Две жизни

Pov Кин 20 лет, воспоминание когда ему было 10 Это моя двадцатая весна. Родился я, когда началась франко-прусская война 19 июля 1870 году, война которая с самого начала приняла крайне неблагоприятный оборот для Франции, и обнаружила всю непрочность империи. Отца моего тогда призвали на фронт, он не успел познать счастья от рождения единственного сына, вдохнуть запах новорожденного малыша, и навсегда попрощаться со своей семьей, он так и не вернулся, мать осталась на руках с только родившимся ребенком и двумя моими сестрами Жозель и Жаклин. Меня же назвали в честь отца - Киллианом. Детство мое проходило куда более беззаботно чем у моих сестер. После исчезновения отца вся основная работа легла на их хрупкие плечи. Разница в возрасте у нас была 7 лет. Пока мать трудилась в доме богатых людей убирала, готовила, кормила и чистила скотину, чтобы хоть как-то заработать нам на жизнь. Сестры по 9 часов проводили на полях распахивая землю, высаживая травы, фрукты и овощи, а после удачного урожая торговали на улицах Парижа. Уже тогда я осознавал, что должен хоть как-то помогать своей семье, я был единственным мужчиной на кого они могли положится. Вот мне уже 10 лет и все, что я умел доить коз и коров, чистить лошадей и выращивать цветы, в особенности мне нравились белые розы и лилии. Их белый цвет олицетворял чистоту и невинность, хрупкость и некую таинственность. Домой я приносил по 3-4 лиры, а если молока получалось больше платили и до 8 лир за одну козу или корову. Вечерами мама собирала нас у зажженного камина, который был единственным источником тепла в нашем маленьком доме и рассказывала какой Париж на самом деле, что происходит в самом сердце Франции. Казалось я представлял себе его совсем иначе. Отличались друг от друга жилые кварталы. Обычно богатые и средние слои населения проживали в западных, а рабочие - в восточных частях города, так как дул в основном западный ветер и на восток несло дым и копоть от фабрик. Мы жили практически на самой окраине восточной части Франции. Дома у всех не отличались друг от друга, выделялись только те, которые остались без хозяев, время разрушает все, нет оно не лечит, а только напоминает о прошлых ранах. - Мама, а Париж он какой? - - Жозель сидела у маминых ног опустив голову ей на колени, шершавой в то же время нежной рукой мама гладила ее по длинным волосам. - - Париж очень разный Жозель, богатый и бедный, счастливый и унылый как грозовые тучи. - начала мама - Париж мало изменился с времен моей молодости. В западных кварталах и широкие улицы, и зеленые аллеи, сравнительно чистый воздух, и приличное уличное освещение. Люди счастливые, не знают печали и горестей. Дамы в красивых платьях из дорогих шелковых тканей Китая. Цветы, которых ты Киллиан никогда раньше не видел. На парижской улице выступали бродячие комедианты, там же шла мелкая торговля, ходили люди с рекламными афишами на спине, разносчики предлагали еду и питье, сидели «штопальщицы» - они чинили одежду, а лавку им заменяла большая бочка. Были и другие кварталы, как бедные, так и богатые, где никому бы и в голову не пришло прохаживаться, демонстрируя модные наряды: на правом берегу Сены таким был «старорежимный» квартал Маре, на левом - студенческий Латинский квартал, грязный и бедный квартал Сен-Марсо и аристократическое чопорное Сен-Жерменское предместье. - Но, можно ли назвать Парижем то где мы живем, нашу восточную часть, хоть и раньше она была намного больше. Здесь совсем все по-другому. Еще в середине века грязная вода из домов текла по улицам, тротуаров не было, а дождь превращал все отбросы в вонючую жидкую грязь. Чтобы пешеходы могли перейти через улицу не испачкавшись, подметальщики клали на мостовую дощечки и переводили людей за особую плату. Дефицит воды, света и воздуха, перенаселенность в этих районах приводили к заболеванию холерой и туберкулезом. Опустошительная эпидемия холеры посетила Париж в 1832 году. Больниц не хватало, большинство парижан умирало в полной нищете, не имея возможности получить медицинскую помощь. Среди низших слоев населения был развит алкоголизм - он помогал забыть нужду. Поражали масштабы преступности и беспризорности среди детей. «Все преступления человечества начинаются с бродяжничества детей», - говорил знаменитый Виктор Гюго. - Со временем стройки дают новые рабочие места. Целых двадцать лет, начиная с 1853 года, Париж - строительная площадка. Работами руководит барон Османн, префект Сены. Именно он придал городу современный вид. Османн увеличил Париж, присоединив к нему 11 соседних общин. Под его руководством проложили широкие улицы с новыми домами, выстроенными в едином стиле, создали просторные площади, скверы и парки. Все это украшалось прекрасными скульптурами. На месте старинных городских стен устраивались бульвары. Улицы мостили щебенкой, появились тротуары. Успешно строились общественные здания: вокзалы, казармы, мэрии, школы, больницы, театры. - Ну все мои хорошие, на сегодня хватит, я очень устала - мама начала подниматься со стула. - Киллиан подбрось дров в камин, чтоб к утру не прогорело. - Конечно мамочка. - мать была нашим единственным соратником и учителем. В школу мы не ходили, так как не хватало денег, а чтобы их заработать мы трудились всей нашей маленькой, но дружной семьей. Раз в город нам начисляли небольшое жалование после смерти отца, так как это произошло на службе. На эти деньги мы могли хоть как-то купить новую одежду, сестры иногда перешивали и донашивали мамину, мне приходилось обновлять гардероб чаще, ибо молодой организм растет очень быстро. На утро позавтракав буханкой хлеба, кашей с маслом и молоком, мы все разошлись по своим делам. По пути в дом Келью, у которых я пас скотину, всегда захожу со своей подругой и коллегой. - Здравствуйте мистер Бонье, я за Лилиан. - я едва доходил ему по грудь. Он посмотрел на меня своими морщинистыми голубыми глазами, старость постепенно поглощала его лицо. - Сейчас сынок она спуститься. - тихонько сказал он. Лилиан спустилась тут же. Мы были соседями и кажется дружим с того момента как научились ходить и произносить хоть какую то членораздельную речь. Маленькая рыженькая голова была на ровне с моей, хоть и я был старше ее на полгода. Она была очень красивой. - Ну что Кин, много сегодня работы. - она смотрела себе под ноги и на ходу пинала камни. - Как всегда, на пастбище, потом помыть, подоить и все. - В общем до вечера, у меня тоже как всегда, мойка посуды, стирка белья и далее по списку. По пути в город, на одной из лужаек зацвел прекрасный куст белых роз. Я подошел посмотрел по сторонам, в городе было совсем безлюдно, на работу мы шли, когда было еще почти темно. Сорвав одну распустившуюся прекрасную розу, я преподнес ее Лилиан. - Смотри какая красивая, правда же? - спросил я у нее. - Правда Кин, но не стоило, этого нельзя делать, это же чужой куст. - Им от одной розы ничего не будут. Обещай, что когда мы будем старше, мы обязательно поженимся и посадим возле дома много цветов и белых роз в том числе. - Обещаю Кин. - Она неловко поцеловала меня в щеку, спрятала сорванный цветок в карман фартука и направилась в сторону дома. - До вечера Киллиан. - До вечера Лилиан... ________________________ Продолжение следует...