обновление: до Луны и обратно

      Ворота хлопнули за их спинами. Сан почувствовал своей новой кожей дуновение сквозняка. Луна почувствовал тёплые пальцы, сжавшие его руку в нервном жесте. — Это всего лишь ветер и пустое помещение, Сан. Наш дом, должно быть. Тебе нечего бояться. Я же рядом. Щелчок — и комнату залил мягкий свет ламп. Было прохладно и чутка неуютно. Оба аниматроника, наконец-то, чувствовали, как пахнет их маленький мир. Он пах резиной, пластиком и какой-то странной духотой, будто в воздухе зависла пелена летнего тумана в долго закрытом маленьком домике. Они прошли в центр помещения, аккуратно ступая на напольное покрытие новыми обувками. Колокольчики на колпаке Луны вторили звону бубенцов на запястьях Сана, возвращая в этот одинокий мир жизнь. Вокруг лежал небольшой слой пыли, сроком в дней пять. Даже шарики в бассейне были слегка «пушистыми», а значит, здесь всё это время даже окошко не открывалось ни разу. Ворота тоже не открывались. Роботы-уборщики не делали свою работу. Вокруг все вещи лежали так, как их оставил Солнце, когда убирался вечером, видимо, очень много дней назад. Он помнил. Он помнил каждый рисунок, каждый кубик, каждый пуфик, каждую куклу. Помнил даже беспорядок в сонном уголке. Но не помнил, почему оставил это всё так. Память будто обрывалась вечером, когда Луна куда-то пропал, а потом — он видит «убитого» Дейва на диване в каком-то незнакомом офисе, лаборантов, Луну на огромном аппарате для сборки. Он помнит, как ему прикручивают новую голову на новый корпус. Без потёртостей и отпечатков ладоней. Неужели это из-за их маленьких секретов, вписанных в историю каждой царапинкой и пылинкой? — Я и не боюсь, Мун. Я просто немного не ожидал. Моя голова… Она будто обновлена! Все эмоции просто увеличены раза в три, понимаешь? — Сан повернулся к роботу и заглянул тому в глаза. В голубых радужках читалось недопонимание, он искал ответы там, где их попросту не могло быть. Но он непоколебимо верил, что Луна сможет ему подсказать, сможет помочь, сможет объяснить. — Ты тоже чувствуешь, будто тебя… Перезагрузили? — Мун аккуратно положил руку на дисковидное лицо, которое, однако, стало чуть менее плоским, чем раньше. Оно обрело форму. Оно обрело какой-то смысл, заложенный его создателем. Оно стало теплее, веселее, милее. Но Луну это не грело вообще. Это не его Сан. А он — не тот Мун, что был раньше. Игра потеряла сразу двух привычных игроков, заменив их весёлыми модельками для развлечения детишек. Вверх-вниз, вверх-вниз бегали глаза аниматроника по новому покрытию, одежде, формам. Что-то было, до боли между механизмами, неправильно. — Да! Но… Я не знаю, не могу подобрать слова… — Сан снова положил свою ладонь на его и сплёл пальцы, стараясь вновь вернуть то самое тепло, — Я будто совсем новый, как из лаборатории… Точно, лаборатория! Я же видел тебя там! И Дейва видел! Они тебя собирали, я на это смотрел, а потом — темнота, а потом — мы здесь. Дома. Тебе не кажется это странным? — Солнце встал напротив Луны и снова встретился с ним взглядом. — Не кажется. Я знаю. И новые наши тела… Это не просто так, да? — Мун взглянул на Сана. Он выглядел так прекрасно, но так непривычно, будто от него забрали довольно большую часть и просто перепрошили, заменив на другого робота. Конечно, он выглядел добрее, чище, красочнее, но это был не тот аниматроник, которого Луна знал всю свою недолгую жизнь. Какой же огромный подвох во всей этой ситуации он чувствовал! Что-то явно было не чисто, и это он не о клубках пыли, катающихся по комплексу. — Да. Мы спросим Дейва? — спросил Солнце с надеждой на одобрение и схватил Луну за обе руки, прижимая их к своей груди. Его мимика и голос выдали его с потрохами. Он дико нервничал. — Мы спросим Дейва. — Луна обнял его и прижал к себе, тихонько касаясь чужого лба своим. — Я будто очень долго спал и не был рядом с тобой. Я… Я соскучился. — Я испытываю то же самое! — Сан прижался к нему крепче, — Ванесса говорила, что люди друг без друга не могут долго. А я вот без тебя бы долго не смог. Я бы, наверное, выключился. — Знаешь, Сан, у меня есть идея. Я уверен, что я могу тебя развеселить. Подожди только секунду, нужно кое-что проверить. Мун завёл руку за спину.

