлила их Айри. - Ну... Можем себе позволить, работа сама делается. - Тыкнул голем в Оникса. Та поглазела на огромного Оникса, который бы сравнялся с двух этажкой и ужаснулась. - Так про души он не шутил? - Выпучено смотрела Айри. - Ноэлль, ты знала? - Размах большой, но без крови даже как-то непривычно. - Пощурилась Ноэлль распыляя клинки. - Вот значит как... В Экстепиле было так-же? - Угу, души серебрянных он тоже съел. - Серебряная сотня? Серьёзно? - Давайте все вопросы потом, кушать хочется. - Вспомнила про пустой живот Ноэлль. - Сынок Оникс без нас обедать начал, совсем мать не любит... - Обиженно выдала мать, с молотом на плече. - Сынок!? - Сын?! - Ещё один?! - Оникс? - Что блять? - Дайте сигу. - Всмысле мать это штуки? - Цыц! - Все заткнулись. - Раз делать нечего то собирайте вещи, мы уходим. - Проходила сквозь толпу архимаг. - А хабар? - Хабара нет. Огорчившись отсутствию хабара, многие в уныние вскинули головы и бычки. Все бубня разошлись группами, пустые гробы пришлось тащить им. Оникс закончил свою ватханалию, но сидел как-то грустно, обнимая ноги и юлозя рукой по переливавшимся волосам. Обычно Ноэлль видела его веселым, в начале, в середине и в конце процесса, необычно видеть его таким. Складывалось ощущение, что он заплачет. - Оникс, что случилось? Почему ты грустный? - Наклонилась к нему Ноэлль. - «Ноэ-э-эль!» - В попыхах обнял её Оникс, удивив. - «Это ужасно, они трогали меня и просили убить! Они такие мерзки и вонючие, я чувствую себя грязным! Мною нагло пользовались!» - Аэм? - Терялась Ноэлль не понимая его шипение. - Всё в порядке, я рядом... Мы тебе поможем, не переживай... - Глазами просила она помощи у Айри. - Оникс, лапачка, сулейманисты всегда были странными, не воспринимай их в серьёз. Что взять с гнилых душой? - «Ноэлль...» - Показал он текст, в тайне от архимага. - «Отведи меня от сюда, хочу к Ральсу...» - Ну хорошо... Пойдешь со мной за руку? - На всякий случай спросила. - «Да...» - Скромно кивнул демон ночи. - Можно с вами? - В надежде спросила Айри. - «Нет, иди позади и не смотри вообще...» - Прошипели для неё. - О-у-у-у... - Поникла однорукая. Ушли они в тишине, дивясь редкой робости Оникса. - Забавные они, я не могу. - Курил вновь жуть, на пару с големом. - Чудная семейка, ударение на А! Интересно, Ральс курит? - Ты его рожу видел, с такими глазами наверняка. - Как по мне крутые. - Не то что мои, хех. - Ебнутый денёк, впрочем, как обычно. - Сладко затянулся голем, идя за компанию с жутью.