Девять цветков

Собаки заливаются лаем, чувствуя лиса. Ненависть рвется из их глоток, разрывая связки и заставляя натягивать поводок. Но их жертва сегодня - не природный враг с длинными хвостами. Хозяева этой своры перекрикиваются, решая, где именно будет выпущена дичь. Сегодня это олениха с оленятами. Лис тоже ждет. Ошейник, опоясывающий его шею, содержит подчиняющие знаки - хочет он, или нет, должен слушаться. Белое ухо дергается, улавливая звуки. Трава шуршит под тяжелыми лапами этой злой и стремительной собаки - доберман. Как иронично, что люди считают это животное отродьем дьявола. Для духа, она - самая адекватная здесь. Животное ложиться возле его свешивающейся ноги и тоже ждет. Рука зарывается ей в холку, ероша короткую шерсть. Лис и сам жаждет крови. Жаждет ощутить ветер от погони в ушах, вонзить зубы в бьющееся в агонии сердце. Он попался пару недель назад - помнит только, как кто-то схватил его за ворот, а потом шею сдавило, заставляя принять другой облик. Им он нужен таким. С тех пор охота была уже трижды. Лис, наконец, понял, что от него требуется - загнать, убить, не вздумать жалеть. Загнать. Дух и стая срываются с места, когда сигнал дан. Собаки точно знают, куда бежит цель, когда они разделились и где пытаются прятаться. Он знает тоже. Визгливый хохот принадлежит самым страшным монстрам здесь - людям. Первый олененок из трех отстает от семьи и становиться жертвой быстроногой смерти. Отстал? В голове мелькает мысль, что олени сами решили пожертвовать кем-то из своих. Что надеются еще убежать, не понимая, что уже в ловушке. Еще двое детей и мать разбегаются в разные стороны, легко перепрыгивая через оскаленные, исходящиеся в пене, пасти. Они бегут прямо туда, куда надо. Конец. Стена, окружающая со всех сторон. Интуитивно понятная для свободных животных ловушка. Убить. Тихий свист из уст лиса, и стая замирает. Ждет, крупно вздымая бока, капая слюной, источая ярость. Глухое животное бешенство клокочет где-то внутри. Хитрые и холодные глаза пересекаются с глазами матери. Их поймали прямо в родном лесу, в безопасном ранее доме. Все равно, что предали. Она бросается вперед, надеясь разорвать круг. Когтистая рука перехватывает шею, в умирающих глазах - только белые хвосты и пасти гончих. Дух обнажает клыки, дыбит шерсть и готов - хочет - убивать. Снова свист - и псы срываются, не оставляя ни минуты на раздумья. Не вздумать жалеть. Вой и крики. Агрессия и злоба останавливаются. Сквозь кровавую пелену монстры слышат другой инстинкт - защищать хозяев. Срываются с места, спеша убить напавших. Вся стая дышит погоней, несется на адреналине. Демон отстает. Ошейник, делающий его заложником чужой воли, падает. Глаза скользят по пространству, изучая малейшие перемены. Он знает кто. Руки безвольно обвисают, хочется смеяться в голос. Наоми поднимает малыша на руки, прижимая к себе поближе. Перемазанный в крови, с испачканными хвостами, он вцепляется в ее рукав. Прячет носик. Лис счастлив. Он снова среди друзей. Жажда крови отступила, только уши еще нервно дергаются, выдавая настороженность. Его все же нашли, отыскали и хотят вернуть домой. В тепло, под мягкое одеяло и поближе к тарелке с фруктами. Им он нужен таким