***

— Мистер Фазбир! Вы поговорили с Дейвом? Он хоть жив там остался, от радости? — Ванесса аккуратно ткнула Фазбира ладонью по… Ну, хотела ткнуть в плечо, но не дотянулась. Она лишь положила ладонь на его предплечье. — Поговорил. Признаться, если бы не ты — он бы уже вылетел отсюда вместе с этими двумя. Фазбир привычно состроил из себя тирана-деспота, но его глаза выдавали все его эмоции. Так было всю жизнь, поэтому он отвернулся от Ванессы и проморгался, собираясь с мыслями. После объятий с Дейвом он проводил того до офиса и почти приказал отдыхать. Дейв устало улыбался, жал руку раз сто, благодарил и обещал больше никогда не косячить. Обещал хранить в тайне всё-всё, обещал не рассказывать Ванессе, что начальник не мог отпустить его минут пять, прижимал крепко и даже не думал убирать руки, пока у айтишника не начал кончаться воздух в лёгких. А ещё… — Он после нашего разговора как-то слишком быстро выпихнул меня за дверь и закрыл её. Я думаю, что он ещё обижен, причём довольно сильно. Сказал ещё странную фразу, мол, не хотел такого, но так получилось, ещё увидимся, мистер Ф. Сердце не на месте у меня. Ванесса? Ванесса?! Она снова бежала. К горлу подкатывал ком. Она не могла опоздать, никак не могла, просто никак. Каблуки стучали по полу в коридоре. На неё накатила волна воспоминаний с той ночи. «Я всё исправлю.» Девушка сжимала ключ-карту от его офиса, припрятанную в нагрудной сумке. Чувствовала, что нужно будет опять этот идиота спасать. И сжимала кусок пластика до боли, до отметин на ладони, до тихого хруста. Она не могла опоздать. И не опоздала. Дверь отлетела в стену, Ванесса буквально ввалилась внутрь и застыла, шокированная и обескураженная. Дейв стоял посреди офиса, на своём столе, удавку перекинул через балку на потолке, готовый делать шаг назад. Лицо было бледным. На нём застыла лёгкая улыбка. — Ты же всё исправил, Дейв. Какого чёрта? Скажи мне, какого чёрта ты сейчас это творишь?! Дейв! — Ванесса одним махом залезла на стол, протолкнула его голову через петлю, сдёрнула ту с балки и откинула на пол. Надавила на плечи айтишника, усаживая его напротив себя, — Ты прошёл всё это, чтобы вот так, без объяснения причин, ушёл один из умнейших и смелых людей, которых я только знаю? Ты совсем уже? — Минутное помутнение, Ванни. Помутнение на фоне стресса. — Я тебе сейчас такое помутнение устрою! Такое! Блять, зла не хватает, идиот! Дейв аккуратно прижал ругающуюся девушку к себе. Под вопли Ванессы и шёпот своего сознания о незаконченном деле, он сильно зажмурился и прошептал: «Всё это — обычный кошмар.» Сознание как-то резко замолчало и прояснилось. Дошло. Озарило. Он ведь мог только что всё закончить, абсолютно всё. Мог просто опустить руки, отдать голову на плаху и пропасть навсегда. — Кошмар тебе мой устроит, когда увидит твою ногу… — Нашла себе врача, чтобы он тебя не только в кровати «лечил»? — Дейв улыбнулся, получив увесистый «тык» в плечо. Он сел на край стола, свесил ноги и достал из кармана пачку сигарет. Там осталось всего две. Ванееса забрала одну из них себе. — Будешь пиздеть — тебя кастрируют. Я скажу. — Ванесса тихонько приобняла его за плечи. На душе, наконец-то, стало легче. Обе сигареты тлели, офис наполнялся запахом табака и лёгкой дымкой. Только вентилятор, стоящий с ними рядом, немного раздувал завесу. — Поедем сегодня в бар? — Нажрёмся как свиньи, и ты расскажешь мне абсолютно всё, что было? — Именно, Несс, именно! В руке Дейва дотлела сигарета.

***

— Мне кажется, ты стал летать ещё лучше! Сан стоял и во все глаза смотрел, как его любимый робот кружится под потолком на тросе. Его блёстки на одежде и коже сверкали под лампами, придавая ему красивое белое свечение. Он действительно был похож на самого светлого и красивого ангела, такого, как в книжках. Не хватало только крыльев и белоснежных кудряшек на голове. Луна выглядел бы очень странно, но Сан был уверен, что всё равно он остался бы самым прекрасным. Мун завис под потолком и начал медленно спускаться вниз головой, прямо над Саном. Солнечный аниматроник сделал шаг назад. Их лица оказались очень близко друг к другу. — Мне кажется, теперь мы можем как люди, да? — Да, Солнце. Всё верно. — Мун протянул одну руку вперёд и положил ладонь на контур чужого диска. Сана мягко притянули, он сделал шаг и впечатался губами в тёплые губы своего любимого робота. Ощущения были прекрасные. Казалось, что именно это в многочисленных книжках называли «единением любящих сердец». Пусть их сердцами были лишь два кусочка мягкого пластилина с блёстками и рисунками, спрятанные в дверцах на груди, да куча проводов с электродами, бегающими туда и сюда, они могли чувствовать больше и глубже, чем люди. Люди предавали, люди лгали, люди бросали и топтали сердца друг друга, люди делали много боли. Аниматроники же, даже под прицелом автомата, способного уничтожить материальное, были скреплены друг с другом где-то в слоях программы, перемешанной по совершенной случайности. Они никогда не говорили друг другу о своей любви словами, но каждое действие, каждый взгляд и каждое мимолётное тёплое касание говорило больше, чем банальные буквы, сложенные в слова. И пусть кто-то был против, пусть их пытались отобрать, но чувство, зарождённое в глубине роботического сознания, скреплённое долгим тёплым поцелуем, послужило этапом их окончательной девиации. Мун аккуратно приобнял Солнце за талию и притянул к себе, оплетая, прижимая, защищая от мира в своих тёплых бархатных руках. Он поднял их на балкон башни. Только там, стоя на краю, они оторвались от поцелуя. Они смотрели друг на друга самыми живыми глазами, которые были полны нового чувства. — У меня в голове будто всё на место встало. Сейчас я правда чувствую себя дома, Сан. Сан не ответил ничего. Он потянул Луну за руку и повёл в их комнату, сделанную полностью под их маленькую семью. Их маленькое гнёздышко было таким же пыльным, как первый этаж, но программа уже не кричала о срочной уборке всего вокруг. Они снова слились в поцелуе, оказавшись в темноте. Лучики Солнца засверкали, освещая всё вокруг мягким золотом. Кожа Луны перекликалась с его серебристым свечением. Они быстро избавились от новых костюмов. Все ненужные безделушки были небрежно сброшены на пол рядом с зарядной станцией, служившей для них кроватью. За последнее время на ней появилось одеяло, подушки, мягкие игрушки и даже огромный мягкий плед. Ванесса очень старалась исполнять просьбы Солнца, который начал вить для них двоих уютное гнездо, как самый настоящий влюблённый. Луна не понимал, зачем всё это нужно, ровно до момента пока голова Сана не легла в мягкий ворох. Свет от его лучей разошёлся по подушкам и пледу, голубые блестящие глаза смотрели на Луну из-под пушистых ресниц и прикрытых век, а щербатая мягкая улыбка предавала Солнцу самый ангельский вид на всём белом свете. — Ты невероятный, Сан. Очень красивый… — Луна губами выцеловывал каждый миллиметр солнечного диска, под тихое фырканье и хихиканье партнёра. Он впервые понял, что такое «щекотно». — Тише, Мун, тише, остановись… — Сан мягко взял его диск в тёплые ладони и большим пальцем огладил одну сторону, приласкал. Мун подался на его прикосновение, притираясь, словно большой механический кот. Мотор заурчал, а губы коснулись чужого запястья. Он целовал его ладони, пальцы, потом перешёл на грудь и живот, спускаясь ниже и постоянно спрашивая, какие ощущения испытывает аниматроник. Система, трепещущая ещё где-то в уголке сознания, выдавала только бесконечное «хорошохорошохорошо», пока Луна не попробовал лизнуть покрытие. — Ох, это ты что сделал? Странные ощущения… — Сан приподнялся на локтях и посмотрел на Муна сверху. — Тебе плохо? — Нет, мне очень понравилось! Сделай так ещё… Он почти физически почувствовал улыбку Луны. Робот включил работу языком на полную, и комнату залил рёв мотора и вздохи. Было слишком хорошо, настолько, что температура резко взлетела до критических градусов. Система вентиляции была усилена до семидесяти пяти процентов. Сан взял Луну за плечи и поднял на себя, снова целуя в губы, но теперь уже в его новый, многофункциональный рот, проник чужой язык. Учёные задумывали артикуляционный аппарат для того, чтобы робот мог наглядно показывать детям, как произносить звуки. Роботы нашли этому ещё одно применение. Моторы жужжали, системы грелись, зарядная станция под ними мигала от скачущего напряжения, но никто этого не видел из-за одеяла. В целом, для них перестало существовать вообще что-либо, кроме губ и ладоней друг друга, гладящих и ласкающих бархатный корпус. Звёздочки и блёстки засияли слишком рано. Они даже не успели изучить все свои возможности, Луна просто слегка прикусил чужие губы и Сан перезагрузился, сильно сжав руками и ногами чужое тело. Следом перезагрузился Мун. В комплексе на несколько секунд погас и включился вновь абсолютно весь свет.       Дейв с Ванессой, лежащие на столе в офисе, очень многозначительно переглянулись. Мистер Фазбир, пришедший к ним на разведку, затянулся сигарой и пообещал отправить «этих механических садомистов» в утиль при первом же косяке. — Да ладно вам, пусть развлекаются. Им много предстоит узнать, мистер Ф. Я же знаю, глубоко в душе вы за них счастливы. — Дейв повернул к нему голову и впервые за долгое время улыбнулся без боли в глазах. Когда они вышли из офиса и спустились на первый этаж, их там уже ждала толпа уборщиков и техников. Здание сияло чистотой и пахло свежестью. — Наконец-то, срач убран. Ура, коллеги! Громогласное «ура» разнеслось по этажу. Тут же снова скакнуло электричество, и техники забеспокоились, с диким страхом глядя в глаза начальнику. — Спокойно! Здесь теперь часто так будет по вечерам, поэтому привыкайте… — А что, проблемы с проводкой? Где-то над головой Дейва раздался до боли знакомый голос. Он повернулся, поднял глаза и увидел того самого очкастого высокого тёмненького охранника, пропустившего его к Фредди в тот самый вечер. Он ехидно улыбнулся и подмигнул айтишнику. Ох, в этом взгляде читалось многое… — О, Дейв, Несси, знакомьтесь! Вениамин, новый охранник! Пришёл на подмогу к нашей системе безопасности, чтобы больше не было таких… — Фазбир покосился в сторону сцены и танцпола, — Инцидентов… Он пришёл к нам после того самого вечера из нашего запасного штаба. — Я подумал, что у вас тут весело. В запасе круто сидеть, но здесь… — охранник посильнее сжал плечо Дейва, — Здесь намного круче, я думаю. Кэмпбелл похолодел. На его лице отчётливо читалось полное отчаяния «блять». — На этом сюрпризы не заканчиваются, дамы и господа! Знаете, я несу очень большую ответственность за многое в этом заведении. Моя совесть слишком сильно бьёт по моему кошельку, но… Я не мог не сделать этого. Рядом с начальником возник директор той самой лаборатории, в которой Дейв провёл долгих пять дней. Сзади него стояли двое помощников и огромный контейнер, водружённый на специальную тележку. — Вы нам новый холодильник заказали, мистер Ф? — неловко пошутил Дейв, всё ещё трепещущий под длинными пальцами, как лист на ветру. — Идиот? Идиот. Ладно, в общем, я не смог не искупить свою вину за всё то, что произошло. Я решил вернуть сюда ещё одного аниматроника, который покинул нас слишком надолго. Теперь я чуть более беден кошельком, но не сердцем. Контейнер открыли и внутри показался знакомый ушастый силуэт. Помощники что-то там понажимали и сиреневые глаза открылись. Сомнений не оставалось… — Я починил для всех нас Бонни. — Ебать! — послышалось из-за угла. Без сомнения, это был Монти. Ещё, кажется, что-то упало. Позже выяснилось, что Фредди, наблюдающий за всем этим вместе с остальной троицей в тёмном коридоре, перезагрузился и свалился на пол. Бонни включили окончательно, настроили и отпустили к другим аниматроникам. Мистер Фазбир до сих пор не мог поверить, что настолько расщедрился в последнее время, но вида не подал. Лишь смахнул скупую слезинку, когда все отвернулись, ошарашенно глядя на происходящее. — Добро пожаловать домой. — заключил он, торжественно меняя табличку на двери на «открыто».